180 дней и 3 года

Мадрид встречает их ветром и слепящим солнцем. Чжань неуютно ежится в своем тонком свитере, однако замерзнуть он не успевает, потому что машина, которую они арендуют на последующие три дня, приезжает почти сразу же после того, как все четверо выходят из аэропорта. За руль, конечно, садится Сьюзан. Сяо Чжань садится на пассажирское сидение, оставляя Ибо вместе с Тайлером сзади. Он все еще злится на Ибо, все еще раздражен из-за его вранья и лживых попыток начать все сначала, пусть с того разговора и прошло уже больше трех дней. А еще Чжань злится из-за того, что он влюбился в одну из личин этого человека без какой-либо возможности построить нормальные отношения с кем бы то ни было еще. В то время как у самого Ибо все с этим распрекрасно: он припеваючи спит с кем хочет, не испытывая никаких угрызений совести или страданий из-за того, что случилось три года назад. То, что раздробило на куски сердце и душу Сяо Чжаня, совершенно не коснулось Ван Ибо. И еще больнее делает тот факт, что Ибо даже не попытался вынести никаких уроков из той ситуации, а значит для него она была просто рядовой шалостью. Чжань отходил от произошедшего три года. Чёрт, да он до сих пор отходит. А Ибо просто поигрался и забыл. А теперь снова вспомнил про старую игру. Замечательно. Просто отлично. Отель, номера в котором забронировала их компания, находится недалеко от центра, а также в непосредственной близости от ресторана, где произойдет завтра утром их встреча с Эмилио Кабрера. Конечно, их сотрудничество уже предопределено, но от завтрашней встречи зависит количество инвестиций, которые получит европейский БигПич, а это, в свою очередь, повлияет на скорость открытия производства, на зарплаты сотрудников и на численность последних. Поэтому Сяо Чжаню просто жизненно необходимо, чтобы она прошла успешно. Последние пару дней они с Тайлером провели кучу времени, составляя ориентировочные варианты договоров, один из которых Чжань рассчитывает подписать завтра или послезавтра. У вице-президента большой корпорации более чем достаточно полномочий для этого. Номера всей их команды находятся на одном этаже. В непосредственной близости друг от друга. Сяо Чжань выбирает первый наобум, потому что единственное, чего ему сейчас хочется — хорошенько выспаться, хотя солнце еще высоко. Его коллеги тоже разбредаются по своим номерам. Но сон к Чжаню не идет. Он здорово волнуется из-за предстоящей встречи, а потому ему приходится сесть за очередное штудирование самых важных пунктов договора, которые завтра обязательно надо обсудить с господином Кабрера. С коллегами он встречается снова только на ужине. Говорят немного и в основном по работе. Чжань буквально за столом скидывает на почту Ибо те отрывки, которые имеют непосредственную важность, и объясняет и своему секретарю, и юристу политику и стратегию завтрашних переговоров. Те двое в основном кивают, впитывая информацию. Вообще в этот раз готовы они в разы лучше, чем, скажем, на первой их встрече. И всё же волнение не отпускает ни ночью, когда Чжань спит чутко, хотя не просыпается ни разу, ни на утро, когда адреналин начинает фонтанировать так, что парень чувствует себя невероятно бодрым. Завтрак в горло не лезет, но Сяо Чжань все же запихивает в себя какую-то интерпретацию яичницы из арсенала шеф-повара, а затем просто смиренно ждет, пока его команда насытится. Не зря же завтрак самый главный прием пищи в течение дня. В ресторан, находящийся на соседней улице, они прибывают чуть раньше положенного, но это время тратится с пользой. Чжань еще раз прогоняет и Ибо, и Тайлера по основным аспектам. На самом деле, больше для своего успокоения: его коллеги прекрасно ориентируются, проблем возникнуть не должно. На удивление Сяо Чжаня, их будущие партнеры являются немного раньше положенного. Это приятно и заставляет немного расслабиться: они тоже считают эту встречу важной. — Господин Сяо Чжань, господа, — Эмилио Кабрера поочередно жмет руки всем присутствующим. И пока все обмениваются формальными приветствиями, Чжань успевает поподробнее рассмотреть вице-президента ПринсипальИнвест. Нет, конечно, он видел его на фотографиях в Википедии, да и на официальном сайте компании, но сейчас с уверенностью может сказать, что те, кто составлял статьи, выбрали самые неудачные фотографии этого человека. Высокий, статный, объективно красивый испанец с живыми карими глазами, достаточно смуглый, чтобы контрастировать кожей с белоснежной рубашкой, заправленной в классические черные брюки. Его одежда выглядит максимально просто, однако при этом не покидает ощущение, что этот молодой мужчина сошел с обложки какого-нибудь модного издания. Чжань знает, что тот старше него чуть больше, чем на семь лет. В этом году ему будет тридцать два. — Здравствуйте. И в принципе это последние слова, которые Кабрера произносит на английском, а затем они, как и условились ранее, переходят на испанский. — Обычно я прихожу на переговоры первым, — говорит испанец, усаживаясь на стул прямо напротив Сяо Чжаня, сканируя партнера точно таким же взглядом, каким несколько секунд назад на него смотрел сам Чжань. — Вы приятно меня удивили. — Надеюсь, это не последнее ваше «приятное удивление» за сегодня, — улыбается Чжань, чуть наклоняя голову. Испанец кажется приятным человеком. Гораздо приятнее всех тех, с которыми он уже встречался. У него спокойный низкий тембр голоса, взгляд внимательный, а каждое движение точно выверено: этот мужчина часто бывает на подобных мероприятиях, а потому ведет себя профессионально как будто по привычке. — Поверьте, оно уже не последнее, — Эмилио выделяет ударением слово «уже», а затем, ловя непонимающий взгляд Чжаня, лишь усмехается и качает головой. — Если вы и ваша команда уже успели позавтракать, мы можем сразу перейти к деловым вопросам. Но если нет, я бы с удовольствием разделил с вами завтрак. — Вы очень любезны, — Чжань правда не может перестать улыбаться. Конечно, каждая фраза, которую говорит его собеседник, более чем формальная, но парню почему-то кажется, что испанец говорит чуть более искренне, чем следует. Хотя, возможно, это просто такой ход, чтобы увеличить степень доверительности беседы. — Но делу время… — Поддерживаю ваш настрой, господин Сяо Чжань, — мужчина улыбается в ответ, придвигая к себе уже разложенные его юристом бумаги. И разговор течет сам собой. Мужчина не торопится, но при этом все делает быстро, выслушивает информацию по каждому из их возможных соглашений, местами кивает, кое-где хмурится, делая пометки в собственном планшете, очевидно для того, чтобы задать вопрос тогда, когда Чжань закончит свою часть выступления. Не перебивает, позволяя партнеру полностью высказаться. Он импонирует Чжаню полностью, потому что, чёрт возьми, как же раздражает, когда его прерывают на полуслове. На самом деле, Сяо Чжань говорит не так уж долго, но из-за того, что Ибо приходится переводить буквально каждую реплику, разговор немного затягивается, однако Эмилио не выказывает никаких признаков раздражения, напротив, послушно перелистывает страницы, когда Чжань просит об этом, смотрит на те пункты, на которых американец акцентирует внимание. И только по окончании всего этого задает несколько вопросов, которых, к слову, не так уж много. Не зря же Чжань с Тайлером убили столько времени на то, чтобы составить практически идеальные для обеих сторон варианты соглашений. — В целом, — подытоживает Сяо Чжань. — Нам подходит любой из прописанных здесь вариантов, но, как вы уже могли убедиться, чем значительнее материальные и финансовые инвестиции, тем большую отдачу вы получите. И, что немаловажно, тем быстрее это произойдет. — Вы отлично подготовились, — одобрительно кивает Эмилио, еще раз пролистывая один из документов. — Вы были абсолютно правы в начале беседы, я не перестаю приятно удивляться. Полагаю, мой юрист уже просмотрел весь материал, верно? Кабрера поворачивает голову к девушке, сидящей по правую руку от него. — Да, конечно, — кивает она. — Но информации здесь довольно много, поэтому мне бы хотелось поподробнее ознакомиться с каждым из вариантов. — Тебе хватит времени до завтра? — Эмилио обращается к юристу, на что та говорит короткое «да», и мужчина поворачивается к Сяо Чжаню. — Господин Сяо Чжань, я надеюсь, вы не против еще одной встречи завтра утром? Скажем, в то же время. — Не против, — быстро соглашается Чжань. Он изначально и планировал на три дня. Так что все идет по плану. — Прекрасно, — хлопает в ладоши господин Кабрера, широко улыбаясь. — Кажется, наше сотрудничество обещает быть весьма плодотворным. Сяо Чжань склоняет голову, соглашаясь. И вроде бы можно на сегодня закончить, но испанец не торопится, глядя прямо в глаза Чжаня так, будто пытается прочитать его мысли. Это кажется странным, но почему-то не напрягает и не вызывает какой бы то ни было агрессии. Вместо этого Сяо Чжань просто смотрит в тепло-коричневые глаза в ответ и чуть приподнимает бровь, мол, что-то еще? Однако мужчина лишь слегка наклоняет голову к правому плечу, прикусывая нижнюю губу. Чжань понятия не имеет, о чем тот думает, но этот невербальный сигнал напоминает… — Господин Сяо Чжань, — снова обращается к нему Кабрера, Тайлер, который уже начал собирать документы в папки, поднимает взгляд на своего босса, а затем переводит его на Эмилио. — Если наши обсуждения рабочих вопросов подошли к концу, могу ли я задать личный вопрос. И Чжань буквально кожей чувствует, как напрягается Ибо по правую руку от него. Но смотреть на него он сейчас не будет, потому что вопрос этого сногсшибательного мужчины может оказаться гораздо интереснее, чем предполагает и Чжань, и Ибо. — Прошу вас, — разрешает Сяо Чжань, сдержанно улыбаясь и глядя на собеседника, чуть прищурившись. Эмилио задает вопрос на беглом испанском, однако перевода от Ван Ибо не следует ни через секунду, ни через две. Чжань все же оборачивается на своего секретаря, глядя на того в непонимании, однако тот в этот самый момент смотрит на господина Кабрера так, будто еще секунда, и он бросится его душить. — Ибо? — зовет Сяо Чжань, заставляя того посмотреть на себя. — Переведи, пожалуйста. — Это не имеет никакого отношения к работе, — и вроде бы Ван Ибо говорит абсолютно спокойно, но у Чжаня почему-то от его голоса вдоль позвоночника пробегает вереница мурашек. И видимо не у него одного, потому что он чувствует за своей спиной шевеление Сьюзан, почувствовавшей что-то неладное. — На этом мои полномочия заканчиваются. Я не собираюсь этого переводить. — Ван Ибо, — Чжань злится, уже представляя, что он скажет этому парню по возвращении. — Неожиданно, — вдруг хмыкает Эмилио на английском, но с сильным испанским акцентом. — К сожалению, мой английский недостаточно хорош для ведения переговоров, но я надеюсь его хватит для личной беседы. Господин Сяо Чжань, если вы еще не успели осмотреться в Мадриде, я бы хотел пригласить вас на экскурсию сегодня вечером. — Нас? — переспрашивает Чжань, прекрасно зная, что этот мужчина имел в виду конкретно его, но своим вопросом давая себе время немного подумать. — Вас, — и Кабрера вежливо рукой указывает конкретно на него, отметая любые сомнения. Сяо Чжань смотрит на Эмилио, подсознательно пытаясь понять, каким образом этот мужчина понял, что может быть ему интересен. И старается игнорировать Тайлера, челюсть которого разве что о стол не ударилась, и уж тем более Ибо. Про Ибо вообще думать не хочется, потому что в данный момент Сяо Чжань способен только злиться на него. — Что ж, — задумчиво тянет парень, читая в чужих глазах неподдельный интерес. — Если вы обещаете интересную программу, то я совершенно свободен для вашей инициативы. — Рад это слышать, — абсолютно не стесняется присутствия своих подчиненных Кабрера. — Как насчет семи вечера. Я могу подъехать в тот отель, где вы остановились. — Отлично, — Чжань берет из руки все еще пребывающего в шоке Тайлера ручку и размашисто пишет адрес отеля на сложенном пополам листке бумаги. — Я не люблю, когда опаздывают. — Какое счастье, что я всегда приезжаю раньше, — хитро улыбается мужчина. — В таком случае, до вечера, — Сяо Чжань первым поднимается из-за стола, подавая Эмилио руку, которую тот жмет, тоже вставая. — Идём. Это Чжань говорит уже своей команде, когда направляется в сторону выхода, на ходу открывая какой-то новостной сайт в телефоне. Просто для того, чтобы не видеть взглядов Тайлера и Сьюзан. Однако от него все же не укрывается легкая улыбка, которую Сью многозначительно посылает своему парню. Он явно что-то хочет сказать о грядущем свидании своего босса, но явно не в его присутствии. Парень по привычке садится на заднее сидение, не отрываясь от мобильника. И поднимает взгляд только тогда, когда Сью трогается с места. Сяо Чжань поворачивается к Ибо, который сидит слева от него и смотрит в окно, опершись локтем о ручку дверцы. Ох, Чжаню ужасно не хочется ругаться с ним по поводу его своевольного поведения, но придется. Как руководитель, он должен дать понять своему подчиненному, что такое поведение недопустимо. — Чтоб больше такого не было, — спокойно говорит он, глядя на Ибо, пусть тот на него и не смотрит. Но Ван Ибо не торопится отвечать, продолжая пялиться в окно, только сейчас Чжань замечает, что его бывший сжимает ручку двери до побелевших костяшек. — Понял меня? Ответом является все то же молчание. Чжань недобро щурится, а затем говорит еще громче. — Я спросил, ты понял меня? — А чего больше чтоб не было? — не выдерживает Ван Ибо, резко оборачиваясь к Сяо Чжаню. — Моя работа — заниматься твоим рабочим временем, сам же говорил. Так с чего бы мне способствовать организации твоих блядских свиданий? — Ты охренел? — опешивает Сяо Чжань, моментально вспыхивая от вопиющей наглости. Классно придумал, Ван Ибо. Значит, тебе можно там под рождественской елкой трахать какую-то Салли, а ему сходить на свидание нельзя. — Ты забыл, с кем разговариваешь? — Разве? Насколько я знаю, наше рабочее время закончилось. И сейчас ты мне… — и Ибо давится своими же словами, очевидно, вспоминая, что они в машине не одни. Он делает паузу и уже куда более спокойно продолжает. — Не начальник. — Я прошу выполнять свою работу и не позорить меня перед нашими партнерами, — выдыхает Чжань, прекрасно зная, как хотел назвать его Ибо. Бывшим. — Это так сложно? — Ты правда пойдешь? — Ибо абсолютно игнорирует вопрос своего босса. Сяо Чжань слышит в его голосе что-то обреченно-горькое. И от этого привкуса вроде бы простых слов становится не по себе. Может, и правда не стоит идти? Но с другой стороны, с чего бы ему отказываться. Этот Эмилио кажется довольно интересным мужчиной. А Сяо Чжань один уже целую вечность. И всё из-за этого чертового Ибо. — Да, — спокойно и как будто капельку надменно отвечает он. — Но тебя это касаться не должно. — У меня плохое предчувствие. Не ходи, — говорит Ван Ибо, а после, так и не получив ответа, отворачивается и молчит вплоть до того момента, как все они расходятся по номерам в своем отеле. И рабочий приват, и личка с Ибо не обновляется весь оставшийся день. Сяо Чжань успевает сходить в душ, получить заказ одежды из одного из бутиков, потому что когда летел сюда, уж точно не рассчитывал на свидания, а потому кроме деловых костюмов и свободных джинсов с майкой оверсайз надеть у него совершенно нечего. Он выбирает всего одну темно-бирюзовую рубашку с черным флористическим принтом, отсылая всё остальное обратно. Наверное, он должен испытывать что-то вроде радостного возбуждения перед встречей или что-то похожее на предвкушение, но ничего из этого Сяо Чжань не чувствует, когда смотрит в половину седьмого в зеркало в своем номере, поправляя пряжку ремня. В голове отчаянным эхом звучит «Не ходи». От этого не по себе, скребет внутри и звенит отчаянно, отрицающе. И кажется, что надо послушаться, но нет. Не в этот раз. В этот раз, Ван Ибо, ты ничего не сможешь испортить. В конце концов, этот вечер надо провести без его имени в голове. И если Кабрера действительно столь хорош, как Чжаню показалось на первый взгляд, то заставить его забыть о его бывшем любовнике труда не составит. Вопрос лишь в том, достаточно ли будет компании этого мужчины? Но сомнения меркнут, когда без трёх семь Сяо Чжань спускается в холл отеля, тут же натыкаясь взглядом на испанца, ожидающего его у стойки регистрации. Он снова одет просто и с иголочки, однако сейчас во всё чёрное, начиная от рубашки и заканчивая классическими туфлями. И, наверное, он бы выглядел строго, если бы не три расстегнутые пуговицы у ворота. — Господин Сяо Чжань, — Эмилио тоже замечает его и подходит ближе. — Добрый вечер. Отлично выглядите. — Добрый, — здоровается Чжань, а в голове искрит бесконечным «Боже, что я делаю?» — Благодарю. Вы тоже. — Мы не на официальной встрече, как вы смотрите на то, чтобы перейти на «ты»? — Кабрера улыбается совершенно обезоруживающе. И Чжань помнит, как Ван Ибо когда-то восхищался его собственной улыбкой, но никогда не мог понять, что же в ней такого особенного может быть. Теперь понял. Блять, почему в голове опять этот чёртов Ван Ибо? — Я не против, — пожимает плечами Сяо Чжань. — Ты обещал мне экскурсию, но я забыл сказать, что за последние три года я исколесил всю Европу. А Мадрид, как жемчужину, и вовсе изучил вдоль и поперек. Так что тебе будет нелегко меня удивить. — Хм, — Эмилио смотрит игриво, чуть прищурившись. — Вызов принят… — Это не вызов, — моментально откликается Чжань, стараясь говорить так, чтобы его слова звучали мягче, но едва ли у него хорошо получается. — Хорошо, — быстро соглашается испанец. — Принято к сведению. Прежде чем мы начнем, давай поужинаем? Вы составили столько вариантов договоров, что мы с Мартиной просидели с ними до вечера. — Я тоже рассчитывал сначала поесть, — соглашается Чжань, вспоминая, что он в принципе даже не обедал. — Отлично, — сияет Кабрера. — Возможно, ты удивишься, но ресторан в этом отеле действительно неплохой. — Не удивлюсь, — качает головой Сяо Чжань, бросая на своего сегодняшнего спутника быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, а затем разворачиваясь к выходу из холла в вышеупомянутый ресторан. — Отель же принадлежит ПринсипальИнвест. Я знал, что здесь всё будет более чем соответствующим. — Так ты знал, кто владелец? — интересуется мужчина, следуя за Сяо Чжанем, не отступая ни на шаг. — Конечно, — отвечает тот. Он бы не был собой, если бы не проверил все виды бизнеса, которые принадлежат этой компании. Гостиничный как раз входит в перечень. — Я решил, что будет разумным остановиться под крылом наших будущих партнеров. Если, конечно, чтение всех наших договоров не отбило тебе желание с нами сотрудничать. — Даже если бы и отбило, то прямо сейчас ты восполнил его с лихвой, — Эмилио, следуя за Чжанем, останавливается возле столика на двоих возле большого окна. — Ты мне льстишь, — вполоборота поворачивается Сяо Чжань. — Кстати, твой английский действительно хорош. — Спасибо, — Кабрера усаживается на стул, Чжань опускается напротив. — Он хорош только в неофициальной беседе. Деловой язык всегда сильно отличается. — Да, думаю, ты прав, — соглашается Сяо Чжань. Официант приносит меню, здоровается на испанском, что-то говорит Эмилио, тот отвечает. Чжань из этой непонятной ему беседы выпадает, однако ненадолго, потому что официант исчезает так же быстро, как и появился, а всё внимание Кабрера снова устремляется на него. — Знаешь… Я понятия не имею, что выбрать. Положусь на твой вкус. — Хорошо, — кивает Кабрера. — Есть что-то, что ты не ешь или на что у тебя аллергия? — Баклажаны и сильно острые блюда, — отчитывается Чжань, тем временем открывая винную карту. Он может не разбираться в блюдах местной кухни, но вот перечень дорогого хорошего вина крайне ограничен, и Чжань неплохо его знает. — Мясо? — спрашивает Эмилио, приподнимая бровь. — Да, пожалуй, — соглашается Сяо Чжань, переключаясь на красные сухие вина, быстро пробегая взглядом предлагаемый ассортимент. — Отлично, — хлопает в ладоши Кабрера. — В таком случае, я знаю, что может тебе понравиться. Выбрал что-то? — Да, — Сяо Чжань отрывает взгляд от винной карты. — Я бы взял Бароло… — Отлично, — улыбается Кабрера, подзывая официанта. — Тоже любишь сухие вина? — Да, — зачем-то врет Чжань. Он правда не знает, зачем он это делает. Можно же было просто сказать, что сейчас ему захотелось чего-то кисловато-терпкого, такого, чтобы оседало на языке, заглушая грёбаную горечь. Вообще Сяо Чжаню немного не по себе, он как будто чувствует на себе чей-то взгляд, будто кто-то или что-то следит за ним. Конечно, это в его голове, конечно, это ощущение появляется из-за того, что происходящее кажется тотально неправильным, но… избавиться от этого мерзкого чувства Чжань не может. Тем временем подходит официант, принимает заказ у Эмилио, по старинке записывая его в блокнот, а затем уходит. — Ты говорил, что исколесил всю Европу и Мадрид в том числе? — заводит разговор мужчина, пока они ждут свой заказ. — С какой целью? Если не секрет. — Какие могут быть секреты, — отзывается Сяо Чжань, глядя в лицо своего сегодняшнего спутника. — Приезжал сюда, когда учился. Изучал структуру местной экономики. Наверное, как раз тогда я захотел сотрудничать с ПринсипальИнвест. — Жаль, ты не обратился к нам для прохождения практики, — расплывается в по-кошачьи лукавой улыбке Эмилио. — Я бы с удовольствием ее курировал. — Вряд ли бы мне улыбнулась такая удача, — фыркает Сяо Чжань, прекрасно зная, что улыбнулась, если бы он захотел. — Я бы не пропустил такой алмаз, — как само собой разумеющееся говорит Кабрера. — К тому же такая практика могла бы стать хорошей… как это называется на английском? — Объясни, я подберу слово, — усмехается Чжань, чуть отклоняясь назад, пока только что подошедший официант наливает в его бокал тёмно-алую жидкость. — Ну для будущего сотрудничества, — неуверенно произносит Эмилио. — Предпосылкой? — подсказывает Сяо Чжань, и его собеседник кивает, поднимая наполненный бокал. — За знакомство, господин Сяо Чжань. И за будущее сотрудничество, пусть и безо всяких предпосылок. Чжань звенит своим бокалом о чужой, едва коснувшись, а затем подносит к губам, тем временем окидывая взглядом зал. Настойчивое чувство того, что он находится под прицелом, разъедает изнутри, томится инстинктом под кожей. «Это всё его чёртово: у меня плохое предчувствие», — бесится внутренний голос. И Чжань с ним согласен. Вкус вина, как и ожидалось, терпкий и насыщенный. Оно могло бы называться вкусным, люби Сяо Чжань вина. «Зато много не выпьешь и не опозоришься», — подсказывает всё тот же голосок в голове. И опять же — Чжань согласен. — Хорошее вино, — облизывает губы Эмилио. — У тебя есть вкус. — Ты только сейчас это понял? — посмеивается Чжань, кончиками пальцев подхватывая вилку, чтобы приступить к трапезе. На самом деле, ресторан и правда хороший. Сяо Чжань почти не замечает официантов, когда они приносят и уносят блюда, поэтому создается некоторое ощущение интимности обстановки. Но это не давит, наоборот, расслабляет. И Чжань бы расслабился, повинуясь тонкому вкусу вина и атмосфере, но у него действительно ощущение, что его спину сверлят взглядом. Он снова отгоняет от себя эту мысль и засовывает в рот кусок мягкой телятины, которая тут же растворяется на языке смесью каких-то пряных, но не острых специй, лёгкой кислинки и как будто… мяты? Странно, но… — Вкусно, — одобрительно кивает Чжань. — Необычно, но мне нравится. — Это моё любимое блюдо здесь, — поясняет Эмилио. — Я надеялся, что ты оценишь. — Что ж, я оценил! Мастерство ваших поваров вне всяких сомнений просто превосходно! — Чжань изображает аплодисменты, Кабрера смеется. — Сяо Чжань, а как ты смотришь на то, чтобы посотрудничать еще в одной области? — Эмилио делает еще глоток из своего бокала. — Я открыт для новых предложений, — по-деловому складывает руки на столе Чжань. — И весь во внимании. — Что насчет эксклюзивного персикового летнего меню десертов для сети наших ресторанов? — предлагает Кабрера. — Звучит как предложение, от которого невозможно отказаться, — фыркает Сяо Чжань. — Но сначала мне нужно открыть производство в Европе, потому что поставки из Америки ужасно ограничены по объему. — Да, я помню, — хихикает Эмилио. — Полдня сегодня читал про ваше производство. Хорошо, что там только в общих чертах, а то я бы с ума сошел. — Зато теперь ты понимаешь, почему мне так нужна поддержка твоей компании, — совершенно не раскаивается Сяо Чжань. — Мы ее обеспечим, — подмигивает Кабрера. — Только тс-с-с. Это секрет, который должен храниться до завтрашнего утра. — Ну, по сути, он всё еще остается секретом, потому что я всё еще не знаю, какой конкретно из вариантов вы выбрали, — Сяо Чжань постукивает кончиками пальцев по ножке бокала. — Ты всегда такой нетерпеливый? — дразнит Кабрера, подливая еще вина им обоим. — Нет, обычно я эталон терпения, — смеется Сяо Чжань, обводя взглядом зал снова, потому что ощущение слежки не пропадает. Да что за ерунда. Он скользит взглядом по лицам людей, сидящих за своими столиками, медленно поворачивает голову, чтобы его настороженность не выглядела слишком заметно, а затем встречается глазами с Ван Ибо, едва не роняя бокал, зажатый в руке. И переставать бесстыже пялиться Ибо явно не собирается. Зато чувство тревоги испаряется моментально, а вместо него в очередной раз появляется горечь, которую Чжань тут же глушит вином. Нет, он просто не может позволить этому парню испортить свое свидание. Чёрт, он только что встретил человека, от близости которого его вроде бы не тошнит. Так почему опять этот Ван Ибо? Идея появляется в голове Сяо Чжаня моментально. Он отводит взгляд, с облегчением замечая, что Эмилио не заметил того, куда он смотрел, а затем наклоняется вперед, опираясь локтями на стол, подается ближе и замирает губами прямо рядом с ухом своего спутника. — Я хочу уехать отсюда куда-нибудь. — Что? — удивленно распахивает глаза Кабрера. — Ну ты же обещал мне экскурсию, — невинно пожимает плечами Сяо Чжань. — Так проведи меня по каким-нибудь эксклюзивным местам, куда не так-то легко попасть. Я бы хотел выпить чего-то покрепче, к примеру. — Что ж, — задумывается на мгновение Эмилио. — У меня есть один вариант. Подожди секунду, я оплачу счёт. И Чжань покорно ждет, пытаясь не смотреть в ту сторону, где сидит Ибо. Сяо Чжань точно знает, что он пойдет за ними, а потому очень надеется, что в то место, куда его приведет Кабрера, Ибо действительно не пустят. Потому что если Сяо Чжань напьется и окажется с ним в одном помещении — беды не миновать. «Зачем я снова думаю о нем?» — обреченно вздыхает про себя Сяо Чжань, а затем поднимается со своего места, следуя за Эмилио на выход. Он оборачивается всего раз, уже почти в дверях. Встречается с взволнованным взглядом раскосых лисьих глаз, а затем выходит на улицу. Воздух по-вечернему прохладный. Но это даже хорошо: он отрезвляет разбушевавшиеся мысли, заставляя хотя бы немного прийти в себя. Зачем Ибо следить за ним? Даже если у него есть какой-то коварный план, то каким образом ему в нем может помочь слежка? Вдруг у него и правда какое-то недоброе предчувствие? Но Эмилио кажется славным парнем. И Чжань решает довериться своему предчувствию. Они садятся в машину Кабрера, Эмилио называет водителю название заведения, а затем поворачивается к Сяо Чжаню, который всё еще пребывает в своих размышлениях, выглядя немного отрешенно. — Я уверен, что конкретно в этом месте ты еще не был, — улыбается мужчина. — И что это за место? — на автомате спрашивает Чжань, всё еще пытаясь проанализировать действия своего, блять, бывшего. Ибо упёртый, Ибо точно поедет следом. Или нет. Тот Ибо, которого знал Сяо Чжань, поехал бы. Вообще, Чжань не может перестать видеть в этом Ибо того. Это проблема. Чёрт, он же собирался не думать о нем совсем. — … он готовит лучшие коктейли во всем Мадриде, а может и во всей Европе, — заканчивает очевидно длинную речь Эмилио, а Чжаню становится неловко из-за того, что он пропустил мимо ушей всю основную информацию. — Коктейли — это то, что нужно, — откликается Сяо Чжань, изо всех сил стараясь вникнуть обратно в беседу. — И часто ты бываешь в этом месте? — Не так часто, как хотелось бы, но ты — отличный повод выбраться туда снова. К тому же, там можно полюбоваться настоящим страстным фламенко. Заведение, которое расхваливал Эмилио, оказывается довольно большим баром. Внутри многолюдно, особенно для вечера рабочего дня, и Чжань почти стонет из-за того, что народу действительно много, а значит вряд ли это место можно назвать «только для своих». Но уже через пару минут Чжань понимает, что здорово ошибся: чем сильнее он присматривается к присутствующим, тем сильнее замечает то, во что одеты эти люди и как они ведут себя. А от того кажется еще более странной царящая здесь относительно ламповая атмосфера. Чжань бы никогда не подумал, что столько инвесторов, банкиров и бизнесменов может находиться в одном месте, при этом не расплескивая свой снобизм через край. Эмилио провожает его к барной стойке, здороваясь с барменом и что-то заказывая на испанском. Чжань ни слова не понимает, но по большому счету в данный момент ему это и не нужно. Бармен приступает к смешиванию коктейлей, Сяо Чжань тем временем оглядывается по сторонам, пытаясь впитать как можно больше информации. Зал выполнен в красно-бордовых цветах, довольно тяжелых, как будто давящих, эффект усиливается тем, что свет здесь приглушен. И с одной стороны, такое сочетание дарит ощущение уединения, несмотря на количество людей вокруг, а с другой — кажется, будто дышать здесь значительно тяжелее, чем в просторном зале ресторана, откуда они уехали около получаса назад. — Эмилио! — незнакомый мужской голос окликает его спутника, тот оборачивается, радостно улыбается, пожимая руку и хлопая подошедшего мужчину по плечу. Завязывается очередная короткая беседа на испанском, но Чжаню не нужно знать чужой язык, чтобы понять, что в какой-то момент речь заходит о нем. И уже в следующую секунду Кабрера переключается на английский. — Антонио, познакомься. Это господин Сяо Чжань, — Эмилио ведет рукой в его сторону. — Он американец, поэтому всем здесь будет комфортнее разговаривать на английском. — Без проблем, — откликается вышеупомянутый Антонио, протягивая руку Чжаню. — Я Антонио Перес, хозяин этого местечка. Друзья Эмилио — мои друзья. Надеюсь, вы насладитесь этим вечером и потрясающим фламенко. — У Антонио работают лучшие танцоры, — кивает Эмилио как бы в подтверждение слов мужчины. — Говорят, что на его танцовщиц засматриваются так, что забывают о существовании времени. — Звучит волнующе, — улыбается Сяо Чжань. — Я не против немного забыться. И это чистая правда. Антонио уходит, еще раз пожелав приятного вечера. Перед Сяо Чжанем и Эмилио появляется по коктейлю, к которым они тянутся абсолютно синхронно. Коктейли немного дымятся и переливаются сине-фиолетовым градиентом. Это красиво. Чжань хочет спросить про состав, но с другой стороны, какая разница, что входит в эту «полярную ночь», как представляет ее бармен. — Пробуй, — советует Кабрера, кивая на стакан в руке Сяо Чжаня. — Хочу увидеть твою реакцию. — Звучит зловеще, — усмехается тот, однако послушно прихватывает трубочку губами и втягивает в себя прохладную жидкость, которая уже через мгновение разливается на языке еще большим холодом с каким-то черничным привкусом. У Чжаня ощущение, что он засунул в рот замороженную ягоду, однако язык не немеет, наоборот, вкус ощущается как будто ярче. — Неплохо. — Это только начало, — подмигивает Эмилио, отпивая из своего бокала, и кивает на бармена, намешивающего уже следующий напиток. — Очень надеюсь, — откликается Сяо Чжань, а затем… сбивается со счета, потому что он пробует все новые и новые сочетания, чувствуя, как с каждой выпитой порцией сознание как будто расслабляется, растворяется в потоке рома, виски, водки, всевозможных сиропов и плавящегося льда. И в него лезут мысли сами собой о вполне конкретном человеке, оставленном им в ресторане, о его взгляде, полном растерянности, а еще о том, чего давно между ними нет. О нежности, о его прикосновениях, о поцелуях. О жаре между их телами, когда… Внутри тянет теплом, а осколки в груди тянутся друг к другу, будто желая воссоединения. Тогда ведь перестанет болеть от каждого случайного взгляда Ван Ибо в его сторону? — Эй, Сяо Чжань, — его легонько встряхивают за плечо. — Ты в порядке? И правда потерялся в ходе времени? Эмилио по-доброму посмеивается над ним, наверное, ошибочно решая, что Чжань перебрал. Но тот на самом деле просто смотрит на человека перед собой, а не на сцену, где в какой-то момент появляются несколько поистине прекрасных танцовщиц. Эмилио красив, умен и притягателен. С ним безумно интересно. И пропустил последние несколько реплик Чжань только потому, что опять задумался о Ван Ибо. Все из-за чертового Ван Ибо. Почему, даже расслабляясь, он продолжает думать о нем? У него же есть шанс вырваться. Вот он. Сидит прямо напротив. И Сяо Чжань опускает свою ладонь на чужую, Эмилио улыбается мягко, поглаживая большим пальцем мягкую кожу своего спутника, а затем, встречаясь с ним глазами, кивает на сцену. Чжань покорно переводит все свое внимание на кружащихся в танце девушек, на разлетающиеся в бешеной пляске воланы юбок, а на языке оседает кислым привкусом разочарования: хочется совсем других прикосновений к своим рукам и от совсем другого человека. Чжань запивает его очередным коктейлем. Шоу действительно прекрасное. И действительно поглощает внимание надолго, Чжань смотрит как завороженный, музыка заставляет сердце биться в своем ритме, а стук каблуков гипнотизирует. Он чувствует, как его руки невесомо касаются чужие пальцы. Ему не мерзко, но и не приятно. Ему никак. И вины Эмилио в этом совершенно точно нет, а потому он сжимает чужие пальцы чуть сильнее, упрямо не желая упускать свой шанс на нормальные отношения, на нормальные чувства, которые не разбивают сердце и не превращают в фарш внутренности. Хватит в его жизни Ван Ибо. — Это прекрасно! — говорит Сяо Чжань, когда они с Эмилио выходят из бара в начале четвертого утра. — Серьезно! Я уже видел фламенко не раз, но это… Как гипноз! — Ну, праотцы фламенко — цыгане, — рассказывает Кабрера, открывая перед Чжанем дверцу машины, при этом все еще не отпуская его руку. — Может и есть какая-то магия… — Это не магия, — качает головой Чжань, останавливаясь около открытой двери, слегка покачнувшись, но не торопясь садиться, вместо этого оборачиваясь к своему спутнику, который замирает, пожалуй, слишком близко от него. — Это искусство. А затем он аккуратно высвобождает руку и усаживается в машину. Эмилио, в свою очередь, садится с другой стороны. — Ты разбираешься в искусстве? — просто спрашивает Кабрера после того, как называет водителю обратный адрес. — Не слишком, — признается Сяо Чжань. Автомобиль трогается. — Но моя мама скульптор и художница, поэтому знаю азы и могу отличить классицизм от абстракционизма. — Иногда этого достаточно, чтобы тебя приняли за знатока, — усмехается Кабрера. — Я большой поклонник работ госпожи Сяо Инь. Некоторые ее скульптуры стоят у меня дома. Я бы хотел как-нибудь показать тебе. — Да, мама невероятно талантлива, — соглашается Чжань, игнорируя последнее предложение. — Приглашения на ее последнюю выставку закончились почти моментально. — Поверь, я знаю, — вздыхает Эмилио. — Я хотел получить одно, но прозевал момент. — Я могу получить для тебя, — просто предлагает Сяо Чжань. — Заодно расскажу ей, как ты ценишь ее творчество. — Это будет лучший подарок за этот год, — выдыхает мужчина. — Год только начался, — хихикает Чжань, откидывая голову на сидение и наблюдая за Кабрера. — Это все равно достижение. Поверь, — мужчина смотрит в его глаза, снова переплетая их пальцы. — Но прямо сейчас ты можешь побить свой же рекорд. — Удиви меня, — приподнимает бровь Чжань, прикусывая губу. — Я могу попросить тебя отправиться на выставку госпожи Сяо Инь со мной? — спрашивает Эмилио. — Прости, — вздыхает Сяо Чжань после очень короткой паузы. На самом деле ему жаль, что приходится отказывать. Кабрера наверняка бы понравился маме, они бы нашли, о чем поговорить, да и с отцом общих тем более, чем достаточно. Бизнес, в конце-то концов. — В этот момент у меня полным ходом будет идти подготовка к открытию. Надеюсь, я не умру. — Я не позволю, — мягко улыбается Эмилио. — Ты знаешь, к кому обратиться, если тебе нужна будет помощь. — Я могу и обнаглеть, — предупреждает Сяо Чжань, слегка покачиваясь вперед, когда машина останавливается. — В мою привычку может войти потакать тебе, — признается Кабрера, сжимая чужую руку чуть сильнее. — Ничего не имею против таких привычек, — Чжань инстинктивно облизывается, когда на его щеку опускается чужая ладонь и когда чужие пальцы ведут по щеке к уголку слегка приоткрытых губ и на подбородок, чуть приподнимая его лицо. Сяо Чжань чувствует дыхание этого мужчины, чувствует, как тот наклоняется к его губам. Ван Ибо перед поцелуем всегда ощущался иначе. От его прикосновений бежало током по оголенным нервам, от его дыхания сбивалось собственное, а от близости хотелось тихо стонать, такой необходимой она казалась. И в этот момент Чжань отчетливо понимает, что не хочет ничего другого. Не хочет близости никакого другого человека, так же как не хочет и прикосновений, и поцелуев. Все это с кем-то, кто не Ибо, кажется неправильным, глупым и фальшивым. Как минимум по отношению к самому себе. Быть честным с самим собой. И он почти ненавидит себя, когда отворачивается, утыкаясь взглядом в собственные ноги. — Прости, — шепчет он. — Я не могу… — Из-за того парня? — спрашивает мужчина. Нет, в его голосе нет раздражения. Возможно, он отдает легким разочарованием, но это больше Сяо Чжаню кажется. — Твоего переводчика… И Чжань хочет сказать «да», потому что это все он виноват. Он сломал его, он лишил возможности строить что-то хорошее с кем бы то ни было, кроме себя. По телу разливается бессильной яростью. — Я не знаю, — вместо этого говорит Чжань. — С первого взгляда я подумал, что вы пара, — грустно улыбается мужчина. — Но вы вели себя так профессионально, что я решил рискнуть, думая, что ты откажешь, если занят. И его реакция, а потом твое согласие… — Мы не пара, — признается Сяо Чжань. — Все слишком сложно, а я пьян и ужасно зол на себя. Прости, что потратил твой вечер. — Брось, — усмехается Эмилио. — Это был один из лучших вечеров за последние пару лет. Я говорю правду. Он мог бы стать еще лучше, но… В любом случае, дружба и плодотворное сотрудничество стоят потраченного вечера. Не опаздывай завтра. — Хорошо, — Чжань мешкает с секунду, а затем быстро обнимает мужчину, тут же отстраняясь. — И уже сегодня. — Точно, — Эмилио поднимает на прощание руку. Сяо Чжань вываливается из машины, остановившейся прямо напротив дверей его отеля и идет внутрь. Успокаивающее тепло Эмилио рассеивается, и у Сяо Чжаня в груди разгорается тем гневом, который нужно выпустить. Чёрт, ему хочется смести все брошюрки со стойки регистрации, разбить гребаную вазочку с конфетами на этой же стойке, раздолбать до искр дурацкую кнопку вызова лифта. Он не может вернуться к Ибо, не может начать что-то новое, чистое, незапятнанное ничем лживым. И похоже, он навечно останется в одиночестве. От этого в горле давит обидой и плохо контролируемой яростью. «Чёртов Ван Ибо, когда ты уже исчезнешь? Когда ты вылезешь из моей головы?» — кричит он внутри, когда едет на свой этаж. — «Почему ты всё всегда портишь?»