я дома
Быстро Всё в порядке?да
Сяо Чжань смотрит на короткий ответ от Ван Ибо, а затем с тихим вздохом сворачивает чат. Сначала дела, потом уже размышления о том, что было между ними сегодня вечером. Хотя Чжань и так знает ответ на этот вопрос. «Дела, Сяо Чжань», — одергивает он сам себя, набирая телефон отца, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. С отцом о делах они разговаривают с завидной периодичностью, а потому Сяо Чжань знает, как правильнее обрисовать ему ситуацию: максимально честно и со всех ракурсов. Но этот факт никак не делает грядущий разговор менее страшным, потому что сама ситуация все еще жуткая, несмотря на то, что Чжаня попытались от нее отвлечь. — Чжань, добрый вечер, — слышится в трубке спокойный голос Сяо Цзэ. — Почему ты еще не спишь? У тебя два ночи, а на носу открытие. Тебе нужно высыпаться, чтобы не спать на ходу и не упускать важных деталей накануне такого ответственного дня. — Привет, пап, — выдыхает Сяо Чжань, обреченно отправляясь в путешествие в один конец. — Я вообще по работе и звоню. — Что-то случилось? — просто спрашивает мужчина, зная, что вряд ли его сын не спит до двух ночи просто так. — Да, — признается Чжань. — Ты знаешь, что мы заключили договор с ПринсипальИнвест чуть больше двух недель назад. И по сути уже начали пользоваться их помощью. Сегодня мне позвонили из СиЭсДжиГрупп и заявили свою позицию по поводу наших отношений с Принсипаль. Поставили ультиматум, что либо я разрываю все отношения с Принсипаль, либо они прекращают свое инвестирование не только в европейский БигПич, но и в американский. И это будет очень ощутимой потерей… — Верно, — соглашается Сяо Цзэ. — Но терять таких партнеров как ПринсипальИнвест — тоже ощутимая потеря. А на каком основании СиЭсДжи заявляют свою точку зрения по этому вопросу вообще? Это как-то прописано в договоре? Ты проверял? — Да, — отзывается Сяо Чжань, начиная наматывать круги по кухне. — Технически, они не имеют права как-то ограничить меня в заключении договоров с другими инвесторами вне зависимости от того, являются ли они их прямыми конкурентами или нет, но они все равно могут отказаться от сотрудничества с БигПич в целом. — Могут, конечно, — тянет Сяо Цзэ. — Но не откажутся. Смело шли их куда подальше, но все равно повежливее. — В смысле? — не понимает Сяо Чжань, останавливаясь ровно посреди помещения. Его сердце стучит где-то в горле, а потому Чжаню кажется, что он вот-вот задохнется. — В том самом смысле, что если вдруг СиЭсДжи захочет выйти из соглашения в одностороннем порядке, то они должны будут выплатить нам компенсацию. Это работает в обе стороны, Чжань. Они нарушают контракт, они несут за это ответственность. Они не пойдут на это. — Но он же сказал… — теряется Сяо Чжань, у которого прямо сейчас в голове не укладываются две противоположные мысли. — Пойми, — терпеливо объясняет Чжаню отец. — Конечно, им не выгодно, что их прямой конкурент ведет дела с одной из компаний, в которую они сами инвестируют. Конечно, им это не нравится. Но прекратить это они не могут без убытков для себя. Поэтому им приходится смириться. Но есть хороший для них вариант, при котором мы сами разрываем договор с Принсипаль. Вот они и решили попытаться. — И у них почти получилось, — выдыхает Сяо Чжань, у которого голова начинает медленно кружиться от всего происходящего. — Почему я сам не подумал об этом? — Не волнуйся, — успокаивает его отец. — Это не последняя провокация в твоей жизни. Ты научишься их отличать со временем, я всегда помогу, если что. — Чувствую себя таким идиотом, — стонет Сяо Чжань, взъерошивая свои волосы. Ситуация, из-за которой он сегодня полжизни потерял, как оказалось, не стоила и выеденного яйца. — Ты не идиот, — говорит Сяо Цзэ. — Ты волнуешься за то, чтобы послезавтра у тебя все прошло хорошо. Поэтому ты слишком восприимчив ко всему тому, что пытается тебе помешать. Ты привыкнешь со временем. И Чжань не может не согласиться со словами отца, когда вспоминает свою истерику на том поле. Ему ведь действительно казалось, что против него ополчился весь мир, что всё, над чем он работал всё это время вместе со своей самой замечательной командой, рухнуло в одночасье. — Надо было сразу позвонить тебе, — Чжань прикусывает щеку изнутри от досады. — Нет, — вдруг говорит Сяо Цзэ. — Это хорошо, что сначала ты пытался найти выход самостоятельно. «Ага, отличный выход — целоваться со своим бывшим посреди поля, предварительно послав всё и вся нахуй», — думает Чжань. — Но я не нашел, хотя он был на поверхности, — снова корит себя Чжань. — Иногда лучший способ что-то спрятать — положить на видное место, — усмехается в трубку отец. — Сообщи в СиЭсДжи о своем решении, не забудь. — Не забуду, — расплывается в улыбке Сяо Чжань. — Твоя мама с Терезой уже собирают чемоданы. Скоро увидимся, — напоминает Сяо Цзэ, а потом минут десять рассказывает, как Сяо Инь выбирала платье на открытие европейского БигПич. Разговор завершается лишь спустя еще полчаса, потому что мама каким-то образом пронюхивает, что ее супруг разговаривает с ее обожаемым сыном, и беседа затягивается. На самом деле, когда Сяо Чжань вешает трубку, он чувствует себя странно, ощущая внутри целый коктейль из эмоций. Во-первых, он испытывает облегчение от того, что ситуация, которая казалась абсолютно невыносимой еще час назад, оказалась совершенно не такой. Во-вторых, досаду из-за того, что он сам не догадался о таком очевидном решении. Конечно, в договоре прописаны все риски. И, чёрт, Чжань же знал об этом. Это ведь было то, чего он так опасался в случае разрыва партнерства с ПринсипальИнвест. Конечно, это работает в обе стороны, каждая из которых страхует себя от неожиданностей. В-третьих, гнев на СиЭсДжиГрупп за наглость, которую они себе позволили, попытавшись сыграть на его страхе и неопытности. И несмотря на то, что ситуация разруливается в мгновение ока, Чжань все равно не может отделаться от мысли, что те, кто считает его самоуверенным сынком великого Сяо Цзэ, совершенно правы. Черт, да сейчас он бы сам назвал себя именно так. Сяо Чжань бредет в комнату и опускается на кровать. На часах начало четвертого, он как-то машинально открывает чат с Ибо, думая о том, насколько глупым будет писать ему в такое время. Конечно, он спит. Хорошо, что он спит. С другой стороны, даже если он спит, сообщения его разбудить не смогут. Чжань крутит телефон в пальцах еще секунд десять, а после откладывает тот в сторону, потому что не знает, что писать. Сейчас, когда его отпустили страх и безысходность, он в полной мере может прочувствовать, как приятно томится сердце от воспоминаний об их сегодняшней близости, от того, как прижимал его к себе Ван Ибо, как целовал, как дарил свое тепло, как, сам того не зная, собирал по кусочкам. Чжань был прав, когда думал о том, что единственный человек, который может собрать его сердце обратно из хрустальной пыли — это только он. Так и случилось. И это совсем не удивительно. Удивителен тот факт, как легко было снова довериться этому человеку. Возможно, это ошибка, возможно, он пожалеет снова, и тогда его не спасет уже ничего… Чёрт, он очень хорошо осознает этот факт, но проблема в том, что его сердце, едва восстановившись, уже сделало выбор, оно уже доверилось. И едва ли от самого Сяо Чжаня здесь зависело хоть что-то. Сердце ёкает в очередной раз, когда Чжань касается кончиками пальцев своих губ, вспоминая чужие на них. Хочется еще. Ему сейчас нужно думать про завтрашнее утро, про нагреватели и общение с СиЭсДжи, но единственное, что задерживается перед его внутренним взором — нежные прикосновения чужих губ к его, едва уловимое дыхание на его щеке, негромкий смех человека, который уже давно стал причиной и следствием всего, что происходит в его жизни. Об этом хочется написать, хочется рассказать самому Ибо, но это, наверное, будет выглядеть так глупо. Но Чжань все равно снова тянется к мобильнику и открывает личный чат с Ибо, в очередной раз замирает, думая о том, что он хочет сказать сейчас. «Спасибо за вечер» — стирает. Слишком тупо — какое спасибо, за какой вечер? Это не было свиданием или любованием на луну и звезды наедине. Это скорее было чем-то необходимым, что потом переросло во что-то приятное. Сяо Чжань жмурится, пытаясь выкинуть из головы их поцелуй хотя бы ненадолго. «Хочу поцеловать тебя еще раз» — стирает. «Сяо Чжань, тебе что? пятнадцать?» — внутренне смущается он, прикусывая губу. Хотя, это, конечно, правда. «Надо было соглашаться на первый способ снятия стресса» — стирает, глупо хихикая. А потом на лице снова появляется серьезное выражение: не хватало еще всерьез отправить Ван Ибо нечто подобное. «Ты нравишься мне, но я безумно боюсь снова оступиться, боюсь снова быть преданным тобой. Но единственный, кого я могу видеть рядом с собой — это ты» — стирает. Слишком честно, слишком наивно. Нельзя выглядеть таким беззащитным. Хотя куда уж беззащитнее, чем сегодня на том поле, когда он навзрыд ревел в чужое плечо. Сяо Чжань тупо смотрит на мигающий курсор. Ничего о своих эмоциях лучше не писать. В конце концов, сейчас полно дел помимо его душевных переживаний относительно Ван Ибо и его поцелуев. Я позвонил отцу насчет СиЭсДжиГрупп. Он подсказал решение. Конец Света отменяется Он отправляет это на номер Ибо и неслабо удивляется, когда сообщение вмиг помечается как прочитанное. Вот было бы неловко, отправь он какой-нибудь из предыдущих вариантов.отлично расскажешь подробнее?
Сейчас? Почему ты не спишь? Сяо Чжань встает с кровати и идет на кухню. Из-за количества адреналина, который выбросился в кровь за сегодняшний день, спать не хочется совершенно, однако стресс уже отпустил, а потому просыпается голод. Только сейчас Чжань вспоминает, что за день съел только кусочек яблока. Всю еду из холодильника надо готовить, а этим заниматься сейчас совсем не хочется. Чжань лезет в морозилку, обнаруживая там замороженную пиццу. Невесть что, но в целом сойдет. Парень срывает с нее пленку, запихивает в микроволновку, выставляя время на панели управления.тебе сказать правду?
Сообщение светится в области предпросмотра, Чжань пялится на него довольно тупо. Часть его подсказывает, что причина, по которой Ван Ибо все еще не спит, как раз в том же, почему он сейчас почти полчаса думал о том, что написать в обычной смске. Другая часть утверждает, что Сяо Чжань снова слишком самоуверенный. И всё же… Конечно, правдуя думаю о нашем поцелуе не могу перестать
Сяо Чжань смотрит на сообщение, не в состоянии сдержать улыбку, ведь он тоже. Тоже. Он перехватывает телефон поудобнее, усаживается на стол, поджимая одну ногу под себя. Я тоже И от такой простой фразы у Чжаня действительно потеют ладони. Черт, почему Ван Ибо всегда действует на него так. И особым теплом отзывается внутри, когда ответ приходит моментально.и что ты думаешь?
Сяо Чжань нервно прикусывает губу, даже не обращая внимания на пищащую микроволновку и на Стеллу, по-хозяйски разгуливающую по столешнице в ожидании того, когда хозяин вытащит из микроволновки пиццу и, возможно, даст ей кусочек колбасы с нее. Думаю, что хочу еще Чжань говорит не совсем правду. Он не просто хочет, ему нужно еще. Ему просто необходимо целоваться с Ван Ибо днями напролет. Но об этом он писать, конечно, не будет.хочешь я приеду?
«Хочу» — стирает. Лучше поспи Завтра много всего нужно будет успеть сделатья боюсь что если я лягу спать потом окажется что мне все приснилось
Не окажется Я обещаю Поспи, пожалуйста Ибо лежит на кровати на боку, глядя в окно, уложив телефон на свою же подушку прямо перед лицом, чтобы сразу увидеть, если вдруг Сяо Чжань что-то напишет. Пусть Ибо и на сто процентов уверен, что тот не напишет ничего. Он и сам не знает, что писать после того, как отчитался о своем возвращении домой. Черт, ему так хочется рассказать всё, о чем он думал долгих три года, обо всех тех чувствах, которые цвели в его сердце всё это время, делая его жизнь ярче, но при этом невыносимее. Но он не сделает этого, потому что знает, что скажет Сяо Чжань. Что-то имеющее смысл «и без тебя проблем хватает, Ван Ибо». И Ибо совсем не хочется быть еще одной проблемой Сяо Чжаня. Хочется быть просто его. Его человеком, его любовником, его другом. Его во всех отношениях. То, что произошло за городом… Это имеет вообще какое-нибудь значение? Или этот поцелуй был спровоцирован тем, что Чжань был не в себе, не в состоянии контролировать себя или отвечать за свои действия? Об этом тоже надо спросить, но… страшно. Страшно услышать «прости» или «спасибо». Спасибо за поддержку, прости за поцелуй. Но именно таким наверняка и будет ответ. И, как известно, если не хочешь слышать ответ, не стоит задавать вопрос. Однако несмотря на то, что головой Ибо понимает, что едва ли тот поцелуй можно расценивать как взвешенное осознанное решение, он не может перестать смаковать его в памяти. Чёрт возьми, он ждал этого момента три наполненных отчаянием года, он чуть не потерял сознание, когда Чжань просто прикоснулся своими губами к его, и чуть было не сошел с ума, когда тот позволил целовать себя жадно, влажно и сладковато-терпко. И теперь, лежа в своей кровати, он жалеет о том, что позволил этому прекратиться, о том, что прямо сейчас они все еще не стоят посреди того поля в обнимку и не целуются самозабвенно сладко на грани нежности и страсти. Ибо вспоминает солёный от слёз привкус чужих губ, такой знакомый до глубины души запах, смешивающийся с ночной свежестью в совершенно опьяняющем коктейле, и ощущение чужой кожи под подушечками его собственных пальцев. Всё это такое ценное, единственно важное, любимое. Ибо резко садится на кровати, затем подхватывает телефон и почти бегом бросается к двери. О да, это будет ужасно глупо — заявиться к своему бывшему посреди ночи, чтобы целовать его на пороге его же квартиры, не позволив ему сказать и слова против, но это именно то, чего он так невыносимо сильно хочет, то, что ему просто жизненно необходимо. Парень замирает как раз тогда, когда дверной замок щёлкает, открываясь. У Сяо Чжаня сейчас дело его жизни летит к чертям, то, ради чего он старался столько времени, рассыпается на его глазах, запланированное яркое будущее стирается в труху жерновами реальности. А Ибо хочет поехать и вывести своего любимого человека из равновесия, которое едва-едва установилось, которое шаткое настолько, что, возможно, его уже и нет вовсе. Ибо отпускает дверную ручку и со звучным стоном возвращается обратно на кровать. Он, конечно, понимает, что выяснение их отношений может подождать до более спокойных времен, однако сдержать себя ужасно сложно. Коржик и Плюшка затевают потасовку на кухне. Ван Ибо отвлекается на мысли о том, стоит ли их разнять или подождать, пока победитель останется лишь один. Парень почти склоняется к тому, что стоит всё же развести по углам двух врагов, когда экран телефона неожиданно освещается принятым сообщением. Ибо забывает про котов в мгновение ока, разблокирует мобильник, открывает сообщение и вчитывается в написанные его человеком строки, которые бесстрастные, но в которых искреннее, самое настоящее облегчение. Я позвонил отцу насчет СиЭсДжиГрупп. Он подсказал решение. Конец Света отменяется Ван Ибо выдыхает. Конечно, на самом деле, ему всё равно, будет Сяо Чжань руководителем отдела или нет, но это важно для него самого. Поэтому и тот факт, что проблема, ставившая под вопрос саму карьеру Чжаня, решена, несомненно важен. К тому же это означает, что, скорее всего, сейчас стресс Сяо Чжаня немного отпустил, а значит чувствует он себя явно лучше, чем еще пару часов назад.отлично расскажешь подробнее?
Сейчас? Почему ты не спишь? И Ибо негромко усмехается про себя, качая головой. Можно подумать, Сяо Чжань не знает, почему он не спит. От этого внутри неприятно саднит тревожным предчувствием: похоже, Чжань все же решит отшутиться или и вовсе проигнорировать то, что произошло между ними. Но юлить или подыгрывать ему Ибо не станет.тебе сказать правду?
И нет, Ван Ибо и не собирался чего-то выдумывать, просто он знает, что Чжань в любом случае ответит «да» на этот вопрос. А значит, хочет он того или нет, ему придется выслушать Ибо. Конечно, правду Ибо старается дышать медленнее, чтобы хотя бы немного успокоить колотящееся сердце, пока печатает ответ.я думаю о нашем поцелуе не могу перестать
Он правда не хочет пугать Сяо Чжаня, вываливая на него всё сразу. Да и вряд ли это поможет, если Чжань решит счесть этот поцелуй ошибкой. А дальше Ибо давится вздохом, и совсем не от того, что коты на кухне всё же что-то разбивают, что в предрассветной тиши звучит почти как атомный взрыв. На экране его телефона красуется «Я тоже» от Сяо Чжаня. И Ибо, может, и рад быть реалистом, относя это «тоже» к любой другой реплике, но… но других реплик тут попросту нет. Сердце стучит как ненормальное, и в этот раз Ибо даже не пытается его как-то успокоить, потому что, чёрт возьми, бесполезно.и что ты думаешь?
Ибо кажется, что его сообщение отправляется целую вечность, что еще одна вечность проходит прежде, чем оно отмечается как прочитанное, и еще две или три перед тем, как на экране появляется ответ. Думаю, что хочу еще Ибо всё-таки роняет телефон, наверняка присаживая на стекло еще одну трещину. Он даже не замечает. Чувство реальности исчезает. Это просто не может быть правдой. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ибо щипает себя один раз, второй. Каждый раз больно. Наверняка останутся синяки, но на это всё равно. Главное, что это не сон, не видение и не больная фантазия угасающего разума перед гибелью последнего нейрона в его мозгу.хочешь я приеду?
Ван Ибо не думает, когда предлагает. Он правда готов хоть сейчас выскочить из дома, запрыгнуть на свой Кавасаки, чтобы минут через семь прижимать своего возлюбленного к себе, наслаждаясь вкусом его губ. Возможно, не только губ, если бы он позволил… Лучше поспи Завтра много всего нужно будет успеть сделать Слова звучат прохладно, куда больше напоминая реальность, чем предыдущие сообщения. Может, он и вправду задремал, надумав всякого разного. Он проматывает чат чуть выше, и несколько секунд смакует взглядом «хочу еще» Чжаня, а после всё же решается на ответ.я боюсь что если я лягу спать потом окажется что мне все приснилось
И ответ успокаивает, но при этом заставляет волноваться еще сильнее. Не окажется Я обещаю Поспи, пожалуйста И о каком сне может идти речь, когда Сяо Чжань пообещал, что сегодняшняя ночь не обернется разыгравшейся фантазией Ван Ибо. В груди тянет сладко-сладко, и лежать спокойно на месте просто невозможно. Ибо крутится на месте волчком, изнутри буквально разрывает нежностью, он едва не скулит от того, как сильно нужно ему сейчас прижимать к своей груди самого дорогого в жизни человека, а еще от того, что он сможет сделать это уже через несколько часов. Сможет же? Ибо едва успевает задремать перед тем, как звенит будильник. И несмотря на то, что он проспал от силы минут сорок, день всё равно «перелистывается», и все события сегодняшней ночи как будто отдаляются. Ван Ибо садится на кровати, жмурится, его организм тщетно пытается понять, почему он вынужден начинать свою активность именно сейчас, а не, скажем, часиков через восемь. На кровать прыгает Плюшка, заглядывает в глаза, состраивает совершенно очаровательную мордочку, а затем истошно орёт, выгоняя остатки сна из головы Ибо. — Да дам я тебе пожрать, дам, — хватается за голову парень. — Замолчи только. Коржик, как оказывается, уже ждет у мисок, глядя на хозяина с осуждением, мол, мы знаем, что ты не спал всю ночь, а нас не покормил ни разу за все это время. Ибо, будучи всё еще сонным, тащится к холодильнику, он не замечает воды под ногами, а потому приземляется ногой прямо в холодную лужу, моментально просыпаясь. — Что за!..- вскрикивает он, и только через секунду замечает на полу разлетевшийся на запчасти фильтр для воды. — Чтоб вас… Ван Ибо смотрит на котов, которые своей вины в случившемся не видят, конечно, а затем, качая головой, всё же шлёпает босыми ногами через импровизированный океан, чтобы достать для маленьких вредителей корм. На не слишком качественную уборку кухни приходится потратить лишние десять минут, поэтому в душе, да и в сборах на работу, Ибо приходится здорово ускориться. Единственное, в чем такое «ускорение» приносит ему удовольствие — это вождение. Собственно, на этом этапе он и нагоняет свое расписание, прибывая в офис вовремя и едва не сбивая с ног Майкла, который, в отличие от него, явно никуда не торопится. — Куда это ты так несешься? — хмыкает Беннетт, потирая плечо, куда врезался его коллега. — На работу! — с серьезным видом отзывается Ибо. — Ты не знал? С сегодняшнего дня штрафуют того, кто пришел последним! — Что за бред? — хмыкает Майкл, продолжая неспешно подниматься по лестнице. Он-то знает, что никуда не опаздывает. — Не хочешь, не верь, — торопится вверх Ван Ибо. — Но мы с тобой последние, кто еще не на месте. С этими словами Ибо ускоряется, пытаясь не взорваться хохотом, когда Майк с бешеным воплем «Стой, Ван Ибо!» припускает следом. Ибо, конечно, влетает в офис раньше, успевая плюхнуться на свой стул прежде, чем его догоняет Беннетт. — Ван Ибо! Это было нечестно! Я не знал про новое правило! Подожди… Майкл оглядывается по сторонам, замечая, что на месте всё еще нет Тайлера, а еще пары новых работников. — Ван Ибо! Ты меня обманул! — верещит парень, прикидывая, чем можно было бы запустить в хохочущего коллегу. — Ты какой-то сегодня слишком довольный, — замечает Моника, чуть прищурившись и совершенно игнорируя негодующего Майкла. — Разве? — хмыкает Ибо, отворачиваясь от обоих коллег и переводя взгляд на экран компьютера. — Выспался просто, наверное. — Что-то мне так не кажется, — Росс не отводит своего подозрительного взгляда от лица парня. — Жизнь он мне с утра испортил, — вставляет Майкл, усаживаясь на свое рабочее место. — Вот и довольный, будто ему полночи какая-нибудь богиня… — Доброе утро, — громко здоровается Сяо Чжань, появляясь в дверях. За ним следуют Сьюзан и Тайлер. Майкл не успевает договорить, но Ибо вполне улавливает суть. Чжань, конечно, не богиня, но точно не человек. Люди такими неземными не бывают. Ибо внимательно рассматривает своего босса, отмечая про себя, что выглядит он так, будто не его било в истерике вчера где-то в итальянской глубинке. Чжань собран, спокоен, как всегда неуловимо улыбается, когда скользит взглядом по всем присутствующим, как будто специально пропуская Ван Ибо. Неприятное ощущение шевелится внутри, но тот душит его, стараясь не думать, что могло прийти Сяо Чжаню на ум за те несколько часов, которые они молчали. — Майкл, Моника, на завтрашнее открытие никаких изменений по развлекательной программе? — спрашивает руководитель, оглядывая тех двоих. — Никаких, босс, — качает головой Моника. — Неожиданностей быть не должно. — Очень надеюсь на это, — кивает Чжань. — Майкл, зайди минут через двадцать, там есть кое-какие изменения по финансированию конкурса. Нужно по ним пробежаться. — Хорошо, — кивает Беннетт. — Ван Ибо, — Сяо Чжань поворачивается к своему секретарю, наконец, глядя на него в упор. — За мной. Взгляд Сяо Чжаня спокойный, он смотрит Ибо в глаза лишнюю пару секунд, а затем разворачивается к двери в свой кабинет. Ибо послушно идет следом, пытаясь хоть как-то понять, чего ему ждать. Но ведь Сяо Чжань обещал, что… — СиЭсДжи ничего ни нам, ни Америке не сделают, — начинает Сяо Чжань прямо от двери, слегка замешкавшись. — В их договоре с центральным БигПич прописана неустойка, которую они обязаны будут выплатить в случае досрочного прекращения выполнения обязательств с их стороны. Сумма слишком значительная, чтобы жертвовать ею в угоду своему самодурству. — Звучит отлично, — улыбается Ван Ибо. — Так и есть, — соглашается Сяо Чжань, быстро включая компьютер, а затем обходит стол, опирается о него задом, складывает руки на груди. Ибо стоит буквально в шаге от него. Хочется преодолеть это расстояние, которое кажется такой формальностью и глупостью, но… Но Чжань говорит о работе, а значит отвлекаться на что-то еще сейчас недопустимо. — Я хочу, чтобы ты написал в СиЭсДжиГрупп о нашем решении. Напиши что-то вроде «Мы не заинтересованы в вашем предложении. Разрыва отношений с ПринсипальИнвест не будет». — Хорошо, — кивает Ибо. — Добавить от себя можно? — Смотря что, — приподнимает бровь Чжань, запуская одну руку в волосы, а второй опираясь о столешницу. — Что-то вроде «катитесь нахер с такими предложениями», — импровизирует Ван Ибо, с трудом сдерживая улыбку. — Мне нравится твоя интерпретация, — смеется Чжань, мечтательно переводя взгляд вдаль. — Представляю лицо Бейкера, если он такое прочитает. — У тебя есть возможность сказать ему это в лицо и получить удовольствие от реакции, — напоминает Ван Ибо, аккуратно и как будто робко касаясь кончиками пальцев той руки Сяо Чжаня, которая лежит на столе. — Почему не хочешь? — Не хочу терять на него время, — пожимает плечами Чжань, слегка зажимая чужие пальцы между своими. — Девять утра по Атланте это три часа после полудня по нашему времени. Лучше поеду на производство, прослежу, чтобы там с новым нагревателем ничего не случилось. — Через сколько выезжаем? — спрашивает Ван Ибо, мысленно прикидывая, что сама ситуация выглядит забавно: Чжань бросает Бейкера по смс. Правда, немного в другом масштабе. — Тебе хватит сорок минут на письмо? — отзывается Сяо Чжань, перевешиваясь через свой же стол, чтобы взглянуть на часы на экране своего компьютера. — Смеешься? — Ибо подходит ближе, пока Чжань не видит. Или делает вид, что не видит. — Мне хватит и пяти минут… — Всего-то? — наигранно разочарованно тянет Чжань, распрямляясь и оказываясь буквально нос к носу с Ван Ибо. — Как-то… Сяо Чжань переходит на шепот, прекрасно зная, что Ибо его поймет, даже если тому придется читать по губам, от которых тот не отрывает глаз. — Как-то? — переспрашивает Ван Ибо. Чужой шепот пробирается под одежду, под кожу, пускает по телу мурашки, а внутри зарождается что-то томительно темное. — Как-то не воодушевляет, — произносит Сяо Чжань, медленно облизывая губы. Ибо сглатывает с трудом: во рту как будто пересохло, а к Чжаню тянет невозможно, чужие слова он слышит как будто сквозь бешеный стук своего сердца. — Стареешь, Ван Ибо? — Так хочешь проверить? — слова вылетают раньше, чем Ибо успевает подумать, но думать он и не собирается. В глазах Чжаня вызов, легкая усмешка, нет, не такая, как была в Мадриде. Эта мягче, игривее. Сяо Чжань играется, флиртует, немного перебарщивает, однако от этого только приятнее. — Ну, у меня есть пять минут, — издевательски небрежно пожимает плечами Чжань. — И они все твои. Ибо больше не нужно, он в один короткий миг преодолевает и без того мизерное расстояние между ними, впивается обжигающим поцелуем в податливые губы своего босса, призывно приоткрытые так, будто их хозяин знал, что последует за его словами, прикусывает, зализывает и снова целует развязно и быстро, позволяя Сяо Чжаню подстраиваться под свой ритм. Он отвечает не менее страстно, сжимает в пальцах пиджак Ибо на плечах, заставляя того едва ли не скулить от того, что вот он, Сяо Чжань, целует его так же, как и тогда, прижимается так же, как и тогда, и нуждается в нем так же, как и тогда. И Ибо правда тихо стонет, когда юркий язычок его бывшего любовника проникает в его рот, когда Чжань путается пальцами в его волосах на затылке, когда жмется к нему вплотную, разводя ноги еще шире. Ибо подхватывает его под ягодицы, сажает на стол, оказываясь между чужих бедер, льнет ближе. Внутри всё горит, а от поцелуя, который должен был стать чем-то вроде глотка воды в пустыне, становится только жарче, внутренности скручивает в истоме желания, внизу живота сладко тянет. Сяо Чжань обхватывает Ибо ногами пониже талии, вынуждая быть ближе, заставляя чувствовать свое возбуждение. Ибо рвет крышу от того, как быстро всё это происходит, он на мгновение отрывается от чужих губ, позволяя себе полюбоваться парнем, которого он сейчас так отчаянно любит и желает. Чжань выглядит потрясающе пьяно. Его некогда идеально завязанный галстук съехал, губы выглядят зацелованно-припухшими, а в глазах черная мгла. Ван Ибо знает такого Сяо Чжаня, знает, какой он, когда хочет. Он требовательный, он ненасытный, он невыносимо горячий. И он не изменился ни капли, потому что стоит Ибо на пару секунд оставить его без поцелуев, как Чжань припадает к его губам самостоятельно, по-собственнически. Ибо сжимает руками чужие бёдра, силясь заглушить рвущийся стон. Черт, Сяо Чжань доводит его до исступления одними лишь поцелуями, Ибо правда не выдерживает, отрывается от губ, прикусывает мочку уха, а дальше ведет ниже, на шею, прихватывает кожу губами, втягивает, но не сильно, будто на пробу. Чжань под ним на миг задыхается, царапает короткими ногтями по спине. И не будь на нем офисной рубашки, это точно были бы красные отметины. А Ибо спускается еще ниже, спешно ослабляет галстук, неаккуратно дергает верхнюю пуговицу на рубашке, вынуждая ту расстегнуться, кусает кожу над ключицей, и в ответ на негромкий вскрик зализывает. Ибо так сильно нужно чувствовать этого человека своим. Он целует каждый миллиметр кожи, до которого может дотянуться, Сяо Чжань тихо постанывает, ведет бедрами, потираясь о низ живота Ибо. И последний уверен, что Чжань ощущает его возбуждение, потому что тот шепчет еле слышное «Иди сюда», подцепляет лицо Ван Ибо указательным пальцем за подбородок, вынуждая оторваться от уже покрасневшей кожи на ключице, и ловит очередной поцелуй уже губами. Руками же тянется прямо к поясу брюк Ибо. Ибо задыхается, теряется в ощущениях, его плавит от ощущения того, как Чжань едва ощутимо задевает его возбужденный член через ткань, когда пытается открыть застежку ремня. Ибо твердо убежден, что кончит раньше, чем Сяо Чжань успеет коснуться его там. Чжань же, наконец, щёлкает металлической пряжкой, тянется к пуговице над ширинкой, а Ибо отрывается от невозможных губ своего человека, просто потому что слишком горячо. Он действительно пребывает на той грани, что между относительным здравым смыслом и полным, бесконтрольным безумием. И Ибо пытается успокоиться хотя бы немного, но весь вид его любовника не позволяет ему этого сделать. Чжань вжикает молнией вниз, только теперь поднимая взгляд на Ибо, и последний тонет, увязает в соблазне, рычит, когда ладонь Сяо Чжаня накрывает его член сквозь ткань боксеров, толкается вперед инстинктивно, заставляя Чжаня хищно улыбнуться. И эта улыбка такая… Ибо стирает ее с чужого лица очередным поцелуем, чувствуя, как от дразнящей дрочки сквозь трусы расходится волнами жара по телу. Ему жарко, ему невыносимо хорошо, в какой-то момент ему самому кажется, что он буквально истлевает в чужих руках. Он кусает губы Чжаня, вторгается в его рот языком, выхватывает его тихие стоны. Чжаня много. Его так потрясающе много. Его можно касаться, его можно целовать, его можно любить. Ибо прижимает к себе Чжаня, вылизывает его рот, губы, толкается бедрами вперед больше даже не ради разрядки, а чтобы чувствовать своего Сяо Чжаня снова и снова. Ему хорошо до безумия. А потому он не сразу слышит стук в дверь, как не слышит его и Чжань, который сидит на столе в полурасстегнутой рубашке со сбившимся куда-то в район груди галстуком и очень заметным бугорком в штанах. Они синхронно вздрагивают только тогда, когда стук усиливается, а дверная ручка пару раз дергается на пробу. Чжань убирает руку из штанов Ибо, не без разочарования глядя на дверь. — Секунду, Майкл, — кричит он. Голос Чжаня хриплый и кажется Ибо до одури развратным. Он не удерживается и целует своего босса снова, который, конечно, отвечает, но затянуться поцелую не дает. — Застегнись, Ван Ибо. — Кто бы говорил, — хихикает в поцелуй парень. Его гложет чувством неудовлетворенности, но физическое разочарование не идет ни в какое сравнение с тем счастьем, которое разливается у него внутри из-за того, что он снова может любить этого парня. Не безответно страдать по нему, как он делал это три последних года, а по-настоящему чувствовать его, обладать им, доверять и доверяться. — Ты свой галстук видел? И когда ты успел закрыть дверь? Чжань смотрит на него с секунду, и за это время Ибо не успевает понять по взгляду, что хочет сказать этот парень, не может идентифицировать те эмоции, которые мелькают на чужом лице. Сяо Чжань поправляет свою рубашку, галстук, соскакивает со стола, неуютно ведя бедрами. Неудобно, Ибо знает. Ибо чувствует себя так же. — Ну, скажем так, я предполагал, что всё может закончиться так, — шепотом усмехается Чжань, как ни в чем не бывало поправляя органайзер на рабочем столе. — Всё, иди работай. Выезжаем через двадцать минут. — Какой коварный Сяо Чжань, — расплывается в улыбке Ван Ибо, уже поворачиваясь к двери. — И как мне оставлять тебя с ним в таком состоянии? — Ты прав, мы погорячились, — кивает Чжань, опускаясь в свое кресло. Ван Ибо замирает уже почти в дверях и растерянно оборачивается на своего босса. — В смысле погорячились? — сердце ухает вниз. «Пожалуйста, только не говори, что это всё было просто ошибкой», — мысленно умоляет он, чувствуя, как замирает внутри хреновым предчувствием. — В том смысле, что я рассчитывал ограничиться поцелуем, а не взаимным стояком, — фыркает Чжань, а Ван Ибо с облегчением выдыхает. Чёрт, он никогда к этому не привыкнет. — Не забудь про письмо. — Ладно, — отзывается Ибо, открывая дверь и кивая Майклу, чтобы он входил. — И без импровизации, — кричит ему вслед Сяо Чжань, чуть вытягивая голову. — Я подумаю, — ржет Ван Ибо, прикидывая, какое письмо он может написать Бейкеру. Настроение поднимается еще выше. Всё действительно может быть так хорошо? В машине по дороге на завод они сидят максимально далеко друг от друга. Сяо Чжань внимательно изучает что-то в планшете, Ибо тем временем, наконец-то, находит время, чтобы ответить на сообщение Джейкоба, которое пришло почти сутки назад. Ему честно стыдно перед другом, но те события в его жизни, которые развернулись за последний день — что-то из ряда вон выходящее. Он слишком увлекся тем, что происходит между ним и Сяо Чжанем. Сообщение от Джейкоба короткое «Познакомлю вас, когда приедешь. Ты когда в Штаты?» Ибо задумчиво смотрит на текст, а затем поворачивается к Сяо Чжаню, чтобы спросить у него по поводу отпуска, а заодно намекнуть на то, что он очень хочет провести этот отпуск вместе. К тому же Ибо просто не может сидеть спокойно, когда рядом буквально на расстоянии вытянутой руки находится такой потрясающий Чжань, который чуть больше получаса назад так прекрасно стонал и не менее прекрасно играл с его членом, сидя на своем рабочем столе. — Господин Сяо, — тянет Ван Ибо, оборачиваясь к Чжаню и добавляя в свое «господин» совсем немного двусмысленности. Он даже не уверен в том, что этот парень ее услышит. Чжань поворачивается к нему, смотрит вопросительно. — Предположим, завтра всё пройдет успешно, когда у нас отпуск? Брови Сяо Чжаня ползут вверх, он явно акцентирует свое внимание на слове «нас», однако удивиться вслух он себе позволить не может, а потому приходится отвечать. — Если завтра все будет хорошо, думаю, через пару дней после открытия. А что? У тебя какие-то планы? — Чжань не выделяет голосом пресловутое «тебя», но Ибо все равно становится от него неприятно. — Подумывал слетать в Атланту, — пожимает плечами Ван Ибо. — И к Джейкобу, возможно. — О, вы все еще дружите, — тянет Сяо Чжань. Это не вопрос и не утверждение. Это что-то между. И Ибо слегка зависает, не зная, надо ли на это как-то отвечать. — Да, вроде того, — в конце концов говорит Ибо, решая, что ответить все же стоит. — А в августе у Дага и Лив свадьба… — Рад за них, — спокойно отзывается Чжань, однако Ибо мерещится некоторое напряжение, ложащееся на чужие плечи. Ван Ибо почему-то кажется, что он ляпнул что-то, о чем говорить не стоило. — Полетишь на свадьбу? — Не знаю, — честно отвечает парень. — А ты бы хотел? — Чтобы ты полетел? — не понимает Чжань. — Я не имею права тебя останавливать. Главное предупреди заранее и меня, и наш отдел кадров. Предложение полететь вместе застревает на языке, и Ибо просто кивает. Оставшуюся дорогу они едут молча, каждый занимаясь своими делами. Молчат они и когда проходят через проходную, и когда идут по территории завода ко входу в цех. Ибо чувствует себя неуютно, он жалеет о том, что упомянул людей, с которыми у Чжаня связаны не лучшие воспоминания. Но додумывается об этом Ван Ибо слишком поздно. Они заходят в раздевалку, Чжань сворачивает к своему шкафчику, привычным движением снимает с себя пиджак и начинает расстегивать рубашку. Ибо смотрит на него пару секунд, пока его босс не поднимает на него взгляд. — Что? — мягко улыбается он. — Не говори, что забыл, как раздеваться, и тебе надо помочь. Я не поверю. — Чжань, — Ибо подходит ближе и накрывает ладонью руку Сяо Чжаня, замершую на пуговице. — Я сказал, не подумав. — Все в порядке. О чем ты? — Чжань слегка наклоняет голову вбок, чуть двигает рукой, как бы намекая, что он все еще собирается переодеться. — Я не подумал, что тебе не захочется вспоминать моих друзей из колледжа, — говорит Ван Ибо. Ему хочется быть максимально честным сейчас. В этот раз никакого вранья, никаких недомолвок. Хватит. Эту ошибку он больше не повторит. — Прости. — Брось, — улыбается Сяо Чжань, опуская вторую руку на пальцы Ван Ибо и чуть сжимая. — Мне полезно периодически вспоминать о том, что было. А теперь нам нужно работать. — Я хочу поцеловать тебя, — снова честно говорит Ибо. Он не может исправить прошлое, как и не может стереть воспоминания своего возлюбленного о том, что было. Но может создать новые, более яркие, более важные. — Ты говорил, что первый поцелуй отменяет необходимость просить о последующих, — Чжань хлопает своими потрясающе огромными глазами очаровательно наивно. — Так что тебя останавливает? У Ибо в груди щемит нежностью, а еще желанием искупить свою вину трехлетней давности и сделать этого человека наконец-то счастливым. Он соскальзывает рукой с пуговицы на чужую поясницу, притягивает парня к себе, растягивает момент до сладкой бесконечности, любуется лицом Сяо Чжаня, заглядывает в глубину чужих глаз, поправляет свободной рукой чуть растрепавшиеся на ветру волосы, а затем тянется ближе, приоткрывает свои губы и почти ликует, когда Чжань зеркалит его действие. Их поцелуй нежный, почти трепетный. Ибо углубляет его аккуратно, будто боится испугать напором. Сяо Чжань просто подчиняется, целует, придерживая Ибо обеими руками чуть выше талии. Ван Ибо смакует вкус чужих губ, языка, поцелуя. Вчера ночью он был солоноватым, утром — обжигающим, пробуждающим внутри что-то животное, сейчас же он теплый, искренний. Во всяком случае, для Ибо он ощущается именно так. Ван Ибо возвращается пальцами к пуговицам на рубашке своего возлюбленного, расстегивает дальше медленно, одну за другой, не прекращая поцелуя, а дальше ведет руками вверх, цепляет за воротник и тянет вниз. Чжань слегка ведет плечами, помогая освободить себя от одежды, и льнет обнаженной кожей к чужой груди. Он позволяет расстегнуть на себе брюки, позволяет им соскользнуть вниз, однако, когда Ибо накрывает ладонью его промежность, разрывает поцелуй и качает головой. — Надо работать, — Сяо Чжань говорит мягко, взъерошивает чужие волосы, а затем отступает на шаг назад. — Завтра важный день. — Я помню, — вздыхает Ван Ибо, быстро стягивая одежду и с себя. Бросает быстрый, полный сожаления взгляд на почти полностью обнаженного Сяо Чжаня и отворачивается к своему шкафчику, чтобы переодеться в рабочую форму и пойти, наконец, со своим боссом, чтобы проверить то, как работает злополучный нагреватель. Сьюзан ведет машину быстро. Сяо Чжань сидит на пассажирском сидении молча, смотрит в окно. Мимо монотонно проносятся фонари, а сам парень задается вопросом, что он вообще творит. Чжань не хочет думать о том, что между ним и Ван Ибо, не хочет признаваться себе, что он снова со всего разбегу вляпался в этого парня. Хотя, если быть до конца честным хотя бы перед самим собой, едва ли он когда-то выпутывался из этого человека. С Ибо ему хорошо. Чертовски хорошо, правильно и, наконец, спокойно. Но внутри все равно жмет страхом того, что всё может повториться. Сяо Чжань хмурится, а потом взъерошивает собственные волосы, пытаясь выкинуть из головы навязчивые мысли. В конце концов, он уже начал то, что начал. Он сделал это сам. Сам обнимал, сам целовал, сам бы пошел и дальше, будь у них чуть больше времени. В любом случае, на данный момент есть более первостепенные вещи, чем его отношения с Ван Ибо. Завтра самый важный день в его жизни, а через несколько минут приземлится самолет, на котором прилетают его родители. Он и рад, и волнуется. Они те люди, которые всегда верили в него больше, чем кто-либо, они же те люди, перед которыми Сяо Чжаню меньше всего хочется облажаться. А еще им ни в коем случае нельзя узнать о том, что между ним и Ван Ибо снова что-то происходит. Никто и никогда не должен об этом узнать. И поцелуи на работе этой секретности совсем не способствуют. И Чжань правда пытается сосредоточиться на завтрашнем дне, но терпит крах, потому что в мыслях снова Ибо, его прикосновения, его голос и его дыхание где-то в районе шеи, а еще слова Сяо Инь о том, что Чжань не должен повторять тех же ошибок, что не должен снова переживать ту боль, которую он однажды пережил. И да, Чжань пообещал, будучи полностью уверенным в том, что с Ван Ибо его никогда и ничего, кроме работы, связывать не будет. Кто же знал, что Ван Ибо станет не просто его коллегой, но надежным соратником, человеком, который поддержит не только на работе, но и тогда, когда Чжаню будет казаться, что он совсем один. Рейс родителей прибывает по расписанию без задержек. Чжань замечает маму, а затем и отца идущими по специальному коридору бизнес-класса, машет им рукой и думает о том, что он не хочет их разочаровать. Он просто не может себе этого позволить.