Монохром

Чутьë его не обмануло. Город кишил опасностями. От безмозглых горожан до омерзительных владельцев. Беглец то и дело попадал в неприятности, но решимость вспомнить своë прошлое поддерживало в нëм жизнь. Это делало его отличным от остальных. Дети, которых он находил, буквально не хотели ничего особенного, кроме простого выживания, и это делало их эгоистичными в некотором плане. Беглец же, назвавший самого себя Седьмым, выживал, потому что имел определëнную цель. А чтобы этих целей добиться, нужно работать слаженно, вот только не все это понимают. Последняя группа детей, которую он встретил, горела таким желанием к сотрудничеству, что позволило ему задержаться среди них. Вот только они не вызывали у него никаких эмоций прошлого, отчего ему пришлось их покинуть и искать дальше. Но перед его отходом, дети рассказали о прелестях быть взрослым. Оказывается, все проблемы маленьких детей исчезают, когда они становятся такими же взрослыми, как и все "люди" здесь. Сразу было видно, что они жаждали скорого взросления, отчего у Седьмого появилось отвращение. Стать монстром ради выживания. Да лучше уж умереть. Вот только взросление неизбежно, и шатен пообещал себе, что сделает всë, чтобы не стать монстром. Неизвестно, что после этого стало с этими детьми. Возможно, их поймали, а возможно, они исполнили мечту. Сколько лет прошло? Сколько Седьмой боролся за жизнь и ради чего? Чтобы стать выше, сильнее и незаметнее среди толпы? Конечно, это хорошие навыки, но ему всë больше кажется, что он то и дело, что притворяется взрослым, лишь бы не нарваться на проблемы. Как уже стало понятно, отличных тут не любят и таких стараются подогнать под свою волю. А Седьмой от этой воли снова увиливает и притворяется либо безмозглым просмотрщиком телевидения, либо потребителем, которые вечно ошиваются у кварталов с едой. И там и там омерзительно. От телевизора болят глаза, а еда слишком жирная, хоть и в такой давке бесплатная. Продолжая исследовать порядок этого чудного и искривлëнного мира, он узнал много чего. Только дети богачей живут красиво и в любви. А всем остальным извольте страдать. Но в итоге даже богатеньких выбрасывают. У многих самодостаточных людей многодетные семьи: умрëт кто-то, даже не заметят. И вот она - несправедливость к детям в этом мире. Даже таких "особенных" могут обесценить и выкинуть, как игрушку. А Седьмому жалко их. Они часто ошиваются на улице, в которой он поселился незаконно (если здесь есть хоть какой-то закон). Искали что-то, разрывали мусорки своими маленькими ручонками в поисках еды. Это всë ранило душу. И конечно же, парень не мог пройти мимо. Как только он выходил, дети тут же разбегались. А Седьмой тем временем выбрасывал свëртки с теми обьедками, которые удалось сохранить после давки в китайском квартале. Так он, в прочем, и живëт. Если не сожрут, то иссушат своими бездонными лицами. В этом городе осторожным надо быть даже будучи взрослым и большим (насколько ему позволяет возраст). Сказать честно, он даже убивал ради жизни. И он с ужасом понял, что он становится таким же бесцельным, как и другие дети, способные пойти по головам своих соратников. Это и подтолкнуло его вперëд, на поиски своего прошлого. Тогда его скрытной жизни настал конец. Все преследовали его, все хотели его убить или думали, что он хочет убить их. Никого у Седьмого не было, кроме него самого. Но только сейчас одиночество казалось ему чем-то прекрасным. Никто не мог его предать, и он в ответ тоже. Так он и копался в своей голове в надежде вспомнить, но за всë время он не выжал из этого ничего. А в душе он чувствовал, что разгадка где-то близко. Там где он ещë не смотрел. А потом он вспомнил про башню. Ту самую башню, возвышающуюся над городом. Он думал, что это гиблое дело, а тем временем его чутьë подсказывало, что там есть зацепка к его прошлому. Так он и попытался проникнуть в телебашню. Казалось, чем ближе он подходит, тем больше на улице враждебных монстров. Он бегал по магазинам и прятался где-то в углах, ибо рост его больше не позволял прятаться во всевозможных щелях. И вот они, трудности быть взрослым. Тебя не трудно найти, хоть это и компенсируется способностью таскать оружие с собой. И ещë раз он запачкал руки в крови. В какой-то момент он действительно подумал, что сможет перестать это делать. Весь израненный и окровавленный он бежит к цитадели и заползает в вентиляцию, в которую он, благо, ещë может поместиться. Заползал Седьмой ногами вперëд и быстро, поэтому не сразу понял, что лезет в пропасть. Поняв это слишком поздно, он свалился вниз, пронзительно крича. Возможно перед смертью он вспомнил бы свою прошлую жизнь, как она пронесëтся перед глазами, но, кажется, ему снова повезло. Он упал в кучу одежды. Не осознав это сразу, шатен вынырнул из кучи ткани и выкатился на холодный пол. Было темно. Слишком темно. Седьмой судорожно оглядел округу в поиске врагов, а когда понял, что никого вроде бы нет, то успокоился. Тогда он понял, что потерял свой нож, которым пробивал свой путь сюда. Теперь он безоружен, что хуже смерти. Честно, он удивлëн, что ему с такой лëгкостью удалось попасть в телебашню. Седьмой думал, что это будет труднее переполненной буйными жителями улицы. Возможно, башня не хочет защищаться. Поднявшись с места, шатен тихонько побрëл вперëд, ища глазами что-то подозрительное. Казалось, путь был бесконечным. На полу каменная кладка, а впереди непроходимая тьма. Тишина давила и пугала. Где все? Он, честное слово, хотел крикнуть, чтобы хоть что-нибудь произошло. Но это "что-нибудь" произошло раньше, чем Седьмой смог открыть рот. Внезапно комната начала сужаться в коридор, источающий голубое свечение. В его конце была дверь с до жути знакомым глазом. Шатен насторожился. Он шустрее пошëл вперëд. Ему казалось, что вот сейчас он откроет эту дверь и найдëт ответ на его вопрос. Кто он такой и почему в его воспоминаниях он умер от чьих-то рук? Вот он уже у двери. Момент истины. Он медленно толкает дверь, готовясь увидеть, что-то, что поможет ему вспомнить, но вместо этого... Седьмой упал на пол. Прямо на него смотрел длинный мужчина, сидя на стуле. Парень начал отползать назад, думая, что его сейчас схватят, но мужчина будто бы его не замечал. Убедившись, что его не тронут, шатен поднялся и подошëл ближе. В тени от шляпы виднелись потускневшие глаза, он не моргал, обветренный рот был сжат в тонкую линию; ни единого вздоха не было слышно. Он создавал впечатление трупа. Тогда Седьмому точно было нечего бояться, но его душу одолела жалость за мужчину. В его глазах отображалась грусть. Будто бы его кто-то предал или оставил одного. Дрожащей рукой он дотянулся до морщинистого лба; парень сам не знал, почему. Как только его пальцы коснулись чужой грубой кожи, образ мужчины начал рябить, что заставило Седьмого отдëрнуть руку. Будто бы этот образ - всего лишь голлограмма. Ещë одной особенностью этого мира, о которой он узнал, было превращение некоторых детей в монстров. Это делали с самыми отчаявшимися и желающими принять свою сущность. Шатен не был одним из них. И казалось, этот мужчина тоже не хотел им быть. Впервые для себя он решил заговорить с тем, кого считал чудовищем. -Эй? - мужчина дëрнулся от внезапного голоса. Он издал хриплый вздох, поднял взгляд на Седьмого. Парень тут же занервничал. Он испугался пронзительного взгляда, но всë же вытянул дрожащую руку. -Меня... Меня зовут Седьмой... А тебя как? - чуть ли не прошептал он. Лицо мужчины медленно замерло в шоке, а затем на сухих глазах появились слëзы. Седьмой не понял, что произошло. Тот, кто раньше для него казался монстром, сейчас сжал лицо руками и взвыл от горя. Страх тут же исчез, и на его смену пришло трепещущее волнение. Мужчина проплакал несколько минут, а затем начал расстворяться в помехах. Всë его длинное тело вмиг уменьшилось, и он стал обычным ребëнком, примерно такого же возраста, как и сам шатен. И это было удивительным. Мальчик успокоился, медленно опустил свои руки и снова уставил пустой взгляд в некуда. Настоящим он выглядел ещë более безжизненным. Что такого с ним случилось, чтобы он стал таким апатичным и пустым? Седьмой подошëл к нему, повторяя попытку прикоснуться, но в ответ он получил лишь внезапную агрессию. Чужие худые руки толкнули шатена, и он упал на пол. Глаза незнакомца сверкнули, но не страхом и злобой, а желанием остаться наедине с собой. Его ноги дрожали от слабости, да и он сам выглядел голодным и ослабшим. Седьмой смог лишь вытянуть руки в примерительном жесте. Что он ещë мог ему приподнести. Парень явно горит недоверием к шатену. -Я... Не трону... - смог выдавить из себя Беглец. Парень тут же изменился в лице. В его взгляде боролись понимание и сомнение. А затем его брови нахмурились. Волна чужого недоверия захлестнула Седьмого. Под грозным взглядом он сглотнул подступившую ко рту слюну. Напряжение не ушло, даже когда незнакомец поднял стул, который упал в результате его резких движений, повернул спиной к шатену и сел на него, приняв уже более напряжëнную позу. Седьмой для начала просидел некоторое время в ступоре, а потом лëг, положив руки под голову, и уставился в тëмный потолок. Странная однако встреча...