***
Домой Кира вернулась поздно. Стрелка перевалила за полночь. Расследование затянулось, поступили результаты экспертизы, пришлось смотаться к друзьям, ведь один из них вышел на связь. Артем встретил её теплыми объятиями. Парень скучал по ней, ему не хватало её темных волос, милой улыбки, бархатного голоса. -Как ты? — Кира поморщилась от усталости. Отвечать не хотелось. Хотелось упасть на постель и уснуть. -Арт, я устала. — Скинув куртку с плеч, медленно стянула с себя верх формы. Та пропиталась пылью и потом. Сменкина не чувствовала собственных ног, те совсем отказали и то и дело подкашивались. Не хотелось даже есть. Полная апатия. Абсолютное равнодушие ко всему. Даже в Артему. -Ложись, Кир, — шатен расправил ей постель, — я закину твою форму в стирку. Сменкина кивает, мало понимая, что от неё хотят. Но глядя, то на парня, то на форму в его руках, понимает, что тот хочет её постирать. -Только она нужна мне сухой к завтрашнему вечеру. -Понял. И Кира падает на подушку, закрывая уставшие глаза. Все тело ломит, ломит и ноет спина, шея, ноги. Холодная постель, как спасение от бед, она остужает голову, снимает боль, расслабляет…***
Слишком холодно, слишком сыро. Шторки темного леса, вой далеких зверей, гул в ушах. Ноги колят еловые иголки, тело остужает ветер. Молча глядя в пугающую глубину, Кира вздрагивает. Одежда совсем тонкая и не греет. Руки понемногу трясутся. Внутри страх и паника. Кира думала, что бояться больше нечего, что её там ждут, но сердце все равно пропускает удар при виде холодной бездны. Кира не боялась, когда шла сюда, не боялась, когда медленно стягивала с себя одежду, чтобы вновь вдохнуть свободу. На языке остался привкус сигарет, придающий некого спокойствие. На высоте за ней следил ворон, его карканье доносилось до ушей раздражающим шорохом, даже давило на перепонки, готовые вот-вот взорваться. -Чего встала? — Голос спереди заставил её вздрогнуть. Напряжение во всем теле переросло в настоящую паническую атаку. Ехидна скрылась в темноте, два изумруда лишь светились в темноте, давая понять где она. — Не хочешь пробежаться? — Тон вовсе не добродушный, какой-то устрашающий, какой-то чужой. Темная ночь не идет ей на руку, от слова совсем. Как бы Кира не хотела напрячь зрение, рассмотреть её полностью не могла. -Ты напугала меня, — наконец-то облегченно выдохнула брюнетка, оступившись назад, — почему ты не выйдешь на свет? -Я не в подобающем виде, уж извини. Не ждала гостей. — И рыжеволосая ехидничает, пытается делать естественный вид, но выходит плохо. И она выходит из темноты, освещается лунным заревом и словно светится сама. Рыжина волос не кажется яркой, скорее тусклой, лишенной жизни, тело, укутанное в тонкую рубашку, все в крови, темной, липкой. Не самое приятное зрелище. Сменкина вздрагивает. -Что с тобой произошло? — Ехидна усмехается, облизывая пальцы, покрытые темной жидкостью. -Охотилась, не переживай. -У тебя вид просто… я немного испугалась, прости. — Кира трет глаза, не веря в увиденное, не веря собственному восприятию. Её сердце бьется, как бешеное, пропуская на два удара больше, чем обычно. Ей хотелось закричать при одном лишь виде девушки, но крик застрял где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. -Чего встала, как вкопанная? — Ехидна хочет подойти ближе, но Сменкина отходит назад, не подпуская ту к себе. — Это еще что? -Что за цирк, — Кири тихо шипит, стараясь не выдавать собственный страх, — почему ты не одна? -Одна, как видишь! — Ехидна откровенно смеется, стараясь вернуть добродушную обстановку, но выходит плохо, ведь за плечами стоит огромное и белоснежное чудовище…