***
- Вперед, ангел. Анджела оборачивается, и с трепетом осматривает женщину перед собой. Темные брюки, лакированные туфли, рубашка слоновой кости и жилет, через который тянется цепочка с изображением луны и солнца по бокам. Коротко остриженные волосы, которые были чуть ниже подбородка, обрамляли веснушчатое лицо. Легкая полуулыбка играет на бледных губах, и ее туфли слегка цокают в тишине, когда она приближается к ней. - Ты главное дыши, - слегка посмеиваясь Аделаида встает рядом с ней, но Анджела и слова сказать не может. Молчание длится еще около минуты, пока королева выдает с некоторым удивлением. - Твои волосы... - Ага, решила подстричься, новый стиль, так сказать, - она неловко чешет голову, руша идеальную укладку темных волнистых волос, - это так плохо? - Нет, чудесно, правда чудесно, просто...- ангел протягивает руку и берет между пальцев прядь. Ее пальцы слегка касаются бледной щеки, и она чувствует ее холод, - непривычно видеть их настолько короткими. - Рада что тебе нравится. Ну, - ее губы растягиваются в ухмылке, - где именинница? - Тетя! Как по щелчку из дворца выбегает маленькая девочка, ее пышное платьице путается под ее пухлыми ножками, пока она раскинув руки бежит к Стоунмендж. - Блесточка моя! - она отскакивает от подруги и садится на корточки, позволяя маленьким рукам обхватить ее шею в объятиях, - Да ты растешь не по дням, а по часам! Ну как, чувствуешь себя взрослее? - Ага! - ее лицо растягивается в широкой детской улыбке. Аделаида тоже широко улыбается, пока не замечает за спиной Майка, который с хмурым видом наблюдает за сценой. Они не обмениваются ни сухими приветствиями, ни единым словом, лишь кивают друг другу. Анджела хмурится на это, но не вмешивается, она знает, какие у них отношения. - Хочешь посмотреть на подарки? Ведьма снова возвращает свою улыбку и берет маленького ангела на руки, направляясь в дворец. - Только если ты первым откроешь мой, - только сейчас королева замечает пакет в руке подруги, он небольшой, но зная Аделаиду - он дороже любого из тех, что уже подарили Глиммер. - Конечно! - маленькая девочка хлопает и смеется, а потом начинает что-то шептать в ухо кэхтерианки, и они обе исчезают в дворце. Майк и Анджела продолжают стоять, смотря на закрывшуюся дверь. День обещает быть хорошим. - Майк, я понимаю, Аделаида тебе не нравится, но пожалуйста, - королева качает головой и складывает руки на груди, - пожалуйста, только сегодня, сделай вид, что все в порядке. Для Глиммер. Для меня. Король ничего не отвечает, но слегка кивает и уходит, его длинные волосы слегка развиваются на ветру.***
Когда-то она была тетей, лучшей подругой, любовницей, а сейчас... А сейчас она сама не знает кто она. Ее тело кажется чужим, ее мысли, чувства, действия. Все это ей не принадлежит. Но она знает, что единственная искренняя эмоция - ненависть, ее собственная, необузданная, неукротимая. И все это для одного человека. Вернее кошки. Бумага искрится цветами. Красный, бурый, коричневый, зеленый и голубой. Глубокий голубой оттенок ее глаза напоминает ей цветущую реку. Он отливают зеленью, но он такой яркий, словно небо в ясный день, теплый, такой родной. Стоунмендж проводит пальцами по рисунку, смазывая угольный контур, за что тут же корит себя, пытаясь исправить ситуацию. Эта девушка держит ее сны в мертвой хватке, ее когти царапают края мыслей, и на секунду, от ее ударов туман в голове рассеивается. Не на много, но она и не ждет большего. Единственное утешение - уголь и лист бумаги, на котором она рисует магикошку, пытаясь воспроизвести ее позы из битвы - получается плохо, но она старается. Это не чертежи, Аделаида изображает реального человека (но иногда она сомневается, что такая красивая леди может ходить с ней по одной земле). Ее гибкость и живость передать сложно, но она помнит изгибы ее поясницы, когда она ловко отскакивала от ее меча, положение рук, когда она перекатывалась от очередного удара, ухмылку, которая озаряет ее лицо, когда Аделаида снова промахивается (помнит движение ее шерсти из-за дыхания ведьмы, ее теплую артерию под ее холодными губами, тихий, едва слушный стон, когда Стоунмендж вгрызается в изгиб ее шеи. Ее образ вызывает у нее жар в нижней части живота. У кошки чудесный запах, чудесный вкус.). От ее мыслей щеки наливаются красным, ее руки крепче сжимают рисунок, прижимая его к груди. Уши дергаются от волнения, она хочет узнать о ней все. Еще больше она хочет саму магикошку. Она хочет ощутить вкус ее плоти, крови, увидеть страх и отчаяние в ее глазах (ведьма чуть ли не теряет сознание, когда вспоминает страх одноглазой, пока она сжимает той горло), от этих мыслей во рту скапливается слюна, а на губах играет сумасшедшая улыбка. - Жду не дождусь нашей следующей встречи, - ее голос, как и руки, дрожит, глаза смотрят в потолок, пока она приподнимает пояс, расстёгивая пуговицу с ширинкой, - и в этот раз я тебя не отпущу. Ее пальцы скользят ниже, слегка спуская штаны, черные ногти царапают теперь обнаженную бледную кожу. - Ты бы знала как я тебя ненавижу, - ее улыбка сползает, уступая место оскалу, - о, как я хочу заставить тебя рыдать. Она отодвигает всю ненужную ткань, продолжая другой рукой прижимать изображение магикошки к груди. - Ты была такой вкусной, - смех рвется из ее горла, пока она облизывает пересохшие губы, - такой беззащитной... Фаланги размазывает прозрачную жидкость между складками, делают это с нажимом, с яростным отчаянием. - ... Я могла свернуть тебе шею, вырвать твою грудную клетку и съесть твое сердце, - теперь слова выскальзывают с тихими стонами, в перемешку с смешками, - ты заставляешь меня чувствовать себя такой... такой возбужденной... Большой палец надавливает на пучок нервов, от чего все тело ведьмы трясется. Средний и указательный пальцы ласкают вход, дразняще, она сама себя пытает. Из глотки вырывается всхлип, отчаянный. Голова вжимается в матрас, а спина выгибается в экстазе. - ... Твоя кровь... - движения набирают обороты, пальцы врезаются внутри на всю длину, - ... твоя теплая мягкая плоть... - глаза закатываются, улыбка не покидает ее веснушчатое лицо, - ...о, как я тебя хочу... хочу твою сладкую печень... Это неправильно. Абсолютно точно нет. Но почему тогда мысль о том, как девушка, имя которой она даже не может вспомнить, умирает от боли, пока Стоунмендж медленно вспарывает ее живот, вытаскивает ее кишки, и засасывает их, как спагетти, так возбуждает? До дрожи в коленях. Ее упругие мускулы... Пускай за слегка мешковатой одеждой это не было сильно видно, но мышцы так аппетитно перекатывались под ее кожей... Такой чертовски нуждающейся она себя никогда не чувствовала. Все ее тело дрожит, Аделаида уже чувствует приближающуюся волну наслаждения. Остроухая не замедляется ни на секунду, отчаяние видно в каждом ее движении, она так хочет конец ее сладкой пытки. Стенки сжимают пальцы, но затем ее верхние фаланги упираются в заветную точку внутри и Стоунмендж всхлипывая продолжает движение, стараясь как можно чаще стимулировать чувствительное место. - ... Твою маленькую глотку... но ее... ее я оставлю на последок... хочу слышать твои крики... - все ее нутро сжимается и с вскриком она выгибает спину, волна экстаза чуть ли не сносит ее. Ведьма до крови закусывает губу, чтобы не дать вырваться очередным стоном, пока она пытается пережить потрясение. Пальцы все еще внутри, они помогают ей справиться с пеленой перед глазами от оглушительного оргазма. Ее дыхание поверхностное, Аделаида хмурится, осознавая произошедшое, но не спешит приводить себя в порядок. Это было так хорошо. Так приятно. Она сглатывает и приподнимается на трясущихся локтях, принимая сидячее положение. Она разберется с этим позже. Не сейчас. Она хочет узнать, что с ней не так, но нет никого, кому она могла бы рассказать об этом. Или... Стоунмендж снова хмурится, и не может поверить, что она собирается это сделать. Но они единственные, кто может дать ответ на самый волнующий ее вопрос. Кто эта кошка?***
- Неужели сама императрица решила порадовать нас своим присутствием? Дабл Трабл не успевают остановить себя от язвительного комментария, о чем тут же жалеют, ловя убийственный взгляд бледной девушки. Она возвышается над ним, почти два метра, (сапоги действительно высокие, но узнав у Фалько о том, что кэхэ сами выбирают себе облик, они не сомневаются, что она может быть и три метра ростом, если захочет) ее волосы небрежно зачесаны назад, весь ее вид выглядит как-то... отчаянно. Дабл Трабл понимают, что они - последние, к кому пошла бы ведьма, но она здесь, значит она действительно в отчаянии. - Как зовут магикошку? - Ч-Что?... - ящер моргают, уставившись на Стоунмендж. - Не заставляй меня повторять, - она складывает руки на груди, не сводя с него светящихся в темноте фиолетовых глаз. - Катра... Она кивает, но не говорит ни слова. Аделаида морально готовится к тому, что собирается сказать. - Я...я не знаю, что со мной происходит, - кэхэ резко плюхается на пол рядом с наемником, что вздрагивают от неожиданности,- туман в голове не рассеивается. Я постоянно забываю, кто она такая... - Это... действительно пл... - Но ее я помню так четко, особенно ее тело, - им не дают договорить, - помню каждый дюйм ее кожи, каждую мышцу, выпуклость ее органов, сладкий запах ее печени... - Воу, успокойся! Я точно не хочу слышать то, что ты блядь извергаешь из своего рта, - не то чтобы Дабл Траблу не нравились мученья людей, но людоедство - явно не то, о чем они хотят слышать, - ты что-то говорила про туман. Давай поговорим об этом... И не говори, блядь мне, что ты дрочила на ее органы... Ее лицо - все что нужно было, чтобы понять, что они оказались правы. - Фу. Нет, серьезно фу. Ты принимала какую-то плюмерианскую дрянь? Потому что я не могу придумать ни одного случая, когда человек в здравом уме подумает о чем-то подобном. На секунду в глазах императрицы блеснуло пламя, но она быстро его подавила. - Возможно, вы правы. - Погоди, что? - они моргают и пытаются увидеть подвох в словах ведьмы, но она серьезнее, чем обычно. Ее лицо непроницаемо, но глаза говорят за нее. Они видят в них страх. - Я забываю порой самые простые вещи, иногда я забываю где нахожусь, - Аделаида проводит рукой по волосам, - у меня бывают галлюцинации, я... я забываю кто я. Дабл Трабл молчат, но они в шоке. Она в отчаянии, она говорит такие важные вещи заключенному, который может их использовать в своих целях. Возможно, нет больше никого, кому она могла бы высказаться. - Почему ты рассказала это мне? - А кому еще? Нельзя, чтобы кто-то знал, что императрица слаба. - То, через что ты проходишь, не слабость, - наемник хмурятся и протягивают руки в кандалах, дабы взять ведьму за руку, но она отшатывается, - что-то случилось с тобой. Возможно какое-то заклинание? - Я живу почти пятьдесят лет, но за все это время не знала похожего заклинания, которое могло вызвать такие побочки, - она невесело хихикает и откидывается на руки, запрокидывая голову к потолку. - А кто бы мог знать? - Старейшины, Кастапелла, возможно кто-то из древних кэхэ... - А Вивер? Она резко смотрит на Дабл Трабла. Ее челюсть сжимается и они понимают, что находятся на минном поле. - Так, помни, твоя главная задача - подтолкнуть ее к сомнениям. Заставь думать, что ты ее друг. На секунду им становится стыдно за себя. На секунду. - Нет, она не может. - Разве ты не видишь, - Дабл Трабл корчит гримасу жалости, - мне жаль тебя, я просто хочу, чтобы ты увидела правду. - Зря я тебя в живых оставила, - она качает головой и смотрит на них. Но теперь там нет страха. Там пустота. Вообще ничего. Ни гнева, ни грусти, ни отвращения. От этого наемнику становится страшно. На их горло ложится рука, сдавливает шею, вдавливая гортань. Ее пальцы как-будто наэлектризованные, другая рука хватает их руки в кандалах, она не дает им даже шелохнуться. - Было напрасно думать, что я не узнаю, - Дабл Трабл с ужасом наблюдают, как из тени материализуется Вивер. Она прошагивает к ним, сжимая в руке кристалл. Он блестит в лунном свете, переливаясь всеми оттенками красного. Шедоу кладет руку на щеку Аделаиды, любовно оглаживая большим пальцем скулу, - Что же случилось моя маленькая. От этого прозвища наемнику хочется блевать. По настоящему отвратительная женщина. - Пойдем, у меня к тебе не совсем утешительные новости. Стоунмендж встает на шатающихся ногах, но старшая ведьма подхватывает ее под руку, сжимая ладонь. - А ты, - они смотрят как Шедоу выводит императрицу из камеры, - она сохранила тебе жизнь, я бы позволила оставить тебя в качестве питомца, но... ты сам выбрал смерть. Дверь хлопает.***
Таверна пахнет алкоголем, перегаром и потом. Тасе кривит губы, ее хвост недовольно взмахивает, но она быстро берет над ним контроль. Пиво на вкус дерьмо, но что она хотела за два серебряника? Остальная часть группы разбрелась в разные части бара: Данте снова грабит автоматы (она уже представляет, как их вышвыривают за то, что этот человек снова загнал владельцев таверны в долги), Катецу, Йос и их новобранец, Милдред, о чем-то ожесточенно спорят, потягивая свои напитки. Она ищет глазами Мет, но быстро осекается - ее здесь нет. - Дура, вот умудрилась же передоз словить...- кэхэ рычит в кружку, и от злости залпом выпивает все. На самом деле Мет не была важным членом группы, дошло до того, что перед драками они делали ставки - попадет ли она в кого-то? Но она была другом. Единственным другом. Тасе любила общаться с ней. Мет была легкой, мягкой, казалось, ее вообще мало что волновало. Но Тасе была для нее особенной и темноволосая не раз задавалась вопрос, а почему? Год назад, когда они только встретились, кэхэ была настолько злой, насколько могла - отталкивала всех, резала без ножа. Но Мет просто взяла и продолжила болтать несвязную ахинею. А теперь ее заменила какая-то стерва в мантии, которая боится всего. Недавний рейд на дракона оказался очень скучным, бить гоблинов было веселее. Катецу постоянно его очаровывала, пока другие пробивали толстую кожу ящера. И все равно Милдред даже зачарованного дракона добить не смогла, чем вызвала негодование всей группы. К ней подставляют очередную кружку пива и она снова кидает монеты на стойку. Встреча с той ведьмой в Багровой пустоши оставил неприятный привкус на языке. Другие кэхэ всегда вызывали у нее отвращение. Они относились к ней высокомерно, только из-за того, что она гибрид, их не интересовали ее личные достижения в военной службе. Вообще большинство ее сослуживцев не считали ее достойной, все, что они видели в ней - дочь генерала, которая продвигается по карьерной лестнице за счет кровных связей. И плевать что она работала ради простого караульного несколько лет, не говоря уже о ее последнем звании - офицере. Когда ее повысили они с отцом выпили, съели праздничный ужин в местном ресторане (никто из них не прикасался к кухне после смерти мамы, было слишком больно вспоминать их совместные ужины), редки были моменты их близости, но они любили друг друга. Мама бы гордилась ими. От воспоминаний о маме на глаза накатываются слезы. Ее добрая и дерзкая ухмылка, звонкий смех когда они с папой дурачились на кухне, пока Тасе читала очередную книгу по истории, ее нежный голос, когда она пела ей колыбельную перед сном. А потом ее забрали. Будучи послом их автономного города, а так же охотницей, она не редко пропадала на недели. Но прошел месяц и она так и не вернулась. Был мороз, когда она с отцом пошли с поисковой группой искать ее. Тогда моросил снег, он падал на ее горячее от слез лицо и сразу таял. Ей было всего четырнадцать, когда она нашла полуразложившийся труп ее матери. А дальше все как в тумане. Множество голосов, а потом ее обняли. Только тогда она поняла, что все время обнимала труп матери. Она плакала всю дорогу, но когда она нашла маму все горе исчезло. Ее отец прижал ее к груди покачивая, дабы успокоить ее (он успокаивал совсем не ее). Сквозь туман слез и отчаяния она видела своих немногочисленных друзей, но они исчезали так же быстро, как и появлялись. Она была одна. Она и папа. Но папы больше нет. И ее лучшей подруги может теперь не быть. И от этого грудь сжимает и сдавливает, выталкивая весь воздух. И ей хочется плакать. В реальность ее возвращает Йос, который поглаживает ее спину круговыми движениями. Только сейчас она осознала, что челка прилипла к щекам не от жары, а от слез. Тасе шмыгнула носом, но не отпрянула, позволив демону составить ей молчаливую компанию.***
Катра вообще не осознает всю серьёзность ситуации. Она хочет, чтобы все было как в старые времена. Она, Аделаида и Фин, мирно беседующие после смены. Но Аделаида была далеко, дальше чем хотелось - и от этого внизу живота образовался тугой ком вины. Из-за ее вспыльчивости Стоунмендж в плену Вивер, а девушка даже не подозревает об этом. Как же хочется снова почувствовать холод рук старшей на своих щеках. Длинные пальцы, переплетенные с ее собственными, а ее губы... о, ее губы, потрескавшиеся, горько-сладкие от сигарет с ароматом каких-то фруктов (вроде они называются сигареты с кнопкой?). И Катра так мало насытилась ими. А ведь сейчас они могли лежать на ее кровати и обниматься, а кошка бы исцеловала каждую веснушку, каждый шрам, каждую мышцу на теле ее подруги. Магикошка не осознает, что находится в бывшей комнате ее объекта страданий, пока не становится опасно близко к аромату ее ведьмы (она отмахивается, когда понимает, что уже собственнически нарекает ее своей). Она скользит внутрь и чуть ли не теряет сознание, пускай и подвыветрившийся мускусный аромат бьет по чувствительному носу кошки. Ее хвост слегка дергается, а уши пытаются уловить шелест книги, плеск вина, горящую сигарету или тяжелое дыхание, но ничего нет. Ее здесь нет. И от этого хочется валяться на полу и плакать как маленький ребенок. Катра шаркает по комнате, оглядывает вещи, которые аккуратно разложены по местам (она ненавидела, когда не могла найти вещи, ей всегда нужно было знать, где что лежит), но этому месту не хватает фирменной изюминки Стоунмендж. Бардака на столе. Чертежей, разбросанных по каждому углу, вместе с карандашами и ластиками. Магикошка проходит мимо шифанера и резко останавливается, пятясь назад. Она бегло распахивает дверцу, оглядывая вещи, и дикими движениями сгребает все в кучу, бросая на кровать одежду. В шкафу остались пару рубашек, но ее взгляд останавливается на простой серой футболке и шортах. Катра нетерпеливо скидывает с себя одежду, практически впрыгивая в большую ткань. Шорты, которые были ведьме чуть ниже середины бедер, на ней сидят ниже колен, а футболка свободно висит на ней, и это... успокаивает. Она скользит на кровать и разочарованно понимает, что простыни новые, но это не мешает ей зарыться носом в гору одежды. В кармане одних брюк она находит пачку картона, и в нос бьет сильный табачный запах, но она не кривиться. Она прижимает коробку к груди и зарывается в одежду подруги, позволяя запаху высокой девушки пропитать ее шерсть. Она ненавидит, какой одинокой она себя чувствует. Ненавидит как ведьма заставила привязаться к ней, а потом ушла. Но Катра не была бы собой, если бы не шла ради своей цели по головам. Она положит целый мир к ногам того, кого любит (жаль Адора была слишком слепа, чтобы увидеть это), ей плевать сколько времени уйдет на их воссоединение. Но время не ждет. В любой момент сердце Этерии может взорваться, и тогда никого из них не будет. Катра молча обновляет список дел, расфасовывая их по важности в своей голове. 1. Найти Аделаиду. 2. Заставить ее говорить с ней. 3. Убедить ее помочь с сердцем. 4. Убедить, что Шедоу Вивер зло. 5. Убить Шедоу Вивер. 6. Начать встречаться с Аделаидой. 7. Найти своих соплеменников и стать королевой (или императрицей? Она не сильно вникала в детали, но судя по тому, как стремительно Стоунмендж громит поселения, собрать оставшихся магикотов и убедить их объединиться не составит труда. И тогда они будут королевами. Или императрицами. Как ведьма решит.). Список не то чтобы большой, но каждый из этих пунктов тяжелый. Мысли не останавливались, одна сменяла другую, и кошка никогда не ненавидела свой мозг. А что в столе? Она нахмурилась. Она достаточно нарылась в ее вещах. Но вдруг там что-то важное? Не вытерпев она вскочила и чуть ли не бегом пересекла комнату. У стола было шесть ящиков, по три с каждой стороны. В верхних двух ничего особенного не было, бумаги, канцелярия, заметки о их с Энтраптой наблюдениях (полезная штука), в других двух была старые чертежи, блокнот с рисунками (бегло пролистав его осознала, что на доброй половине из них была она сама, но среди них были черные существа, иногда на страницах был только один цвет, были и откровенно ужасающие рисунки, например органы, кости, иногда просто тела покрытые мышцами, у которых были вспороты животы, беспорядочные линии, которые чуть ли дыру не пробивали в листе.). Но вот последние два она открыть не смогла, на дереве образовалась печать, которая не дала ей открыть ящики. Магия Катра направилась в коридор. В замке было три человека, что ладили с магией и такого рода заклинаниями. Глиммер - неплохой вариант, но она слишком болтлива и любопытна. Белармина - нет, точно нет. Остается только один вариант. Петляя по залам она не может успокоить бешено стучащее сердце. Вопрос нависает над ее головой, в этих ящиках есть что-то, что Аделаида пытается скрыть. Что в них? Может какая-то книга заклинаний? Чертежи смертоносного оружия? Какой-нибудь магический артефакт? Магикошка поправляет волосы и делает глубокий вдох, стучит по двери и ждет. Прошло всего пару секунд, прежде чем дверь открылась и перед ней появилась темноволосая женщина. - Катра. - Кастапелла. Могу я просить у тебя помощи? Заклинательница моргнула, но ничего не сказав кивнула. - Я решила обыскать комнату Аделаиды, там я нашла запечатанные ящики. - Ты хочешь, чтобы я сняла печать? Катра кивнула и развернулась. Она слышала цоканье каблуков (она отвыкла от таких звуков. Ее сапоги она сняла, а Стоунмендж, казалось, почти невесомая, чтобы издавать хоть какие-нибудь звуки.) за своей спиной, дающие ей знать, что Кастапелла следует за ней. Когда они оказались в бывшей гостевой комнате ведьмы кошка молча указала на стол. Глава Гильдии села у печатей, начав чертить всевозможные символы. Постояв там пару секунд Катра села на кровать, потягиваясь. Если женщина и заметила, что она в вещах Стоунмендж, то ничего не сказала (она ничего не сказала и о шрамах и ожогах, усыпающих ее тело). Прошло пару минут и печати с треском разбились, исчезая. - На самом деле заклинание не слишком надежное, зная Аделаиду, она бы воспользовалась для чего-то важного более сильными печатями, - Кастапелла удовлетворенно хмыкнула, жестом приглашая Катру. - Зная Аделаиду, - кошка непроизвольно вильнула хвостом в нос женщины, - она бы заставила верить, что это что-то незначительное, раз оно не под десятью барьерами. Она выдвинула сначала один ящик, сначала там не было ничего примечательного, но чуть присмотревшись она заметила, что пространства в ящике слишком мало. Прищурившись она коснулась дна, почувствовав, что дерево по структуре отличалось от остального, но постучав внутри был глухой стук. - Двойное дно, - Кастапелла пригнулась и уже хотела открыть крышку, но ее остановила рука. - Это Аделаида. Как будто это напоминание прояснило для женщины ситуацию. Осмотрев дерево они нашли небольшое отверстие, в которое вставили кончик карандаша. Хлоп! Крышка подскочила. Подняв ее они обнаружили тетратдь. - Хм, - кошка осмотрела механизм, - видишь? Эта коробка - датчик движения, сейчас он отключен, но если бы мы не открыли с помощью карандаша, - она указала на другую сторону потайного ящика, - датчик послал бы сигнал и сработал механизм, который активировал бы взрывчатку и минус руки. Аккуратно вытащив зеленую потрёпанную тетрадь магикошка начала перелистывать страницы. - Это... медицинские записи? - одноглазая недоуменно нахмурилась. - Чеки. Кэхэ надо питаться, поэтому существуют банки, в которых за плату продают органы, - Глава Гильдии магов не повела бровью, внимательно наблюдая за действиями бывшего капитана. Третье февраля, первое апреля, двенадцатое июня, промежуток, а затем чеки изменились. Мы переехали. Промежутки между записями стали не два, а три месяца. Четвертое сентября, восьмое декабря, девятое марта. Пролестнув пару страниц они обнаружили письмо, оно было вскрыто. Печать на ней была странной, синей с золотым, с каким-то изображением капли. - Печать Арпа́дима, - теперь женщина хмурится, - они признаны экстремистской организацией и запрещены в странах альянса и даже на островах Либертас. - Почему? - Они известны своим жестоким нравом, они устраивали целые канибальные "вечеринки". Она заставляли семьи драться друг с другом, а затем есть труп проигравшего члена семьи. А так же они самая крупная организация торговли людьми. - Почему они писали Аделаиде? - по спине кошки пробегает холодок. - Не знаю. Они достают бумагу и начинают читать. Госпожа Аделаида Акхазариут Стоунмендж, Я, главный советник Арпадима, Геральт Хелио Фрейкхард, спешу вам сообщить, что вы приглашены на торжественный ужин, в честь начала сезона зеленых листьев. Ранее вы отклоняли наши запросы, но в этот раз у нас есть предложение, от которого сложно будет отказаться. Когда вы прибыли на острова Либертас наши информаторы сообщили, что в этот раз с вами прибыла ваша новая подружка, очень редкого вида. Некоторые члены Арпадима заинтересованы в покупке данной особы, минимальная цена за нее достигает 600,000 золотых, но Джозеф Мондже Криста готов заплатить 3,000,000 золотых. Если у вас есть более высокая ставка на нее, мы готовы выслушать вашу цену.С уважением, Геральт Хелио Фрейкхард.
- Меня... меня хотели купить? - магикошка не смогла сдержать дрожи в голосе. Она ощутила руку на плече, которая успокаивающе сжала. - Тут не одно письмо, есть еще два, одно из них Аделаиды. Я не буду называть вас уважаемый, Геральт Хелио Фрейкхард, перейду к сути, Как вы и подметили ранее, я отказывалась от вашего предложения, это письмо не станет исключением. Также, можете передать членам совета идти нахуй. Особа, которая вас заинтересовала, имеет имя - Катра, и если вы хоть пальцем ее тронет, я перебью вас всех до одного. Она не продается. И передайте вашему информатору, с именем Грегори Санто Феру, что я знаю где он живет, и если он посмеет приблизиться к Карте, я сломаю ему ноги. А Джозефу можете передать, чтобы держал свои подбородки закрытыми, а то я вижу их за километры. И никогда мне больше не пишите.С глубочайшей ненавистью, Аделаида Акхазариут Стоунмендж.
Сердце Катры сжалось от гневных слов Стоунмендж. А от осознания того, что ведьма готова перебить каждого человека в этой секте, хвост радостно завилял. - Хах, я такого и ожидала от нее, - Глава Гильдии Магов хмыкнула, забрав письмо из рук кошки, - я запишу все имена здесь и отдам обратно, обещаю. Дорогая Аделаида Акхазариут Стоунмендж, Меня очень ранило известие о том, что у вас появилась новая пассия, это не могло не задеть меня. Что же я сделала не так, что эта кошка оказалась во всем вашем внимании? Я скучаю по вам, дорогая, могу ли я просить у вас встречи? Хотя бы на одну ночь? Я люблю вас самой нежной любовью, с самого первого дня нашей встречи, я жду ваших объятий десять лет. Но с каждым годом моя любовь к вам только разгорается. Я искренне восхищаюсь вами. Вы создание самих богов, вы неприступны, кажется, никто не может сотряснуть ваше ледяное сердце любовью, но кошка смогла. Прошу, не отталкивайте меня, я сделаю ради вас все, о чем желаете. Я посвятила вам пару скульптур, надеюсь вы с достоинством оцените мои кропотливые труды. Вы моя муза, я готова посвятить вам целый город.С искренним обожанием, Жанна Крис Мсэ́рут.
- Вау, она смогла влюбить в себя саму наследницу Мсэ́рут, - Кастапелла разгладила волосы. - Кто она такая? - ревность поселилась глубоко в сердце Катры, а в животе скреблись кошки. - На другом материке есть долина песков, где расположено Королевство Халохете́т, вечная жара и постоянная влажность многочисленных оазисов сильно повлияли на развитие архитектуры, поэтому выходцы из местных Академий очень востребованы, а Жанна Мсэ́рут принцесса королевства, одинокая и молчаливая. Ее главная особенность - она никогда не дружит, не говоря уже о любви. Не могу представить ситуацию, где они могли столкнуться. Но судя по письму Аделаида не отвечает взаимностью. Больше писем не было, как и записей в тетради, поэтому они перешли к другому ящику. Там не было потайного дна, только деревянная шкатулка. - Не может быть... - женщина удивленно вздохнула, проведя пальцами по узору на коробке. - Что? - Если это то, о чем я думаю... С легким скрипом крышка откинулась, открывая пару фото, ожерелье, несколько писем и самое интересное, амулет в форме солнца. Золотая цепь блистала в лучах заходящего солнца, камень, предположительно желтый сапфир, ослеплял своим блеском. - Это из нашего детства... - на лице Кастапеллы цветет улыбка, она поглаживает амулет, а потом передает его Катре, - это - благословение солнца, реликвия передаваемая в династии Стоунмендж веками. Ты должно быть замечала, на груди у Аделаиды - благословение луны. В день появления старшего наследника один из этих артефактов достается ребенку, в зависимости какой из камней будет сиять ярче, другой же отдается будущему избраннику наследника, что-то вроде кольца. У Стью была Луна, а у Белармины Солнце. - Я не могу это взять, пока Аделаида сама мне его не отдаст, - магикошка уже хотела положить ожерелье в коробку, но ее останавливает рука женщины. - Если хочешь достучаться до нее, возьми. Она его узнает. Кошка открывает рот, но не может найти оправданий, поэтому молча кивает и надевает себе на шею. Он жжет кожу, но это на удивление приятно. Она не поняла что затаила дыхание, пока не чувствует жжение легких. Затем они опять перебирают содержимое шкатулки. - Это ожерелье - подарок Аделаиды Анджеле, когда ей исполнилось пять, - оно простенькое, сделанное из ракушек. Потом они достают пару писем, на большинстве из них печать Яркой Луны, но они с Кастапеллой не решаются их читать. Только сейчас одноглазая видит какая красивая печать у Стоунмендж. Голова волка, сзади которого пару веток, на каждой из печатей глаза волка закрашены серебристым, а воск имеет приятный золотисто-лиловый окрас, конверты так же отличаются, если все были белые, то бумага у Аделаиды была шероховатая, кофейно-молочного цвета. Дальше следуют фотографии, и зрачок у Катры непроизвольно расширился, отчего Кастапелла усмехнулась. Первая была сделана на день рождение Глиммер, первое, судя по всему, ведь она совсем маленькая, тянет свои пухлые ручки к лицо Аделаида. Сама ведьма имела длинные черные волосы, волнами спадающие по спине, челка длинная и заправлена за уши, очки имели золотую оправу и были овальными, а не круглыми. Она была одета в темно-синею вильветовую рубашку, брюки с высокой талией, на ремне коричневого цвета можно увидеть пару небольших мешочков, и сапоги, которые доходили до середины икр. Рукава рубашки закатаны, из-за чего можно было заметить блеклые шрамы, а на пальцах красовалось множество колец. В ушах все те же серьги, а на груди амулет Луны. Ее виснушчатое лицо украшает улыбка, которую она пытается скрыть маской недовольства, когда Глиммер тянет ее за волосы. Рядом стоят молодые Майк, Анджела и Кастапелла, у всех у них яркие улыбки, хотя Майк и Кастапелла недовольны рядом стоящей ведьмой. - У Аделаиды были длинные волосы? - вопрос кажется глупым, на глава Мистакора смеется. - Ага, и Глимми любила волосы своей тети. Дальше следуют пару фотографий с других мероприятий, не на всех есть Стоунмендж, но там где она есть она выглядит сногсшибательно. Последнее фото датируется трехлетием Глиммер, где Аделаида с короткими волосами, и пусть она выглядит счастливой, улыбка не касается ее глаз. - Она последняя? - Катра хмурится и смотрит на небольшую стопку фото. - Через пару дней Майк пойдет в битву и не вернется. А Аделаида больше не отвечала на письма, ну, по крайней мере не отвечала нам. Катра сглатывает и снова смотрит на фото. Она думала, что в этих ящиках она найдет ответы, но появилось больше вопросов. Почему она не отвечала на письма? Что за встречи она устраивала с Жанной? Как она с ней познакомилась? Кошка встряхивает голову, в затем поворачивается к Кастапелле. - Спасибо за помощь, - улыбка скользит по губам, женщина лишь кивает. - Ты не придешь сегодня на ужин? - И упустить шанс поиздеваться над маленькой Искоркой? Еще чего, - она смеется, собирает все в охапку и вскакивает, весело виляя хвостом, - увидимся! - Пока, - глава Мистакора слабо машет рукой, а затем замечает упавшее письмо, - Катра подожди! Но она ее не слышит, она уже далека, поэтому женщина поднимает упавший конверт, на ходу отмечая, что его послала Аделаида. Ее пальцы скользят по бумаге, судя по всему перед тем как отослать письма она их клонирует с помощью магии и сохраняет. Она медленно разворачивает бумагу и читает про себя. Дорогая Анджела, Меня ранит тот факт, что в столь важный день ты оставила меня одну. Не описать всю ту боль, что я испытываю к такому со мной обращению, но едва ли ты это поймешь. Сегодня годовщина смерти моих родителей, я ждала тебя у их могилы весь день, но ты так и не пришла, день сменила ночь, а я все ждала тебя. Какая же я дура. Скажи, чем я это заслужила? Проводить этот день вместе было негласным правилом, которое ты нарушила. Это расплата за месяцы молчания? Или ты злишься на что-то другое? Я годами тебя поддерживала и вот твоя благодарность? Я не злюсь, я в ярости, но едвали ты можешь осмыслить это. Ты ведь понимаешь как тяжело терять родителей, но я ни разу не оставляла тебя в день их кончины, так чем я это заслужила? Мои родители не сахар, я знаю, но даже они заслуживают дня мирной памяти, тем более за такую жестокую смерть. Это я должна злиться. Ты обещала улучшить ситуацию с кэхэ, но я не вижу изменений. Кэхэ снова возмущены недавней охотой, погибли двенадцать человек, это твой прогресс? Я ждала, я достаточно долго ждала, но если в ближайшее время ситуация не поменяется, я возьму все в свои руки и это тебе не понравиться. Это не угроза, это предупреждение. И прими его со всей серьезностью.С уважением, Аделаида Акхазариут Стоунмендж.
Несколько минут она молча смотрела на бумагу, а затем молча ее складывает и уходит из комнаты, оставив бардак. *** - Итак, все поняли план? Бежер оглядывает Фалько, Вироса и их новобранца, Эклипсу. Эклипса была невысокой смуглой девушкой с дредами, она была начинающим снайпером, подающей большие надежды. Она не отличалась чем-то особенным, лишь своим крепким телосложением и татуировкой на лице в виде дорожек слез. Все кивнули и двинулись в тенях ночи, пробираясь к тюремным домам. Сейчас тюрьма - последнее, о чем думает императрица, сосредоточившись на заводах и жилых домах. Несколько отрядов строителей уже возвели пару зданий, но металл все еще едет слишком долго, поэтому в пользование пошли ордынские шахты и заводы. Им довольно легко удалось прокрасться к одной конкретной избе, в которую вошли Бежер и Эклипса. - Эй, подождите, разве нас не должны были казнить завтра с утра? Мы разве не должны получить право последний ужин, - Дабл Трабл начали сопротивляться, пока в рот ему не засунули кляп из тряпок. Оказавшись в темноте ночи они не смогли ничего разглядеть, но один силуэт они знали точно. Фалько. Та неловко помахала руками, а затем прошла к задней части здания. Они двигались тихо, медленно отдаляясь от лагеря, пока огней города не было видно, когда весь шум стих они выдернули кляп из рта оборотня. - Так, у нас много вопросов, - аккуратно начали Дабл Трабл. - Мы знаем, но сейчас нам нужно узнать, что случилось в тот момент, когда тебя решили казнить, - Бежер говорила едва слышными хрипами. - Ну ваша подружка пришла, вы в курсе, что она дрочит на расчлененку? Мы знаем, что у всех разные вкусы, но... - Трабл, хватит, - Фалько выступила вперед, - сейчас на кону много жизней, и если наши самые страшные опасения верны, то все очень плохо. - Ладно-ладно, - ящер фыркнул, - когда я пытался втереться ей в доверие, пытаясь облочить ее перед ведьмочкой она с катушек слетела, начала нас душить, а потом появилась эта карга. - Что-то еще? Может какая-то необычная деталь? - к разговору подключится Вирос. - Хм, - Дабл Трабл потерли лицо руками в кандалах, - да, кажется в руках Вивер был какой-то красный камень... - Кровавый рубин, - Эклипса закусила губу и на ее лице отобразилось беспокойство, - очень мощная штука, камень питается кровью владельца, а взамен открывает множество темных заклинаний. - Значит Вивер раздобыла камешек с заклинаниями? - барсучиха пожала плечами. - Не Вивер владеет им, а Аделаида, - Эклипса переминается с ноги на ногу, - рубин требует слишком много жизненной силы, поэтому скорее всего она насильно связала Аделаиду с ним. - И как разорвать связь? Как этот рубин работает? - Вирос подходит к Дабл Траблу и открывает оковы. - Связь разорвать может либо заклинатель, либо связующий, то есть сама Аделаида. Судя по всему, с помощью связи кровавого рубина Шедоу помутнила разум, с помощью чего воспользовалась заклинанием изменения памяти. Из-за того, что рубин требует большой жизненной энергии Аделаида слаба, что дает легкую восприимчивость к такого рода заклинаниям, - Эклипса бегло пробегается взглядом по лесу. - И что вам нужно от нас? - Дабл Трабл потирает запястья. - Ты отправишься в замок Яркой Луну, ты должен найти Кастапеллу и Майка, только сильнейшие маги могут победить эту ведьму, - Бежер рычит и передает небольшую сумку в руки оборотня. - Если вы вдруг забыли, король Майк мертв. - Он жив, в засекреченных файлах Орды упоминается, что его сослали на остров Зверей. - Ага да, мертв, мы так и сказали. - Он крайне сильный маг, он не мог умереть на этом острове, в общем слушай что тебе говорят и иди в этот чертов дворец и не будь мямлей, - барсучиха рыкнула и Дабл Трабл быстро накинули рюкзак на плечи. - Поняли, идти в дворец, предупредить принцесс, найти сильных магов, мы пошли, - они уже развернулись, как почувствовали легкое прикосновение. - Будь в порядке, хорошо? - Фалько сжала их плечо, а потом отступила. - Буду.