***
Как только они вошли в пещеру, Лань Цижэнь и Не Минцзюэ уже участвовали в споре с лидерами кланов Цзинь и Яо. Вэй Усянь невольно усмехнулся, когда увидел Цзинь Гуаншаня — его руки пошевелились, думая принять Лань Ванцзи от Лань Сичэня, когда старший Лань пошел, чтобы заявить о себе, — кажется, произошедших событий его семья страдает от Вэней, а Цзинь Гуаншань по-прежнему отказывался от борьбы. — … Грязный трус, — с отвращением пробормотал Цзян Чэн, стоя рядом с Вэй Усянем, когда он потянулся, чтобы взъерошить волосы Лань Ванцзи. Скрытые за тенью, Цзян Чэн, Вэй Усянь и Лань Ванцзи заняли задние сиденья Лань Сичэня, проигнорировав Цзинь Гуаншаня, чтобы поприветствовать своего дядю, который выглядит счастливым увидеть своего старшего племянника. Вэй Усянь удивлен, увидев, как его уважаемый учитель смягчился. И он, и Цзян Чэн разинули глаза, когда увидели улыбку на лице Лань Цижэня. — О, он похож на твоего отца, — пробормотал Вэй Усянь в волосы Лань Ванцзи, крепче прижимая к себе молодого Лань. Лань Ванцзи, который до сих пор молчал и угрюм, моргнул золотыми глазами и посмотрел на Вэй Усяня. Невысказанная «нелепость» в его микровыражении. — Вэй Ин, они братья, — сказал Лань Ванцзи, таким тоном, будто ставил под сомнение интеллект Вэй Ина. — Лидер клана Не и Не Хуайсан — тоже братья, но они не похожи друг на друга, — надулся Вэй Усянь. — И, я имею в виду, обычно дядя Лань улыбается, а Учитель тааак хмурится… — Ты назвал моего отца, дядей, — вздохнул Лань Ванцзи, взявшись за руку за мантию Вэй Усяня. — Он умрет от счастья. А после того, как лидер ордена Цзинь намекнул, какой «хилый» отец… — Если твой отец действительно так слаб, как выставлялся напоказ, то мой отец прикован к постели, — пробормотал Цзян Чэн. — Цинхэн-цзюнь считался сильнейшим из Ланей, и посмотрите, он сейчас слишком болен, чтобы даже показывать свое лицо за пределами Гусу с тех пор, как покинул уединение. — Тише, Цзян Чэн, — ухмыльнулся Вэй Усянь. — Послушайте, наш Лань-да подстегивает его, косвенно назначая лидера клана Не лидером. Посмотри на это лицо! Он не хочет рисковать, но и не хочет не стать Лидером? Запомните мои слова, Цзян Чэн, Лань Чжань, как только мы закончим с Вэнями, это будет нашей следующей проблемой! Хотя оба ученика Цзяна заняты смехом и насмешками над взрослым из якобы выдающегося клана (слишком молоды, чтобы понимать их образ мышления, слишком идеалистичны, чтобы понять, почему такие люди, как они, отказываются сражаться), они не могут не хмурить лбы, когда лидер клана Яо обращает внимание на состояние Пристань Лотоса. — Сравняли с землей за одну ночь, — сказал он, бросая на землю стакан с водой, который держал в руках. — Их наследник погиб, вместе с их дашисюном и твоим младшим сыном ты хочешь, чтобы мы закончили так же, как они? Как ты? — О, да, конечно, — отрезал Цзян Чэн, выходя из тени, чтобы встать рядом с Лань Сичэнем, прежде чем Вэй Усянь смог его остановить — не то чтобы Вэй Усянь хотел остановить своего шиди, поскольку он тоже вошел в поле зрения всех с Лань Ванцзи на руках. — Мы потеряли дом — но это не худший исход. Всяко лучше, чем стать рабами при Вэнях. — … Молодой Цзян Ваньинь, — удивленно пробормотал Цзинь Гуаншань за своим золотым веером, широко раскрыв глаза от удивления, когда фокус внимания метнулся между младшими практикующими. — … Вы живы. Цзян Чэн насмешливо поклонился лидеру секты. — Спасибо за вашу поддержку, — сказал он с ухмылкой, которая принесла ему нежную улыбку от Не Минцзюэ. — Вы должны простить нас за худшие предположения, — быстро сказал Цзинь Гуаншань с нежной улыбкой на лице. — Никто не слышал о новостях от Вас с момента нападения, три месяца назад. — Нет было другого варианта что с нами, да, — фыркнул Вэй Усянь. — Лидер клана Цзинь, мы очень хорошо понимаем. — Вы видите, что они сделали с Облачными Глубинами, с Пристанью Лотоса, — сказал Лань Сичень с безмятежным лицом, его рука двинулась и жестом указала на Цзян Ваньинь. — А вот и мы, все еще стоим. По-прежнему не признаем своего поражения, потому что мы не побеждены. И уважаемые Старейшины все еще не хотят держать свои мечи? Даже после всего? Даже зная, что произойдет? — Мы все еще можем вести переговоры! — Лидер клана Яо повысил голос. — А вы, Лани и Цзяны, просто хотите отомстить! Отомстите Вэням за разрушенные дома! Но у меня, у нас, все еще есть дом. А также- — Судя по всему, дом есть у тебя ненадолго, — повысил голос Не Минцзюэ. — Разве ты не слушаешь, что сказал мастер Лань? Вэни, они хотят забрать наши духовные силы, они хотят превратить наши дома в центры надзора. Чтобы превратить нас в рабов, а женщин в наших домах — в проституток! А вы хотите попробовать договориться? Время переговоров давно прошло! И мне все равно, если ты не хочешь воевать — голова Вень Жоханя моя. Остальные лидеры кланов переглядываются, чтобы взглянуть друг на друга. Затем лидер ордена из достаточно большой резиденции на границе с Гусу с горечью сказал: — Но в таком случае, какую разницу могут сделать некоторые кланы, подобные нам? — Ах, это, — улыбка Лань Сичэня стала шире, когда его рука указала на вход в пещеру. — Я думаю, это то, чего хотят уважаемые старейшины? Все поворачиваются, чтобы посмотреть туда, куда указал Лань Сичень — на густой лес, в пропасти которого теперь живет бесчисленное количество людей. У входа стояно большое количество народа. Все практикующие были одеты в разные цвета, некоторые были в достаточно знакомой форме, хорошо известных сект, которые не потеряли своей репутации из-за своей операции против большой пятерки орденов — некоторые предположительно были кланами при Вэнях, а другие — предположительно нейтральными. Кланы начали говорить одни за другими, — Лань-эр гунцзы помогает секте Оуян, когда наши ученики попали в ловушку клана Вэнь в пещере — наши ученики погибли бы, если бы Лань-эр гунцзы не помог, — начинает один молодой человек в темно-синей мантии, за которым следует другой. , — Секта Линь поклялась в верности Лань-да гунцзы, — глубоко поклонилась женщина в зеленых одеждах. — Мы предлагаем помощь в размере 200 культиваторов. — Цзян-гунцзы и его товарищ помогли нам, из клана Хуан, когда наших членов убили, а моих сестер осквернили Вэни. Я сплотил оставшихся членов моего клана под их руководством для мести. Один за другим культиваторы выкрикивали свое имя, свою секту, своего спасителя, свое желание победить, остановить тиранию Вэней. Их много, и некоторые из них хорошо известны в верхних кругах. Даже Цзинь Гуаншань не может найти слова, чтобы противостоять желанию многих людей пойти на войну. — В мире совершенствования всегда ясно, что такое выигрыш и проигрыш, — сказал Цзян Чэн, изо всех сил стараясь удержать свое лицо от маниакальной ухмылки, потому что так много людей понимают. — А тот, кто держится в стороне и вступает в союз только тогда, когда победитель ясен, может остаться без ничего. Цзинь Гуаншань открыл рот и подошел к Лань Сичэню — его рука дотронулась до плеча молодого человека, по-видимому, желая возразить, — чтобы попытаться сказать что-то и остановить это безумие. Он не хочет воевать. Он не хочет умирать. Но… он также не хочет рисковать своей репутацией. Он был спасен от принятия решения, когда влетели с визгом две лесные птицы, каждая приземлилась на плечи Сичэня и издала щелкающий звук в сторону Цзинь Гуаншаня, который быстро отступил на несколько шагов с бледным лицом. Он знает этого зверя. Он знает, на что они способны. Хотя он не знает, почему они, казалось бы, поклялись в верности Лань Сичэню, ему лучше держаться подальше от этого духовного зверя. Они могут убить. Они могут сделать такие вещи, которые хуже смерти. (Есть воспоминание из юности, которое он пытался забыть, но всегда возвращался к нему, как к кошмару чаще, чем ему хотелось бы. Воспоминание о джунглевых птицах, круживших над ним и кричащих нечестивым голосом вместе с его бывшей невестой и смехом Юй Цзыюаня на заднем плане. Человек, которого он ненавидел всем своим телом, улыбался за бамбуковым веером, произнося команду: — Он в вашем рапоряжении дорогие. Пусть он попробует немного обиды моей МэйМэй.) — А, добро пожаловать обратно, — весело сказал Лань Сичэнь, его руки начали гладить обеих джунглевых птиц. Цзинь Гуаншань увидел воспоминания о войне. — Ты отправлял из куда-то? — Да, они позвали меня, — ответил резкий женский голос. — Почему ты послал это орудие убийства, чтобы достать меня, вместо того, чтобы использовать обычные средства, такие как посылка сигнальной ракеты? Толпа разошлась, и к ним подошла женщина в белой мантии, в сопровождении кроткого мальчика примерно возраста Вэй Усяня и Цзян Чэна, который также носил такую же форму. Толпа ахнула — проклятый Не Миндзюэ ахнул — а Цзинь Гуаншань спиной ударился о стену пещеры в спешке, чтобы уйти, потому что… потому что, черт возьми. Два Вэня! — Господа Вэни, — поклонился Лань Сичэнь в знак приветствия, не обращая внимания на Вэнь Цин — Вэнь Цин! Лучший врач в мире совершенствования, один из сильнейших практикующих клана Вэнь. — Хммм, — Вэнь Цин поклонилась в ответ, прежде чем с гордостью выпрямила спину. — Меня зовут Вэнь Цин, я руководитель контрольного управления Илином.***
Так началась компания «Аннигиляция Солнца».***
Вэй Ин сидит на полу пещеры, подперев рукой подбородок, и наблюдает, как учитель Лань завязал ленту Лань Чжаня вокруг головы мальчика. Лента на лбу, которую Лань Чжань не позволил коснуться Вэй Ину, но позволил дяде прикоснуться. Вэй Ин не мог не надуться. Тем временем Цзян Чэн находится с Сичэнь-гэ (хотя он глубоко вздыхает, избегая двух джунглевых птиц, которые все еще сидят на плечах наследника Ланей и злобно смотрит на лидера ордена Цзинь и лидера клана Яо), говоря о политике и клановых делах, которые Вэй Ин должен был знать и разбираться в них, если он хочет быть правой рукой Цзян Чэна в будущем. Но, м-м, похоже, что побег, как его отец, и блуждание по миру вполне устраивают его, если Вэй Ину быть честным. Ему нужно только найти дао-партнера, ослика и ребенка. Лан Чжань тоже может присоединиться. Хотя Лань Чжань слишком молод, чтобы иметь партнера Дао и своего маленького ребенка. Но у него может быть еще один осел. Или он может кататься с Вэй Ином. — Вэй Ин? Вэй Ин моргнул, возвращаясь к присутствию, прежде чем широко улыбнуться Лань Чжану, который сейчас стоит перед ним. — Лань Чжань! Вы закончили? — спросил он, похлопывая себя по коленям, предлагая Лань Чжану сесть. Лань Чжань выглядит так, будто хочет отказаться, но Вэй Ин одарил своей очаровательной улыбкой, а Лань Чжань смог только вздохнуть и сесть на колени Вэй Ину. Вэй Ин с радостью обнял мальчика и положил подбородок на плечо Лан Чжаня, наблюдая, как Учитель Лань идет к другому члену… да, участнику кампании Аннигиляции? Что ж, похоже, что старик наконец-то удовлетворен после того, как побыл с Ланем Чжанем с достаточным временем, чтобы сжечь 3 палочки. — Лань Чжань, как ты думаешь, сколько времени они будут разговаривать? Я голоден. — Вэй Ин ты уже ел, — прямо сказал Лань Чжань, потому что, да, Вэй Ин поел до того, как они пришли сюда, но это было давным-давно — Почему Вэй Ин не присоединился к дискуссии? — Нет, — пожал плечами Вэй Инь. — На этом этапе будет политическая дискуссия. Я уверен, что обсуждение настоящего боя будет обсуждаться позже. А в политике я бесполезен, у меня нет терпения. Лань Чжань что-то промычал в знак согласия. Лань Чжань, хотя он кажется слишком молодым, чтобы иметь мнение — а даже если и имеет, он выглядит как челокек, который преуспел бы в политике, — на самом деле он также довольно бесполезен в политике. Его взгляд такой же, как у Вэй Ина, довольно идеалистичный и простой — борьба со злом, помощь людям и самосовершенствование. А политика — это просто… серая зона, в которой они не знают, где и как стоять. — Удивительно, что твой брат может привлечь на нашу сторону целую ветвь семьи Вэнь, — сказал Вэй Ин, пристально глядя на Вень Цин и мальчика, которого она представила как своего младшего брата. — Они, мальчик, выглядят знакомо… — … Вэнь Цюнлинь. — Хм? — Это Вэнь Цюнлинь — Вэнь Нин, — сказал Лань Чжань, повернув голову, чтобы посмотреть на Вэй Ина. — Вы встречались с ним в Цишане. Вы заступились за него перед Вэнь Чао. Вэй Ин перевел взгляд и посмотрел в золотые глаза Лань Чжаня с недоверием на лице. — Вау, Лань Чжань! Ты такой умный! Как ты до сих пор помнишь такие вещи! — Вэй Инь просто никогда не помнит вещи такого рода, — сказал младший мальчик, качая головой. — Эх, но у меня есть мой Лань эр-гэгэ, который мне помогает запомнить! Ваш Вэй Ин благодарит Вас! Муа! — сказал Вэй Ин, громко поцеловав в щеку Лань Чжаня. Лань Чжань застыл, его золотые глаза широко раскрылись от удивления, когда он недоверчиво уставился на Вэй Ина. Его дрожащая рука медленно поднялась, чтобы прикрыть место, которое Вэй Ин только что поцеловал, и, хотя его лицо все еще бледно, уши ярко-красные. — Ша — бесстыдный! — крикнул Лань Чжань, прежде чем встать и побежать, чтобы спрятаться за участниками клана Оуян и Линь, к большому удовольствию Вэй Ина. — Лань Чжань, а, Лань Чжань, — нежно засмеялся Вэй Ин, проследив за хвостом белой ленты на лбу вокруг людей. Однако смех Вэй Инь оборвался, когда он почувствовал на себе пристальный взгляд. Он оглядывается, чтобы увидеть, кто смотрит на него — он надеется, что это не Учитель Лань. Он не хочет, чтобы у Учителя Ланя случился сердечный приступ где-то достаточно близко от Могильного кургана, потому что, если старик должен умереть, независимо от того, сколько очищения он получил, его негодование и темная энергия Могильного холма превратят его в свирепый труп, единственное сожаление, которое должно у него остаться — это позволить Вэй Ину приблизиться к своему племяннику. Он также надеется, что это не Лань Сичень, потому что двое цыплят-убийц все еще находятся у него. Но, к счастью, обладатель горящего взора не эти два Ланя, так? Потому что Не Минцзюэ это тот, кто впился в него взглядом, вместе с Цзян Чэном. И они оба делают ему угрожающий жест. Что довольно страшно, потому что после этого они увидели, что делает другой, и просто… просто кивнули друг другу в знак признательности, прежде чем бросить последний взгляд на Вэй Ина. Вэй Инь даже не знала, что Не Старший является членом клуба братьев Лань Чжаня, чрезмерно опекающего его. О, мадам Юй должна выстроиться в очередь, чтобы убить его.