Месяц спустя
— Да ты чего! — дулся Хосок. — На рынке куча игр, а ты хочешь забрать эту развалюху. Чонгук и Хосок продвинулись в очереди для того, чтобы забрать посылку. — Ты и сам знаешь, что другого выхода нет, — объяснял Чон. Хосок и без того знал, что у Чонгука одна мама и всего заработка не хватает на подобные развлечения. Стоит заметить, что Хосок никогда не увлекался играми до момента, пока не встретил Чонгука. — К тому же хорошим вкусом всегда считалось пристрастие к классике, — подбадривал Чон, осматривая отделение почты и молясь быстрее забрать старую приставку, потому что помещение было переполнено.***
Ранее
Чонгук сидел на ступеньках подъезда и прожигал взглядом дверь в квартиру Джина. Он прекрасно понимал, что Ким больше никогда к нему не выйдет; но присутствовал интерес насчет того, что может происходить за этой дверью. Он давно не видел маму Джина — лишь пару недель назад, но тогда у неё было серое лицо. В тот момент Чонгук не знал, какие вопросы задавать и что сказать. Он жалел о том, что не осмелился разузнать побольше о том, что произошло с его другом. Однако через пару дней после смерти Сокджина его посетила мысль: «А каково это — не есть?» И ведь правда — Гук никогда не задумывался об этом. Даже попытался попробовать, но долго не протянул и в итоге плотно поел. Он понимал, что Джина не вернуть, но делал всё, чтобы восполнить его отсутствие. Уже собравшись в школу, Чонгук не увидел ждущего его Джина. И неудивительно, ведь тот постоянно опаздывал. Благо они жили напротив, и можно было его подождать. Только вот сейчас он мог ждать его по часу и опаздывать в школу, а тот всё не появлялся. Для того, чтобы не забыть о том, что произошло с его другом, Чон отмечал у себя в календарике каждый месяц, чтобы знать, когда наступит годовщина. Чонгук считал себя ненормальным. Кто вообще считает дни с момента смерти близких? Походу, Чон был тем самым исключением. В этот период его посещало множество мыслей. Одна из них — это «Джин бы тоже отмечал дни с момента моей смерти?» Мальчик уже и не надеялся, что эта дверь когда-либо распахнётся ещё раз, потому что родители Сокджина наверняка переехали, никому не сказав. Однако где-то за этой самой дверью послышался шелест ключей, а дальше и открытие замка. В проходе появился парень с небольшим чемоданом — такие носят на работу. Чонгук не поверил своим глазам: он был уверен, что туда никто не переедет — и вообще, кому нужен этот потрёпанный район? Всё же тот парень даже не заметил его испуганных глаз, пока не повернулся в его сторону. — Здравствуй, — второпях поприветствовал тот скорее из вежливости и собирался уже поторопиться спускаться по лестнице, как вдруг остановился. — Забыл телефон… — в пустоту проговорил тот, подняв голову в потолок, но не стал медлить и сразу побежал в свою квартиру. Прямо сейчас Чонгук ощущал себя невольным зрителем чужой жизни — почти как реалити-шоу. Конечно, любому другому человеку с большой долей вероятности было бы плевать на то, что происходит в жизни какого-то незнакомца, которого ты видишь в первый раз, но Чонгуку правда было интересно понаблюдать за ним. Не прошло и минуты, как этот парень, походу, забрал свой телефон и хотел было устремиться вниз по лестнице, но почувствовал на себе чужой взгляд. Теперь Чонгук ощущал себя дурно: сидит тут как идиот и наблюдает за человеком. — А разве ты не должен быть в школе сейчас? — попытался разбавить этот неловкий момент мужчина. — А что? Нет, — пробормотал Чон. — Если не ошибаюсь, сейчас учебное время, — не унимался тот. — Я просто жду своего друга.***
Казалось, что очередь не двигалась от слова совсем. Чоны торчали тут не менее получаса. За это время Чонгук напридумывал себе около пяти ситуаций, и все они отличались лишь временем; например, «если на часах будет 14:30, то мы заберём посылку и скоро будем дома». Однако эти мысли так и не собирались материализовываться. Обстановку нагнетало ещё и то, что близилось лето и с каждым днём становилось всё жарче. Чонгук провёл ладонью по влажному от пота лбу. — Ты что-то говорил про то, что у тебя теперь новый сосед, да? — нарушил тишину Хосок. — Ага, — коротко ответил Чон, но вмиг почувствовал, что ответ получился сухой, — ну, он вроде бы обычный… хотя я никогда не встречал таких кудрявых людей, — добавил тот, слегка продвигаясь в очереди. — Я бы с ума сошёл, накручивая свои волосы каждый день, — беззаботно ответил Хосок. Но потом пришло осознание, что кто-то захотел жить в квартире, в которой недавно умер человек. Так вообще редко кто делает: самому Хосоку было бы, например, всё равно на то, что происходило там до него, но большинство наверняка бы сторонилось подобных мест жительства. Если говорить о чувствах Хосока после происшествия, то всё было весьма однозначно: плевать он хотел на этого Джина. Он казался ему стервозным, и его раздражало то, как Чон был внимателен к Киму в последнее время. Раздражало то, что Гук оплакивал его смерть и был сам не свой. Хотя, признаться честно, когда Хосок узнал о смерти Кима, он был даже удивлён; а когда узнал, как он умер, то засмеялся во весь голос. Это правда показалось ему забавным. — Хоби, Хоби, — потянул Чонгук друга за рукав, — это он, кажется, — шептал тот, — нет, это точно он, — Чонгук показал пальцем на кудрявого парня, лицо которого было заслонено большой коробкой, которую он нёс. — Где? — Хосок не заметил того, на кого указывал Чон. Глаза Чонгука забегали по помещению, но, кажется, его новый сосед уже где-то скрылся.***
— Не похоже, что тут кто-то живёт, — лепетал Хосок, касаясь подушечками пальцев двери. — Я тебе говорю, я его видел! Чонгук ощущал всем своим нутром, что Хосок ему почему-то не верит. А почему? Он же никогда не соврёт своему хёну — да и зачем ему врать? Но Хосок не стал дожидаться доказательств Чонгука — танцор сунул руку в карман друга и подхватил ключи на дне, открывая дверь в квартиру. Чон ощутил себя странно в тот момент. Не то чтобы он не привык к тому, каким настырным может быть его хён иногда, но он сделал это так, как будто Чонгук — его собственность. — Малой, а можешь сгонять за едой в магазин? — Но у нас же есть еда? — Я знаю, что твоя мамаша нормально готовить не будет, пока ты хорошие оценки домой не принесёшь. Так что давай-давай, — ладошкой Хосок показал, чтобы тот шёл. На самом деле Хоби-хён был прав: в последнее время с учёбой опять не клеилось и мама ничего не готовила. Поэтому Чонгук направился в ближайший мини-маркет.***
В ускоренном темпе Чонгук скакал по ступенькам, шелестя пакетами, — не хотелось заставлять Хоби-хёна ждать еду слишком долго, — но его остановил слабо уловимый звук: кажется, он раздавался из-за двери квартиры Джина. Чонгук насторожившись подошёл к двери: и вправду звук шёл оттуда. Мелодия. Это было что-то спокойное — такое любил слушать Джин. В его плейлистах всегда было фортепиано. Он говорил, что это помогало ему отвлечься от еды. Чон прислонился ухом к двери — теперь мелодия была яснее. Он точно слышал её когда-то, когда Джин сунул наушник в ухо Чона и они вместе шли до школы. Через минуту Чонгук упал, потому что дверь резко пропала. — Вот так незваные гости, — раздался голос сверху. В это время Чонгук пытался прийти в себя. — Всё ещё ждёшь друга? — поинтересовался тот. Тело как будто прошибло. Чувство было странное и непривычное, хотя, казалось бы, он просто упал. — Твои покупки выпали. Давай помогу, — мужчина сверху сел на корточки. Кудри. Чонгук никогда в своей жизни не видел таких пышных и вьющихся волос. Глаза напротив не смотрели на него осуждающе: наоборот — гостеприимно. Хотя Чонгук ожидал совсем другой реакции. «Если я потрогаю эти кудряшки, то узнаю его имя.» Не удосужившись хотя бы подняться, Чон протянул свою руку к волосам мужчины. Тут он вспомнил Чимина и хотел было убрать её, но глаза напротив не были смущены этим жестом. Они продолжали смотреть с добротой. — Я Тэхён, — мужчина в ответ протянул руку в волосы подростка.***
В тот вечер Хосок был расстроен тем, что Чонгук задержался. — Ты идиот! Я чуть не подох от голода. Я вообще-то танцую — у меня мышцы просят нормальной еды, — злился Хо, играя в приставку. Но Чонгук попытался всё объяснить: — И после того, как он коснулся моих волос, он помог мне собраться, — лепетал Чонгук. — Он такой добрый. Он назвал своё имя — Тэхён его зовут, — улыбался тот. Хосок недоверчиво посмотрел на Чонгука. Это звучало странно и нереально как минимум, потому что нормальный человек не позволил бы незнакомцу дотрагиваться до своих волос.***
После выходных, когда началась школа, Чонгук вновь вспоминал волосы Тэхёна. К сожалению, это всё, что он мог вспомнить — только мягкие и пушистые локоны. Однако если бы перед Чоном положили сотни фотографий, он бы не смог указать на Тэхёна и попробовал бы гадать по волосам. Всё происходящее казалось каким-то сном. «Забыл ключи. Мама на работе», — всплыло красным банером, когда Чонгук подошёл к двери своей квартиры и попытался нащупать ключи в кармане. Это как-то произошло с ним — тогда мама была не в настроении и не обратила внимания на слова сына о том, что он просидел на ступеньках подъезда несколько часов. Тогда Чонгук очень хотел есть, и мама на скорую руку приготовила рыбу. Но та была не особо вкусная, и в ней были косточки — казалось, что Чонгук занимался их вытаскиванием из рыбы, а не её поеданием. Он не винит маму. Наверняка это нормально, когда родители устают на работе и хотят уйти от забот. Чонгук не был погружён в вопросы о том, почему он забыл сегодня свои ключи, но достаточно ощущал подавленность, чтобы не услышать слабый стук каблуков в подъезде. — Ты чего? Чонгук поднял голову. Кажется, это был Тэхён. Нет, это точно был он! — Я? — Чонгук моментально почувствовал стыд за свой дурацкий вопрос. Он тут сидит один, и никого больше нет. — Ты, наверное, ключи забыл, — попробовал предположить Тэхён, открывая дверь в свою квартиру. В ответ Чонгук слабо угукнул. Почему он такой догадливый? «Вот бы он меня пустил к себе. Если пустит, то мама больше никогда не будет готовить идиотскую рыбу с костями.» — Заходи. Чонгук понимал, что что-то не так в этой квартире. Наверное, глупо отрицать то, что подсознательно он хотел увидеть потрёпанную квартиру своего друга, но всё было по-другому: мебель переставлена и откуда-то взялась стена. — Любишь же чай? — А? Да, люблю, — Тэхён оторвал парня от разглядывания помещения. Внимание Чона привлёк стеллаж, вдоль и поперёк уставленный книгами. Медицина. — Вы же недавно переехали? — осторожно поинтересовался Чон, подушечками пальцев касаясь корешков книг. — Да. По работе — я медбрат, — Ким избавил себя от лишних вопросов. Это приятно удивило Гука: если он медбрат, то знает, как заботиться о людях. Тэхён напевал что-то себе под нос — это, казалось бы, обычная привычка; возможно, он даже нервничает, пуская какого-то отпрыска к себе домой. Однако у Чонгука пошли мурашки от бархатистой хрипоты мужского голоса. Наблюдая за тем, как Тэ заваривал в небольшом чайничке небольшие листочки, Гук подумал, что был бы не против, если бы тот на него вылил горячую жидкость — да так, чтобы остались болезненные воспаления с гноем: пусть хоть до кости растопило бы кожу, а Тэхён его лечил и заботился о нём. Чон точно не знал, умел ли Ким читать мысли, но в момент потока странных мыслей, которые и без того посещали его каждую секунду, Тэ улыбнулся, оголяя зубы. А Чонгук смущённо опустил глаза, дрогнув губами, потому что улыбнуться нормально не получилось, думая о том, как бы заполучить побольше внимания Тэхёна. — Не стой. Садись, — оповестил Тэхён застывшего столбом Гука. Чонгук как по приказу сдвинулся с места, отодвигая стул и неловко скрипя деревянными ножками по паркету. Мальчик совсем не знал, куда себя деть — так ему всё казалось в новинку, что руки несколько раз перемещались то на стол, то на колени. Тэхён поставил небольшую чашку напротив школьника. Сначала он налил чая Чонгуку, а потом себе. Чон не мог это оставить без внимания — теперь он точно будет думать об этом тёплом жесте всю неделю. — А ты, видно, ещё учишься в школе, — предположил Тэ, отпивая из кружки. — Сколько тебе лет? — Шестнадцать, — повисла тишина. — Да, я школьник, — неловко протараторил Чон, чтобы уточнить. — У вас очень красивые волосы, — смущённо проговорил Чонгук, — хотя, наверное, вам много комплиментов делают. — Моим пациентам всё равно, как я выгляжу. Я лишь делаю свою работу. Но спасибо, — в этот миг мужчина улыбнулся.***
Пока Хосок гремел вилкой, нахваливая как последний лицемер стряпню мамы Чонгука, сам Чонгук даже не притронулся к еде. И понять тяжело, почему: потому, что правда невкусно, или потому, что в голове был только Тэхён. — Мисс, вы просто кулинарный гений, — лукавил Хосок, незаметно выплёвывая в пакет в руках, пока женщина была повёрнута спиной; походу, слова Хосока ей льстили. — И что же этот твой Тэхён? Откуда он? — Какой Тэхён? — вмиг проявила интерес мама. — Ваш новый сосед, — уточнил Хосок, косясь на смятенного Гука. Тот был готов прибить своего хёна за излишние расспросы, да ещё и при маме — она начнёт волноваться и думать, что из-за лишнего общения Чон опять съедет на низкие баллы в школе. — Он из Пусана, — начал Гук, — он такой интересный и… — Чонгук хотел сказать, что милый, но вспомнил о присутствии мамы на кухне. — Рассказал о том, как был на море. Я никогда не был на море! И он вылетал за границу как практикант. Ох, я не сказал: он медбрат! Правда, у него в квартире сильно пахнет хлоркой, — последнее Чонгук и сам не знает, зачем добавил. Рассказ получился сумбурный, и Чон много тараторил, поэтому не был уверен, что все всё поняли. — Интересно, интересно, — шептала мама, — вроде бы никто не переезжал… Хосок никогда, ни в чём, а самое главное — ни в ком не сомневался; но сейчас ситуация была иной. Однако это только подкрепляло интерес и задор для того, чтобы всё разузнать. — Ха-ха. Кажется, тебе это общение идёт на пользу — теперь ты не страдаешь этими идиотскими вещами по типу «дотронуться до дерева, и всё будет супер». Чонгук неловко засмеялся. Ведь правда: теперь он не испытывал особой потребности в этом — жить стало проще. Как будто тугой ошейник сняли и теперь получалось нормально дышать.