Ночи, в которые мы восхваляли Великий океан

      Праздник Фуги — удивительная пора в году. День без даты, день без времени, который есть, но которого никогда нет.       Джессамину это всегда завораживало и удивляло. Вне времени нет законов и правил, нет клятв и морали. Это позволяет людям творить что им вздумается, не зная последствий. Многие снимают маски с души, надевают их на лицо.       Ей всегда хотелось присоединится к этому празднику жизни, но кровь, что текла в венах, запрещала это. Не смотря на «вседозволенность» и «время, когда не действует ни один закон», принцесса все равно оказывалась ими скованная. Императорская семья никогда не принимала участия в празднестве. Когда-то они уплывали прочь от городов и забот, иногда — запирались в Башне Дануолла.       В это время она, по обычаю, почти пуста. Слуги и стража уходят кто куда, или просто не исполняют свои обязанности, наслаждаясь отдыхом. И лишь единицы из них продолжали свою работу. Обычно, это были либо особо добросовестные люди, либо те, кто желал не отказываться от награды, что часто сопровождала дополнительный труд.       Одним из таких людей оказался и странный парнишка Дауд.       Гуляющая по пустым коридорам Джессамина совершенно не ожидала заметить его за очередным поворотом. Пойманная врасплох, она остановилась столь резко, что чуть не упала. Да и сам Дауд нервно слипнулся из-за её чрезмерно резкого действия. — Леди Джессамина! — выдохнул он, и, судя по всему, лишь с этими словами поняв, кто пред ним стоит, тут же поклонился. Принцесса задумчиво смотрела на его волосы, пару мгновений.       Это её шанс! — Это ведь Вы, Дауд, верно? — Джессамина призвала всю свою силу духа, чтобы сдержать колющее в ноги и руки любопытство. — Да, леди Джессамина, — как обычно сухо ответил он, подняв голову, но не взгляд. — Вы не празднуете Фугу, — удивилась она. — Почему? — Для меня это не столь большой праздник, моя леди, — лёгким ответом отмахнула парень. — Вы сейчас не несёте вахту, верно? — Именно так. — Тогда, не составите ли мне компанию? — с надеждой в голосе спросила Джессамина и, не сдержавшись, приподнялась на носочки. Эта просьба явно удивила мирно прогуливающегося из точки А, в точку Б Дауда. — Если Вы этого желаете, — ответил он. Девочка широко ему улыбнулась, вырвалась вперёд и повела за собой по коридорам и залам.       Пара шла вперёд в гробовом, душном молчании. Леди постоянно оборачивалась за спину, проверяя, продолжает ли её спутник следовать за ней. Крамер не сводил взгляда, и шёл так тихо, словно хотел, чтобы она позабыла о его присутствии и вела себя раскованнее.       Вскоре показался знакомый коридор и комната рядом с покоями Императора. Лорд-защитник, стоящий возле комнаты, немного повернул голову, посмотрев на пришедших. Джесс не обратила на него внимания, подошла ко входу в свою спальню и легко открыла, кажущуюся столь тяжёлой, дверь. — Заходи, — приглашает девушка, пропадая внутрь. Сделав несколько шагов, она обернулась и с удивлением для себя заметила, что Дауд остался стоять у открытых дверей, как глупый кот. И пусть в лице он почти и не изменился, глаза растерянно бегали по её фигуре. — Простите, леди Джессамина, я не имею права…. — …потому что правила запрещают? — подхватила она. — Но ведь сегодня праздник Фуги — время, когда не действует ни один закон, — Дауд застыл на этих словах.       « «Кажется меня только что загнали в ловушку», — так ты думаешь?» — спросила она его в своей голове, и хитро ухмыльнувшись, сложила руки за спиной. Южанин её злой шутки не оценил, слегка нахмурился. Он обернулся, судя по всему, посмотрев на лорда у дверей отца. Не найдя там поддержки, он неуверенным шагом зашёл в комнату, остановившись, буквально, в полуметре от выхода.       Джессамина смело разорвала расстояние между ними, захлопнула дверь и, схватив его за рукав, повела глубже. Юноша упирался, делая лишь небольшие, формальные шажки, но упорство леди позволило им преодолеть половину пути от двери к её столу.       Девочка резко опустила спутника и подошла к рабочему месту, выискивая там злополучный список вопросов, что она так хотела ему задать. Искомое нашлось в одном из ящиков. Подняв бумагу, она вновь посмотрела на чужака. Дауд продолжал стоять на своём месте — буквально по середине комнаты, — и наблюдать за ней с растерянно-настороженным видом. — Итак, — озорство окончательно взяло верх над стыдом и сдержанностью, и Джессамина, села на свой высокий стул, повернув его в сторону Крамера. — Позволь задать тебе несколько вопросов, — она указала на стульчик, рядом со своим столом. Совсем как у взрослых! — Леди Джессамина, я… — Прошу, — действительно умоляющим тоном протянула девочка. Дауд задержал дыхание, смотря на неё. Разочарованно выдохнув — потому что выбора у него все равно было немного — он все же присаживается в кресло. Вид у него был такой, словно тот сделан из иголок. — Откуда у вас этот шрам? — это был первый, и, пожалуй, самый очевидный вопрос из всех. Собеседник насторожился ещё больше, посмотрев на неё тем самым взглядом — холодным и скептичным, злым, если не жестоким. Вина кольнула Джесс в сердце и девочка опустила глаза на свой список. — Простите, — промолвила она более тихо. — Пожалуй, это довольно личный вопрос. — Да, — сухо ответил собеседник, и лишь когда глаза перестали смотреть в её душу и упали на пол, принцесса смогла вновь взглянуть на него. Шрам казался действительно глубоким, резким и неровным. На месте разрыва тканей эпидермис вырос неровно — был явно длительный и не самый приятный процесс. Вероятнее всего, возникли какие-то осложнения. Чрезмерное напряжение или инфекция.       Джессамина кое-как «поймала» ушедшую пощупать изъян руку и провела по свей правой щеке. Там кожа была ровной, гладкой, слегка прохладной. Молчание между ними затянулось и лишь стоило ей подумать, что, возможно, стоит задать другой вопрос, как Дауд ответил: — Я получил его, когда защищал кое-кого важного, — его губы мягко смыкались. Парень вновь посмотрел на неё, но больше без той «опасной стороны» себя. — Более я не могу сказать, прошу меня простить, леди Джессамина — Ничего, — выдохнула она. — А как давно это случилось? — Год назад. За шесть месяцев, до того, как герцог Серконоса Теоданис Абеле, передал меня на службу нашему благосклонному императору Эйхорну. — Это, пожалуй, было очень больно, — с сожалением предположила она. — Вам было совершенно нестрашно встать под удар или это случайность? — Дауд отвернулся, смотря на выход. Под таким углом Джессамина не могла видеть объект разговора, но смогла заметить, как он водит челюстью то ли от напряжения, то ли от нетерпения поскорее закончить эту тему. — Нет. Нет не страшно, — ответил он спустя минуту. Джессамина смотрела на гвардейца заворожённо. Этому человеку совершенно не страшно пожертвовать своим здоровьем? Удивительная храбрость! — А сколько вам лет? — совершенно позабыв про свой список, спросила она. — Восемнадцать, леди Джессамина, — он вновь посмотрел на неё. Леди вскинула брови от удивления. Значит, он не молодо выглядящий офицер. Он и есть молодой офицер!       Обычно парни его возраста добиваются звания сержантов, иногда лейтенантов, но офицера в подобном возрасте она видела в первый (и как покажет жизнь — в последний) раз. Всего на восемь лет её старше! С тех пор, как её лучшая подруга Дейлала* внезапно пропала из Башни, это была если не наименьшая разница в возрасте, среди всех, с кем она общалась в постоянной основе. — Восемнадцать? — риторически переспросили. — Вы были на службе у герцога Абеле год? — предположила она, основываясь на возрасте, в котором обычно приходят в армию. — Чуть больше двух, — поправил он ей. — Вы пришли на службу в… пятнадцать? — Джессамина спросила это с лёгким ужасом. Пятнадцать лет?! Это же всегда на пять лет больше, чем ей сейчас! Леди было сложно представить себе, насколько это был тяжкий труд и как так сложилась судьба, что в гвардию приняли, по сути, ребёнка. — Именно так, леди Джессамина. В таком возрасте я победил на состязании «Клинок Вербены». — Удивительно, — выдохнула Джессамина. — И каково это было? Ваши родители были не против? — Дауд снова помрачнел и девочка поняла, что задела ещё одну струну. — Нет. В тот момент я уже был предоставлен сам себе. — Ваши родители мертвы? Примите мои соболезнования. — Не стоит вам удручать себя скорбью, леди Джессамина. Это случилось давно, ещё когда мне было четырнадцать. Вы не могли этого знать, — с каждым новым фактом биографии чужака, юной Колдуин становилось все сложнее и сложнее воспринимать его как враждебного или злого человека. — Ваша правда, — кивнула она, про себя додав: «правда ещё и то, от этой правды легче не становится». — Вы все то время жили в Карнаке, верно? — Именно так. — Расскажите мне о ней, — серконец моргнул и, кажется, немного расслабился. Или, по крайней мере, привык к обстановке. — Карнака — столица Островного Герцогства Серконос… — Нет, — резко перебила его Джессамина, окончательно бросив свой план, и сложив руки в замок. — Расскажи о Карнаке, в которой ты вырос…       Принцесса расспрашивала его о прошлом почти целый вечер, и именно в тот момент решила, что он точно стоит доверия.