Ночи, в которые мы восхваляли Великий океан

      Мир вокруг пошатнулся.       Толща воды ударила по борту с такой силой, что корабль взревел, заскрипел и грузно наклонился в бок. Волна достигла пика, они резко рванули вниз, наклоняя судно в другую сторону, дабы сохранить равновесие.       Все вокруг затрещало, подалось вперёд и предметы на столе — закрытая чернильница, перо, блокнот, — с шлепком ударились об стену. Барон так же мог вскоре оказаться там, не среагируй вовремя и не уцепись он за край кровати. В руки налилась кровь, ударив холодом, зубы сцепились до боли, сердце стучало в горле.       Мужчина вскинул голову, через дерево, метал и людей, посмотрев на корабельный мостик. Какого черта происходит? Они попали в шторм? Но его не предвиделось! Выждав для верности ещё несколько минут, Херон отпускает «спасательный каркас» и аккуратно встаёт на свои две. Судно все ещё шатает, временами сильно наклоняет или тянет в одну из сторон, но толчков, подобных первому, больше не было.       Мужчина открыл тяжёлую дверь, чуть не сбил двух матросов, поспешно идущих куда-то вглубь корабля. Они выронили извинения, но не остановились. Серконец проводил тех задумчивым взглядом и направился наверх, к капитану. По пути к цели мужчина слышал, как персонал громко перекрикивается между собой, сообщая о проблеме с корпусом, как выл снаружи наэлектризованный воздух и как огромные волны рыча набрасывались на «Принца Велконца».       Шум набивал уши ватой, а ноги — сухими кораллами. — Связи нет, капитан! — послышалось из-за закрытых дверей. — Чужого тебе в братья, штурман, как это нет?! Она обязана быть! Проверь ещё раз! Что показывает радар?! — Рядом никого, сэр! — ответили с другого конца комнаты. Херон с силой приоткрывает двери из-за наклона судна и забирается в кабину со штурвалом по середине. — Следите за радаром! Не дай Боже, если мы пропустим кого-то! — Что происходит, капитан?! — строго, но без укора спрашивает пришедший. Мужчина в большой красной шапке оборачивается, поправляя китель. На его лице проскальзывает удивление, что быстро тонет в наигранном спокойствии. Короткая квадратная бородка прилизана, прикрытые фуражкой волосы сильно намокли. — Барон Йаф, — выдыхает тот расплавляя плечи. — Вам не о чём беспокоится, у нас всё под контролем! — взгляд серконца невольно упал на виднеющуюся за его спиной картину: чёрное бугристое небо сливалось со вздыбившейся водной гладью, которую можно было отличить только по белым верхам. И одна из таких сейчас ударит их в бок!       Сердце громко стучало, дыхание остановилось на вдохе. В зелёных глазах капитана отразилось его встревоженное лицо с напряжёнными бровными дугами, небритой бородкой и приоткрытым ртом. Он резко развернулся и безвольно схватился за штурвал, лишь после этого начав анализ. Круглый руль бешено закрутился в руках и нос корабля с силой ударился об препятствие.       Наконечник разрезал волну и помог борту перевалился через горб, устремляясь вниз. Херон вовремя ухватился за перила, дабы не улететь головой в стекло. Его ботинки все же проехали пару сантиметров по палубе, а дух, кажется вовсе выбило на несколько секунд. — Я вижу! — отозвался создатель посудины, когда корабль вновь принял окологоризонтальное положение. Капитан обернулся к гостью. — Вам лучше покинуть капитанский мостик, барон! Закройтесь у себя в каюте и не… — Не отвлекайтесь! — скомандовал аристократ, продолжая наблюдать за творящимся впереди хаосом. Капитан так же бросил взгляд туда, выкручивая «Принца» под новым углом и раздавая команды.       Брови припали к носу, нижнюю губу он закусили в раздумьях. Такой шторм! Настоящая буря! Но откуда? Мало того, что их в этот сезон должен быть минимум, но этот ещё и такой силы! Словно сам Чужой восстал со дна морского и дирижирует волнами, что усердно, крича и плача, падали на вторженца морей.       «Океан, на что ты так злишься? — спросил мужчина, держась за поручень по правое плечо от матерящегося себе под нос капитана. — Кто тебя так расстроил?»       Воздух колошматило в разные стороны так же сильно, как и людей внутри корабля. Мужчине уже отсюда слышен запах воды и стали, топот ног по металлическим коридорам и грустные всхлипы груза глубоко в недрах водоплавного монстра. Очередную волну словили полу боком. — Каким образом мы вообще попали в шторм?! — возразил Йаф, выловив момент после монолога капитана о том, как же плоха эта блядская жизнь. Мужчина удивлённо обернулся и обескураживающе уставился на своего начальника. — Я имею в виду! — серконец махнул рукой, отказываясь от своих предыдущих слов. — Как минимум его не ложно было здесь быть, а как максимум… вы же видели куда плывёте, куда идёт облако?! — Простите, вы сейчас говорите, что это я виновен во всём этом?! — капитан махнул рукой перед собой. — Вы ведь не ведьмак! Влево! — скомандовал Херон. Морской волк вернулся к наблюдению за маршрутом, направляя нос на нового противника. Их снова подбросило вверх-вниз. Корабль заверещал. — Третье, — выплюнул помощник, пытающийся сохранять себя и своё оборудование на месте. — Чем вы занимаетесь, штурман?! Связь! — напомнил главнокомандующий. — Барон, вы уверены, что эта посудина выдержит серконский шторм?! — бросил капитан назад, на этот раз, наконец-то, не отводя взгляда от места действия. Йаф продолжал наблюдать за мельтешащим штурманом. — «Принц Велконц», может, и не самая новая моя модель, но он переживал несколько бурь на своём веку! — только договорив, Херон понял, что это звучит достаточно самовлюблённо. — Вам стоит беспокоится о других вещах сейчас! — корабль издал ещё один утробный звук. — Правда? — капитан спросил это не очень громко, но это не помешало аристократу услышать едкий комментарий. Он тяжело сглотнул, и решил благополучно забить на это.       Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, приструняя набухшую голову и трепещущееся сердце. Это же просто шторм, в конец-то концов? Почему он так переживает? Это не первая его непогода в открытом море.       Может, это всё из-за конечной цели — Дануолла, его Башни, самой Императрицы и любимой дочери, чья искренняя улыбка преследует его в мыслях? Он так давно не бывал дома, — столица уже как шесть лет его дом, пусть и не в прямом смысле этого слова, — так сильно за ним соскучился, что любой неожиданный фактор препятствия взваливался на плечи тяжёлым грузом и печальными эмоциями.       Мир вокруг пошатнулся во второй раз.       Земля на мгновение ушла из-под ног. Мужчина сжимал руки до белых костяшек и жмурился до мушек под веками. Волна умыла палубу, забрызгала стекло мостика и, казалось аристократу, умыла его лицо потом.       Ещё немного и они извергнутся в саму Бездну! Просто выбьют входную дверь с ноги и войдут без приглашения, как к себе домой.       Железо с силой ударилось об ноги, сбив равновесие. Йаф поднялся с запозданием и посмотрел на творящийся вокруг беспорядок. Лейтенант на радаре, штурман и капитан повернули голову влево и дружно на что-то смотрели, затаив дыхание. Мужчина насторожился и так же бросил взгляд в ту сторону.       Время замедлило свой ход. Даже грязное стекло не помешало рассмотреть этого не то чуда, не то проклятия.       По началу кажется, что это лишь неведомая чёрная тень, — иллюзия, мираж опасности, — нависает над самой душой, неустанно наблюдая за всем, чёрными-чёрными глазами. Один вдох и тебя заметят, игра закончится, жизнь оборвётся. Херон замечает, что у этого нет ни головы, ни рук, ни ног. Лишь огромная пасть, разрезающая шею, плечи и живот. Зубы в ней остры и огромны, подобны хозяину. После, из тьмы появляются плавники: в начале маленькие, после - большие. Там же прорезалось белое пятно пуза и острый огромный хвост. И вот       Оно открыло глаз.       Огромный, чёрный и блестящий, настоящий глаз, чуть выше монструозного рта. Оно распахнуло веки и посмотрело на них, прежде чем…       Все происходит слишком быстро, для понимания.       Шум сменяется оглушающей тишиной. Удар. Боль в груди, что-то давит сверху и неудобно колит в хребет. Крик вылетает непроизвольно, но так и остаётся в горле. Что-то заталкивает его внутрь, всё дальше и дальше в глотку, в лёгкие, в желудок. Мужчина кривится, и кожа тянется неохотно, кусается.       Миг осознания.       Барон делает вдох, лёгкие отдаются огнём. Он не может! Он не может дышать! Глаза распахиваются, руки тянуться вперёд, пытаясь ухватить что-либо и протянуть его к себе. К воздуху. К жизни.       Откуда на корабле столько, блядь, воды?!       Всё вокруг изменилось: поблёкло, размылось, покраснело. Кажется, его поглотила не вода, а кровь. Самая настоящая, густая, горячая, тёплая кровь.       Мир содрогнулся в третий раз.       Не так как прежде. Все задрожало и затряслось, отбивая сильные вибрации. Плач, мольбу и стон. Нечто неповторимое, настолько пробирающее в саму душу и резонирующее с ужасом, что словами подобное передать нельзя.       Всё наклонилось и Херон, ни имея опоры, подался назад. Он в панике размахивает руками, пока само мироздание тянет его назад.       Внутри разжигается огонь. Боль заливает внутренности, просачивается в горле, оседает на языке и бьёт. Бьёт в самое сердце отчаяниям, страхом и паникой. Что происходит? Что происходит? Что происходит? Что происходит? Один и тот же вопрос повторялся вновь и вновь, как сирена тревоги.       Вот он достигает дна. Спина соприкасается с чем-то холодным и ровным. Мужчина все ещё тянется руками к небу, точно вот-вот да кто-то подаст спасительную ладонь. Наклонится, поднимает слабеющее тело и подаст воздух. С каждой секундой фокусировался получается сложнее. Всё внимание забирает эта боль, что большим крюком выбрала из него все мышцы и внутренности, расположившись внутри его костей и тонкой кожи, как в новой куртке.       «Однажды мы обязательно побываем там вместе» — сказал он дочери на прощание, той глубокой ночью.       «Буду спешить к вам на всех парах», — пообещал он императрице.       В глазах зажегся свет. Красный, искрящийся, словно фейерверк., словно новое солнце. Барон видел его красоту даже сквозь воду. Свет задержался над ним, прежде чем взлететь в высоту и пропасть во тьме.

Океан — он как ребёнок. Буйствует без причин.