A Rhapsody, Bathed In Blue

Франческо был жадным до невозможности. Не нашлось бы в его жизни ни единого аспекта, что алчность не смогла затронуть. Жизнь для него была денежным оценочным листом, а Бог в нём вёл подсчёты. Потому "существовать" для него означало "получать, хватать и покорять". Он жаждал обладать всем в наибольшем количестве, но при этом в наилучшем качестве. Неважно, что, по его мнению, тёмные трюфели отдавали землёй, а Микеланджело с Пикассо совсем не различались. Если что-то было лучшим, оно обязано было принадлежать ему. Элизабет перевоплощалась, держа эту мысль в уме. Понадобились недели обучения, проб и ошибок. Она наблюдала за ним в клубе, наблюдала за тем, как Джулиано выбирает себе девочек. Временами он забирал какую-либо на ночь, но это редко происходило с одной и той же дважды. Это были красивые, энергичные девушки, однако они сливались друг с другом, когда выступали вместе на сцене. Они одинаково красились, одинаково укладывали волосы и даже одинаково заигрывали. Никто явно не выделялся среди остальных, поэтому ни одна из них так и не смогла покорить публику. В Воробьиной Комнате у каждого Джо была своя любимица. Элизабет необходимо было заполучить внимание Франческо и удержать его достаточно долго, чтобы войти в его жизнь. Достаточно долго, чтобы его уничтожить. Она должна была стать неоспоримой королевой этого клуба. Элизабет безжалостно обесцвечивала свои волосы, превосходя даже золотистые кудри Дарьи, пока её пряди не засветились нежным ослепительно белым цветом. Она бесконечно выщипывала, брила и ухаживала. Она утонула в водовороте красок и пудры, шёлка и бархата, пока не перестала узнавать девушку в зеркале. Стоило признать, изменения не были ей противны. Она выглядела хорошо, чертовски хорошо. Элизабет Колвин из Кентуки исчезла без следа. Вито предоставил ей новую личность: Лизу Доусон из Нью-Джерси. Хотя имя "Лиза" плохо подходило новоявленной танцовщице, так что она его слегка переосмыслила, и Мона Лиза Доусон родилась на свет. Она задействовала всё, что смогла узнать, наблюдая за остальными девочками. Они были типичными флэпперскими идеалами: шумными, яркими и бодрыми. Потому она должна была стать спокойной и томной. Если они были заигрыванием, она будет лаской. Если они были фейерверками, с треском и вспышками разрезавшими ночное небо, она превратится в луну. Такой подход работал словно колдовство. Хватило десяти секунд выступления в её новом обличии, чтобы понять - тяжёлый труд окупился. Ни один гангстер в зале не смог устоять перед её очарованием. Включая Франческо. Включая Вито. По плану он должен был смотреть на неё горящими глазами, даже если танец будет ужасным. Но когда их взгляды встретились... Дрожь и холодок пробежали по её спине. Она всей душой надеялась, что такой взгляд невозможно подделать. Все в Комнате глядели на неё с вожделением, и только в его глазах она узрела что-то стоящее. Никогда она не видела настолько тёмных глаз. В них можно было потерять себя. Кажется, она уже потеряла. Мистер Пуцо был очень красив, отрицать это было бессмысленно. Но она продолжала напоминать себе, что поддаваться этому смысла тоже не было. Их миры были бесконечно далеки друг от друга, и, какие бы повороты судьбы ни заставили их работать сообща, у них не было будущего. Кроме того, эта миссия была крайне опасна и без дополнительных трудностей. Как бы то ни было, сейчас Элизабет находилась на заднем сидении Роллс-Ройса Франческо Джулиано. Её выступление прошло идеально. Можно было только догадываться, что даровало ей успех: перевоплощение, медленный и знойный номер, вожделение каждого мужчины в зале или же пылкое внимание давнего врага, Витторио Пуцо. Все ингредиенты смешались в любовное зелье, что залили боссу мафии прямо в горло. С момента, как она покинула сцену, он возложил на неё свои огромные лапищи, присваивая её себе, чтобы весь мир об этом знал, чтобы Витторио знал. За полторы недели с выступления они поужинали вместе семь раз. Это были совершенно одинаковые вечера. Они приезжали в какой-нибудь ужасно вычурный ресторан, и он заказывал им самые дорогие блюда и вина. Он говорил не умолкая, а она молчала. Он не умел и не хотел слушать, а её больше интересовали зацепки, что она могла из него выудить после нескольких бокалов алкоголя. Они танцевали до двух часов ночи, и его ладони свободно блуждали по её телу. Затем он отвозил её обратно к Воробьиной Комнате и не выпускал из машины, пока она не отсосёт ему на задних сидениях. Это были долгие, тяжёлые, выматывающие ночи, но за свою упорную работу она не получала ничего, кроме противного привкуса во рту. Эта ночь начиналась точно так же. Машина в семь. Обжимания на задних сидениях. Они направлялись в Лебединый Клуб - ещё одно чрезмерно дорогое заведение, в котором она никогда не бывала. Франческо сегодня пребывал в чрезвычайно хорошем настроении, хотя не говорил, почему. "Великая ночь, Лиза, великая ночь", - сказал он, хитро ухмыляясь. Он повторял это с того момента, как она села в машину. Элизабет сжала зубы. Её задевали самодовольство в его голосе и тот факт, что он совсем не собирался объясняться с ней. "Сегодня твой День Рождения?" - спросила она, изображая заинтересованность. "Нет..." - усмехнулся он и пробежался ладонью по её оголённой руке. "Ты заключил выгодную сделку?" "Скоро, но нет..." - он провёл дорожку поцелуев от её плеча к шее, загребая девушку к себе в руки. Франческо был просто огромен. В другой жизни он мог бы стать отличным лайнбекером. В его хватке она чувствовала себя полностью им поглощённой. Не встретив сопротивления, он потёрся лицом об её шею. Он мог бы зайти дальше, если бы машина не остановилась возле клуба. Водитель вышел и открыл для них дверь. "Продолжим позже, детка", - прошептал Франческо ей на ухо. Поправив галстук, он вышел из машины и помог выйти ей, хотя он скорее вытащил её из автомобиля. Лебединый Клуб разил безвкусицей. В нём всё было либо золотым, либо мраморным, либо мраморно-золотым. Он был забит людьми в столь же показушных одеждах. Парнишка-гардеробщик принял её шубку, держа в руках ещё пять мехов наивысшего качества. Когда Элизабет и Франческо зашли в главную залу, все посетители обернулись к ним и захлопали. Над сценой развернулся огромный баннер, гласивший "ПОЗДРАВЛЯЕМ", и золотое конфетти посыпалось с потолка. Музыканты заиграли "for he’s a jolly good fellow", и за два повторения песни Франческо обошёл всю толпу гостей, что наверняка содержала представителей всех мафиозных семей города. Под конец он увлёк Элизабет в показной поцелуй. Все снова зааплодировали. "Фрэнки, малыш, что происходит?" - спросила она, беря его под руку, пока он купался в лучах славы. "А? - он не обращал на неё внимания и только подмигивал и махал своим приятелям. - О, просто иногда приятно осознавать, что тебя ценят". Элизабет моргнула. Всё это... Было просто так? Он вообще в своём у- "Пойдём, крошка, нам ещё многое предстоит", - Франческо положил ладонь ей на ягодицы и потянул её за собой в толпу. Она ждала долгих представлений каждому Тому, Дику и Гарри в помещении, но, к её удивлению, он целенаправленно тащил её сквозь толпу, направляясь в дальний угол клуба. "Малыш, мы можем присесть?" - взмолилась она, на самом деле пытаясь найти повод, чтобы отойти в уборную и привести мысли в порядок. "Мы сядем", - ответил он коротко, утаскивая её всё глубже. У Джулиано явно было что-то на уме. Преследуя свою загадочную цель, он шёл вперёд и помахивал своим бесконечным знакомым, пока они не добрались до столика в углу. Тогда она поняла. "Ну и ну, Пуцо, старый ты сукин сын, рад тебя видеть!" Витторио сидел за угловым столом в одиночестве со скучающим выражением лица и наполовину выпитым виски. Он перевёл на него взгляд и без энтузиазма поднял в тосте напиток. "Джулиано", - всё, что он сказал в качестве приветствия, после чего отпил из своего стакана. "Не думал, что ты придёшь", - Франческо широко улыбался Вито, однако то, с какой безумной силой он прижимал к себе Элизабет, однозначно давало понять, что добрых намерений у него не было. "Ты знаешь, я никогда не отвечаю отказом на твои приглашения... Даже в такие сжатые сроки, как в этот раз. Думаю, я обязан тебя поздравить, - он махнул в сторону баннера, всё ещё висевшего над сценой. - Хотя, должен признать, я не совсем понимаю, с чем". "Нет? - спросил Джулиано, присаживаясь напротив. - Что же, ты поймёшь, - он взял Элизабет за руку и слегка потянул на себя. - Вито, ты же помнишь Мону Лизу Доусон?" "Разумеется. Добрый вечер, мисс Доусон", - он ей кивнул. "Поздоровайся с джентельменом, малышка", - выдал ей указания Джулиано. "Здравствуйте, мистер Пуцо", - она повиновалась. Вито избегал её взгляда. "Она превосходно выглядит сегодня, не правда ли, Пуцо? Мона, покружись для меня", - его голос был полон веселья. Она вдруг осознала, что они впервые наткнулись на мистера Пуцо на одном из своих свиданий, и Джулиано выжимал из этой встречи максимум. Франческо хвастался своей новой игрушкой перед человеком, который, по его мнению, завидовал ему сильнее всех. "Фрэнки..." - Элизабет попыталась возразить, но он прервал её резким шлепком по заднице. Может то была игра света и тени, но Элизабет могла поклясться, что видела, как Витторио на одно мгновение сжал челюсти. Она сдалась и медленно покрутилась на месте. Франческо настаивал на том, чтобы она надела то облегающее платье со своего большого выступления. Просьба была необычной, но теперь всё обретало смысл. Она не могла отделаться от ощущения, что вся эта ночь была организована только для того, чтобы Франческо мог ткнуть Вито лицом в их отношения. Джулиано присвистнул, когда она завершила оборот вокруг себя. "Говорю тебе, когда её ваяли, обломали все инструменты. Иди сюда, детка, присядь, - Франческо похлопал себя по колену. Лицо Элизабет вспыхнуло от негодования, но она подчинилась. Огромная ладонь легла ей на ягодицы. - Хотя, сдаётся мне, что нет нужды рассказывать тебе, как хороша моя девочка, не так ли, Пуцо? Ты и сам глаз на неё положил той ночью в Воробьиной Комнате, если я не ошибаюсь", - на его лице растянулась широкая, почти маниакальная ухмылка, и он пристально наблюдал за Вито, ожидая его реакции. Он жаждал реакции, и у Элизабет было плохое предчувствие, что он не остановится, пока не получит желаемое. "Думаю, она с первого взгляда узнаёт настоящего мужчину", - с этими словами Франческо сильно ущипнул её зад, отчего девушка подпрыгнула и издала короткий писк боли и неожиданности. Джулиано расхохотался. "Фрэнки, - упрекнула она его, пытаясь звучать игриво, несмотря на отвращение, - мы же на людях". "Ох, не говори так, крошка. Как не показать всем такую горячую штучку, как ты?" - Джулиано схватил её подбородок и с силой прижался к её губам, проталкивая язык глубоко ей в рот. Она попыталась оттолкнуть его, но мужчина держал её крепко. Зажмурившись, она подчинилась. Бессмысленно было стряхивать его блуждающие руки или протестовать, когда он начал мять её грудь. Его поцелуи были громкими, влажными, чуть ли не театральными. Сидя у него на коленях, она чувствовала его растущее возбуждение, однако было очевидно, что всё это - лишь представление в честь мистера Пуцо. В тот момент Элизабет больше не являлась человеком. Она была вещью. Вещью, принадлежавшей Джулиано, с которой он мог делать и делал всё, что ему угодно. Рука, сжимавшая её бедро, задрала край платья, и, найдя голую кожу, поднималась всё выше и выше, пока не добралась до- ЗВОН! Звук бьющегося стекла разорвал любовные объятия. С первого взгляда было ясно, что Вито скинул бокал вина со стола. Ничего не понимая, Элизабет вопросительно глянула на него, но тот неотрывно смотрел на Джулиано. "Хочешь что-то сказать, Вито?" - спросил Франческо, холодно отталкивая девушку от себя. Мужчины сверлили друг друга взглядами, и Элизабет испытала ужасное ощущение, что сейчас вспыхнет криминальная война между бандами, пока ненависть внезапно не сошла с лица Вито. "Должно быть, ты врезался в стол, Фрэнк", - сказал он, пожав плечами. Франческо был в ярости, однако не смог моментально придумать ответ, так что мгновение прошло в тишине. Наконец, Витторио встал и потянул за лацканы своего пиджака, поправляя их. "Развлекайся, Фрэнк. Меня ждут дела. Поздравляю ещё раз", - с этими словами он исчез. Франческо закипал со всё ещё неловко сидящей на его коленях Элизабет. Она не смела двигаться, и прошло целых четыре минуты молчания, прежде чем она набралась смелости заговорить. "Фрэнки", - начала она мягко. "Как он смеет?.. Как он смеет?! - выплюнул он, пытаясь собрать спутанные гневом мысли. - Он приходит на мою вечеринку, пьёт мой мой алкоголь, кем нахуй- как он- этот уёбок, этот-" "Фрэнки, - она осторожно продолжила, опасаясь, что сидит на пылающем вулкане. - Фрэнки, малыш, мне кажется, это я толкнула стол". "Что?" - он резко повернулся, чтобы взглянуть на неё. "Ну, - в её голосе проступила хрипотца, и на лице появилась маска самой невинности, - Фрэнки, знаешь ли, ты не можешь вот так целовать девушку и не ожидать, что она может немного... Возбудиться", - Элизабет, изображая боль, легонько потёрла своё бедро и слегка надула губки. Краска сошла с его лица, и её место заняла довольная усмешка. "Оу-у-у, бедная крошка, - расслабляясь, он погладил её по спине, лаская её, как кошку, но продолжал смотреть туда, где ранее сидел Витторио. - Да... Он не осмелился бы. Ему яиц не хватит оскорбить меня в лицо", - пробормотал он больше для себя, чем для кого-либо ещё. Элизабет закивала и снова прислонилась к его широкой груди, положив голову ему на плечо и беззаботно играя с его увесистым рубиновым зажимом для галстука. "Он бы не посмел. Никто не посмел бы. Только не тебя, только не моего мужчину", - успокаивала она его. Он довольно замычал, продолжая гладить её. "Фрэнки?" "Да, малышка?" "Ты пригласил мистера Пуцо на свою вечеринку... Разве он тебе не приятен?" "Приятен? - Франческо издевательски ухмыльнулся. - Когда-нибудь... Когда-нибудь я убью этого ублюдка". "Но почему?" "Он всегда мне завидовал, Лиза. Всегда хотел всё то, что было у меня. Он как паршивая дворняга, всё время пытается укусить меня за пятки. Иногда... - он погладил её по голове, будто успокаивая ребёнка. - Иногда бешеных собак приходится убивать". Холод пробежал по её спине. Не было ничего удивительного в том, что он говорил такие вещи, но это всё равно её беспокоило. Не найдя слов, Элизабет кивнула. Сидя у него на коленях, она чувствовала себя полностью окутанной им, ужасно маленькой и уязвимой. Мысль о том, что в любой момент он может легко свернуть ей шею, была неизбежной и пугающей. Вечеринка позади них продолжалась шумно и непристойно, но девушка была от неё совершенно отрезана и заключена в его объятиях. "Ты хорошо на меня влияешь, детка, - зашептал он ей на ухо. - Ты меня успокаиваешь. Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Воробьиную комнату сегодня. Ты поедешь со мной, - его рука поднялась по её талии вверх, и пальцы коснулись груди. - Я хочу тебя, Мона Лиза. Я хочу тебя сейчас же". "Конечно, Фрэнки", - Элизабет согласилась, однако страх сжал её изнутри. Всё так и планировалось, но... События развивались слишком стремительно. Ей просто необходима была передышка, чтобы собраться с мыслями. Она не готова, ещё слишком рано. Выпрямившись, она поцеловала его в щёку. "Я только отойду припудрить носик, малыш, и мы сможем выдвигаться". Франческо неохотно согласился и позволил ей встать. Она поспешила прочь, проскальзывая сквозь толпу, и уже была почти у дамской комнаты, когда к ней подбежал уже знакомый мальчик-гардеробщик. "Мисс Доусон? - его голос был писклявым и нервным. - В гардеробе произошёл несчастный случай... Пролили... Нам кажется... Нам кажется, немного попало на вашу одежду". Элизабет вздрогнула, больше беспокоясь за парнишку, чем за себя. Это была новая шуба из белой норки - дорогой подарок от Франческо. Разлить что-то на неё означало то же самое, что разлить что-то на Джулиано. Это закончится плохо. "Пожалуйста, вы можете пойти и посмотреть? Мы не хотим, чтобы мистер Джулиано подумал, что мы-" "Я схожу", - она согласилась, избавляя его от дальнейших объяснений, и он повёл её в гардероб. За окошком, в которое посетители сдавали свою одежду, находилась очень длинная и узкая комната, плавно изгибающаяся полукругом так, что большая её часть была скрыта от глаз. "Ваша шуба в дальнем конце, - сказал мальчик, давая понять, что дальше она пойдёт одна. - Я... Я должен оставаться здесь и принимать билеты". Всё это казалось подозрительным, и Элизабет не была уверена, что ждало её в комнате, но она всё равно кивнула и пошла по коридору. Ночь была холодна, так что все пришли в тёплых одеждах. На своём пути она протянула руку в сторону бесчисленных рукавов, прикасаясь к дорогим мехам и коже. Она, должно быть, прошла уже 80 футов и скрылась из виду, когда заметила в конце коридора свою совершенно чистую шубу. Рядом с ней, прислонившись к стене, стоял Витторио. Он выпрямился, увидев её. "Ты в порядке?" - с искренним беспокойством спросил он, шагнув к ней навстречу. Они не могли рисковать быть услышанными, даже находясь так далеко, потому стояли близко друг к другу и говорили на пониженных тонах. "О чём ты думал, когда разбивал бокал? - она потребовала ответа, проигнорировав его вопрос. - Я никогда не видела человека яростнее. Ты ведь в курсе, что он хочет убить тебя?" "Желание взаимно, - он снисходительно отмахнулся от её вопроса. - Не стоит беспокоиться". "Самый опасный человек Нью-Йорка жаждет твоей смерти, и об этом не стоит беспокоиться?" - Элизабет не могла поверить в сказанное. Неужели жизнь со смертью и правда были для этих людей лишь повседневной игрой? "Тебе лучше позаботиться о себе. Как... - Вито запнулся, подбирая нужные слова, или же те, что он смог бы высказать. - Как... Обстановка?" "Он любит болтать, но ничего не говорит по существу, - она ответила раздражённо, прокручивая в голове проведённые вместе с Джулиано часы. - Но, мне кажется, я близка к цели. Я... Этой ночью я еду к нему домой". Вито пристально посмотрел на неё, но она не решилась взглянуть ему в глаза. "Всё в порядке, - она пыталась звучать уверенно. - Мы давно ждали этого. Оказавшись там, я смогу внимательно осмотреться", - она сложила руки на груди, стараясь казаться бесстрашной и равнодушной, стараясь не выдать, как же на самом деле она боялась предстоящей ночи. В теории всё было так просто, но теперь, когда она смотрела своему страху в лицо... Она подавила дрожь. Между ними повисло тягостное и неловкое молчание. Она крутила пальцами пуговицу на своём платье, не желая возвращаться в зал. "Мне жаль, Элизабет, - голос Вито был мягким. - Он не должен... Мне очень жаль". Она не смотрела на него, упрямо глядя на пуговицу. Внезапно ком подступил к её горлу. Он был ужасно невовремя, и Элизабет попыталась его сглотнуть. "Мне - нет, - она упорно настаивала. - Я взялась за эту работу. Я... Я всё сделаю. Я..." - её голос споткнулся о злополучный комок. Она так устала. Морально, физически. Устала быть чьим-то питомцем, но тому не было ни конца, ни края. Печальные мысли рикошетили в её черепе, пока прохлада коснувшейся щеки ладони не вернула её в реальность. Она подняла взгляд и увидела Витторио, пристально смотрящего на неё с сочувствием, сожалением и восхищением. Он был так близко, но больше всего её удивило то, как беззащитно он выглядел в тот момент. Никогда раньше она не видела его таким. Он потянулся к ней и коснулся её губ в невесомом поцелуе. Это длилось всего мгновение, и, когда Вито отстранился, он выглядел шокированным собственными действиями, как будто тело его совсем не слушалось. "Я..." - начал было он, однако губы Элизабет не дали ему продолжить, настойчиво прижавшись к его собственным. Он обхватил руками её талию, прижимая к себе, а она обвила его шею. Они таяли в объятиях друг друга. Вито был высок и крепко сложен, но не так безумно огромен, как Франческо. Когда он обнимал её, его размеры подходили идеально. Впервые за несколько недель Элизабет снова почувствовала себя личностью, а не красивой вещью. В его объятиях она чувствовала защиту и уважение. Его губы выражали больше, чем просто физическое желание. Не было грубого хватания и мерзких щипков. Его сильные руки только поддерживали и ласкали её. Эти чувства опьяняли, но момент не мог длиться вечно. Элизабет знала: Франческо ждёт. Собрав всю свою волю, она разорвала поцелуй и уткнулась лицом в его шею. "Мне нужно идти", - всё, что она смогла сказать. Вито поцеловал её в лоб и прильнул щекой к её волосам. "Я знаю", - он неохотно согласился. Но никто так и не ослабил объятий, и они простояли в них ещё минуту. Элизабет отстранилась первой и попыталась ускользнуть из комнаты, но Вито поймал её за руку и задержал на мгновение. Она не взглянула на него. "Будь осторожна, - он практически умолял её. - Если что-то будет нужно, что угодно, звони мне. Я приеду. Как-нибудь. Я найду способ". Элизабет убрала руку. Вито позволил ей выскользнуть из своей ладони. Без единого слова она сбежала в уборную. Промчавшись через коридор, она наконец попала в дамскую комнату. К счастью, там никого не было. Элизабет отчаянно хотела плеснуть в лицо холодной водой, но не могла позволить себе испортить макияж. Она решила сполоснуть руки, позволив ледяным струям пробежать по её кистям. Её сердце колотилось, однако разум почему-то был спокоен. Когда Вито её поцеловал, что-то со щелчком встало на место. Она больше не боялась. Когда она вышла из уборной, Франческо её нетерпеливо ждал. Он уже забрал их одежду из гардероба. Во всяком случае, раздражён он был только из-за долгого ожидания. Он не видел, как Вито ускользнул из клуба. Заметив Элизабет, он накинул на неё шубу и толкнул навстречу холодному октябрьскому вечеру. "Пойдём, детка. Нас ждёт великая ночь".