A Rhapsody, Bathed In Blue

Если бы приготовление идеальных фрикаделек являлось искусством, Нино был бы Микеланджело. Он не был хорошим поваром, на самом деле, только их он готовить и умел. Тщетно пытаясь оградить сына от преступных улиц Манхэттена, одним летом миссис Риччи затянула десятилетнего Нино на кухню и приказала помогать ей. К концу августа он истребил её драгоценный базилик, каким-то образом сумел поджечь кастрюлю спагетти и приготовил настолько невообразимо твёрдые равиоли, что ей пришлось посетить стоматолога. Но фрикадельки? Che bellisima! Они и дьявола заставят смягчиться. Вплоть до своей скорой кончины миссис Риччи никогда больше не приходилось готовить их самой. Нино очень гордился тем, что стал лучшим хоть в этом. Он делал их нечасто, приготовление занимало ужасно много времени, а он был для этого слишком занят. Но, несмотря ни на что, на праздниках или семейных ужинах они обязательно присутствовали на столе. Если ты пришёл рано и успел ухватить одну, конечно. Само собой, в Нью-Йорке было полно отличных итальянских ресторанов, но, когда дело касалось округлой простоты полпетт, все знали, кто в этом лучший. Впрочем, предстоящая партия праздничной не была. Она была лечебной. Последнюю неделю Вито выглядел дерьмово. Нино надеялся, что Витторио, признавшись мисс Колвин в своей большой любви, сотрёт жалостливое выражение со своего лица, которое носил уже месяцами, но становилось только хуже. Вито всё больше времени проводил в своём кабинете в одиночестве, иногда скуривая несколько пачек сигарет за день. Нино мог поклясться, что тот начал терять вес. Так продолжать было нельзя. Потому - фрикадельки. Всем в последнее время приходилось несладко. Они будто бы целую вечность ждали, когда же Элизабет в роли их шпионки, наконец, сообщит время и место для расправы над Джулиано. Сложившаяся ситуация тяжело сказывалась на Вито. Нино всё понимал. Он тоже раньше любил. Любовь могла немного сводить с ума в лучших случаях. А этот случай не был лучшим. Убийства всегда давались тяжело и без любовной путаницы. После их признания друг другу, встречи Элизабет и Витторио были настолько же мимолётными, насколько редкими, и всегда заканчивались одинаково. Несмотря ни на что, ей приходилось возвращаться к Джулиано и делать вид, будто ничего не происходит. Нино часто отвозил её хотя бы на пол пути обратно. Она была славной и нравилась ему. Она старалась быть с ним дружелюбной и общительной, чтобы казаться спокойной. Нино сказал, что она может плакать, если ей нужно. Иногда она плакала, раскрываясь на короткий миг, перед тем как покинуть машину. Даже если бы он не был лучшим другом Вито, нужно иметь каменное сердце, чтобы следить за всей этой тоской и ничего самому не почувствовать. Это было необходимо, напоминали они себе. С этим ничего не поделаешь. Но это был ад. Все они: Вито, мисс Колвин, Нино, вся преступная группировка - ходили по лезвию ножа. Всему подпольному миру Нью-Йорка было ясно: власть скоро содрогнётся. Что не было ясно, так это то, кто выйдет победителем. Джулиано, конечно, был главным претендентом, но не один Вито тасовал карты у него за спиной. Нино был знаком с главами остальных семей и знал, что ещё никому не удавалось подобраться к успеху так близко. Когда Вито был на пике, для него не было ничего невозможного. Он нужен был ему на пике. Потому - фрикадельки. Десять мясных шариков, каждый чуть меньше бейсбольного мяча, кипели в кастрюле в томатном соусе. Божественный аромат томатов, мяса и щепотки трав и специй, точная смесь которых была известна только Нино и (наверное) самому Богу, вился в воздухе. Почти готовы. Последние томительные мгновения, когда они уже почти готовы, всегда самые долгие. Нино никогда не засекал время, не смотрел на часы. Он понимал, когда время приходило. Pazienza, Antonino. Даже сейчас он слышал голос своей матери. Готовка - это акт любви, а любовь должна иметь терпение. Такой подход не помогал миссис Риччи. Мистер Риччи всегда был подонком, и Нино никогда не верил, что его мать просто "случайно упала" с пяти лестничных пролётов. Все соседи советовали Нино проглотить свой гнев. Все, кроме Вито, конечно же. Вито всегда верил ему, всегда поддерживал его. Когда им было пятнадцать, Вито помог Нино удостовериться в том, что его отец больше никогда никому не навредит. Наконец, Нино выключил огонь и снял кастрюлю с плиты. Когда он открыл шкафчик, чтобы взять тарелку, дальше по коридору в кабинете Витторио зазвонил телефон. Это был короткий звон, трубку подняли почти моментально, но он не смог ускользнуть от Нино. "Пожалуйста, - бормотал он, аккуратно накладывая деревянной ложкой на тарелку три фрикадельки. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, хоть бы это был тот самый", - захватив вилку, он покинул кухню. Дверь в кабинет была приоткрыта и, когда Нино вошёл, он услышал стук, с которым трубка опустилась на своё место. Вито сидел за столом, всё ещё держал одну руку на телефоне, а другую задумчиво поднёс к подбородку. Под его глазами залегли большие тёмные круги, а кожа его выглядела болезненно. Он не сразу взглянул на Нино. "Завтра, - спустя мгновение сказал он. - Салуми на Кинни". Облегчение прошло волной сквозь Нино. "Босс, это замечательно!" - Нино не мог сдержать улыбки. Салуми! Они сами там часто бывали и знали место как свои пять пальцев! Они могут за пару секунд зайти и выйти, и никто об этом никогда не узнает. Лучше просто быть не может, но мрачный, суровый вид Вито приубавил его энтузиазм. "Это... Это не замечательно?" "Это неплохо, - Вито тряхнул головой, прогоняя мысли. - Это неплохо. Просто мне... Нужно многое успеть". "Да-да, не волнуйся об этом, Вито, я со всем разберусь, ты только посмотри! - Нино подошёл и поставил тарелку перед ним. - Мои знаменитые фрикадельки! Сделай перерыв! Поешь немного!" "Не-а, я не голоден", - Вито слегка отодвинулся и снова потянулся к телефону. "Что? Но-" "Я в норме", - сказал он, зажимая трубку между плечом и ухом. "Вито-" "Оператор, соедините меня с Джексон 2-5-9-1", - Вито вытянул очередную сигарету из почти пустой и немного помятой пачки на столе. "ЭЙ! - Нино крикнул и выбил сигарету у него из рук. - Ты съешь чёртовы фрикадельки!" Вито уставился на него, потеряв дар речи. Они были друзьями почти тридцать лет, и Нино никогда так с ним не разговаривал. "Нино-" "Я стоял на проклятой кухне часами! - прервал его Нино. Он выхватил трубку из его рук и бросил её на телефон с громким лязгом. - Я приготовил целую кастрюлю этих фрикаделек только для тебя, и ты их съешь, понял меня? Посмотри на себя, Вито! Ты хреново выглядишь! Кожа да кости! Думаешь, ты чего-то стоишь в таком состоянии? Думаешь, ты сможешь убить Джулиано? Думаешь, ты сможешь помочь мисс Колвин? Нет! Не сможешь! Съешь ебучие фрикадельки!" Двое мужчин смотрели друг на друга. "Чем скорее ты поешь, тем скорее я всех обзвоню", - сказал Нино. Вито взглянул на дымящиеся фрикадельки перед собой. Он поднял взгляд на Нино, скрестившего руки на груди. "Я могу стоять тут целый день, приятель". Неохотно Вито взял вилку, отломил кусочек от одной фрикадельки и запихнул его себе в рот. "М-м-м", - жуя, промычал Вито. Он старался выглядеть задетым, но его обида быстро испарялась. "Чёрт возьми, Нино, - сказал он, проглотив кусочек и потянувшись за следующим. - Чёрт возьми, у тебя получаются отличные фрикадельки". "Ага, - внешне Нино как будто бы пропустил комплимент мимо ушей, но, на самом деле, он бы жизнь за него отдал. - Ещё семь остались на кухне, и тебе лучше бы съесть все до одной". "Ты сам не хочешь?" - спросил Вито, доедая уже вторую. "Не-а, кто-то же должен здесь заниматься делами. Мне предстоит много важных звонков. Завтра в Салуми? Без проблем". Нино закрыл за собой дверь и на миг остановился, восхищаясь чувством полного удовлетворения. Фрикадельки, как всегда, сделали своё дело.