Кощей Бессмертный и Иван-шантажист

То ли инстинкты не подвели, то ли мир Иной не очень-то и хотел удерживать живых в себе, но через десяток разговоров, двух попыток Рамуса перейти на галоп и одной остановиться, смены дня на ночь и обратно, Ясь вдруг заметил: — А что это за деревья? — Не знаю… — нахмурился Иван, оглядываясь. Ератник придержал коня и направил его к ближайшему дереву, чтобы рассмотреть поближе. Толстые стволы, тёмно-зеленые, вытянутые как у ивы листья оказались им обоим незнакомы, а сероватая кора и вовсе сбивала с толку. — Ворон, это где мы? — требовательно спросил ератник. Птиц сел на одну из самых высоких веток, переложив монету в лапу, сообщил: — Где надо! А дерево это — олива европейская, неучи! Очень распространённое растение в Греции, куда, собственного говоря, мы и держим путь, — принялся с важным видом поучать бескрылых ворон. Барсик напрягся, размышляя, как бы поудачнее прыгнуть, не столько надеясь достать птицу, сколько просто вспугнуть. Пока ворон держал заветный мешочек лапой, велика была вероятность, что, взлетая, тот уронит его. — Так мы через Грецию возвращаться будем! — обрадовался Ваня. — Может и Цербера увидим! А Харон нас точно возьмётся перевести через Лету? — Через Стикс, — поправил бескрылого важно птиц, чувствуя своё превосходство и высоко задрав клюв, отчего не замечая, что Барсик напрягся, устроился в седле поудобнее, готовясь к прыжку. — Но признаю, для Ивана ты многое знаешь. Ошибся с названием реки, с кем не бы… Договорить ворон не успел: кот оттолкнулся от кожаного седла и длинным, красивым прыжком оказался на соседней ветке, тут же прыгнул ещё раз и схватился лапами за хвостовые перья. Хрипло каркнув, слуга Кощеев забил крыльями, силясь взлететь, пытаясь спастись и в тоже время утащить мешочек с собой. Сфинкс подтянулся, впился в хвост зубами, дотянувшись левой лапой до заветного мешочка, и уцепился за него когтями. Птиц, громко каркая, предпринял отчаянную попытку вырваться, и в этот раз ему удалось. Барсик так и рухнул с оливы, держа в зубах три пера, а в лапе — вожделенную добычу. Ворон тут же спикировал вниз, одновременно с ним на землю с седла свалился Иван. Он хотел спрыгнуть, но вышло не очень удачно, и он просто рухнул в траву. От падения воздух выбило из лёгких, и каждый вздох отдавался болью в ребрах, ориентироваться в пространстве было сложно из-за слез, что брызнули из глаз, и парень, не вставая, на четвереньках поспешил к дерущемуся клубку из лысого, такого хрупкого и бесстрашного кота и отчаянного, крупного ворона. Только тогда не готовый к подобному Ясь отмер и одним движением спешился. Он первым бегом добрался до животных и сразу же схватил заветный мешочек с Кощеевой монетой. А вот Ваня, добравшись, сразу подставил ладонь, защищая от удара мощного клюва беззащитный живот друга. В пылу сражения кот не успел остановить свою лапу и располосовал руку своего брата до крови. Бой был окончен; поняв, что монета попала в руки врагов, птиц ещё раз со всей дури клюнул ладонь Ивана и взлетел, прячась на безопасной ветке. Кот было рванул за ним, но Ваня подхватил его на руки и успокаивающее погладил, прижимая к груди. — Что ж… Вы победили, — обречённо признал ворон, поникнув. — Значит, так мне и суждено тут пропасть. — С чего бы? Если Харон согласится за одну монету перевести четверых, то мы возьмём тебя с собой, — пожал плечами Иван, держа израненную руку подальше от своей рубахи, боясь запачкать её кровью. — Почему? — удивился Ясь, пряча монетку в глубине сумки. — «Почему?» — удивился Ваня вопросу. — Он — живой, ему тут не место. Может, он и слуга злодея, и грехов на его пернатой душе много… Но лично мне не за что мстить. Да и как же это подло, воевать с птицей. Пусть его судят боги или те, кого он погубил. Я не хочу жить и знать, что запер в мире Ином живого, считай, убил. Даже не так… Лучше бы убил. — Тогда зачем ты Барсика подговорил забрать монетку? Почему отвлекал? Зачем? — продолжил допытываться ератник, доставая из сумки чистую ткань и мазь на травах. — Он ведь слуга Кощеев, явно коварства у своего хозяина набрался, да и умный, зараза. Ворон давно клюв точит на моего Барсика. Не могу я так рисковать им, — Иван поцеловал кота в морду. — Он ведь за мной сюда пришел, не бросил. И из темницы кощеевой вытащил. Я не могу рисковать им, да и ты… Ясь, я ценю, что ты сюда пришел спасать незнакомца и охранять моего брата названого. Как я могу вами рисковать? Сейчас, когда и монета, и игла у нас, мы точно сможем отсюда уйти. К тому же, если мы оставим тут ворона, Кощей Бессмертный может и разозлиться. А нужен ли нам злой, но очень сильный колдун? — Твоя правда, — кивнул Ясь. — То есть домой я всё же попаду? — уточнил птиц, приободрившись. — Да, если, конечно, Барсик до тебя не доберётся, — пообещал Ваня, садясь на траву, чтобы ератнику было удобнее обрабатывать руку. Ясь хмыкнул, заметив хищный блеск в глазах кота. Этот ворону ничего не простил и не забыл, и явно не собирался щадить врага. Рамус резко встал и дальше идти просто отказался, не смотря на все усилия ератника. — Видать, дальше немёртвым нельзя пройти, — вздохнул Ваня облегчённо: он изрядно отбил попу о жесткое седло и был несказанно рад, что теперь сможет встать на свои ноги. — Очень жаль, так мы будем двигаться медленнее, — тяжело вздохнув, спешился Ясь и подал руку Ивану, помогая спуститься на траву. Ваня, встав на свои ноги, и расплылся в блаженной, счастливой улыбке и даже не пытался делать вид, что тоже сожалеет.