Кощей Бессмертный и Иван-шантажист

Ясь развел костер на берегу небольшого быстрого и чистого ручья и старался даже не поворачиваться лишний раз в сторону Кощея. Уж о чём не мечтал ератник, так это о том, что будет лицезреть Бессмертного в одном исподнем. Барсик ароматизировал лишь штаны злодея, но тот предпочёл снять и рубашку с камзолом: во-первых, тут было жарко, особенно учитывая пристрастие Кощея к чёрной одежде; ну а во-вторых, уж очень забавно смотрелся бы он с голыми ногами, но одетым сверху. Со стиркой штанов вышла целая история: Бессмертный стирать свою одежду отказался, мотивируя свой отказ тем, что он в данном случае сторона пострадавшая, и ему положена компенсация, а не трудотерапия. Барсик благоразумно решил не оборачиваться, чтобы эту почётную миссию не скинули в его лапки. Вначале, слегка поспорив, за дело взялся Иван, но после того, как штаны злодея второй раз вырвало течением из рук Вани, Ясю пришлось взять эту работу на себя. Когда они вдвоем с Иваном выжали постиранное, Кощей тут же громко и чётко выразил протест против идеи повесить штаны поближе к будущему месту костра, от чего-то решив, что удача не на его стороне, и лучше штаны на солнышке дольше будут сохнуть, чем быстро сгорят. На повторную просьбу от обернувшегося наконец Барсика посмотреть, где же сейчас Лад, Бессмертный нервно икнул и достал из кармана своего камзола, что висел на ветке, вначале большое зелёное яблоко, а затем и блюдце, хотя по всем законам физики эти два предмета в такой небольшой карман влезть не могли. Несмотря на изрядную долю смущения и стараясь не глазеть на ровные, белоснежные и абсолютно безволосые ноги Кощея, особенно на острые колени, Ясь подошёл ближе, чтобы посмотреть на колдовство главного злодея. Да и яблочко в действии ератник видел лишь однажды: слишком дороги были подобные плоды для простого деревенского ведуна. — Катись-катись, яблочко, да по серебряному блюдечку, покажи мне, яблочко, города, поля, леса, моря и степи. Покажи мне, яблочко, где бежит по дороге аль в чаще зверь лесной, зверь лесной, да не простой, Лад, Вожак, не мною проклятый, — на распев заговорил Бессмертный, его глаза светились ровным зелёным светом. Яблоко, что до этого просто лежало на блюдце, принялось катиться, вначале медленно, а затем всё быстрее, пока не превратилось в зелёный круг. Серебро заволокло дымкой, а затем все собравшиеся смогли увидеть, как, низко пригибаясь к земле, огромный волк с опаской направлялся к входу в пещеру, из которой пару часов назад они вышли. Барсик ахнул, обернулся и, не разбирая дороги, рванул назад. Ясь повернулся, чтобы взглянуть вслед коту, а затем, когда вновь поворачивался к блюдцу, на мгновение встретился взглядом с Кощеем, и почудилось ему, что в глубине этих светящихся глаз та же тоска живёт, что и в самом ератнике. Никто и никогда не любил Яся так, не бежал сквозь колючие кусты, чтобы встретиться на пару минут раньше. — Вот же чудовище неугомонное, — тяжело вздохнул Ваня с беспокойством в голосе. — Я пойду за ним, мало ли что может случится с котом по дороге. — Я с тобой, — тут же поднялся Ясь. — На меня не смотрите, — фыркнул Бессмертный. — Я не в том виде, чтобы гулять по колючим кустам, и все эти мелодраматические встречи и лобзания не по мне! К тому же, разминетесь по дороге и будете, как Иваны, вчетвером туда-сюда ходить. — Хватит моё имя как ругательство произносить! — возмутился Ваня вполне искренне и горячо, даже щеки от гнева запылали. — Сам ты… Хамло бессмертное! Развернувшись, недовольно ворча себе под нос бесконечные проклятия, Иван пошёл следом за своим братом названым. Ясь увязался с ним, а Кощей с довольной улыбкой достал скатерть-самобранку, позвал ворона и приступил к плотному и вкусному обеду. К моменту, когда компания, выросшая на одного крупного оборотня, вернулась, Бессмертный не только успел поесть, но и убрать скатерть. Ворон, сытый и сонный, сидел на плече злодея, закрыв глаза. Теперь-то птиц мог быть уверен, что ни одному лысому коту не добраться до него. Лад изрядно похудел за время, пока бежал к пещере, понимая, что Барсик с Ваней могут выйти из мира Иного в любой момент и остаться наедине с Кощеем. Вожак почти не отдыхал, не охотился и сейчас выглядел так, словно зомби-апокалипсис начался, и вот живой мертвец пришёл. Даже упыри с ночного кладбища казались Ивану на вид более жизнеспособными, чем несчастный Вожак. — Его нужно накормить! — сообщил Барсик, которого Лад надёжно обнимал. — Я наловлю лягушек! — Тут нет лягушек, — вздохнул Ваня, стараясь не морщится. Вожака предстоящая «французская» диета, похоже, не смущала, и он лишь с любовью и нежностью смотрел на свою пару. — Тогда мышей! — не сдавался сфинкс. — Это сколько мышей нужно поймать, — выдохнул уже Ясь, мотнув головой, пытаясь прогнать из головы образ мирно жующего Лада с торчащими изо рта мышиными хвостами. — Давай я лучше пойду рыбки нам всем наловлю и запеку в золе. — Чем ловить собрался? Ни удочки, ни спиннинга, ни сети у нас нет, — уточнил Иван. — Не знаю, что такое «спиннинг» и что с ним делают, — фыркнул насмешливо ератник, осматривая деревья поблизости, — но рыбу я на всех наловлю. Кощей наблюдал за этим разговором, не вмешиваясь, с ехидной ухмылкой на тонких губах. Выбрав ровную ветку, Ясь подпрыгнул и повис на ней, отчего та обломалась почти у самого ствола дерева. Достав из сумки нож, ератник умело принялся зачищать ее, а затем наточил конец поострее. — У меня реакция получше, чем у людей, — предложил Лад хриплым голосом. — А голод ещё и азарт охотничий подстегнёт. — Хорошо, а я своей ворожбой рыбку к нам приманивать буду, — не стал спорить Ясь. — Только ручей небольшой, так что и рыба будет некрупной. Нужно побольше наловить. Бессмертный проводил рыболовов и увязавшегося за ними Барсика безразличным взглядом, а когда те скрылись в кустах, уставился на Ивана так, словно дыру хотел в нём прожечь. — Чего ты хочешь? — не выдержал Ваня. — Ничего, — почти мурлыкая произнес Кощей, словив взгляд юноши. — Подойди ко мне, добрый молодец. — Это ещё зачем? — отозвался Иван недоверчиво, но взгляда от лица Бессмертного оторвать уже не мог, и ноги сами собой несли его в сторону вальяжно устроившегося на стволе упавшего дерева злодея. — Пообщаемся, поближе узнаем друг друга, — томно, ласково, даже нежно отозвался Кощей, протягивая вперёд руки. — Да не хочу я, — фыркнул Ваня, пытаясь сопротивляться навождению. — Ты не в моем вкусе. — А кто в твоём, Иванушка? — уже шёпотом тихо-тихо спросил Бессмертный, обняв за талию подошедшего вплотную юношу. Кощей встал, став на голову выше Ивана и теперь смотрел сверху вниз, так близко, что дыхание злодея Ваня чувствовал кожей. Тонкие губы оказались ещё ближе, когда Бессмертный нагнулся. — Где твоя Алёнушка? Нет её тут… Только мы… Зачем нам ещё кто-то? — Мне не нравятся Алёнушки, — выдохнул Ваня, цепенея, окончательно теряя способность сопротивляться. — Мне Димка Зотов нравится. — Не знаю такого, — мурлыкнул Кощей, улыбаясь тепло и как-то похабно. Руки злодея прошлись по спине, затем спустились к штанам, оглаживая, обыскивая карманы, а сам Бессмертный все говорил и говорил, не замолкая. — Да и разве я не молодец? Пусть не добрый, не молодой, но всё ещё красив, силён. Разве не такого хочет каждая красная девица или юноша? Чтобы деньги, власть, харизма и сила… Рядом, только руку протяни… Длинные и сильные пальцы Кощея изучали уже не карманы, а швы рубашки, штанов, пояс, искали, прощупывали. Сквозь дурман, как сквозь глубокую воду, до послушного Вани доходило, что он уже всем телом жмется к Бессмертному, пытается заткнуть того поцелуем. И то, что Кощей не ласкает, а ищет иглу он тоже понимал, самым краем сознания, но всё, что его сейчас волновало, это то, что Бессмертный слегка отстраняется, не давая себя целовать, хотя губы они совсем рядом, чуть потянись… — Вах! — раздался голос за спиной злодея русского, незнакомый и громкий, разрушая чары Кощея. — Это кто на моей земле дев тискает, а мне не даёт?!