Grey

Какое-то время все идет хорошо, Дин и Джон охотятся, пока Сэм в школе. Они разъезжают по стране, уничтожая призраков, упырей и ведьм, Дин успешно продолжает играть роль беты, а Сэм растет неуклюжим долговязым альфой. Но они сцепляются все чаще и чаще — Сэм и Джон, два альфы, бодаются головами из-за каждой мелочи. Дин — единственное, что поддерживает мир между ними. Этого почти достаточно, чтобы он порадовался, что он не альфа. Бог знает, как бы они справились втроем под одной крышей, умещаясь в тесных мотельных номерах или торча в Импале днями напролет. Дин знал, что рано или поздно это случится, но все равно больно, когда это все-таки происходит. Сэм уходит. Дин злится. А еще ему больно. Он чувствует себя брошенным, и какая-то часть его хочет ударить брата. Потом он чувствует себя виноватым, потому что Сэмми умный, он должен пойти в колледж. Нет никаких сомнений, что из него вышел первоклассный охотник, но он хорош во всем, за что берется. Джон не может понять этого. Дин думает, что одна из причин, по которой он воспринимает это так плохо, заключается в том, что Дин — бомба замедленного действия, а не наследие, которое он хочет оставить в мире. Если бы Дин был альфой, Сэм, отправляющийся в колледж, не был бы таким уж большим делом, это очевидно. Джон хочет иметь сына, которому он мог бы доверить продолжить его дело после его смерти, продолжить искать Желтоглазого и отомстить за Мэри. Дин старается быть таковым для него. После ухода Сэма он делает все возможное, чтобы ни малейший намек на омежью слабость не проскользнул сквозь его защиту, превращая себя в образ Джона, хорошего солдата, надежного прикрытия. Партнера, который нужен Джону. Того, кому он может доверить делать то, что нужно, без лишних вопросов. Это почти работает. Благодаря уколам нет ни малейших намеков на то, что кто-то его раскроет. Дин — бета во всем, кроме крови. Но в словах Джона все равно время от времени что-то проскальзывает, что-то, что напоминает Дину, что это не забыто, что он не тот сын, каким должен быть.

***

Он звонит Сэму время от времени в течение его первого года в Калифорнии, пытаясь поддержать, но Сэм и слышать не хочет об охоте, а если Дин упоминает Джона, он обычно вешает трубку. С другой стороны, разговоры Сэма об экзаменах и эссе утомляют Дина до слез. Единственное, о чем они могут легко говорить — это о девчонках. Затем Сэм берет какой-то напыщенный курс Гендерной Идентификации и Дискриминации и начинает пытаться анализировать Дина. Более или менее пытается докторствовать ему по телефону о его «сексуальной идентификации» и «предполагаемых гендерных стереотипах о мужчинах-омегах в обществе». Это невыносимо. Это приходит в голову, когда Сэм намекает, что причина, по которой Дин все еще охотится, а не «начинает жить для себя» заключается в том, что Джон — его альфа. Так ему и сказал. Дин не помнит, чтобы когда-нибудь так злился на брата. Он с трудом проговаривает слова. — Значит, ты думаешь, что я, как хорошая маленькая сучка-омега, охочусь потому, что большой плохой альфа-папочка так мне сказал? Дин вешает трубку прежде, чем брат успевает ответить. Он надеется, что Сэм чувствует себя полным придурком. Все эти разговоры о стереотипах и прочей ерунде, а потом тот выдает ещё и такое дерьмо. Дин охотится, потому что у него это хорошо получается и ему это нравится. Убивать монстров и спасать людей. Школа никогда не волновала его так, как Сэма. Он никогда не мечтал стать врачом, адвокатом или кем-то еще, он всегда хотел быть охотником. (За исключением того времени, когда он был совсем маленьким и хотел стать пожарным, но это не в счет.) Да, он делает все возможное, чтобы помочь Джону, быть сильным для него и заставить его гордиться. Но он делал бы то же самое, будь он бетой или альфой. Он не может просто отвернуться от жизни, как Сэм.

***

Когда Джон исчезает на охоте, Дин не знает, что ему делать. Он сразу же хочет просто бросится за ним, выследить его. Но путешествовать в одиночку, охотиться в одиночку… От этого у него зудит кожа. Он не может расслабиться. Такое чувство, что все знают правду о нем, и что-то непременно должно произойти. Независимо от того, как он пытается подавить свои страхи (он был на подавителях в течение многих лет, и с тех пор у него не было течки и он не был помечен альфой) он продолжает быть несвязанным омегой. Чертовски раздражает, но это просто часть его натуры — чувствовать себя невероятно неуверенно, когда он один. Ему нужно успокаивающее присутствие альфы, семьи, чтобы чувствовать себя в безопасности. Он ненавидит это, но все равно едет в Калифорнию, инстинктивно ища единственного альфу, которому доверяет. Сэм каким-то образом стал еще выше с тех пор, как Дин видел его в последний раз. Он практически нависает над ним. Несмотря на это, его знакомый запах успокаивает Дина впервые за несколько недель. Он ухмыляется и заключает брата в крепкие объятия. Первое, что он говорит Дину после двух лет молчания: — Дин! — а потом. — У тебя зеленые глаза! Дин замечает, что запах брата немного изменился, и когда появляется девушка в пижаме, он связывает эти факты воедино. У Сэма есть пара. Тот факт, что Сэм ничего ему не сказал, причиняет боль, но он игнорирует это. Ее зовут Джесс. Она красивая и умная, и как раз такая девушка, какая должна быть у Сэма-студента-юриста из Стэнфорда. Позже, когда они остаются одни в машине, Сэм говорит Дину, что у нее золотистые волосы и голубые глаза. — Как небо, Дин. Голубые, как небо. У него такое выражение лица, какого Дин никогда не видел прежде. Мечтательный и как будто обдолбанный. Тем вечером, когда Дин бреется в их дерьмовой ванной мотеля, он ловит себя на том, что смотрит на свое отражение со странной ревностью. Сэм нашел свою истинную пару. Он видит зелень в глазах Дина. Сэм знает, какого цвета были глаза у их мамы. Дин, который каждый день смотрит в зеркало, не знает до сих пор.

***

— Зеленый, как трава, Дин. Как листья деревьев, — отвечает Сэм, когда он спрашивает. Дин смотрит в ветровое окно Импалы на поля и деревья. Для него они все серые. Просто оттенки света и тьмы, как и все остальное. Он вспоминает давний разговор с доктором в клинике для омег. Может быть, он уже встретил свою истинную пару, но со всеми своими подавителями даже не осознал этого. Впервые он задается вопросом, не был ли доктор прав, не упустил ли он что-то.

***

Однажды, вскоре после этого, Сэм смотрит через переднее сидение на Дина и говорит, что он больше не знает, как выглядит зеленый. Смерть Джесс тяжело висит между ними. Сэм безжизненный, глубоко оплакивающий свою пару. Почти не ест. Почти не разговаривает. Если бы Дина не было рядом, чтобы подтолкнуть его, он, вероятно, даже не встал бы с кровати. Возможно, уже словил бы пулю. Потеря истинной пары не редкость, и не похоже, что у Сэма осталось много причин, чтобы жить дальше. Никчемная сучка вместо брата, сбежавший отец и безупречное криминальное прошлое. Дин сожалеет, что приехал за ним, за то, что втянул его обратно в дерьмо, которое мучило их семью десятилетиями. Ни у кого из них нет сомнений, что Джесс умерла, потому что была парой Сэма. Никто из них не спрашивает вслух, сгорела бы она, если бы Дин не приехал в Калифорнию. Дин крепче сжимает руль: — Да, но я тоже не знаю.

***

Дин умирает в двадцать девять лет. Он не связан. Когда адские псы Лилит разрывают его, испуганное лицо брата затеняется серым. Он до сих пор не знает, как выглядит зеленый.