Зов темных крыльев II

      Просторное помещение было заполнено посетителями и пострадавшими. Здесь было довольно шумно, а от интенсивного фона всевозможных магических заклятий и травм, с которыми прибыли сюда многочисленные пациенты, у меня сразу же закружилась голова. В Хогвартсе концентрация магии была существенно выше, но там потоки энергии были значительно более упорядочены и не смешаны с таким огромным количеством негативных чувств и эмоций, поэтому воспринимались намного легче. Мне сразу же захотелось уйти, однако я, стиснув зубы, напомнила себе, зачем мы все здесь, и понемногу взяла себя в руки. Как же здесь, в такой атмосфере, постоянно работают знахари? Такой должности я не пожелала бы и профессору Стебль.       — Мы вчетвером, пожалуй, подождем здесь, — сказал Аполинар оглядываясь по сторонам в поисках свободных мест. — Восемь человек сразу в палату не пустят.       — Верно, к тому же, мы здесь уже были, — подтвердил Бернардо. — Идите, ребята. Вам наверх, на пятый этаж. Обратитесь к любому из здешних целителей, он покажет вам дорогу.       И точно, нам навстречу уже спешила низкорослая, полная женщина в мантии целительницы. Женщина предупреждающе размахивала руками, а в ее лице читалась твердая решимость оградить своих подопечных от посещения столь огромной толпой. После того, как Аполинар в нескольких словах успокоил ее и объяснил цель нашего визита, она согласилась проводить нас.       Пятый этаж был самым тихим и, на первый взгляд, мирным из всех, но мне там не понравилось. Слишком уж давящая, тягостная атмосфера царила в этих пустых, стерильно-чистых коридорах. Мы шли по длинному переходу, по обеим сторонам которого на одинаковом расстоянии друг от друга располагались двери в палаты. Их монотонное чередование не успокаивало, а почему то наоборот, раздражало. Я была рада, когда непродолжительное путешествие наконец завершилось, и целительница бесшумно открыла дверь одной из таких палат, совершенно не отличавшуюся от прочих.       — Только недолго, — предупредила она. — Им необходим полный покой.       — Почему? Они ведь все равно в отключке, какая им разница? — не понял Долохов.       — Потому что здесь свои правила, молодой человек! — внезапно окрысилась целительница. Долохов едва слышно скрипнул зубами, но ничего не сказал.       В палате было так же чисто, пусто и тихо, как и в коридорах. Помещение было довольно просторным и очень светлым — в стене напротив было широкое окно. Налево от входа располагался какой-то массивный колдовской агрегат непонятного назначения и несколько напоминающих пальмы растений в больших кадках, а направо, у дальней стены, стояли рядом две кровати. В первые несколько секунд мне показалось, что на них покоятся уже мертвые тела — я не услышала дыхания, ни биения сердец, свойственного живым людям. Это меня встревожило, и я уже собиралась сказать о своих наблюдениях целительнице, но тут же различила слабый вздох, донесшийся с одной из кроватей. Очень неуверенный, почти неслышный даже мне — а люди не должны были услышать вовсе ничего. Неудивительно, что Мари столь поспешно бросилась к кроватям!       — Они живы, — поспешила успокоить я ее, когда она обратила ко мне свое искаженное отчаянием лицо. — Не знаю, что с ними, но они дышат, хотя и очень слабо.       — Как ты поняла? — изумилась целительница.       — У меня превосходный слух, — не стала я вдаваться в подробности. Было бы досадно, если бы меня выставили за дверь только потому, что больничные правила не допускают нахождения гарпии-полукровки рядом с пострадавшими.       Целительница окинула меня недоверчивым взглядом, но я всем своим видом постаралась продемонстрировать, что другого ответа не будет, и она повернулась к Мари.       — Мы полностью залечили их раны, — сказала она. — Не осталось даже шрамов. Их тела сейчас совершенно здоровы, хотя и очень слабы. Мы надеемся, что однажды сознание полностью вернется к ним.       — Надеетесь? Тогда почему этого не происходит сейчас? — воскликнула Мари. — Если, как вы говорите, они здоровы…       — Тише, девочка. Поверь, мы делаем все возможное… — мягко произнесла целительница. По-видимому, ей доводилось неоднократно успокаивать взволнованных посетителей. Мари, однако, успокаиваться не собиралась.       — Я спросила, что с ними! — зло сказала она, исподлобья уставившись на целительницу. — Почему вы до их пор не смогли поставить их на ноги?       — Мне не нравится ваш тон, юная леди, потрудитесь сбавить его! — нахмурилась та. — Как я уже сказала, мы делаем все возможное…       — Это я уже слышала! Почему у вас не получается?       — Подождите, давайте не будем кричать! — попросила я, перебивая приготовившуюся снова уйти от прямого ответа целительницу. — Возможно, вы не знали, но Мари — друид по крови, как и ее родители, — для пущей убедительности я указала на лежавших в кроватях, — и она, несмотря на юный возраст, разбирается в колдомедицине получше иного знахаря. Мне кажется, она имеет право знать все, что известно вам.       — И все, что неизвестно — тоже, — поддакнула молчавшая до сих пор Хельга. — Подозреваю, этого намного больше!       — Имейте уважение к старшим! — прикрикнула целительница на нас обеих. — Если я говорю, что мы делаем все возможное, значит так и есть, и нечего тут обсуждать! Вы еще слишком малы, чтобы иметь дело с такими вещами! И ты тоже, — обратилась она персонально к Мари, — будь ты хоть трижды друидом!       — С какими именно вещами? Это вы хоть можете сказать? — Мари отступать не собиралась.       — Дохлый номер. Ясно же как день, что знахари облажались вчистую, — спокойно сказал Долохов, и лицо целительницы пошло красными пятнами. Одновременно он искоса взглянул на Хельгу, и та ответила едва заметным кивком. — Она ничего тебе просто так не скажет, Мари, только будет с умным видом повторять, что они делают все возможное.       — Верно, — подхватила Хельга, — а за этими прекрасными словами — всего лишь нежелание выставить себе дураками и признать, что они сели в лужу. Полностью с тобой согласна!       — Все, дети, время приема окончено! — Целительница окончательно потеряла терпение. — Мы позаботимся о пострадавших. Возвращайтесь домой.       — И как же вы намерены о них позаботиться? –тихо, очень тихо переспросила Мари. — Так же, как все предыдушие полгода?       — Что?! Да как вы смеете?! — лицо женщины покраснело еще сильнее. — Мы ухаживали за ними круглосуточно, залечили их раны!..       — Лечить раны — невелика наука. С этим справилась бы даже я сама. Но вот вернуть к полноценной жизни… Почему вы не сделали этого?! Почему?! — вдруг яростно выкрикнула Мари.       — Девочка, ты не понимаешь, о чем говоришь, — целительница из последних сил старалась не сорваться всерьез. — Начать с того, что лечить раны далеко не так просто, как тебе кажется в твоем возрасте. И уж тем более непросто вернуть тех, кто пострадал от столь могущественной темной магии… — она вдруг осеклась. — Все, я сказала! Хватит! Прием окончен!       — Это вы не знаете, о чем говорите! Если бы знали, вы бы уже вернули их! Обоих! Вы все просто неучи! Бездари! Тупые, ни на что не способные свиньи!       Я оторопело смотрела на Мари. Куда девалась та тихая, скромная девочка, что была моей подругой столь долго? Лицо Мари было искажено яростной гримасой, а присмотревшись чуть лучше, я с легким содроганием увидела, как позеленели ее глаза, а зрачки в них приняли вертикальный разрез. Я никогда не забывала, что Мари — друид по рождению, но до сих пор даже не представляла, что в действительности могло скрываться под этой мирной, давно знакомой мне оболочкой…       — Я попрошу вас уйти, — голос женщины стал ледяным. — Вон, иначе вас выведут!       Это было ошибкой. Она явно не общалась до сих пор с разгневанными друидами, пусть и столь юными. Мне тоже прежде не доводилось злить Мари, но сейчас я поняла с абсолютной ясностью: окажись я на месте этой злосчастной целительницы, при всех своих гарпийских способностях отступила бы.       Мари не воспользовалась волшебной палочкой. Вместо этого она сделала странное движение раскрытой ладонью — снизу вверх, словно поднимая что-то тяжелое. Ее глаза позеленели еще больше. В воздухе раздалось отчетливое жужжание насекомых.       — Что ты себе позв… — но извлечь из складок своей знахарской мантии волшебную палочку женщина не успела — ее руку уже с силой захлестнул первый гибкий побег.       Хельга и Долохов снова быстро переглянулись… и неожиданно бросились в разные стороны. Долохов змеей выскользнул за дверь. Судя по звукам, он занял позицию снаружи. Хельга же метнулась к единственному окну и вжалась в простенок, выхватив волшебную палочку. Надо полагать, она была намерена следить за улицей. Друзья проделали это столь четко и слаженно, что я тут же заподозрила сговор. Почему они не поставили в известность меня? И когда вообще успели все спланировать? Неужели еще в поезде, пока я спала?       Вокруг Мари вился уже целый рой — незнакомые мне насекомые размером с мух, но почему-то отчетливо производившие впечатление ядовитых. А несчастную жертву тем временем обвила с ног до головы зеленая поросль — некоторые ветви достигли в толшину до двух дюймов, другие были тоньше, но подвижнее. Они сжимались точно гигантские щупальца, не позволяя угодившей в ловушку женщине даже шелохнуться.       — Помогите!.. На помощь… — чуть слышно прохрипела та, когда один из отростков сдавил ей горло.       — А теперь отвечай! — голос Мари был странно лязгающим, отрывистым, неузнаваемым — словно удары мощных когтей. — До чего вы додумались? Кто это сделал? — она указала на безучастно лежащие с закрытыми глазами тела. — Главное — как? Что стало причиной? Что это за колдовство?!       — Я не… Отпусти!..       — Кажется, ты еще не поняла. — Один из побегов, что был у головы жертвы, внезапно набряк и пошел мелкими коричневыми пятнами. Секунду спустя из пятен показались острые шипы. Женщина изо всех сил попыталась отстраниться, ее лицо исказил дикий ужас, но шипы неумолимо росли, приближаясь к глазам.       — Знаешь, что это? — Мари теперь не говорила, а шипела. — Конечно, нет… В твоем возрасте это знать еще рано — если ты, конечно, не друид. Шипы отравлены. Не смертельно, нет… Но зрение тебе не смогут вернуть даже лучшие волшебники мира. Если же и это не поможет…       Она мягко подняла другую руку, и рой, до того кружившийся вокруг нее, собрался, сгустился в живой шар, завис над раскрытой ладонью.       — Клянусь всеми лесными духами, если ты не расскажешь, я заставлю тебя сожрать это, — она, жутко оскалившись, перевела взгляд на клубящееся черное облако насекомых, — и они вырвут у тебя знания изнутри, вместе с кровью! А кровь… о да, ее я разговорить сумею!.. Главное, чтобы ее было много. Столько, сколько поместится в желудках моих маленьких друзей. Чисто, и никому даже в голову не придет…       Снаружи неожиданно послышались легкие шаги. Гибкий отросток сдавил горло несчастной еще сильнее, она не могла издать ни звука, не говоря уже о том, чтобы позвать на помощь, но в ее глазах заблестела искра надежды. Долохов, однако, занимал свой пост не напрасно.       — Мадам, прошу прощения, но сейчас вам туда нельзя! — раздался его настойчивый, уверенный и при этом безукоризненно вежливый голос.       — Что? Кто вы такой, молодой человек? — говорившая, судя по тембру, тоже не отличалась солидным возрастом.       — Я друг Мари Санчес — дочери тех, кто лежит в этой палате, — исчерпывающе объяснил Долохов. — Мы прибыли вместе с целью навестить их и узнать у знахарей, как продвигается лечение. Сейчас там Мари и целительница из ваших. Им ни в коем случае нельзя мешать!       — Они колдуют? — понимающе спросили за дверью. — Я чувствую там сильную магию, даже отсюда.       — Именно так. Если к ним сейчас кто-нибудь войдет, последствия будут… ужасающими!       — О, ясно… Конечно же, я зайду позже!       Шаги раздались вновь, на этот раз удаляясь. Мари победоносно скалилась, глядя во все еще неповрежденные глаза своей жертвы.       — Самое главное — ни слова лжи! — тихо фыркнула от окна тоже слышавшая все Хельга. — Мелл, мне кажется, он научился у тебя!       — Рада за него. Мадам, — обратилась я уже к безумно вращающей глазами знахарке, — настоятельно рекомендую вам рассказать Мари все, что знаете. Вы только что слышали — и любой из моих друзей может это подтвердить! — что я никогда не лгу. Так вот, сейчас я искренне полагаю, что если вы продолжите запираться, вас ждет смерть, причем смерть крайне мучительная. Поверьте мне, Мари не остановится, она просто не сможет остановиться. Так же, как и я бы не смогла.       И жертва сдалась.       — Что вы хотите знать? — прохрипела она, едва растение приотпустило ее горло.       — Я уже сказала. Что это за магия и кто ее сотворил?.. Отвечай! — прикрикнула Мари после секундной заминки. Раздался отчетливый скрип — зеленые щупальца отреагировали на ее недовольство, сжавшись плотнее.       — Некромаг! Это был некромаг!.. — из последних сил просипела женщина.       — Его имя! Живо!       — Я не знаю, клянусь! Мы не знаем! Очень сильный!.. Могущественный! Другой!.. — выкашливала слова она.       — Так, это становится все более занятным... Что значит «другой»? — полюбопытствовала я.       — Другая школа!.. Неизвестная! Сейчас таких нет… Мы никогда не видели подобного… Никто не видел!       — Вот как? — Мари тоже явным образом заинтересовалась. — Друидов приглашали?       — Лерана и Мао Вэя. Последний ехал за полмира, специально! И ничего. Они только разводили руками…       — Леран — посвященный Высшего круга и потомственный мракоборец! — От удивления Мари даже вновь стала походить на человека, а не на разъяренное лесное чудовище. — Если кто и может чего-то не знать о Темной магии, то только не он!       — Говорю же… это что-то иное! Некромагия, но… другая, чужая. Чудовищно древняя. Словно из тех времен, когда люди в исступлении плясали вокруг каменных идолов и приносили кровавые жертвы своим кошмарным, забытым богам! Мы не знаем… никто не знает!..       — Ненавижу чего-то не знать, — призналась я, — так что вполне могу понять наших современных экспертов. Лерана и… как его там?..       — Мао Вэя. Он тоже настоящий мастер, таких в мире единицы. — Пользуясь тем, что путы, повинуясь малозаметному жесту Мари, несколько ослабли, женщина заговорила почти ровно. — Они прежде не сталкивались с таким — никогда! Могли только предполагать, что произошло…       — Так значит, у них все-таки были идеи?! — взметнулась Мари. — Говори сейчас же!       — Некромаг… похитил их души. Обе. Непонятно, куда он их поместил. Может, держит при себе, а может, отправил блуждать в безграничной Тьме, без надежды вернуться. Или вовсе изгнал в иной мир… В любом случае, надежда есть, но вернуть их может только он — тот, кто их похитил. У других нет шансов. Ни единого!       — Откуда он взялся?! — глаза Мари опять налились зеленью. — Как до него добраться?!       — Клянусь… мы не знаем!..       — Мари, постой, — успокаивающе произнесла я. — По крайней мере, нам теперь известно, где его искать бесполезно. Он не из Европы, и не с Дальнего Востока, так ведь? — уточнила я у докторши.       — Да… Мао Вэй предположил, что схожие культы сохранились среди коренных народов Индонезии, а Леран стоял за Экваториальную Африку. Это все.       — Насчет Африки я выясню, — быстро сказала я. — В конце концов, мой гарпийский род происходит как раз из тех краев. У нас дома, в архивах, вполне может найтись что-то, хотя бы намек!       — Я буду благодарна. — Мари начала снова приходить в себя.       — Едва вернусь домой — заставлю слуг перерыть все их гоблинские архивы до последнего листа! — пообещала я. — В клане во все времена были хорошие летописцы и хроникеры: что-то они узнавали из рассказов Саманты и ее потомков, чему-то были свидетелями лично. Если там найдется хоть одно упоминание об африканских некромагических традициях, тебе, Мари, станет об этом известно.       — С Индонезией будет сложнее, — подала голос от окна Хельга, — но тоже ничего невозможного. У меня, правда, там связей нет, но кто сказал, что их нельзя навести с нуля? Решено: я займусь. Начну с наших лондонских клиентов, что обычно покупают мамины зелья. Кто-то да окажется путешественником, или, хотя бы, знает таких — Лондон, как-никак, одна из крупнейших столиц мира.       — Да вы с ума сошли! — забывшись, воскликнула докторша. Кажется, она хотел добавить что-то вроде: «Держитесь подальше от всего этого, дети», но поняла свою ошибку уже в тот момент, когда ее горло вновь сдавил гибкий побег.       — А теперь слушай меня внимательно, ты!.. Взрослое и никчемное чучело! — Мари уже почти владела собой, но так она почему-то казалась даже опаснее. — Я намерена спасти своих родителей и лично расправиться с мерзавцем, который сделал это с ними, кем бы тот ни оказался. Мои друзья мне помогут, а те, кто встанут у нас на пути, разделят его участь, будь это хоть ты, хоть сам Фадж. Меня учили друиды, учили жить в гармонии с природой, но природа — это не только симбиоз, это еще и острые когти, ядовитые клыки и океаны крови, из которых произросло все ныне живущее. До сих пор я не вполне понимала, как может быть у жизни два столь различных лица. Сейчас, благодаря тебе, начинаю понимать. Жизнь и смерть… кто вообще придумал их разделять, когда они — одно целое? Свежая зеленая веточка с отравленными шипами — например, в постели или в полотенце для умывания — это жизнь или смерть? Полное сил и энергии насекомое, один укус которого через несколько секунд вгонит тебя в могилу, когда ты меньше всего этого ждешь — это смерть или жизнь? Учитывая, к тому же, что на твоей мертвой плоти вырастут прекрасные цветы?.. Ты поняла, что с тобой будет, если из-за тебя у нас возникнут неприятности?       — Да!..       — Кому ты собираешься рассказать о том, что здесь произошло?       — Никому…       — Вот, значит, как становятся взрослыми! По-настоящему взрослыми и умными! — Хельга была верна себе.       — Ты про нее или про меня? — повернулась к ней Мари.       — Про обеих. Пошли уже, что ли?       — Одну минуту, — Мари легко, походя взмахнула рукой в сторону знахарки и обвившего ту растения. — Последнее. К вопросу о том, в каком возрасте и как можно лечить…       Повинуясь ее жесту, растение ослабило хватку… и неожиданно расцвело крупными, цветами нежного, розовато-белого оттенка. Еще через мгновение с цветов полетели лепестки, облепившие шею и запястья женщины — там, где гибкими побегами были оставлены синяки.       — Чтобы ни у кого не возникло ненужных подозрений, — пояснила Мари. Лепестки осыпались бело-розовым снегопадом. Следов на коже под ними не осталось. Ни малейшего.       — Год назад тебе для этого фокуса потребовалась волшебная палочка, — припомнила я.       — То было год назад… Увидишь, что будет еще через год. Чего я не собираюсь делать, так это останавливаться. Я уже решила… точно решила… — Мари словно размышляла вслух.       — Идем, — потянула ее за собой к выходу Хельга. Я оказалась позади и шла за ними, внимательно разглядывая Мари. Что-то в ней ощутимо изменилось буквально за последние полчаса, и это «что-то» мне очень не нравилось. Если друиды (или все-таки люди?) взрослеют так, то лучше бы она оставалась юной…