Зов темных крыльев II

      — Ну как? — нетерпеливо поинтересовался Долохов, едва мы вышли из палаты. — Узнали все, что нужно?       — Не все, но для начала должно хватить, — опережая остальных, ответила я. — У тебя, случаем, нет родственников или знакомых в Индонезии? Один из приглашенных экспертов-целителей предположил, что души пострадавших пленил некромаг родом как раз оттуда.       — Чего нет, того нет, — развел руками Долохов.       — Неважно, я попробую что-нибудь разузнать, а Мелл займется вторым направлением — Африкой, — успокоила его Хельга.       — А мне что делать?       — То, что можешь. То, на что способен. Если мы все будем так действовать, дело быстро сдвинется с места, — пообещала Хельга. И вдруг ее глаза расширились, она вся подобралась, как кошка перед прыжком. — О, гляди! — кивнула она куда-то в сторону. — Это не ее ли ты только что спровадил восвояси?       — Ее самую, — подтвердил Долохов, тоже завидев приближающуюся к нам быстрыми шагами женщину в лаймово-зеленой мантии целительницы. Ее походка на слух показалась мне совсем не такой, как из-за дверей в прошлый раз, а обернувшись и взглянув ей в лицо, я обомлела. Женщина, между тем, уже небрежно стаскивала с головы знахарский платок, а другой рукой в это же время провела по мантии, отчего та сменила цвет с больничного лаймового на темно-коричневый, с серебряной оторочкой. Высокая, с царственной осанкой и уверенными, резкими и точными движениями, эта дама теперь ни в коей мере не походила на скромную целительницу из клиники св. Мунго. Она привычным жестом встряхнула головой, и по ее плечам знакомо рассыпалась густая грива темно-рыжих волос.       — В прошлый раз я не спросила вашего имени, мой юный сэр, — обратилась она к Долохову прежде, чем я успела ее приветствовать, — однако вполне способна догадаться и так. Один из ближайших друзей и верный сподвижник моей неугомонной дочери, Анатолий Долохов, верно?       Обычно Анатолий неплохо владел собой, но здесь его хватило только на то, чтобы вежливо кивнуть, во все глаза уставившись на собеседницу.       — Очень приятно. Меня зовут Алисия Блейдвинг. Обычно люди склонны добавлять «леди», но я согласна и на «мадам», тем более, что вы с этого и начали.       — Как ты изменила голос, мама? — выпалила я, напрочь позабыв заготовленные слова приветствия. — И походку? Я тебя совершенно не узнала!       — Просто, — она легонько постучала волшебной палочкой себя по горлу. — Теперь лучше? — спросила она уже своим природным контральто. Я была ей благодарна — впечатление от несоответствия знакомых черт лица и чересчур высоких звуков чужого голоса создавалось дикое.       — Да, намного, — промолвила я.       — С походкой даже магия не потребовалась — достаточно было с минуту понаблюдать, как крадется местный персонал… Вы молодцы, все вы. В тебе лично, Мелони, я была уверена, но не знала наверняка, хватит ли у тебя способностей не позволить остальным наломать дров. К счастью, этого даже не потребовалось — головы на плечах оказались у всех. Особенно это касается вас, мистер Долохов, — улыбнулась она ему. На его месте, я отдала бы за эту улыбку многое — впрочем, он, кажется, сам был того же мнения.       — Ты нас страховала, мама! Как давно?       — С той минуты, как вы оказались под сводами клиники. Я мирно сидела в приемной, болтала с теми, кто вас сюда привез — кстати, весьма неординарная компания, если вы еще не сообразили — и заодно прислушивалась к тому, что происходит на пятом этаже, благо слух у меня вполне себе гарпийский, а вентиляционная решетка, под которой я очень удачно расположилась, прекрасно пропускает звуки. Едва там стало разгораться, как я аккуратно закруглила свою часть беседы, после чего отправилась к вам…. и была прямо-таки мастерски остановлена у самого порога, — она снова искренне улыбнулась Долохову. — Впрочем, едва я с близкого расстояния прислушалась к происходящему в палате, как убедилась, что у вас там все в совершенном порядке.       — Ты не могла ничего слышать, мама! Мы замерли как мыши!       — Я и не услышала, что меня как раз полностью успокоило. Если бы оттуда донесся хотя бы один хрип, не говоря уже про крики о помощи, мне пришлось бы войти и отчитать вас всех за непрофессионализм, а так я убедилась, что ситуация под контролем и с чистой совестью прошла мимо.       Как я в этот момент гордилась своей мамой! Остальные тоже приосанились, даже Мари, которая, едва поняв, кем является «целительница», заметно присмирела. Теперь же она выглядела намного более уверенной.       — То есть, вы на нас не злитесь, леди Блейдвинг? — на всякий случай уточнила она. — Особенно, на меня. Ведь это я все устроила. Мелони здесь, можно сказать, ни при чем!       — Злиться? С чего бы? Ох, мисс Санчес, если бы вы знали, как я сама еще со школьных времен поступала с теми, кто становился мне поперек дороги… Все, чего я хочу — это убедиться, что вы в своей ярости не забыли как следует замести следы. Вы позволите?.. — она кивнула на вход в палату.       — Прошу вас, леди Блейдвинг! — Долохов, предварительно переглянувшись с Мари, отодвинулся в сторону.       — Она уже все сказала, мама, не убивай ее! — попросила я, имея ввиду незадачливую знахарку.       — Не беспокойся, я, все же, не настолько гарпия.       Палата внутри сверкала безупречной чистотой. Огромное ядовитое растение исчезло без следа, рой призванных Мари насекомых, вполне вероятно, улетучился даже немагическим путем, банально вытянувшись в открытую форточку. Целительница по-прежнему стояла посреди помещения, стараясь, по видимому, собраться с мыслями. Когда открылась входная дверь, она даже не вздрогнула, что меня окончательно успокоило. Впрочем, едва она обернулась и увидела на пороге леди Алисию, как ее лицо стало белее мела. Похоже, узнала. Интересно, где они могли встречаться прежде?       Я с некоторым любопытством ждала, что сделает мама. Та, не сходя с места, внимательно осмотрела помещение, взглянула в глаза целительнице, приложила палец к губам и сказала: «Тс-с-с!». После чего, дождавшись ответного судорожного кивка, преспокойно закрыла дверь.       — И все? — не поверила я.       — О, боги… Что я должна была еще, по-твоему, отмочить, когда вы прекрасно сработали и сами?! — изумилась она.       — Учись! — подтолкнула я Мари — скорее, затем, чтобы скрыть собственное смущение пополам с законной гордостью. — Моя мама съела на подобных вещах не одну собаку!       — В жизни никогда не ела собак! Хотя по существу моя дочь права, — соизволила согласиться леди Алисия, — в прежние времена мне довольно часто приходилось выбивать важную информацию из тех, кто имел глупость ее от меня скрывать… Что ж, здесь мы закончили… Или вы хотели еще что-то добавить, мой юный сэр? — внезапно обратилась она к Долохову, уловив его настойчивый взгляд.       — Если мне будет позволено… Как, все-таки, вы изменили внешний облик? Этот фокус с мантией? — почтительно осведомился тот. — В жизни не видел ничего подобного!       — Неудивительно — это не трансфигурация, в Хогвартсе такому не учат… Вот что… — решилась она, извлекая из складок мантии тончайший батистовый платок, — я запишу для вас это заклинание прямо здесь! Вы, несомненно, заслужили…       От прикосновения волшебной палочки платок покрылся древними рунами. Я навскидку уловила некоторые комбинации, но даже мне требовалось разобраться с ними всерьез, прежде чем приступать к какой бы то ни было практике.       — Держите! — она передала исчерченный платок Долохову. — Если что-то окажется непонятным, моя дочь вам переведет. Но вообще, настоятельно рекомендую в полной мере освоить руническую письменность — затраченное время окупится многократно, уверяю вас!       — Будьте уверены, я так и поступлю! — искренне ответил Долохов, почтительно принимая дар. — Благодарю вас, леди Блейдвинг!       — Буду рада, если вам это пригодится. А теперь нам всем следует спуститься на первый этаж, откуда мы с Мелони сможем сразу переместиться домой. К счастью, трансгрессия на территории Мунго после окончания Магической войны снова работает, пусть и только в пределах приемного покоя и только на выход.       — Значит, с других этажей трансгресировать нельзя? — уточнил Долохов.       — Администрация клиники заботится о безопасности пациентов. Все, кто хотят войти, должны вначале представиться стражу Мунго. Кстати, не смотрите, что она замаскирована под старый манекен — при необходимости это милое существо может живьем сожрать дракона. А обратную трансгрессию не стали распространять на верхние этажи чтобы не тревожить тяжелобольных, которым необходим полный покой.       — Откуда ты все это знаешь, мама? — полюбопытствовала я. — Тебе уже доводилось здесь лечиться?       — Лучше спроси, скольких мне в свое время довелось сюда отправить, и затем навещать с трогательными букетиками фиалок в руках. Фиалки — это для лишившихся после знакомства со мной глаз и носов, а для беззубых у меня был припасен кулечек орешков…       — Знаете, леди Блейдвинг, я с удовольствием поучился бы у вас не только менять внешность! — Долохов смотрел на нее уже с нескрываемым обожанием.       — Для начала освойте это, а там посмотрим. Но в целом… как знать? — она внимательно оглядела его. — Не вижу ничего невозможного, по крайней мере… Все, идемте. Не стоит заставлять опекунов Мари слишком долго ждать — мы и без того здесь задержались.