Зов темных крыльев II

      В то весеннее солнечное утро я не предчувствовала ничего необычного. Хотя, наверное, должна была. Нет, мое чувство Равновесия не притупилось. Просто общий фон от уже случившегося был таков, что новое на нем как-то даже не особенно выделилось. По крайней мере, до завтрака я пребывала если не в совершенно безоблачных чувствах, то и не в расстроенных.       Первым знаком послужило изумленное «Ах!..» Хельги, читавшей за едой «Прорицательскую». Совы как раз разносили утреннюю почту, и Хельге, которая в поисках Зверя за последнее время увлеклась периодической прессой, достался один из первых экземпляров. Взглянув на нее, я была потрясена выражением ее лица. Подруга была в настоящем шоке от прочитанного.       Недоумевая, я хотела спросить ее о содержании статьи, вызвавшей такое беспокойство, но тут изумленные возгласы и реплики посыпались со всех сторон. Еще через несколько мгновений весь зал загудел как растревоженный улей. Ученики и даже преподаватели за своим столом едва не рвали друг у друга экзампляры «Прорицательской», стремясь скорее прочесть новость.       — Это что же, будет война? — спокойно поинтересовалась сидевшая слева от меня Полумна. — Тогда нам нужно срочно строить убежище и запасаться молоком морщерогих кизляков. Папа говорил, что оно прекрасно поддерживает силы, когда нет другой еды. Представляешь, нескольких капель может хватить на целую неделю!..       — Какая еще война? — ошеломленно перебила я ее. — И почему ты именно меня об этом спрашиваешь? Разве ты не видишь, что я еще не читала эту треклятую газету?       — Но ведь ты должна быть в курсе того, что делает твоя мама, не так ли? — недоуменно вскинула брови Полумна.       — Моя мама?! Хельга, будь добра…       Но Хельга уже и так сунула мне под нос свой экземпляр «Прорицательской», после чего молча ткнула пальцем в самый большой заголовок.       «В ОЖИДАНИИ КАТАСТРОФЫ. ЛЕДИ БЛЕЙДВИНГ ПРЕДЪЯВЛЯЕТ УЛЬТИМАТУМ МИНИСТЕРСТВУ», — гласил он. Подвижная колдография под ним действительно изображала мою маму в окружении многочисленных репортеров и представителей Министерства в форменных мантиях. Леди Алисия что-то говорила — спокойно и довольно выдержанно, но с таким яростным выражением лица, какое я видела у нее лишь однажды. Это был тот день, когда она подумала, что к нам забрался вор…       — В каком смысле — ультиматум?.. — прошептала я, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. — Зачем? Не понимаю…       — Зачем? Ты еще спрашиваешь! Вот, гляди! — Хельга указала на заголовок поменьше. — Я бы, наверное, тоже взбесилась на ее месте.       — «УБИЙСТВО В ОСОБНЯКЕ БЛЕЙДВИНГОВ. УБИЙЦЕ УДАЛОСЬ СКРЫТЬСЯ». Что-о?! В моем доме?! — последнюю фразу я практически выкрикнула, еще не в силах принять прочитанное. — Как? Кто? Кто убит?!       — Строго говоря, не совсем в доме, — начала было объяснять Хельга, наскоро пробежав глазами текст. Но я уже с головой ушла в статью, благо она была короткой, а я привыкла получать информацию из первых рук.       «Как всем должно быть известно, со времен последней Магической войны издавна проживающая на территории нашей страны гарпийская семья Блейдвингов, держалась очень замкнуто и скромно. Старшая из ныне живущих Блейдвингов, леди Алисия, всецело ушла в исследовательскую работу и, казалось, до сего дня не помышляла о былой мрачной славе. Справедливости ради, следует отметить, что ее послевоенные труды в области трансфигурации и алхимии завоевали огромный авторитет в научном сообществе, к чему она сама относится очень спокойно. Ее дочь, Мелони, в настоящий момент учится в Хогвартсе и состоит на хорошем счету у подавляющего большинства своих преподавателей, которые отзываются о ней как о прекрасной ученице.       Однако, всему этому очень скоро может настать конец. Две недели — именно такой срок предоставила леди Блейдвинг аврорам Министерства чтобы расследовать ужасное происшествие, случившееся сегодня ночью в ее фамильном особняке.       Примерно в 4-30 утра один из слуг семьи Блейдвингов, гоблин по имени Острозуб, из тех, кто был назначен в эту ночь патрулировать границу владений, совершал обычный обход. Неожиданно он заметил за пределами охраняемой территории, но буквально в двух шагах от нее, какой-то непонятный предмет, которого в предыдущие ночи, насколько он помнил, там не было. Это показалось ему подозрительным. Согласно инструкции, он сразу же воспользовался «Тихозовом» — одним из заклинаний гоблинской магии, предназначенным для скрытного оповещения друзей об опасности. В данном случае, его оповещение было предназначено всей ночной смене стражи. После чего отважный слуга окружил себя дополнительными защитными и маскирующими заклинаниями, и попытался подобраться поближе, чтобы лучше рассмотреть загадочный предмет. Это ему удалось, после чего он незамедлительно поднял тревогу уже на весь особняк. Издали предмет напоминал невысокое дерево, однако вблизи он производил ужасное впечатление. Это оказалась голова гоблина, насаженная на заостренный деревянный кол.       Прибывшая на место происшествия леди Алисия, а также многочисленные представители служащего ей гоблинского клана, вслед за самим Острозубом, легко опознали жертву. Еще бы, ведь это был один из них! Старик Крепкохват был действительно очень стар. Когда-то очень давно он лично прислуживал леди Алисии при проведении ее алхимических экспериментов, поскольку сам неплохо разбирался в алхимии. Потом эта роль была перепоручена более молодому и расторопному, однако леди Алисия по-прежнему доверяла Крепкохвату закупать в Хогсмиде различные ингредиенты для зелий, на которые у старика был замечательный нюх. Вчера она тоже, как и многие годы до этого, отправила верного гоблина в Хогсмид… откуда он так и не вернулся живым.       Накануне вечером леди Алисия не усмотрела ничего странного в его отсутствии. По ее словам, она подумала, что старик решил пропустить стаканчик, а потом и вовсе заночевать в «Кабаньей голове». Он поступал так довольно часто, если заказ не был срочным, и это уже смогли подтвердить многочисленные завсегдатаи упомянутого трактира. Леди Алисия же, принимая в расчет его долгую, безупречную службу смотрела на его привычки весьма снисходительно. Что ж, она не могла предугадать всего.       Собственно, это все, что нам известно о преступлении на данный момент. Как отреагировала сама леди Алисия на убийство одного своих из вернейших слуг, вы можете подробно узнать из статьи о главном событии этого дня. Быть ли войне с гарпиями? Сможет ли Министерство быстро расследовать это дело, учитывая интересы всех сторон? Нам остается только надеяться на лучшее и держать вас в курсе событий».       — Дай угадаю, — хмуро сказала я, дочитав до конца. — Моя мама хочет, чтобы это дело было официально расследовано… не более, чем за две недели, да? — я еще раз окинула взглядом броские заголовки. — Чтобы убийцы были найдены и казнены? Если же Министерство не справится, то она сама выйдет на охоту за ними, как это предписано всем потомкам Саманты ее древним соглашением с гоблинским кланом? Да еще и привлечет диких гарпий из тех кланов, с которыми у нас, Блейдвингов, издавна сложились неплохие отношения?       — В точку! — воскликнула Хельга.       — Мне нужно домой, — внезапно решила я. Эта мысль возникла словно из ниоткуда, но завладела моим сознанием моментально, что свидетельствовало о ее несомненной правильности. — Срочно. Две недели — большой срок, она вполне способна натворить дел задолго до его окончания.       — Ты надеешься ее утихомирить? Леди Алисию? Серьезно?       — Нет, не в том смысле. Хочу сказать, наоборот, я полностью поддерживаю ее в этом ультиматуме. Я бы тоже поступила так на ее месте… на месте нынешней признанной главы рода Блейдвингов. Хельга, ты ведь знаешь, какие обязательства связывают нас с нашими гоблинами. Моя мама не смогла не последовать древней клятве, и я тоже не смогла бы остаться в стороне. Но я знаю ее, и еще я знаю Фаджа. Леди Алисия могущественна, вспыльчива, и при этом ненавидит человеческое лицемерие. Если Фадж на переговорах начнет вести себя как обычно — то есть, снова строить из себя всеобщего защитника, прежде всего блюдя собственные карьерные интересы, она это сразу почувствует, и тогда…       — …Тогда драгоценной фаджевой заднице точно не светит ничего хорошего, а это вполне может спровоцировать ту самую войну, которой столь боится «Прорицательская», причем задолго до конца установленного срока! — подхватила Хельга.       — В точку, — невеселым эхом отозвалась я. — Нет, если она вывернет Фаджа наизнанку, дабы в буквальном смысле продемонстрировать всем желающим его неприглядную оборотную сторону, то на Равновесии Мира это совсем не скажется. Более того, многие бы даже обрадовались. Что касается возможной войны, то ей прежде всего обрадовалась бы сама леди Алисия — она откровенно заскучала за последнюю дюжину лет, и ее сдерживает лишь отсутствие законного повода нарушить перемирие. Только вот мне значительно удобнее было бы продолжать жить в качестве обычной ученицы Хогвартса, а не дочери убийцы, от которой можно ждать всего.       — Блюдешь собственную карьеру? — хитро прищурилась Хельга. Я сочла шутку отнюдь не удачной.       — Если я говорю «удобнее», то это значит, удобнее прежде всего для дела, а уже во вторую очередь, если повезет — для меня лично!       — Почем ты знаешь, может Фадж тоже так считает? Вдруг он тоже сначала заботится о людях, а потом уже о себе?       — О людях он может заботиться сколько угодно, это не играет никакой роли. Если бы вместо них он заботился о Равновесии, я бы поняла, но он этого не делает. Впрочем, о людях он тоже особо не заботится — разве что, в той мере, чтобы удерживаться у власти. Если бы его забота была искренней, он бы давно сосредоточился на полномасштабном расследовании всех инцидентов последнего года, а не прятал бы их от общественности.       — Так может он и расследует, только по-тихому?       — Хельга, «по-тихому» в текущих обстоятельствах означает «кое-как». А по-хорошему надо было увеличить количество авроров впятеро и объявить чрезвычайное положение еще прошлым летом. Такова его «забота». Но я не он, и поэтому я отправляюсь домой, благо до конца пасхальных каникул еще есть время. Попробую убедить мать обойтись без убийств и на переговорах буду рядом, чтобы она постоянно видела меня и не забывала об этом.       — Знаешь, мне только что пришло в голову… Если ты заботишься о том, чтобы тебя не беспокоили ради наилучшего поддержания Равновесия вокруг, а твоя мать может этому помешать, убив Фаджа, значит ли это, что она таким образом все-таки способна косвенно нарушить Равновесие?       — Нет, но мне придется намного тяжелее. Ты права, я забочусь о себе, но в отличие от Фаджа, я сознаю, что являюсь всего лишь инструментом Мира, которому принадлежу, и ничего не имею против этой участи. Инструменты же надлежит поддерживать в наилучшем состоянии. Я отправляюсь сразу же после того, как получу разрешение Дамблдора, а я его получу, можешь не сомневаться… Вон он, уже зовет меня, — кивнула я на профессора, который в самом деле приглашающим жестом подзывал меня к преподавательскому столу.