***
Нечего и говорить, что едва придя в себя, мы накинулись на Альберта, убеждая его раскрыть секрет этого фокуса. Особенно старалась я сама — вследствие уязвленного самолюбия. Остальные, которых мое искреннее непонимание наилучшим образом убедило, что фокус в самом деле удался, также не особо отставали. Против ожиданий, Альберт не стал запираться. — Смотрите! — сказал он, извлекая из-под одежды небольшой серебряный амулет на тонкой цепочке, висевший у него на шее. — Видели когда-нибудь такую штуку? — Нет, никогда, — уверенно ответила я, рассматривая амулет. Теперь, на близком расстоянии, я чувствовала исходящую от него странную силу, однако не могла определить ее природу. Сила не казалась мне угрожающей — скорее, она была безразличной ко всему, для чего не была предназначена. Гравировка на полированной поверхности амулета представляла собой витиеватое плетение рун, в котором преобладающее положение занимали перевернутые Ансуз и Лагуз. Эта комбинация была призвана, судя по всему, сосредоточить и направить силу амулета определенным образом, но как именно, я еще не могла понять. — Кровью выкармливал? — поинтересовался Долохов, припомнив, очевидно, мои уроки по использованию рун. — Только парой капель в самом начале. Он по-другому работает. На самом деле, чтобы его чтобы его изготовить потребовалось несколько лет, и все это время я должен был носить его постоянно. Моя кровь нужна была лишь для того, чтобы его со мной познакомить, а дальше он сам ко мне привыкал, — простодушно объяснил Альберт. — Покажи еще раз как он работает, если не трудно, — попросила я. Казалось, Альберт не сделал ровным счетом ничего, даже не стал снова прятать амулет на груди — и вдруг исчез. Я даже не уловила момента, когда амулет начал действовать — словно такого момента и не было. Секундой позже Альберт появился вновь — и снова ничего. Ни малейшего всплеска энергии, из тех, что обычно сопровождают заклинания. Я была в полнейшем замешательстве, и это, видимо, отразилось на моем лице, поскольку Альберт не замедлил пуститься в дальнейшие разъяснения. — Там нет никаких заклинаний, Мелл — вот почему ты ничего не уловила. Вот если бы ты обернулась гарпией, то все поняла бы, едва взглянув на него. Если конечно, слухи о твоем тепловом зрении — правда. — Он живой?! Я уловила бы отблеск тепла? — изумилась я. — Да. Когда-нибудь слышала о таких вещах? — Не только слышала, но и ношу постоянно… — я извлекла свой гарпийский амулет. — Вот. Только я не думала, что твой тоже… Это очень могущественная вещь, и тоже живая. Если мне будет грозить по-настоящему серьезная опасность, эта маленькая хрустальная гарпия очнется… и «проявит себя во всей красе», как мне сказали. У тебя амулет так же работает? — Что ты, мой куда проще. Он всего лишь чувствует мои мысли и знает, когда я хочу скрыться. — «Всего лишь», — покачала головой Мари. — Я вот даже не предполагала, что возможна такая жизнь! — Конечно, вас, друидов учат по-другому. Да вы и не нуждаетесь в подобных игрушках, вы имеете дело с настоящей жизнью, это намного эффективнее, чего вам еще желать? — явил сообразительность Долохов. — Что еще умеет этот кусок серебра? — Только делать невидимым и гасить звуки. Он создает что-то вроде мягкого, способного менять свою форму кокона, который способен захватывать меня самого и небольшое пространство вовне. Например, если мне потребуется что-либо взять, этот предмет тоже может стать невидимым по моему желанию. Если это не слишком большой предмет… Секиру точно сможет, — сказал он, предупредив очевидный вопрос Долохова. — Тогда шанс у нас есть, — подытожила я. — Проникнуть в наш особняк сейчас довольно просто, если точно знать с какой стороны. Я расскажу. — Подожди, так значит, ты уже решила? — удивился Долохов. — Вот так, запросто довериться ему? — Другого выхода у нас все равно нет, — напомнила я, — а если выход только один, то он и есть правильный, что бы там ни получилось в результате. — Интересно. Значит, если ему вздумается попросту спереть секиру и загнать ее за пару галлеонов в Косом переулке, то это будет тоже, по-твоему, правильно?! — Он не сможет сделать что-то не так, как это ему предначертано. Сколько бы он ни размышлял и не просчитывал какие-то мнимые «варианты», у него лишь один путь, как и у нас всех. Я не знаю, как этот путь себя поведет во времени, и что нас в точности ждет, но зато знаю, что он в итоге выведет куда надо, — я еще раз прислушалась к своим глубинным ощущениям и удовлетворенно кивнула. Все шло как надо, лучшего нельзя было и желать. — То есть, ты ему доверяешь? — Долохов упорно гнул свою линию. — Я доверяю себе, а себя доверяю миру. В то же время, я не собираюсь уговаривать тебя довериться мне. Если хочешь действовать самостоятельно — возражать не стану. Но если хочешь быть частью целого и сделать все как надо, а не вылететь как пробка из бутылки, то лучше держись подле меня, — глядя ему в глаза, посоветовала я. — Мари, тебя это тоже касается. Ты с ним, со мной или сама по себе? Повисло недолгое молчание. — Не поверишь — не проверишь, не проверишь — не узнаешь, — пробормотала наконец Мари, отвернувшись. — Проверим, Анатолий? — Рискнем, — решил тот. — Мы с тобой, Мелл. Хоть узнаем, куда это заведет и что в реальности означает это твое «правильно». — Тогда к делу, — я не стала уточнять, что искомое «правильно» могло вполне обернуться в итоге и его смертью, и моей, и вообще всех нас. Им еще только предстояло почувствовать разницу между человеческими «приятно», «удобно», «выгодно» с одной стороны, и «правильно» в том смысле, в котором употребляла его я — с другой… — Как проникнуть в мой особняк, я расскажу. Это совсем просто, если учесть, что после недавнего нападения в его защитных чарах образовалась до неприличия огромная дыра. Но есть и еще момент. Даже если у нас будет секира, как мы найдем врагов, чтобы передать им ее? — Старика Крепкохвата они словили в «Кабаньей голове», — напомнил Альберт. — Ясно как день, что кабак у них под присмотром. Теперь мы там же поймаем их самих. То есть, сделаем так, чтобы они думали, будто сами меня поймали. Если секира будет у меня в руках… — Не пойдет. Выйдет слишком подозрительно, если ты появишься в грязном кабаке и будешь трясти там единственной вещью, которая им дороже жизни, — уверенно сказала я. — Вот если предварительно втереться к ним в доверие и сделать так, чтобы они сами заказали Альберту украсть секиру… — задумчиво протянула Мари. — А что, это может сработать! — чуть подумав, признал Долохов, и на этот раз я была согласна с ними обоими, о чем тут ж и сообщила. — Беру это на себя! — заявил Альберт. — Смотаться на выходных в Хогсмид, затерявшись среди старшекурсников — будете смеяться, но я так уже делал пару раз, и даже эта старая кошка МакГонагалл ничего не унюхала! Потом обратить на себя внимание врага — чуть сложнее, но до конца недели еще есть время подумать, как это провернуть. А уж там показать, на что я способен, и они клюнут как миленькие. Других-то путей у них, похоже что и не осталось! — Согласна, — повторила я. — Только вот еще что… Нам неплохо бы быть в курсе всего, что происходит с тобой в Хогсмиде. По крайней мере, слышать все, что слышишь ты там. — Я знаю одно простое заклинание, с его помощью можно передать свою речь другому человеку, словно стоишь совсем рядом с ним. Но оно действует исключительно в пределах видимости и не дальше тридцати, примерно, ярдов, — наморщился Анатолий, потакая подозрительности которого я и выдала эту, в общем-то, спонтанную идею. — Я тоже его знаю, — сказал Альберт, — но это, конечно же, не годится. — Я достану то, что нужно, — неожиданно сказала Мари. — Это займет какое-то время, но я смогу. — В смысле, раздобудешь нужное заклинание? — Не заклинание. Намного лучше. Да, я раздобуду, можете быть уверены. Мы все будем слышать друг друга, где бы ни оказались, на любом расстоянии. Это вас устроит? — Конечно, это именно то, что нужно. Но все-таки, о чем мы говорим? — О старинной друидской магии, — улыбнулась Мари. — Не беспокойтесь, друзья, я все сделаю как надо, обещаю. — Тогда решено, — сказала я, вставая и всем своим видом давая понять, что совещание пора заканчивать. — Мари займется связью, Анатолий будет думать, как обратить на себя внимание врага, Альберту я дам план особняка с графиком дежурств охраны, где заранее укажу с точностью до секунды, порядок проникновения и отхода, дабы он все это вызубрил наизусть. Сама же я, попутно с вычерчиванием плана займусь самым сложным — раздобуду код замка оружейной. И могу вас заверить, это в самом деле будет нелегко, несмотря на то, что с недавних пор я считаюсь полноправной хозяйкой дома!Глава 46
1 апреля 2021 г. в 15:42
— Ты или псих, или предатель. А вернее всего, то и другое вместе, — с отвращением бросил Долохов, едва слегка опомнившись. — Чтобы я еще хоть раз в жизни поверил гриффиндорцу…
— Нет-нет, подожди, Анатолий, — остановила я его. — В этом что-то есть… мне кажется. Пусть говорит!
— О чем тут говорить?! Гоблины Ульрика из кожи лезут вон, чтобы получить оружие своего короля, положили уже без счета своих на этом деле, а он, — Долохов ткнул пальцем в продолжавшего как ни в чем не бывало улыбаться Альберта, — он предлагает просто подарить им секиру! И ладно бы она по праву принадлежала ему, его семье, так ведь нет! Чужого не жалко, верно?! Слушай, ты!..
— У тебя что, есть другой план, получше? — вроде бы удивился Альберт, но его светло-серые, словно сталь, глаза, смотрели прямо и жестко. — Тогда выкладывай, а я послушаю.
— В самом деле, Анатолий, — поддержала Мари, — что бы ты сам предложил?
— Зато он, видно, уже продумал все до последнего, — буркнул Долохов. Никакого плана у него, конечно же, не имелось, ни лучшего, ни даже худшего, и это очевидным образом лишало его уверенности.
— Вот и давайте выслушаем его, — сказала я. — В конце концов, мы можем просто отказаться и забыть, если поймем, что придуманное плохо.
— Почему-то я в этом уже не сомневаюсь, — зло бросил Долохов, — но если уж тебе так хочется, Мелл…
— Мне тоже интересно, — сказала Мари. — Итак?..
— Все очень просто, — с готовностью начал объяснять Альберт, — только… думаю, вам и в самом деле не понравится. Поначалу. Потом оцените, но сейчас пообещайте не пытаться меня убить, пока я не закончу. Особенно ты, — вновь ослепительно улыбнулся он Долохову.
— Обещаю. — Я была заинтригована всерьез.
— Обещаю… пока не закончишь. — Вот змеиную улыбку Долохова с положительной стороны я бы не смогла охарактеризовать при всем желании.
— В тебе, Мари, я не сомневаюсь, — опередил ее Альберт. — Итак… готовы? Прекрасно. Я собираюсь выкрасть секиру из твоего особняка, Мелл, и вернуть ее гоблинам Ульрика.
— Ты закончил? — невозмутимо поинтересовался Долохов, поигрывая волшебной палочкой. Когда он успел ее выхватить, я не заметила.
— Что ты, я только начал! — Альберт выглядел счастливейшим из людей мира.
— Ты и правда псих, — авторитетно заключила Мари. — Жаль… со стороны кажешься вполне нормальным.
Я молчала, прокручивая в голове возможные варианты такого «ограбления». Очевидно, что задумка Альберта сводилась к тому, чтобы наложить на секиру или на самого себя следящее заклятие и отправиться прямиком в стан врага. Это в самом деле решало бы проблему, не почувствуй чужие гоблины подвоха, хотя даже в этом случае было крайне рискованным. Но как он задумал осуществить само «ограбление»? Оно должно быть именно таковым, иначе враги не поверят, и Альберт будет убит на месте. Не могло быть и речи о том, чтобы передать секиру Альберту лично — во-первых, я не знаю рунного кода, открывающего оружейную; если же я просто попытаюсь туда пройти не таясь, как хозяйка, это вызовет пересуды среди наших слуг и неминуемо дойдет до леди Алисии, а мама… она никогда не согласится! Во-вторых, даже если секира каким-то образом окажется у меня в руках, я опять же не видела способа создать убедительную иллюзию того, что Альберт добыл ее сам.
— Продолжай, — медленно произнесла я. Таких сочувственных выражений лиц у Мари и Долохова я не видела никогда.
— Похоже, это заразно, — констатировал последний. — Мари, оно лечится?
— Неизвестно, — покачала головой та. — Современная колдомедицина еще не знает ни одного случая, когда кто-либо задумал проникнуть в гарпийское логово с целью что-то оттуда вынести. Это надо быть даже намного больше, чем просто психом… Ах, да…
— Вот именно, ты забыла весь служащий Ульрику гоблинский клан! — довольству Альберта не было предела. — Только им не удалось, а мне удастся. Если, конечно, Мелл поможет.
— Не помогу, — твердо сказала я. — Потому что стоит им это заподозрить, и на столбе будет болтаться еще одно тело. На этот раз человеческое и блондинистое, но Зверю-то все равно!
— Мелл, а я ведь не прошу подарить мне секиру! — Альберт неожиданно посерьезнел. — В том-то и дело, я должен добыть ее сам. Сейчас ты мне не веришь, но я думаю, что смогу обратить на себя внимание гоблинов Ульрика, а после незамеченным проникнуть в твой особняк и выйти оттуда с секирой, даже если там в это время будет леди Алисия. Единственное, что мне нужно — знать, как открывается дверь в оружейную. Какие на ней чары. Все остальное я сделаю.
— Бред! — искренне сказала я. — Начать с того, что ты даже не представляешь, какой у моей матери слух! Она всего лишь латентная гарпия, но слышит так же хорошо, как и я. Хочешь, покажу как? — Я прислушалась к тому, что происходило в коридоре за стеной и удовлетворенно кивнула. Это было то, что надо.
— Снаружи, в пяти ярдах левее двери, сразу за углом, двое рыжих гриффиндорцев. Я знаю их походку и голоса, поэтому абсолютно уверена, что это они. — Мои уши отчетливо сообщали мне то, что было недоступно глазам. — Судя по тому, что они говорят, сейчас они караулят одного пуффендуйца — такой низкорослый, толстый увалень, все время шаркает ногами и что-то грызет на ходу, — над которым решили пошутить. Он идет сюда с противоположной стороны, от нас примерно в двадцати ярдах. А следом за ним крадется Филч, которому уже донесла о готовящейся шалости его кошка, и который, в свою очередь, изготовился поймать шутников за воротник.
— Их зовут Фред и Джордж. — Кажется, я смогла удивить не только Альберта, но и остальных. — Хочешь, чтобы я проверил и убедился сам?
— Да. выйди сейчас и пройди направо, навстречу Филчу с пуффендуйцем, разминись с ними, словно гуляешь. Они налетят на гриффиндорцев у тебя за спиной, и ты, не вызывая подозрений, просто обернешься на шум, понаблюдаешь с безопасного расстояния. Это тебя убедит.
— Потрясающе! — воскликнула Мари, едва за Альбертом закрылась дверь. — Ты всегда так умела?
— С тех пор, как впервые превратилась в гарпию. Может, чуть позже. Я ведь говорила вам обоим, как у меня обострился слух!
— Ты не говорила, что настолько! — Долохов был шокирован не меньше.
— А должна была? — пожала я плечами.
Снаружи донесся грохот, мягкий шлепок от падения увесистого тела пуффендуйца, быстро удаляющийся топот двух пар ног и отборная брань упустившего добычу Филча. Друзья переглянулись, но никто не произнес ни слова. Ждали Альберта.
— Не хочет попадаться на глаза Филчу, — высказал через некоторое время общее мнение Долохов. — Может и правильно — чтобы не наводить его на твое убежище, Мелл.
— Филча-то? Он от моего логова как от Адского огня шарахнется — если узнает, что оно по-прежнему существует, — самодовольно предположила я, припомнив прошлогодний инцидент. — Просто снаружи теперь не различить, вот он и думает, что Дамблдор это помещение запечатал тогда.
— Снаружи в самом деле не различить. Ну… почти, — раздался знакомый, веселый голос.
Я натуральным образом открыла рот, да так и осталась сидеть. Альберт возник на том же месте, что и до этого, словно никуда и не уходил. А я не слышала и не видела ничего! Ни-че-го!
Мари смотрела на Альберта как на дрессированного инфернала. Долохов издал непонятный звук и снова застыл, не в силах, видимо, поверить своим глазам.
— Как? — только и смогла выдохнуть я.
— Всего лишь маленький «противогарпийский» секрет нашей семьи. Один из немногих, но полезных, — охотно пояснил Альберт. Он искренне наслаждался нашей ошеломленностью. — Ну что, Мелл, кто кого убедил?