***
Чонин наполняет чашку утренним кофе, пытаясь глазами найти пульт от телевизора, потерянный где-то во всеобщем бардаке его гостиной. Ночь вышла бурной, как и последние несколько. Парня занесло в водоворот похоти и алкоголя, за что он до сих пор благодарен Тэхёну. Хотя это уже не кажется каким-то отдыхом, если бы ещё не болела голова, то всё было бы намного лучше. Парень отставляет турку, зевая, и давится воздухом, когда перед ним предстаёт Уфир. — Я чуть не умер, — откашливается охотник. — Как будто кто-то позволит, — смеясь, демон падает на диван, пахнущий пролитым ранее пивом. — Как дела с поисками? — Никак, — находит джинсы Чонин. — У меня ещё куча времени. Ты пришёл пощекотать мои нервишки? — одевается, отвернувшись, когда Уфир возвращается, ухватившись за кромку ткани и прибив парня задом к столешнице. — А может я соскучился? — невинно хлопает глазами он. — Я тебя особо не жду в аду, симпотяшка. — Руку убери, — Чонин знает, что оружие поблизости нет, поэтому пытается подействовать на демона словами, взяв его за запястье. — Хуже будет. — У меня нет чувства такта, — скалится доктор. — Только желание. — Надеюсь, это желание уйти, потому что ножа у меня нет, как и времени трепаться с тобой. — Да, уж лучше трахать девок и напиваться в сопли, и так по кругу. Не надоело? — наклоняется к охотнику. — Нет, — выдыхает перегаром в наглое лицо. — Не ревнуй, Кёнсу, это того не стоит. — Меня заводит, когда ты называешь меня этим именем, — Чонин пользуется моментом, выворачивает руку демона, меняясь с ним местами. Парень вжимает того в кухонную тумбу, слыша, как где-то трещат нити темного пиджака Уфира. — Да, можешь взять меня вот так, — чувствует всё напряжение позади, но охотник отступает. — Свали уже, как найду нож, так и вызову, — обжигает горло кофе, больше не смотря на демона. — Твоя дикость такая милая, — не унимается, — расстроил ты меня, значит, не буду помогать. — В чём? Полное уничтожение моего контроля? — идет на поиски пульта парень, вороша завалы у дивана. — Ох уж эти кровные узы, — вздыхает на фоне Уфир, — у тебя нет семьи, тебе не понять, но вот что я заметил, — делает умный вид он, запрыгнув на столешницу, — каждый раз в какие-то мутные истории втянуты родственники. То Свет и Тьма, то Корнелия и Кассандра, а ещё Каин и Авель. — Ты к чему клонишь? — наконец, включает телевизор, удобно устраиваясь на диване с чашкой горячего напитка. — Это подсказка, дурень, — фыркает демон. — Подсказка к чему? — Ты прикидываешься или правда такой идиот? — негодует, оказавшись рядом, чтобы закрыть спиной плазму. — Подключай все извилины, а не три. Никто не крал у меня Некрономикон, я отдал его Дьяволу. — Для...чего? — подрывается Чонин, проливая кофе и с тем же проклиная это утро. — Хватит пудрить мне мозги. — Ну же, начинай думать, — разводит руками Уфир, в попытке достучаться до охотника. — Люцифер никогда не был Дьяволом. Он — ангел и всегда им будет. Подумаешь, папочка закрыл в клетке, а что потом? Кто правил адом всё это время? — Ты хочешь сказать, что кто-то другой все эти тысячи лет был Дьяволом? — Дошло, наконец, — хлопает в ладоши Уфир. — Люцифер не мог отдавать приказы, потому что был заперт, и это почти логично. Но он успел прибрать в ад несколько демонов. Первые всадники. Кто-то из них… — Так, тебя заносит не в ту сторону. В общем, моему боссу не особо нравится то, что происходит. Сначала это казалось забавным, смотреть на то, как какая-то шлюха, возомнившая себя истинной Люци, пытается быть вершиной этого айсберга. Подключает сильных демонов, что всегда стояли на стороне любимчика Бога. Но она перешла черту. Босс вне игры, он ад покинул в одно время с папочкой и дал демонам свободу действий. Рыцари нашли опору в Самаэле. Как никак он сильнее их, всё же успел ангелом побыть, но, — улыбается демон, пока Чонин в ступоре смотрит на него, — из Самаэля такой себе лидер, раз отдал поводок в руки Евы. — Почему никто не вмешивается? — Дьявол мог бы, но знаешь, со стороны пока смотрит. Ему нет дела до Люцифера, его никто не вернет. — Потому что… книга у него? — В яблочко. — Кто твой босс? — Перечитай библию, может дойдет, — отвечает демон, исчезая в ту же секунду. Чонина больше не держат ноги, парень падает, благо на диван, чтобы пару минут придти в себя, а потом позвонить Тэхёну.***
Чонгук отключает гарнитуру в ухе, выходя из здания своего офиса вместе с двумя демонами. Его ждет машина прямо у H&H Corporation. Такка не предчувствует будущего удара, как и всегда в такие светлые дни, когда зло притаилось где-то рядом. Чону остаётся метр до автомобиля, который должен был отвезти его на рабочую встречу, когда острая боль ударила в грудь. Демон только успел увидеть среди нескольких прохожих человека с черными глазами, как тьма поглотила его, и он упал в руки своих людей. Они тут же вернули мужчину в его кабинет, понимая, что пуля не убьет его, но Чонгук успел потерять сознание. Марк приехал вскоре, находя брата не в лучшем состоянии. Такка открыл глаза, но не мог пошевелиться, оставаясь на софе. В груди зияла дыра, кровавое пятно сразу бросилось в глаза, стоило войти. Младший Чон покачал головой и прошёл к мужчине. — Кто? — спросил он, начав расстегивать рубашку Чонгука. — Не знаю, подставной демон, — с трудом выдал он, видно было, как сложно ему дышать. — Неужели Ева? — Вот делать ей нечего, — стал доставать пулю из сердца, но стоило Марку коснуться её, как та обожгла, и демон отпрыгнул. — Не может быть. Благодать. Значит, крылатые? Что ты им успел сделать? — Я не знаю… — А бы кто не стал бы создавать пули из ангельской благодати, — задумывается Чон. — Нам нужен человек. — Или ангел. — Я не привезу к тебе этого… — Клянусь, я убью тебя, если его через пять минут здесь не будет, — прохрипел демон из последних сил. — Ты ждешь моей смерти? — Это не убьет тебя. — Значит, забавят мои страдания? Марк вздохнул и пропал, оказываясь в кабинете Тэхёна, внутри которого был только он сам. — Чонгук тебя звал. — Стоило постучаться, прежде, чем войти, — поднялся Ким. — Твоё невежество убийственно. — Сейчас мне плевать на манеры и тебя. Чонгуку нужна твоя помощь. — А мне нужно закончить с работой, — Тэхён старается не показывать, как одно упоминание о Чоне вывело его из себя. — Так что попрошу… — не договаривает парень, как Марк возвращается к брату вместе с полицейским. — Вау, — наконец, видит, в каком состоянии Смерть, но ближе не подходит. Раненный Чонгук зрелище не из приятных и не частых, но видеть его слабым Тэхён привык. Именно сейчас тот момент, когда мужчину почти ничего не может спасти, и пока Марк рассказывает о том, что случилось, не пряча неприязни к Киму, демон рассматривает грудь Такка. Чонгук смотрит с мольбой, но руки протянуть к своему истинному не может, хоть и хочет до смерти. — Больно? — спрашивает Ким, не без издевки. — Тэхён, прошу… — Не проси, — отрезает, рукой взмахивает и след Марка исчезает. Тэхён хочет побыть с Чонгуком наедине, поэтому оправляет Чуму подальше отсюда. — О чём мы говорили? — Мне больно, — прикрывает глаза Чон, — меня подловили. Давай, ты достанешь пулю и мы поговорим? — Давай, — не церемониться демон, ладонью по груди проводит и уничтожает пулю. — Секунду, — смотрит на то, как рана затягивается, но Чон не торопится шевелиться, чтобы не напороться на новый болевой удар. — Спасибо. — Пожалуйста, — отходит парень. — Ну и? — Не понимаю, как такое могло произойти. — Мне наведаться на небеса и узнать, кто посмел? — В няньки заделаться хочешь? Ты уже высказался, я признателен за помощь, — аккуратно присаживается Чонгук. — Давай не будем спорить. — Ты — Смерть, но тебя какая-то пуля с ног сбила, — размахивает руками Тэхён, Чонгуку кажется, что он успел поволноваться за него, пусть и пару минут. — Хорошо, я не стану поднимать эту тему и просто уйду. В следующий раз смотри по сторонам.***
В Юнги нет никаких чувств, всё выжжено, словно старая трава на поле. Может быть Чимин думает, — это он причина тому? Но ведь на деле ему всё равно, что происходит с Мином. Он сам себя опустошил, забрав все шансы на прежнего себя. Решил, что можно выдержать гнев, боль и горе, но невозможно выдержать опустошение. Когда ты опустошен это страшнее всего, ведь тогда все теряет смысл, ты превращаешься в овощ и ничего не чувствуешь. Раньше Юнги был наполнен, но сейчас в нем нет ничего, и это "ничего" его немного пугает. Он не может любить, не может искренне улыбаться и даже злиться не в состоянии. Что тогда остаётся? Порой Мин так сильно скучает по себе, по тому, кем был ранее. Ещё до того, как связался с демонами. Ему не хватает того себя, который чего-то хотел, чем-то горел и к чему-то тянулся. Юнги вспоминает о том глупце, но думает, что был счастлив тогда и эта мысль греет. Пусть хоть в какой-то момент он был действительно счастлив, пусть и ненадолго. Он ненавидит свои мысли больше, чем чужие, которые неведомо поглощает и проживает другие жизни, они намного красочнее его. Юнги лишь на минуту позволяет себе подумать о том, что делает в мире, а потом возвращается в реальность, где он сидит перед Чимином на коленях и заглатывает его член. На последнем этаже клуба стоит полумрак и никого нет, все сосредоточены на пьяных танцах, а Мин на похоти демона. Чон для него — бог, Юнги для Чимина — подстилка, не сказать, что демон дорожит им подобно семье. И никогда не узнать ему о том, что Мин может чувствовать. Что он в принципе может чувствовать что-то кроме члена в глотке. Бездушная кукла, которую можно рвать на части и засаживать по самые яйца. Чимин правильный, — думает Юнги, находя опору в его бедрах руками. У этого демона нет смазанных понятий о мире, он знает чего хочет и берет это вопреки всему, пока его братья и сестра делают невесть что. Он развлекается, потому что может себе это позволить и плюёт на остальное. Зачем Чимину думать о том, что в голове у Юнги? Он всего лишь чудик, не более, который готов делать грязную работу, для этого он создан. Без Чона этот глупый пацан давно был бы убит охотниками, как и вся его семейка. Чимин дает надежду в завтрашнем дне, а Юнги своё тело. Мин смотрит ему прямо в его черные глаза, закатывающиеся от возбуждения, Чон направляет парня рукой, запустив пальцы в белые волосы. Юнги всегда знает, что делает, но отвлекается. Впервые представляет он не того человека, что перед ним. И это так неправильно, так грязно и порочно, что заводит ещё сильнее. Он отсасывает усерднее, облизывает каждую мелкую венку, содрогаясь от чужих коротких стонов. Хосок шутит. Он шутит так смешно, что Юнги порой хочется рассмеяться в голос, а не коротко улыбнуться ему на глупость. Потому что шутит он про Чимина. Это неприятно, свербеть начинает прямо в груди, будто не знает Мин, что всё, что он делает отвратительно. Его и без того отравляет собственная ложь. Эти шутки обернулись Юнги дорогой ценой. Он до сих пор расплачивается за них, только Чон никогда не узнает, как именно. Отнюдь не свои телом, заимствуют у Мина ещё и душу. Чимин кончает тому прямо в рот, никак не заботясь об общем состоянии парня. Юнги остаётся только вытереть слезы в уголках глаз и сглотнуть, чтобы тут же сесть на чужие колени и позволить оттрахать себя до звездочек. Он сожалеет. Мин никому не доверяет, кроме Чимина, но Хосоку хотелось бы верить. Он кажется не просто хорошим человеком, а понимающим. Юнги видел его изнутри, имеет понятие о том, что из себя представляет Чон Хосок. И он бы принял, наверняка, смог бы понять Мина, расскажи он о себе всю правду. Охотники не все безжалостные твари, Хосок другой. Юнги боялся открыться ему, но поздно понял, что его уже читали одним взглядом. Стыдно за то, что этот прекрасный человек сейчас на первом этаже пьёт с друзьями и даже не подозревает о том, что происходит выше. Стыдно за то, что Тэхён всё знает, но упрямо молчит, убивает. — Я не могу поверить, — Хосок громко ставит бутылку с пивом на столик. — Мы вроде друзья, но кто-то умудряется мутить с демонами. — Я уже извинился, чего ты ещё хочешь? — Юнхо явно расстроен обстановкой. — Давайте закроем уже тему? — Надеюсь, больше никто ничего не утаивает? — Сан смотрит прямо на Чонина, будто подозревает его. — Конечно нет, — приходит ответ, Чонин не станет вот так открываться. — И ты хочешь сказать, что тот случай с Уфиром… — Хватит уже, боже! — схватился за голову парень. — Этот демон и так пьёт мою кровь своими идиотскими подкатами, еще и ты? Он вывалил на меня достаточно. — А это стоит обсудить, — кивает Хосок. — Кто Дьявол? — Не проще выпытать у любовничка Чонина? — Юнхо издевается, но никто ещё не забыл о его выходке. — Расспроси своего нового друга Аббадон. — Перестаньте, — просит Сан. — Мы почти у цели. Если найдем того, кто правит в аду, то книга наша. Дело за малым, если не разосремся. — Стоп, где Хосок? — поднимается Чонин, ища друга взглядом, но тот исчез, не успел никто и моргнуть.***
— Тэхён! — Хосок так и стоит с пивом посередине ночной дороги, видя Тэхёна. — Как ты меня… черт, я вообще-то обсуждал насущные дела. Почему ты не приехал? — Послушать, как вы грызетесь? — оборачивается Ким, продолжая подпирать багажник авто. — Не хочу. — И что ты здесь делаешь? Небом любуешься? — встает рядом Чон, протягивая другу алкоголь, тот не отказывается. — Мне нравится смотреть на дорогу больше, чем на монстров в клубе. — Возможно, но ты ещё не слышал о том, что рассказал Чонин… — Слышал, — кивает демон. — Мне было нечего добавить, поэтому я не показался. — Так значит? — Я понял, что нам стоит смотреть глубже, потому что не всё, что есть на поверхности — правда. — К чему мудрости? — Ценю нашу дружбу, но хочу, чтобы ты знал, — смотрит на друга Ким, — всё, что я делаю не какие-то спонтанные действия. Мне нужен он. — Чонгук. — Я уже всё решил. Ещё в тот день, когда Чимин меня из его постели вытаскивал. Вряд ли парни найдут в себе силы принять меня по-настоящему. Думаю, в какой-то мере я предаю вас всех, когда выбираю его, но я всегда буду выбирать его, — честно говорит парень, после выпивая. — У меня есть план и он вам не понравится, но один я не смогу справиться. — Какой план? — без лишнего спрашивает Хосок. Он понимает, что Тэхён всегда будет поступать так, выбирать Чонгука во что бы то ни стало, хоть и дорожит тем, что имеет сейчас. — Спасибо, за понимание, — хлопает Чона по плечу, — я хочу поймать всех демонов, которые вертятся вокруг Евы, после и её. Мне необходимо добраться до Самаэля. Уверен, он знает, кто сидел на адском троне после Люцифера. — Только Самаэль не знает, что Некрономикон у Дьявола. — В том то и дело. — Это хороший план, но причём здесь… — Хосок, нам нужны всадники, — говорит Тэхён и у Чона спирает дыхание. — С их помощью мы доберемся до каждого. Мы победим. — Скажи мне, — встает напротив охотник, — как себя будешь чувствовать ты? Готов ли простить его? — Думайте о себе и своём отношении к моим творениям. Да, они мерзкие, но потерпеть можно. — Даже не спрашивай меня ни о чём, я всегда на твоей стороне. Только давай обговорим это все вместе? — предлагает парень и Тэхёну кажется мысль адекватной, но ему проще рассказать всё Хосоку, потому что тот поймет без зазрения. — Зайдите завтра на обеде. — Отлично. Теперь ты можешь вернуть меня? — Ким щелкает пальцами.***
У Намджуна красивые руки, и они наверняка бы отлично смотрелись на талии Сокджина. Мужчина не может сконцентрироваться ни на чём, кроме фаланг его пальцев, держащих телефон, пока Ким говорит. Джину бы вернуться в Японию, к делам, но он устраивает себе новые каникулы в Шанхае и сводит себя с ума желанием в виде Намджуна. Они всего лишь едут вместе в одной машине, а японцу уже не по себе. Давно на самом деле, но никто не утоляет голода, которым наградил его Намджун. Он смотрит без какого-то явного интереса, только работу и обсуждает сутки напролет, а Сокджину надоедают не то, чтобы эти разговоры, скорее парни с которыми спит он и девушки китайца, счета им нет. Не раз Джин приезжал прямо к нему, чтобы застать не самую приятную сцену, а потом выслушать от Джексона, сейчас мирно ведущего машину. Сокджину ещё предстоит узнать о том, что им пользуются вдвойне. Ван своим боссом, а тот в свою очередь Кимом. — Тут останови, — отключается Намджун. — Мы же не торопимся спать? — уже Джину. — Всего лишь двенадцать часов, — смотрит на часы мужчина. — Можно и выпить. Только пить Сокджину и остаётся, как не в себя, чтобы подавить желание и страхи. Почему он просто не может взять то, что хочет? На него так не похоже. Он входит в клуб вместе с Намджуном, уже по привычке подыскивая себе кого-нибудь на ночь, но Ким утаскивает его в вип, жалуясь на головную боль и усталость. Кто-то точно начнет трясти перед ними задницами, чего не особо хотелось. Они остаются наедине с друг другом и бутылкой крепкого коньяка. — Давай уже, наконец, выпьем за то, что у нас всё получилось, — предлагает Намджун, поднимая стакан. Дела шли не просто в гору и это не могло не радовать, Сокджин доверял ему и заключал ещё более прибыльные сделки. Намджун ждал момента, чтобы завести разговор о Чонах, но пока себя сдерживал. Бутылка пустела, а Сокджин хотел вырваться отсюда, будто был заточён в клетку, где кислорода становилось всё меньше и меньше. Он стал заложником своих чувств. Пить с Намджуном он больше не любил, ведь тогда им овладевала страсть, которую выплеснуть он мог на других, но не на этом человеке, который всё время только и делал, что вел себя подозрительно приятно. Ким рассказывает о привычных вещах, вроде сделок, убийствах, триадах, а у Джина комната кружится и в штанах твердеет. Потому что Намджун так близко, руку даже тянуть не надо. Он улыбается — ямочки на его щеках хочется лизнуть. И Джин вообще не понимает, как накрывает чужие губы, чтобы в тот же миг отпрянуть. — Прости, я не должен был… — он осознал ошибку, но было уже поздно. На самом деле Сокджин догадывался о том, что китаец прознал о его слабостях. — Ничего, — усмехнулся Ким пьяно, потянувшись обратно, тем самым добивая партнера окончательно, потому что Намджун не собирается останавливать эту вакханалию. Ему даже нравится в этом что-то, не приходится думать о грудастых красотках. Только Сокджин в его руках и он невероятный. Губ мягче Намджун прежде не знал. Ким повалил японца на диван, подминая под себя. Он точно забылся. — Что мы делаем? — где-то между поцелуями спросил Джин, но его это мало волновало. — Не представляешь, как долго я этого ждал, — не в том плане, хотелось бы добавить. Намджун не собирается идти дальше, чтобы не спугнуть мужчину. Ему самому бы свыкнуться с мыслью, что он поцеловал не девушку. Это больше не что-то сверхъестественное, даже приятное. Должно быть ненормально чувствовать под собой чужой стояк, но Киму очень даже нравится. Он никогда не делал чего-то подобного, ему в новинку, но Джин закрывает на это глаза, когда Намджун углубляет поцелуй и касается его рвано. Китаец с нежностью гладит член Кима через ткань брюк и пугается своей мысль, когда понимает, что хочет сорвать с Сокджина одежду. — Кажется, хватит на сегодня алкоголя, — заключает Намджун, пока мужчина поправляет его волосы, что до этого пропускал сквозь пальцы. Джин приподнимается, чтобы ещё раз чмокнуть того в губы. — Да, мне… наверное пора. — Я отвезу тебя, — поднимается он, заметив сопротивление. — Это будет лишним, — Сокджин такой милый, когда выглядит потерянным, с раскрасневшимися щеками и опухшими губами. — Доберусь, как-нибудь. — Опять сбегаешь, — уже, когда японец дверь открывает. — Так почему не догоняешь? — Уважаю твоё личное пространство. — Поговорим потом о моем пространстве.***
Тэхёну самому не просто принимать факт того, что придется просить помощи у всадников. Но действовать в одиночку, или привлекать друзей, зная, что тем может угрожать опасность, он не готов. Ким хочет поймать демонов, а потом уже разбираться со всем остальным. Всё могло бы пройти гладко, если бы некоторые товарищи в лице Сана и Юнхо, которые не принимали такой расклад. Они говорили долго, закрывшись в кабинете Тэхёна. И, если Хосок, понял всё ещё сразу, а Чонин поддерживал Кима в любых начинаниях, потому что от части зависел от него, то другие пошли в отказ. Сан знал, что это было чревато неприятными последствиями, поэтому не просто отговаривал, а Юнхо, накрученный им же, волновался за всеобщее благополучие. Тэхён будто не был на их стороне и делал всё для того, чтобы впутать в демонские разборки. Но что им оставалось, если большая часть группы была «за»? Всех волновало будущее, и думать о том, что Самаэль первым доберется до книги не хотелось, но исход был таковым. После перепалок, едва не перешедших в драку, Ким отправил Хосока и Чонина работать, чтобы остаться с остальными наедине и выяснить всё, что их беспокоило. — Я привел вас к такой жизни и вы всегда можете уйти, — говорил Тэхён, рассматривая парней, готовых зацепиться за каждое слово парня и найти в нем подтекст, — но я в первую очередь о вас забочусь. Мы же охотники. Юнхо, если ты из-за семьи своей так себя ведешь, то скажи. Только скажи мне и они будут рядом с тобой, но ты должен принимать такой порядок. Мне не составит труда достать их из рая, но тебе правда это нужно? Ты же знаешь, что они не примут тебя таким. — Не дави на больное, — просит полицейский, сжимая кулаки. — Я говорю правду. Соберись уже и найти новый смысл в жизни, только имей в виду, что так, как раньше уже никогда не будет. И ты либо продолжишь ныть, либо притворишься, что всё в порядке. У тебя до этого хорошо получалось. — Ты бесчувственный, — бросает Сан. — Нет, у меня есть душа. — Твоя душа гнилая, Тэхён. Ты всегда был таким, не можешь понять Юнхо, тогда и не надо делать вид, что жалеешь его. Он всё потерял, но какое тебе дело? — Не тебе говорить о моей гнилой душе, — обходит стол парень. — Я устал биться в закрытые двери. Что мне нужно сделать, чтобы вы, наконец, стали бороться за мир? Напоминаю, мне он нужен только из-за вас. — Достаточно, — поднимается Юнхо. — Цапаться можно бесконечно. Придем мы всё к тому же, — парни смотрят на него с вопросом, боясь, что он натворит глупостей. — Мы такие же монстры, как и те, на кого охотимся. — Это правда, — подходит к нему Тэхён. — Нам не отмыться. — С кем поведешься, — поддакивает Сан. — И что же? Нам просто взять и заключить мир с твоими детишками? — Больше я не стану вас убеждать, — устало трет глаза Ким, возвращаясь в кресло. — Эта война продлиться недолго, но когда кончится, обещаю, вы все будете свободны. Юнхо опускает голову, как бы соглашаясь с предложением Тэхёна, а Сан не останется один на другой стороне.***
Тэхён тормозит во дворе Такка, оставляя автомобиль на освещенной территории, и входит в дом под заинтересованные взгляды демонов. Чонгук сидит у камина в одиночестве, рассматривая огонь. Ким остаётся стоять поодаль от него, плененный только одним образом задумчивого мужчины. Видна лишь часть его руки раскинутой, Тэхён хочет его коснуться всего. — Надеюсь, ты не пришел глумиться, — говорит Смерть и Ким с мурашками от его тембра голоса борется. — Немного, — хихикает он, двинувшись с места, чтобы предстать рядом с демоном. — А где же бурбон? — Я устал от алкоголя, которым пичкаю себя, — Чонгук глаза на него поднять боится, потому что тогда оторвать более не сможет и убьет Тэхёна своей истинностью, не выпустив из дома. — Я пытаюсь заглушить в себе боль, ту боль, что вызвало время, а добавил ты. Нет, не думай, я тебя ни в чем не виню. Просто люди порой причиняют друг другу боль, даже не понимая этого и потому не возлагая на себя хоть малую ответственность. — Хватит. — Просто немного послушай меня, — Чон поднимается и Тэхён не уверен, что сейчас сильнее обжигает его: огонь или Чонгук. — Я разбит, и просыпаясь каждое утро я собираю себя вновь и вновь. Я задаюсь вопросом для чего я это делаю, не лучше ли просто смириться, но зачем-то продолжаю бороться. Так глупо, знаешь, но что-то внутри меня все же хочет жить и старается вытягивать меня из этого состояния. А я не особо помогаю этому, но и не слишком сопротивляюсь, а потому ничего не происходит, все остаётся на месте. — Чонгук, прошу… — Если я перестану держаться, то истеку болью, как от кровотечения, только вместо крови моя внутренняя боль вместе с истинностью. Если я тебя не коснусь, то… Тэхён первым идет на встречу, притягивая к себе Чонгука за шею, чтобы поцеловать. Чтобы, наконец-то, почувствовать его всем телом, дабы сгореть уже в этом омуте и не мучиться. Он вовсе не дает слабину, и Такка не кажется слабым, когда совершает это. Тэхён всегда будет выбирать Чонгука. Что есть боль в сравнении с истинностью? Ничто. Чонгук подхватывает парня, как пушинку на руки и садится в кресло. От одного веса на себе его разрывает не любовь. Длинные пальцы Кима по шее мужчины скользят с нежностью, теребят пуговички, но он не готов. Есть ещё не одно препятствие между ними. Того, что есть сейчас так чертовски мало, Чонгук задыхается от этого, потому что готов сорвать всю одежду с парня. Он уже забрался ладонями под его рубашку, сжимая до приятной боли бока. Тэхёну нравится быть ведомым им, нравится чувствовать сильное тело и нравится та черная мгла, в которой он теряется, смотря на Чонгука. — Я без ума от нашей порочности, — шепчет Ким, кусая чужие губы. — Продолжай, молю. Чонгуку давно известно, что Тэхён всегда таким был, а эта напускная ангельская доброта только его портила. Ему достаточно души, которая принадлежит демону. Киму нужен не просто Чонгук, ему нужен ад в его глазах. И даже, если Такка виной тому, что изменил Тэхёна не в лучшую сторону, пусть так и будет. Чон скорее всего просто раскрыл его потенциал. Будь у них ещё немного времени, чтобы оттянуть судьбоносную встречу, то случилось бы тоже самое. Один взгляд и Тэхён сам на колени встать готов. Он отдал Чонгуку в руки своё сердце, корону, всю власть, что имел. Не боясь того, что его оставят. — Зачем ты пришел? — в ушко шепчет парню Такка. — Не из-за меня ведь. — Нет, но я… я больше не могу так, — Ким без конца касается его, как оголодавший зверь. — Я с предложением, которое, кажется, может перейти в горизонтальное положение. — Что ещё за предложение? — Работать всем вместе. Мои парни и всадники. Чтобы поймать демонов, — опускается к шее, оставляя яркий розовый засос. — Хорошо, хорошо… но сейчас я, мы… Тэхён ты не оставляешь мне выбора. — Я тебе его уже дал, а свой сделал. Ты хоть представляешь, с чем мне пришлось смириться, чтобы сейчас сидеть здесь? — Душа моя, я ценю всё, что ты делаешь, но скажи мне, зачем? — Чонгук, — быстро целует, — мы столько всего пережили. Я был подонком, ты тоже. Этот мир не лучший для воссоединения, но я обещал найти тебя в следующей жизни, — вновь опускается к губам мужчины. — И я не в том теле, как хотелось бы. Но мне уже всё равно. Ты же понимаешь, какая связь между нами существует? Неужели мы, древние существа, будем ещё сотни лет обижаться, чтобы в конце опять оказаться вместе? Мне жаль времени, мне мало вечности. Это связь такая огромная и сильная, я по сравнению с ней ничто. — С языка так и срываются какие-то слащавые фразы, — смеется демон. Никогда более счастливым он себя не чувствовал, душа дает ему возможность взорваться от эмоций. — Не надо, — в новый поцелуй втягивает его Тэхён, ловя чужой язык губами. — Мне не нужны никакие слова. Ким недолго ерзает на бедрах мужчины, и не хотя отрывается. Ему нужно домой к невесте, как бы не хотел Тэхён остаться, он не может. Главное сказано. Чонгук его отпускать не готов, их души успели соединиться и расстояние в жалкие метры уже кажется чем-то невероятным. Но по-прежнему у каждого своя жизнь. Чон себя не успел простить, и где Ким черпает в себе силы не просто придти, а лично в руки броситься злу? Зло — Тэхён. Он знал, как заставить Чонгука раскаиваться сильнее, когда пришёл с чистым сердцем, дав прощение и добро на их связь. Ким в выигрыше вдвойне и вынудит Такка справиться с совестью.