Верни меня домой

      Колдовство, магия или еще какая дребедень никак не собирались укладываться в моей голове и утрамбовываться в сознании. Во-первых, я отказывалась поверить в то, что какое-то там Зеркало может что-то показать аки телевизор. Во-вторых, все-таки увиденная мной картина ну никак не представлялась мне реальной. И что самое ужасное, она с аппетитом вгрызлась в мою уверенность возможности моего возвращения домой.       – Этот путь еще не предначертан, - тихо произнесла Галадриэль, когда я подняла на нее свое ошеломленное лицо. – Но он не так уж плох.       – Невозможно, - тихо шепнула я. – Не понимаю.       – Осознание часто приходит со временем, - покачала головой эльфийская рис. – Итак, Манвэ не пожелал открыть нам тайну твоего появления. Что же, подчинимся его воле и смиренно примем свою судьбу.       – Но я не хочу! – я отшатнулась от этого проклятого Зеркала. – Не хочу так! Домой! Мне нужно домой!       – Смирение есть великая блажь и великая власть, - мягко произнесла Галадриэль. – Твоя сила ярится в жилах, требует простора и прыти, так усмири ее. Подчини своей воле, затяни узду и направь во благо. И будет в твоих руках великая власть. Отыщи свой путь и следуй ему. Твоя судьба еще не предрешена, но назад дороги нет, куда бы не рвалась твоя душа.       Невесомая ладонь плавно опустилась мне на макушку. Ее слова набатом ударили в затылок и вжарили по мозгам. Мой мир рухнул, а я вместе с ним.       Тоска мощными волнами затопляла меня, не давая дышать, смотреть, слышать. Она превращалась то в боль, скручивающую, ноющую, то в обжигающие слезы, стекающие за ворот, то сводила зубы, то судорогой пробегала по телу. Меня бросало то в жар, то в холод. Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, что происходило вокруг, что мне говорили и как пытались успокоить. Мне было не до этого. Я медленно, усилие за усилием проходила все стадии принятия неизбежного.       И после отрицания, едва не задушившего меня своими лапами, наступил гнев. Я злилась, материлась, ругалась. Снова плакала, снова злобно шипела проклятия, потом снова плакала. И так по кругу. Я металась по комнате, в которой оказалась, очнувшись после обморока, не находя себе места и борясь с сокрушительным желанием разорить помещение, разломать и разбить хоть что-нибудь. Моя душа разорвалась на куски, не хуже моего платья, когда мои скрючившиеся судорогой пальцы вцепились в подол. Не выдержав такого напора, видавшая виды ткань лопнула и расползлась неровными линиями, открывая мне мои худые, фиолетовые от синяков коленки.       – Затихла, - тихо прошептала эльфийская дева, наблюдавшая за моими метаниями через ажурное окно.       – Как думаешь, надолго? – в тон ей отозвалась другая, стоявшая рядом.       – Не знаю, она же человек, - первая пожала плечами. – У них все заканчивается быстрее, чем у эльфов.       – Зато чувства острее, - заметила вторая. – Что же с ней произошло, бедняжкой, что привело к таким метаниям? – она с сочувствием наблюдала за тем, как человеческое дитя обхватило себя руками и уставилось невидящим взглядом в окно.       – Орофин мне рассказывал, что в дороге она вела себя покладисто и тихо.       – Зато Халдир наворчался вдоволь, - хихикнула эльфийка.       – Маллот, ты же знаешь, он не любит чужаков, - губы собеседницы тронула улыбка. – Орофин сказал, что она развеяла предсказание, данное Халдиру, что его жизнь прервется в Хельмовой Пади.       – Слава Валар, это дитя оказалась там, - Маллот почтительно подняла глаза к звездам и прижала ладонь к сердцу. – Не знаю, какими силами она обладает, но я благодарна ей за спасение Халдира. Румиль тяжело перенес бы эту утрату.       – Будем молиться, чтобы ему не пришло в голову исполнить самому это предсказание, - скривилась ее собеседница.       – Что ты такое говоришь, Фау́н?       – А ты разве не заметила, как он потерян? – брови Фаун дрогнули, когда она удивленно посмотрела на Маллот. – Когда Румиль вернулся с похода, я ждала от него горьких вестей, но он принес надежду. Мне хотелось верить, что тогда, несколько сотен лет назад, на краткий миг госпоже изменил ее дар предвиденья. Я безмерно рада, что брат моего Орофина остался жив, но он ведет себя так, словно у него землю выбили из-под ног.       – Думаю, ты права, - задумчиво протянула Маллот. – Надолго ли это?       – Кто знает, - пожала плечами Фаун. – Ее упорство внесло смятение в его душу. Орофин говорит, этот ребенок всех на уши поставил после битвы. Никого не слушала, все делала по-своему, даже его самого построить пробовала. Ее стараниями были спасены много жизней, и Амрас, и Халдир тому доказательство. Супруг говорит, в ней есть какая-то сила, мощная и необузданная, но не враждебная.       – Леди Галадриэль виднее, - отозвалась собеседница. – Будь она опасна, ее просто не пустили бы в Лориэн.       – Я попросил вас присмотреть за ней, а не обсуждать, - над головами эллет раздался мрачный голос Орофина.       – Пока она не делает ничего, что могло бы ей навредить, дорогой, - повернулась к нему жена.       – Замечательно, надеюсь так и будет, - замкомандира посмотрел на печальную меня и тяжело вздохнул. Какие мысли роились в этот момент в его сознании? Одному Эру известно.       Пока эта честная компания меня разглядывала, я смотрела на прекрасные, но такие чужие звезды и вспоминала дом, родителей, кошку, даже куст сирени, который я посадила, будучи еще совсем подростком. Вспоминала каждую мелочь, каждую самую незначительную деталь, пытаясь разглядеть – что же притянуло ко мне длани Саурона, что привлекло его страшный взгляд.       Это была мучительная и одновременно сладостная пытка, мне казалось, что я вновь проваливаюсь в теплоту маминого взгляда, кутаюсь в объятия отца, прижимаю к сердцу серый пушистый комочек, нежно урчащий в мое ухо. И одновременно с этим сердце разрезала мысль: «Этого больше никогда не будет. Этого не будет, я никогда их больше не увижу. Меня больше нет с ними, я теперь одна. Осталась одна в чужом мире, в чужом теле, с чужой жизнью и чужим временем». И я снова расплакалась, пропитывая слезами те тряпки, что остались от моего подола.       Как ни прозаично, в чувство меня привела жуткая боль в ногах. Жесткие мужские сапоги от неудобной позы с силой врезались мне в кожу и на этих местах уже начали наливаться багровые синяки. Я с усилием стянула их и отставила в сторону. Удивительно, как много сил у меня ушло на такое простое движение. Я села на полу, где до этого лежала и осмотрелась. Рассветные лучи осветили небольшую комнату, будто целиком и полностью вырезанную из единого куска белого дерева. Сидела я рядом с узкой кроватью, накрытой узорчатым небесно-голубым покрывалом, на котором с удовольствием играли солнечные зайчики. Они-то и привлекли мое внимание. Проследив за лучиками, я увидела огромное зеркало, стоящее в паре шагов от меня. Уцепившись за столбик кровати, я тяжело поднялась и пошаркала к нему.       Так я впервые увидела себя в полный рост. Надо сказать, жалкое зрелище. Спутанные серые волосы, слипшиеся от пота и дорожной пыли, свалявшимися патлами прикрывали осунувшееся бледное лицо, хранившее на себе остатки слез и грязи. Платье, которое сшила мне Эорла, некогда серое, сейчас казалось коричневым с зелеными пятнами от травы. Из-под разорванного подола торчали тонкие ноги-палочки, почти полностью покрытые мозолями, синяками и ссадинами. Руки выглядели не лучше – все в мелкую сеточку от лазанья по деревьям, так и не заживший порез на ладони, локти все в кровоподтеках разного цвета. «Очаровательна», - мрачно подумала я, разглядывая себя в зеркале. В другой жизни я была совсем другой, так что нынешнее отражение казалось мне чужим и безжизненным.       – Brennil Ethelwyn, (госпожа Этельвин) - в комнату вошли две эльфийские женщины и поприветствовали меня легким поклоном головы.       Я тоже поклонилась, без изящества и сноровки, как сумела. При виде моего искалеченного тела эльфийки обменялись грустными взглядами.       – Я Фаун, госпожа Этельвин, - представилась та, что повыше, откинув за спину волну темных волос. – Мой супруг, Орофин, просил нас присмотреть за вами в случае непредвиденных обстоятельств.       – Думал, я сброшусь отсюда или удавлюсь ненароком? – мрачно поинтересовалась я, глядя на супругу замкомандира. Эльфийки мне не ответили, только снова переглянулись. – Неважно, - я снова отвернулась к своему отражению.       Не глядя на них, я осмотрела комнату и нашла то, что искала – кувшин с водой и тазик. Все как в Средневековье, ей Богу. Но и на том спасибо, в Крепи всех приходилось пинать, чтобы в госпиталь воду таскали. Я с наслаждением ополоснула руки, лицо и шею, попытавшись хоть немного привести себя в нормальное состояние и хоть чуть-чуть смыть себя грязь. Затем я выудила из своей потрепанной котомки сорочку, которую когда-то заботливо сунула мне Фимвин и задумчиво уставилась на нее, гадая, имеет ли смысл надевать ее вместо платья не помывшись целиком.       – Если вы желаете освежиться, госпожа Этельвин, здесь есть купальня, - будто в ответ на мои мысли сказала эльфийка, назвавшая себя женой Орофина, и указала рукой на узкую дверь, слившуюся со стеной.       Благодарно кивнув ей, я толкнула дверцу и оказалась в маленьком светлом помещении. «Ну, купальней это назвать сложно», - меланхолично подумала я, осматриваясь. Все, как и в комнате, было сделано из белого дерева, в середине миниатюрного помещения стояла лохань, наполненная водой, а на тонких полочках были расставлены какие-то пузырьки, разложены мочалки и щетки.       – И куда потом сливается вода? – с сомнением осведомилась я, покосившись на вошедших вслед за мной эльфиек.       – О, вас это беспокоить не должно, - со смешком отозвалась вторая эльфийка, имени которой я не знала. Фаун огрела ее предупреждающим взглядом, и она быстро стушевалась. – После того, как вы помоетесь, воду заменят на свежую.       Я кивнула, не требуя дальнейших объяснений. «Не мне черпать и ладно», - подумала я и взглядом поискала мыло. – «Вот это номер, они что, маслами грязь смывают?» - мыла нигде не было, только сплошные склянки с ароматными пробками, пару из которых я понюхала. «Ну хоть кусочек», - мысленно взмолилась я, продолжив свои поиски. И почему-то мне даже не пришло в голову спросить.       – Они забыли положить мыло, - догадавшись, прошептала Фаун. – Маллот, принеси скорее.       Маллот тут же сорвалась с места и бросилась вон, а через несколько минут вложила мне в руки кусок ароматного мыльца. «Я раньше такое только раз в год покупала, на Рождество», - подумала я, вдыхая его нежный запах жасмина, и вспоминая магазин, в котором втридорога продавалось такое мыло.       – Спасибо, - поблагодарила я эльфиек, а сама чуть слезами снова не залилась от горьких воспоминаний. Кивнув мне, они вышли из купальни, прикрыв за собой дверь.       Наконец сбросив с себя осточертевшее платье, я залезла в воду. «Бодрящая, однако», - едва не взвизгнула я, сначала ополоснув ноги и руки, затем погрузившись целиком. Недаром считается, что вода лечит. Мне действительно стало легче, когда, вдоволь наплескавшись в этой холодной мути, которая осталась после моего мытья, я ополоснулась тепленькой водичкой, стоявшей поодаль в кадке, вытерлась льняным полотенцем и набросила на себя сорочку. Платье я решила хотя бы прополоскать в оставшейся воде, хуже ему уже точно не будет.       А тем временем за дверью Маллот и Фаун решали во что меня одеть.       – Она такая маленькая, - покачала головой Фаун, когда подруга предложила просто одолжить гостье свое платье. – Она ниже нас с тобой почти на голову, представляешь, как ужасно будет волочиться подол? А рукава? Вот срам-то будет. Да и худая она слишком, все платья будут висеть мешком.       – Может тогда достать наши детские? – задумчиво спросила Маллот. – У меня еще осталось платье с моего первого Дня Неба.       – Дебютантское что ли? – удивленно повернулась к ней Фаун. – Ты все еще хранишь его? Сколько лет прошло.       – Сотен шесть, не больше, - рассмеялась Маллот. – Я тогда еще ребенком была, ростом как раз как госпожа Этельвин.       – Я вроде тоже что-то сохранила из своих дебютантских и от сестры остались, - подхватила идею Фаун. – Я принесу, а ты проследи, чтобы с brennil ничего не случилось.       Так что, когда я вышла в своей скромной рубашке из грубой ткани, меня встретили эльфийки с несколькими платьями в руках, тихонько обсуждая, какое из них мне подойдет больше.       – Госпожа, - обратилась ко мне Маллот, показывая лиловой платье. – Выберите себе наряд. Негоже достойной эллет расхаживать в таком виде, - при слове «эллет» ее подруга тихонько зашипела на нее.       Эллет я или нет, но в сорочке расхаживать по Лориэну не собиралась. Я видела, что практически все жители Карас Га́ладона носили светлые одежды, поэтому не задумываясь выбрала скромное светло-голубое платье, полностью скрывающее все мои синяки и царапины. Кстати, о них. Парочка загноилась и требовала хоть какого-нибудь обеззараживания. Я спросила у эльфиек, где я могу это сделать, на что они замахали на меня руками, сказали, что никуда идти не надо и что они уже принесли все нужные мази и настойки. Стянув с меня рубашку, они принялись обрабатывать все мои ушибы и порезы, изредка вздыхая и качая головой. В шесть рук мы с этим справились в кратчайшие сроки.       Эльфийские притирки дарили сказочное облегчение, которое я уже испытывала на себе, когда лежала со вскрытым черепом под присмотром Орофина. Дождавшись, когда они впитаются, меня впихнули в платье, до предела затянув все шнуровки. «Слава Богу, хоть корсет не напялили», - подумала я. Затем меня усадили перед зеркалом, и в четыре руки и две негодующие головы, Фаун и Маллот принялись распутывать мои, наконец помытые, волосы. Кстати, они оказались не серыми, а светло-светло русыми. Еще бы не пушились и я бы точно слилась с эльфийской массовкой.       – Глан велел нашему сапожнику изготовить для вас обувь, - заплетая на моей голове нечто фантастическое, вдруг вспомнила Фаун. – Нужно только с вас мерки снять.       – Надо было Талафа попросить подняться сюда, - забеспокоилась Маллот.       – Пойдет он, как же, - фыркнула ей в ответ эльфийка.       – Так что же госпоже, босиком идти? – вспыхнула ее подруга.       – Могу и босиком, - мягко вклинилась я в их пререкания. Честно говоря, мне было все равно, как идти – напялить свои грубые сапоги или босой спуститься вниз. Мне нужно было отвлечься, заняться чем-нибудь, так что прогулка до сапожника меня заинтересовала.       – Но ваши ноги, госпожа, - с сомнением протянула Фаун, скромно отводя глаза от моих стертых ступней, выглядывавших из-под подола платья.       – Переживут, - отмахнулась я. – Далеко до этого вашего Талафа?       – Нет, госпожа, - покачала головой Маллот.       – Простите, я не знаю эльфийских традиций и порядков, - я запнулась, подбирая слова повежливее. – Могли бы вы перестать обращаться ко мне так? Я не королева, не принцесса и вообще не имею никакого отношения к высшим сословиям.       – Госпожа Галадриэль велела относится к вам с уважением и почтением, - покачала головой Фаун. – Ее распоряжения не обсуждаются.       В ответ я только усмехнулась. «Ладно, пусть называют как хотят», - я качнула головой в ответ своим мыслям. Наконец эллет закончили возиться с моими волосами и позволили мне встать с банкетки. «Как в дешёвых шоу про преображение оборванки в принцессу по-средиземски», - кисло подумала я, разглядывая себя в зеркале. Платье, хоть и было в пору, сидело как на корове седло – крой явно выдавал, что шилось оно не на меня. Из плотных длинных рукавов выглядывали малиновые от царапин руки, из ворота торчала гусиная шея, а из-под подола при ходьбе то и дело показывались босые мозолистые ноги.       «Что-то не так», - раздумывала я, с минуту рассматривая свое отражение. И тут я поняла: «Они прикрыли мне уши!» - я даже рот прикрыла ладонью, чтобы скрыть смешок. Бедные эльфийки, выросшие среди таких же эльфов и привыкшие к своим стандартам красоты, чтобы придать мне хоть какого-то лоска, не придумали ничего лучше, как скрыть мои, - о, ужас! – совсем не острые уши. Я не удержалась и сдавленно рассмеялась. Эллет, снова переглянувшись, трепетно молчали.       – Простите, - я повернулась к ним, неосознанно захватывая пальцами края рукавов. – Спасибо за помощь.       – Рады помочь, госпожа, - они довольно улыбнулись. – Вы точно уверены, что дойдете босиком? – Маллот обеспокоенно заглянула мне в глаза. С учетом нашей разницы в росте, смотрелось это забавно.       – Уверена, - улыбнувшись, кивнула я. – Ведите.       Карас Галадон гудел, словно улей. Повсюду бродили статные эльфы, порхали изящные эльфийки. Кто-то спешил по своим делам, кто-то просто наслаждался ясным утром, в общем, какой бы ни была их изначальная цель появления на улице, все они с любопытством оглядывали нашу маленькую компанию, в частности, меня. Все как у людей.       – Brennil Faun, brennil Malloth! – услышала я откуда-то сбоку и к нам вырулил здоровенный эльф. – Bain aur den, ellet. (Госпожа Фаун, госпожа Маллот, прекрасного утра Вам, эллет)       – Здравствуй, Тинт, - улыбнулись ему эльфийки. – Как дела на северных границах?       – Превосходно, - эльф широко улыбался знакомой, кося глазами в мою сторону. – Не знал, что эльфы Эрин Гален уже прибыли в Лотлориэн. Познакомите меня с bain ellet? (прекрасной девушкой), – оп-па, а фокус с ушами-то проканал.       – Не знаю ничего про эльфов Эрин Гален, - усмехнулась Маллот, неуловимо подмигнув подруге, которая заулыбалась во весь рот. – Должно быть их делегация еще в пути. Госпожа Этельвин, позвольте представить вам Тинта, стража северных границ, - эльф учтиво поклонился, окинув заинтересованным взглядом. – Его искристое имя говорит само за себя, - я улыбнулась этой игре слов. Из своих познаний синдарина я знала, что «tint» означает «искра».       – Вы прекрасны, как первый снег юной зимой, - широко улыбнувшись, отвесил смачный комплимент пограничник. Кажется, он проехался по моей болезненной бледности, очаровательно.       – Рада с вами познакомится, brannon Тинт, - я учтиво склонила голову.       Лицо эльфа чуть дернулось, но он ничего не сказал. Перебросившись еще парой слов с эллет, он откланялся и удалился по своим делам.       – Госпожа, вы не должны были к нему так обращаться, - шепнула мне Фаун, когда Тинт ушел.       – Почему? – удивилась я. Амрас подсказал мне это слово, когда учил меня на эльфийском обращаться к командиру и замкомандиру. Он сказал, что это самое простое обращение к вышестоящему эльфу, а их звания мне запоминать ни к чему.       – Он не господин, он обычный э́дель (эльф), - пояснила эллет.       – Не понимаю, - я покачала головой.       – Господином стоит называть только тех, кто стоит выше вас, - словно объясняя прописную истину ребенку, произнесла Фаун. – В вашем случае, мало к кому вы так можете обращаться, здесь вы гостья самой леди Галадриэль, а значит госпожа для всех нас. Только, умоляю, не обратитесь так к владыке Келеборну, к нему стоит обращаться ти́рит – это значит «хранитель».       – А владыка Келеборн – это…?       – О Валар, он супруг леди Галадриэль! – кажется я сразила своим незнанием Фаун в самое сердце.       – Хорошо, я запомню, - я сосредоточенно повторила про себя приветствие к владыке. На всякий случай. – А что делать с остальными? У них же на лбу не написано, господа они или обычные эльфы, - нет, ну действительно. Они-то здесь все друг друга знают, за тысячи лет лица примелькались. А мне что делать?       Что на это ответить Фаун не нашлась. Маллот тоже молчала, видимо она думала о том же, о чем и я.       – Пока мы с вами, мы можем вам подсказывать, - наконец она подала голос. – А вечером можем вам вкратце рассказать, кто кому в Лотлориэне господин.       На том и порешили. Мне повезло, что Орофин приставил ко мне свою супругу вместе с женой Румиля. Как выяснилось, эти неразлучные эллет в отсутствие мужей везде были вместе, ведь вдвоем ждать любимых легче, чем поодиночке. Как я выяснила, из трех братьев не женат был только старший. Маллот сказала, что Халдир отдал свое сердце Валар, а в Арде он только отбывает свою службу Лориэну. Не знаю, что из этого правда, но разбираться в кутерьме и завихрениях эльфийских чувств у меня не было никакого желания. Сам Халдир остался в моей памяти не самой приятной личностью, так что я быстро переключилась на обсуждения эллет фасона моей обуви. Они настаивали на чем-то легком и изящном, чтобы подходило для танцев. Я же считала, что мне нужно что-то прочное, удобное и теплое – мне предстояло долгое путешествие в Гондор.       Когда мы наконец пришли к мастерской сапожника, едва не поссорились. Как оказалось, Талаф уже ждал нас, нетерпеливо посматривая за работой подмастерьев.       – Суилад, госпожа Фаун, госпожа Маллот, - он слегка раздраженно, но учтиво поклонился эллет, затем повернулся ко мне. – Я Талаф, обувных дел мастер, - он нарочито вежливо смотрел мне в глаза, не разглядывая и не таращась на расцарапанные руки и ноги, как делали некоторые.       – Здравствуйте, Талаф, - я заранее проконсультировалась, как мне стоит обращаться к эльфу, который будет шить мне обувь. Как я и думала, пока я гостья Галадриэли, мне он господином не являлся.       – Мне поступил заказ на вашу обувь от дворецкого рис Галадриэли, - без лишних расшаркиваний приступил он к делу. - Видимо, ему поручена забота о вас. Мне велено изготовить для вас походные сапоги, домашние туфли, туфли для танцев и ботинки на ваш выбор.       Я была поражена такой заботой. Но едкий червячок тут же вылез и пробухтел: «За победу над Сауроном обхаживают». Пока я спорила с этим надоедливым глистом, Талаф провел меня в глубь мастерской, усадил на стул и попросил разрешения снять мерки с обеих ног. Я позволила, удивляясь такой невероятной деликатности с его стороны. Когда я приподняла подол, мастер непроизвольно нахмурился, рассматривая мои убитые в хлам ноги. Ступор его длился недолго и пальцы с какой-то гибкой рулеткой запорхали по моим ступням и лодыжкам. Как он был осторожен, ни одной царапины не задел, ни на одну мозоль не надавил, я аж дыханье затаила от такой обходительности.       Фасоны обуви я оставила на его выбор, в конце концов, ему лучше знать, в чем ходят обычно эллет. Когда мы уходили, Талаф почтительно поклонился мне и велел поберечь ножки. Я только улыбнулась на это замечание – сколько лиг мне еще предстоит пройти ими? Я не знала.       – Убеждена, что Глан отдал распоряжение и портному тоже, - вдруг сказала Маллот, задумчиво глядя на мое платье.       – Нужно и к нему зайти? – поинтересовалась я, готовясь повернуть в любую указанную сторону. Бродить по Карас Галадону мне понравилось, пусть и босиком.       – Нет уж, скажу ему прислать помощницу к вам, - она качнула головой и удалилась в неизвестном направлении.       – Я провожу вас к вашему талану, - Фаун жестом пригласила следовать за ней.       Когда мы наконец поднялись в выделенную мне комнату, - на самой вершине мэллорна, что за свинство! – я заметила, что мое изодранное платье исчезло, вода в купальне поменяна, а стол накрыт к обеду. Оставив меня трапезничать, Фаун удалилась по своим делам.