Верни меня домой

      Мелко дрожа, я замерла. В спину впилась мокрая кора дерева, к которому я прижалась в поиске опоры. От быстрого бега дыхание рвалось в груди, сердце стучало как бешеное. Голова кружилась от давления и страха. Лес перед глазами расплывался, фигуры Сумларада, Маегила и Ламгвата болтались из стороны в сторону.       Господи, за что. Что на этот раз мы сделали не так.       Не сейчас. Слюни-нюни будут потом. Что там случилось. Что произошло. Навострив слух и широко распахнув глаза, я словно провалилась в мир звуков. Но было тихо, только шелест листьев, журчание воды и сбитое дыхание моих спутников. А нет, вот стук. Стук? Не о дерево, Господи помилуй. Это звон мечей. И крик. Еще один. И еще. Яростный или отчаянный? Полный победной радости или боли? Эльфы или люди? Я не понимала. Сердце рухнуло куда-то в пятки.        – Надо уходить, – прервал молчание Ламгват.       Шея отдалась болью сведенной мышцы, когда я резко повернула голову к нему.       – Мы не можем их бросить, – сквозь зубы процедил Сумларад. Только сейчас я заметила у него в руках меч. Боже, когда он успел его обнажить? – Она останется здесь, Маегил с ней. Мы идем к ним. Я зайду с севера, ты с северо-востока, там…       – Ты знаешь, что нельзя, – жестко оборвал его Ламгват. – Им нужна она. Оставить ее с Маегилом все равно, что подписать ей приговор. Ты забыл приказ?! Она – главное. Все остальные…       – Не смей напоминать мне о приказе! – рявкнул Сумларад, нервно сживая в руке эфес. – Ей… Им нужна помощь! Ты слышишь…       – Командир дал четкий приказ, Сумларад! Тиндае важнее всех нас вместе взятых, ты забыл?! Если горцы схватят ее, нашему отряду ее не отбить. Нас слишком мало. Даже всем отрядом мы не справимся со всей бандой. Мы обговаривали это сотни раз, Сумларад. Возьми себя в руки.       – Я приказываю, Ламгват!       – Я не подчиняюсь тебе, Сумларад! Я подданный Имладриса и владыки Элронда. Не твой солдат. Если ты не придешь в себя, можешь творить, что вздумается. Но ты пойдешь один. Я и Маегил поведем Тиндае дальше, да поможет нам Эру и святые Валар.       – Ты не посмеешь, Ламгват, не забывайся, Тиндае поручена Лотлориэну и конкретно мне.       – Мне не важно, кому она поручена. Ее безопасность – мой приоритет. А твое поведение подвергает опасности самое ее существование.       – Умолкни! Так и скажи, что это был твой план! Увести ее в Имладрис и укрыть в ущелье! Бросить всех нас ради своего…       Договорить он не успел. Как и я его дослушать.       Ламгват резко дернулся и съездил кулаком по точеной челюсти адъютанта, оставляя некрасивый след на белой коже. А я еле удержалась на ногах, уцепившись за громадного оттара – тот продолжал держать меня будто клещами за запястье.       Страх вдарил в голову и обратился яростью. Кто они такие, чтобы решать за меня? Кто напал? Им нужна помощь! Таун же там, ради всего святого!       – Пусти меня! – завопила я, забившись в железной хватке. – Сейчас же! Пусти! Устроили тут мордобой!       Мои визги отвлекли оттаров друг от друга. Ламгват попытался ухватить меня за плечи и зажать рот рукой, но страх и ярость вдруг вскипели в моих жилах с невиданной силой. Я вертелась в его хватке как уж на сковородке, а когда его ладонь коснулась моего лица без всякой жалости тяпнула его за пальцы.       – Тиндае! Тихо! Нас услышат! – увещевал меня Ламгват.       – Уходим, надо искать укрытие и спрятать ее, – Сумларад решительно сделал шаг ко мне. Зря.       – Никуда не пойду, слышите?! Никуда! Ни с тобой, ни с ним! Одна пойду, к черту вас! Там Таун, слышите?! Таун там! Она одна! Надо помочь! А остальные?! Да пусти же! Выдумали тоже, ценность я! И командир этот ваш придумал чушь! Лишь бы меня от войны убрать! Надоели! Сил моих больше нет! Катитесь ко всем чертям со своим Светом и Жизнью, видеть вас больше не могу! – на последнем пассаже я яростно дернула рукой, едва не вывернув себе запястье. Оттар держал крепко. – Катитесь с Тьмой, Сауроном и прочей чушью! Я пойду домой! Домой! Никаких эльфов, орков, гномов и прочих тварей!       – Ламгват, держи крепче, у нее истерика.       – Теперь точно надо уходить, – наконец подал голос притихший Маегил. – Ее крики весь лес уже слышал.       Сумларад попытался подойти ко мне с другой стороны, но я завертелась пуще прежнего, заливаясь слезами и браня их на чем свет стоит. Как они не понимают, я устала! Устала от них всех, устала от их загадочных речей, подтекстов, многозначительных взглядов и жестов. Устала быть куклой на нитках, которую постоянно куда-то тащат! Даже сейчас чуть не разодрались! Я не главное! Не пуп земли, пожалуйста!       – Я не хрустальная, пожалуйста! Пожалуйста, оставьте меня здесь! Я никуда не денусь, никуда не убегу, им нужна помощь, ну же! – силы вдруг улетучились, уши заложило от скакнувшего давления, и я рухнула на колени в ноги Ламгвата, как прикованная к его руке. – Пожалуйста, Ламгват, пожалуйста.       – Там кто-то есть, – прорезал вакуум жесткий голос Маегила. Мелькнул обнаженный меч.       – Уходим, – переглянувшись с Сумларадом, маэтор в мгновение ока спеленал меня моим же плащом и забросил на плечо. – Верхняя заводь, там брод.       – Минут сорок, успеем, – без уточнений бросил в ответ Сумларад.       И снова началась гонка. Не длившаяся долго.       Удар об землю выбил дух из легких. Звон мечей, яростные вскрики и тяжелые вздохи рвали уши. Топот ног, злые окрики и едва ли не животная злоба зависли в воздухе. Их было много, я чувствовала это, судорожно пытаясь вывернуться из плаща. Слезы, только что катившиеся по щекам, застряли где-то в желудке.       Прокатившись ребрами по острым корням, я наконец смогла подняться на четвереньки и немного осмотреться. Раз, два, три, четыре, сколько же их и как они нас нагнали? Как нашли? Кто это вообще?!       Бородатые, грязные, карикатурные разбойники, вооруженные до зубов и на равных дерущиеся с эльфийскими бойцами. Слева, справа, сверху, отовсюду раздавались громкие окрики, ругательства, звон мечей. И еще… хруст раздробленных костей, хлюпанье разрываемой плоти и посмертные хрипы мертвых тел, падающих наземь. Много, откуда столько? Эльфы, люди, все смешались вокруг меня в жуткую карусель. Слишком много их, и слишком много нас. Нас было четверо… Я кричала. Они побежали к нам. Все.       Я в ужасе отползла от трупа горца, рухнувшего прямо возле меня. Из проткнутой головы хлестала кровь, левый глаз уже почти вытек, а разорванный лезвием рот застыл в жутком оскале. Господи, что же это. Шарахнувшись от чьих-то ног, я прижалась спиной к стволу дерева. Что же делать, Господи?! Что же мне делать? Я в панике прикрыла глаза. Что делать, если напали? Что? Никакой инструкции, никакого плана действий мне не давали. Что делать, куда бежать, кому помочь, как не сделать хуже?!       Куда уж хуже?!       Не сдвинешься – убьют. Это я знала точно. Так что живо собралась!       Вдох – выдох. Смачно хлюпнув носом, я вытерла рукавом лицо и стянула на затылке косы. Хлестнуть кого-нибудь по роже я ими не смогу, а вот обзор они загораживают.       Теперь оружие.       Нашаривая за пазухой единственное оружие, которое у меня было – кинжал Халдира, я лихорадочно соображала, что делать дальше. Защитить себя я не смогу, но пырнуть точно сумею. Надо только до этого не доводить. Как велел командир? Не дайся ему напиться крови? И с чего начать?       «Оглядись наконец!», – рявкнуло подсознание.       Мысль верная. Стукнув себя по щеке от внезапного головокружения, я завертелась во все стороны.       Так, людей много, очень много.       Вижу светлую голову Ламгвата, он слева, шагов двадцать. Господи, его обступили сразу вшестером!       «Соберись!»       Дальше… Дальше Маегил. Вон он. Дерется с тремя, уцепился за дерево и тут же их расшвырял. Эпично. До него шагов десять-двенадцать.       Сумларад, где Сумларад. Вот он, вижу. Его оттеснили совсем далеко, шагов двадцать пять, а может все тридцать. Он вертит головой и раздает указания на не знакомом мне еще синдарине – приказы. Кому? Раз, два, три, четыре оттара справа, еще парочку вижу за спиной. Откуда все взялись?       Думать было некогда. К черту все и всех. Горцы сейчас сосредоточены не на мне, их задача перерезать эльфов. Где Таун? Где моя наставница?! Калейдоскоп лиц и тел завертелся перед глазами. Где же, где… Вон она! Вижу!       Прикрываемая парой оттаров, моя смелая Таун ловко перевязывала третьего лоскутом собственного передника. Браво, дорогая! В поле все средства хороши, лишь бы кровь остановить.       Воодушевленная появлением живой подруги, я уже было разинула рот, чтобы завопить, но воздух застрял в горле, когда прямо передо мной упал раненый горец. Раненый, но не побежденный. И очень даже опасный.       Приземлившись ничком на землю, он не выпустил клинка из рук. Живо завозился, в попытке встать, свободной рукой зажимая рану. Огромный, широкоплечий, мощный, дикий… Я зажала рот рукой, мысленно стараясь слиться с деревом, но он уже обернул свою лохматую голову ко мне. Глаза в глаза. Рот его исказился радостным оскалом, и прежде, чем эльфийская сталь отделила его голову от тела, он успел рявкнуть во всю глотку одно слово. Мне не нужен был синхронный перевод: «Она!».       Фонтан горячей крови окатил меня с ног до головы. Едва не захлебнувшись от ужаса и отвращения, я даже не поняла, как меня подняли за шкирку и поволокли куда-то в сторону. Полностью дезориентированная, спотыкаясь о корни, уворачиваясь от веток и стальных клинков, так и норовящих хлестнуть меня по лицу, я судорожно перебирала ногами.       Ламгват, – а это именно он тащил меня прочь от сражения, – держал меня крепко, не позволяя рухнуть или сбавить темп. Второй рукой он мастерски расшвыривал горцев, после крика собрата, хлынувших на нас со всех сторон. Оттары прикрывали нас по бокам, я видела, как мелькали серебристые клинки.       Хватая ртом воздух, я старалась не думать, что, возможно, это будут последние минуты моей жизни. И что моя жизнь сейчас зависит только от мастерства моих товарищей. И что возможно, они променяют свои жизни на мою. О, Господи, пощади нас.       Ноги заплетались, но я со всей скоростью, на какую была способна, перебирала ими, стараясь не отставать от Ламгвата. Куда он меня тащил, как планировал отбиться и спастись, я не понимала. Просто бежала, безропотно и покорно.       – Уводи ее, – выхватило ухо окрик Сумларада. – Бегите!       И мы припустили пуще прежнего.       Трава и корни сменились под ногами на песок и ил, а затем вовсе вокруг коленей захлюпала вода. Мы оторвались на пару ярдов, но вода между бедрами катастрофически снизила мою скорость, я почти увязла, повиснув на руке Ламгвата, когда тот резким рывком вынул меня из вязкой жижи, забросил на плечо и пересек широкий брод.       И снова бег. За нами вслед реку пересекли лишь несколько горцев. Не сдерживаемый прицепом в виде меня, Ламгват несся вперед, легко преодолевая препятствия, в виде рытвин, кочек, поваленных бревен и кустарников. Его сильные ноги несли нас сквозь чащу, все дальше унося от друзей, оставшихся на растерзание врагов. Горцы тоже не сдавались. Петляя меж деревьев, яростно крича, поддразнивая друг друга и нас заодно, они так же не сбавляли темпа и не теряли нас из виду.       Жалко повиснув за спиной Ламгвата, мне только и оставалось, что с ужасом смотреть, как то приближаются, то отдаляются наши преследователи, слушать их вопли и спертое дыхание, и как быстро отдаляются звуки сражения у брода.       Ламгват петлял, наворачивал круги, стараясь сбросить хвост, но толку было чуть.       – Сейчас я вас сброшу, – на эльфийском вдруг сказал он мне. – И бегите!       – Что?! – в ужасе завопила я.       – Бегите, я сказал! – Ламгват рявкнул что есть мочи, резко тормозя и приземляя меня обеими ногами на землю.       – Куда?! – я едва не упала, больно ударившись пятками, но вовремя вцепившись в его камзол.       – Бегите!!! – оттар с силой отодрал меня от себя и буквально отшвырнул в чащу леса, скрывая от алчных взглядов наших преследователей.       Выплюнув кровь из прокушенной от удара губы, я поднялась на подкашивающиеся ноги и, бросив не верящий взгляд на удаляющуюся спину Ламгвата, на его обнаженные клинки, на подступающих к нему горцев, я наконец вняла его приказу, и отвернувшись от них, припустила что есть духу, не разбирая дороги.       Долгие годы после, вспоминая эти жуткие часы, я ночами корила себя, плакала, думала, перебирала варианты и возможности, но так и не нашла того самого единственного правильного ответа: как мне стоило поступить. Обвиняла себя и в трусости, и малодушии, и слабости, но ответа так и не нашла. Я не могла им помочь.       «Беги», – только и шептало подсознание. – «Беги, не останавливайся».       Я бежала.       Размазывая по лицу слезы, ловя ртом воздух и мошкару, натыкаясь на кусты, спотыкаясь об кочки, проваливаясь в ямы и норы.       Я бежала.       Прижимая к себе одной рукой плащ, чтобы не цеплялся за хлесткие ветки, а другой крепко сжимая рукоять командирского кинжала.       Я бежала, не сбавляя скорости, с ужасом прислушиваясь к звукам леса, к отдаляющемуся звону мечей и грязной ругани.       Я бежала.       Я бежала до тех пор, пока мир не угас перед глазами, пока луна не осветила мой путь.       Я бежала до тех пор, пока, не заметив в синих сумерках овраг, я не рухнула на его песчаное дно.       Удар вновь выбил из груди весь воздух.       И я затихла, в страхе сделать даже вдох.       В лесу стояла тишина.