За что?

— Наконец, мама, ты обратила на меня внимание, — бляха-муха, что я несу?! — А я уж думал, что вечно в молчанку будем играть, — ну точно сейчас «по шапке» получу.       Но ни один мускул на лице моей матери не дрогнул от такой дерзости. Зато улыбка на губах отца слетела молниеносно.  — Мы ее знаем? — «проглотив» мои слова, продолжила мама. Папа лишь посмотрел с неким пониманием и просьбой: «Не наделай глупостей». Импровизировать нет времени, и первое женское имя, которое приходит мне в голову это:  — Алина, — что? Какого черта! — ее зовут Алина.  — Твоя одноклассница? Алина Данилова? — догадывается мама, а я как болванчик киваю ей утвердительно. — И серьезно у вас всё?  — Эм, мы просто встречаемся, — проявляю верх неразумия я.  — И ночевал ты у нее, а не у того, как там этого товарища звать?  — Артем Савельев, — включился в разговор папа.  — Или вас было трое? Вечеринка? — хватит, пожалуйста не спрашивай у меня больше ничего, иначе я так и утону в болоте собственной лжи. — Если вы встречаетесь, то почему бы не познакомить родителей с этой девочкой.  — Ты же ее и так знаешь, — во второй раз вклинился отец.  — Как одноклассницу, а не девушку моего сына, — оперировала мама.       Опять вечный контроль. А дальше что? Если она ей не понравится, то поставит запрет на эти отношения? Погодите, никаких отношений нет. Что я тут выдумываю. Мне конец.  — Мы только недавно начали встречаться, — пролепетал я лишь бы не молчать.  — И это не помешало тебе лезть в трусы этой девки! — мерзко отозвалось у меня в голове. Не долго мама проявляла благосклонность к моей несуществующей девушке. — Плохо мы тебя воспитывали. Вы хоть предохранялись? Господи, а если она залетит!  — Ничего такого не было! — охуеваю я от накала маминых умозаключений. — Что ты привязалась к сыну?! — повысил тон отец. — Вспомни себя в его годы. Скажи еще, что монашкой ходила и не знала, что такое поцелуи! Леша, можешь идти!       Я с благодарностью посмотрел на отца. Не часто он становится на мою защиту. Но кажется после того разговора, что-то поменялось.       За дверью своей комнаты, я услышал, как мама начала шипеть на отца. Но тот вновь стал тем, кем он всегда являлся, поэтому его голоса я даже не слышал.       Заперев дверь на щеколду, я сразу почувствовал себя в безопасности. Ну почему так получается, что только вроде все налаживается, случается какая-то херня? Артем, что за подстава?! Даже не сказал, что оставил «подарок» на моем теле.       С внутренней стороны двери шкафа висело зеркало. Я им никогда не пользовался. Но сейчас намеренно открыл, чтобы ещё раз оценить масштаб катастрофы.       Как такое можно было не заметить? Чёртов Марк тоже ничего не сказал. Может для него это обыденное? Не придал значения. Мог бы и подколоть, что его брат слишком увлёкся. А я даже не помню, как получил этот прекрасный огромный засос, состоящий из множества малених. Значит Артем тоже был почти что со мной на одной волне. А толку то?       Снимаю футболку и замечаю ещё парочку синеватых отметин на груди и животе. Он специально? Что ж, Савельев, шалость удалась! Удалась и обошлась мне боком. Теперь у меня есть не существующая девушка. Вот Алина то обрадуется! Ещё и мать как на зло её запомнила. Зачем я только про неё рассказывал. Да и видела она нашу компашку пару раз. Зная эту женщину, в смысле маму, она это просто так не оставит.       В этих идиотских раздумьях я и уснул. Мне, конечно, полегчало, но после похмелья спать все равно хочется.       Проснулся я от вибрации телефона. В комнате было уже темно, видимо проспал я не меньше двух часов.       «Понравилась фотография, что молча унёс её с собой?!» — мои глаза округлились, когда я с просонья осмыслил суть сообщения.       «Чего?» — хотел написать в ответ старшему Савельеву, но осекся. Достал из шкафа джинсы и обнаружил в кармане смятый глянцевый лист. Блядь!       «Мне этот снимок тоже очень нравится. Есть целый сэт, могу скинуть», — звучало как издевательство или повод мне написать. Я так и не понял, но продолжил пялиться: то на фотографию, то на сообщение.       Очень надеюсь, что Марк не спрашивал у Артема по поводу фотографий. Иначе мне крышка.  — Чем занимаешься? — строчу сообщение младшему Савельеву. Тот не заставляет ждать, ответ приходит буквально сразу.  — В «соньку» с Марком играю, — уровень моей тревожности мгновенно поднялся. — Мы с тобой так к ней и не притронулись, — и грустный смайл в конце.  — В следующий раз точно сыграем партию в «Mortal Kombat».  — Угу. Ты как? — мне показалось, что Артём интересовался отметинами на моем теле. Блядь, почему я их не увидел. Идиот! Встаю с постели, врубаю свет и делаю селфи с голым торсом. Живот мой не может похвастаться стальными кубиками пресса, но и жира на нем особо нет, поэтому я не комплексую. В ответ получаю протяжное, — Ох, я сохранил! Даже не верится, что эти следы оставил я. Родители не видели?  — Нет, — без раздумий напечатал я. Не хочу, чтобы он знал.  — Хорошо. Я начал волноваться, вдруг что-то не то подумают, — уже подумали и по своему расшифровали, что теперь я не знаю как выпутаться из этого.       Воскресенье я провел «под замком» своей комнаты, пытаясь занять себя учёбой. Мне жизненно необходимо отвлечься от сдавливающей мои извилины горы мыслей и событий, случившихся за одни сутки.       Только вспоминаю о приятном вечере с Темой, как в голову тут же лезет ложь об Алине. Далее по цепочке идут страхи: вдруг мама решит совать нос не в свои дела и, без моего ведома, свяжется с Линой или её родителями. Но тут же пытаюсь успокоить себя тем, что номеров телефонов у неё нет. И так по кругу.       Но признаюсь, давно я так не пытался вчитываться в параграф по истории. Но все мои потуги все без толку. В голове блуждали беспорядочные мысли, накаляя моё состояние. Зато благотворно прорешал все задачи по математике и, забегая вперёд, просмотрел, что будем изучать на следующей неделе. Разбирая постель, наткнулся на помятый снимок и удержал на нем больше внимания, чем требуется. Не могу не признать, что Марк выглядит здесь как востребованный актёр гейского порно ну или, если не быть таким пошлым, — моделью, которая знает как выигрышно преподнести свое тело на камеру. Хочу отметить, что свет на снимке подобран идеально: каждый изгиб подсвечен там, где нужно, создавая сочную экспозицию элегантности и вожделения.       Делаю протяжный вздох, ощущаю, как кровь приливает к низу. Он слишком хорош для осознания, что я его трахал.  — В каком лохматом году была куплена эта водолазка? — заржал Кирилл, как только я снял куртку и отдал гардеробщице. А затем я повернулся к другу, и тот обомлел, — ну ни хуя себе! — осталось только присвистнуть для завершения эффекта.  — Сильно видно? — да, конечно, сильно, зачем я вообще интересуюсь. — Эта единственная вещь, которая хоть как-то закрывает горло, — констатировал я, стараясь натянуть повыше ткань.  — Я не понял, тебя душили? — выдаёт бро самую тупую догадку, которую можно придумать. Я в этот момент уже кручу у виска. — Бл, твою ж дивизию. Ничего мне не говори, я не хочу знать про эти ваши голубые дела, — брезгливо завопил Кирилл, пока мы шли по коридору к кабинету.  — Ты ещё громче прокричи, — ну а че, пусть все уже знают, что слухи о Севастьянове — самая чистая правда.  — Прости, — тут же заткнулся парень. — Предки видели?  — Да, — и почему все хотят знать, как отреагировали родители?  — Ииии?  — Неужели у меня не может быть девушки?  — У тебя её никогда не было, а этот синяк на шее так и кричит о том, что она у тебя появилась. Конечно, это вызывает интерес. Но не многие знают, что это не девушка, но сути это не меняет. У тебя появилась вторая половинка, — парировал Кир. А ведь действительно, я никогда не был замечен ни в каких романтических отношения. А тут наглядное пособие: как показать, что у меня в этой сфере жизни все хорошо. Может быть из-за этого моя мать пристала ко мне?       Перед началом урока, предварительно разложившись на привычном месте, я настрочил сообщение Артёму, в котором желал доброго утра и хорошего дня.       Убрав телефон в карман джинс, я поднял голову и увидел перед собой Алину, усаживающуюся на своем место, впереди меня. Длинные шелковистые волосы туго затянуты в высокий хвост, минимальное количество макияжа на лице, но он все же есть. Чёрная юбка-тюльпан и белая рубашка завершали образ порядочной ученицы.  — Привет, — заметила мой взгляд на себе девушка и поздоровалась. Пару секунд она сосредоточенно смотрела в область, которую я всеми силами пытался спрятать, но ничего не сказав, повернулась лицом к учителю.       Я смотрел Алине в затылок, понимая, что впервые обратил на нее внимание в ключе не кореша-одноклассницы, а девушки. Двоякие ощущения. Почему именно эта ложь была у меня на языке? Потому что по всем параметрам мы идеальная пара? Ну нет: Алина Данилова — девочка-красавица, всеми силами пытающаяся получить хорошие оценки, и это даётся ей с большим трудом. А я? Иду по жизни ровно, совсем не парясь об учёбе (зато парюсь по любой другой хуйне). Мне не приходится прикладывать к этому колоссальных усилий, чтобы иметь статус хорошиста. Просто всем известно, мне известно, что я ей нравлюсь. И не понятно по какой причине. Также не ясна причина симпатии Артема ко мне. Ладно, примем этот факт как аксиому, которую не требуется доказывать.       В конце первого урока Артем написал, что проспал, от чего решил не посещать учебное заведение сегодня вообще. Классно ему: родители в Америке, он на попечении старшего брата, который… я даже не знаю как сказать. В общем Марк не строит из себя «родителя-тирана», который будет заставлять чадо идти в школу с соплями и температурой. Я даже не много обрадовался, что сегодня мы не пересечемся в столовой.       На всех уроках, Алина поглядывала в мою сторону, но продолжала молчать. На её лице блуждало любопытство. Но она то и дело одергивала себя, стараясь держать дистанцию.       Прозвенел звонок последнего урока, и я сразу махнул Кириллу, чтобы тот не ждал меня.  — Алина, — окликнул я девушку, когда та уже вышла из двора школы.  — Лёша, — улыбнулась она, повернувшись ко мне всем корпусом.  — Не сильно спешишь? — что же я делаю? Пожалуйста, дайте мне силы не струсить!  — Нет, — улыбка не сходила с её губ. — Ты что-то хотел?  — Да, поговорить, — отвёл взгляд в сторону я, машинально почесав затылок.  — А где твоя куртка?  — Черт! — ругнулся я. — Бежал за тобой и забыл, что оставил в гардеробе. Подождёшь, пока я сгоняю. Я быстро!       На улице уже совсем тепло, от чего я совсем забыл про эту злосчастную куртку. Пора бы её уже сменить на лёгкую ветровку или обходиться без неё. Хотя нет, без верхней одежды достаточно прохладно по утрам.       У гардероба толпилась куча школьников. Не мудрено, ведь закончилась первая смена. Простояв пару минут в нескончаемой очереди, уже думал уйти к чертям, но нет, сдержался.       Гардеробщица, пожилая женщина, неспеша потащилась за моей курткой после того, как получила от меня железку с номером. Каким-то непредвиденным образом берет парку так, что из нее валится содержимое внутреннего кармана, о котором я совсем позабыл.       Я подхватываюсь, перелезаю через перегородку, что отделяет учеников и помещение с вешалками, хватаю картонную пачку и лубрикант, засовываю уже в карман рюкзака.  — Молодой человек, — раздражённо произносит бабуля-гардеробщица, — немедленно выйдите!  — Извините, — хватаю свою куртку и осматриваю столпившихся, в надежде не наткнуться на головы одноклассников или других знакомых лиц. Вроде пронесло. Никто не понял, что вывалилось или не придал значение. Бегу к месту, где оставил Алину.       Данилова стоит, пялится в телефон. На автомате достаю свой, смотрю время. Пятнадцать минут ожидания! Если бы я ей не нравился, ждала бы она меня?  — Прости, — сквозь отдышку приношу свои извинения, — не рассчитал, что все, как и я, захотят забрать свои вещи.  — Поэтому я куртку забрала ещё на прошлой перемене. Ничего страшного, — с пониманием отнеслась Алина. — Так, о чем ты хотел поговорить?  — Может пройдёмся или присядем где-нибудь, — начал тянуть резину, ощущая как земля уходит из-под ног.  — Видать действительно что-то очень серьёзное… — подумала девушка вслух.  — Да, — кивнул я.       Мы зашли в кофейню неподалёку. Благо я не потратил все карманные на пиво в пятницу, и у меня осталось достаточное количество денег, чтобы угостить Алину чашкой капучино. Мы сели за столик в самом углу, чтобы создать «интимную» обстановку. Но я ещё раз осмотрел помещение на предмет знакомых лиц. Помимо нас в кофейне была занята ещё пара столиков. Но они находились на достаточном расстоянии от нас, чтобы я смог унять свою паранойю.  — Короче, — да какие короче? С чего же начать? Алина сделала небольшой глоток и посмотрела на меня. От зрительного контакта я смутился и отвёл взгляд. Она пытается флиртовать со мной? — В общем, я не знаю с чего начать, но только ты можешь меня спасти! — звучало слишком пафосно, но ведь девчонки это любят?!  — Лёша, ты весь на нервах. Вдохни и выдохни. Я внимательно тебя слушаю, — временами Алина бывает такой дурындой, а сейчас она пытается меня успокоить совсем как Артём. Только она ещё не знает, что я хочу сказать и как сложно произнести это вслух.  — В общем, — опять замялся я, — может ты не заметила это, — спускаю горло водолазки ниже.  — Что это? — ну пожалуйста, не вынуждай меня.  — Короче, когда родители спросили, я сказал, что это ты сделала, — быстро протараторил я, становясь пунцовым от самого подбородка до кончиков ушей.  — Что? — Данилова пребывала в легком шоке.  — Я сказал, что мы с тобой встречаемся. И у меня огромная просьба, если придется подтвердить этот факт перед моими предками, просто скажи: «Да».  — Леша, ты с ума сошел? — щеки Даниловой тоже покрылись румянцем. Она с трудом смогла скрыть улыбку. Боже, да ты влюблена в меня по уши!  — Пожалуйста, не спрашивай у меня больше ничего. Но эта просьба жизни и смерти. Если ты откажешься, я пойму. Моя мать хочет с тобой познакомиться по ближе в качестве моей девушки. Но не факт, что это случится. Я придумал эту ложь, потому что ничего другого не оставалось, — все также бегло оттарабанил я, чувствуя, что сердце сейчас разорвется от волнения.       Я уставился в свою чашку с капучино, пена в котором потихоньку оседала и не была уже такой пышной. Алине нужно время, чтобы сказанные мной слова, словно выстрел, добрались до ее головы. Но это оказалось на много быстрее, чем я ожидал.  — Леша, ты — ГЕЙ? — мне казалось, что я умру, когда услышу это слово из трех букв. Оно так отчетливо прозвучало в извилинах моего мозга, что я словно мантру начал мысленно его повторять.       Я ничего не говорил, залпом выпил сладкий капучино и, превозмогая страх, посмотрел в глаза девушки. С каждым ее вдохом они становились все влажнее и краснее. В итоге по мягким, юным щекам полились две дорожки слез.  — Прости! — шквал вины тут же обрушился на мою совесть.       Было ощущение, что я теряю близкого человека. Алина — единственная девушка, с которой у меня завязалась какая-никакая, но дружба. И этот вынужденный каминг аут перечеркивает все надежды на то, чтобы наши отношения когда-нибудь переросли в любовь.  — Значит то, что видел Нечаев — правда? — заикаясь, сквозь слезы, осмелилась спросить Лина. — И эти засосы сделал Савельев?  — Да, — еще сильнее я опустил голову, на столько сильно на меня давили эти признания.       Алина снова сделала паузу. Мне самому хотелось разрыдаться, но я сидел неподвижно в ожидании приговора.       Данилова потянулась за салфетками, стараясь привести себя в порядок, вытерла слезы. Затем большими глотками допила кофе, протерла рот от остатков напитка, после чего достала из сумочки косметичку, подправила макияж, ритуально завершая приготовления.  — Я сделаю так, как ты просишь, но при одном условии, — решительно произнесла свой вердикт девушка.  — Хорошо, — я был согласен на все что угодно. Заплаканные глаза Даниловой сузились словно у хитрой лисы, от чего меня настигло дурное предчувствие.  — Ты пригласишь меня на свидание!