Холодный расчёт

Это была тихая, тёмная ночь в Асгарде. Небо заволокло тяжёлыми тучами, предвещавшими скорую бурю. В закрытое окно спальни младшего принца бился резкий, холодный ветер. Локи поёжился и только плотнее закутался в тонкое одеяло, пытаясь согреться. За последние несколько дней это была первая ночь, когда он смог уснуть. Малекит кружил вокруг чертога, убивая по одному, по двое различных созданий всех девяти миров, но пробраться во дворец, к Хранилищу, не спешил. Это выводило принца из себя, заставляло хвататься за оружие при каждом подозрительном шорохе. Тор всё ещё держал обиду на младшего брата, думая, что тот хочет отобрать у него престол, но все мысли Локи были далеки и от трона, и от самого царя. Весь разум царевича занимала лишь одна мысль – найти и обезвредить альва. Желательно, насовсем. Он даже не заметил, как Ормульв втихую подлил ему за ужином в кубок с вином снотворное. Мать же весьма настойчиво препроводила его до дверей комнат и уложила в кровать. Локи, уставший гоняться по всему Асгарду и его окрестностям за постоянно ускользающим наёмником, мгновенно забылся тревожным сном. Троица воинов зевала, под их глазами залегли тени от недосыпа, но один из них каждую ночь обязательно совершал обход всех подходов к Хранилищу, проверяя численность стражников около оружейной. Осторожно выглянув из-за угла, Огун быстро пересчитал стражу по головам и тут же скрылся. Все были на своих местах. Воин размял шею и продолжил нести свой добровольный пост. От каждого порыва ветра, бьющего в окно, Локи вздрагивал и просыпался, пытался разомкнуть глаза, но это не представлялось возможным. Снотворное Ормульва успешно воздействовало на измождённое сознание принца. Маг лежал с закрытыми глазами, укутавшись с носом одеялом, и старался удержаться на тонкой грани между сном и явью. Нужно было встать и идти в город, искать следы наёмника. Однако усталость победила, и Локи вновь провалился в тревожное забытье. Он уже не услышал, как за дверьми раздался тихий шорох. Оба стража, приставленные к покоям младшего принца, не успели даже вскрикнуть. Альв молниеносно перерезал им глотки, с лёгкостью поддерживая тела двух асов прежде, чем аккуратно опустить их на пол. Так создавалось меньше шума, а привлекать к себе внимание сейчас Малекит не хотел. Наёмник осторожно приотворил дверь и проскользнул внутрь, зажмурив глаза. За окном свистел ветер, да мелкий дождь барабанил по подоконнику. Среди какофонии природных звуков отчётливо выделялось рваное дыхание забывшегося во сне Локи. Когда глаза немного попривыкли к темноте, альв открыл их и осмотрелся, с трудом различая среди скудного ночного освещения местоположение кровати принца. Крепко сжимая окровавленный кинжал, Малекит подкрался к ложу и дотронулся рукой до спрятанного под тонким одеялом плеча царевича. Локи тихо застонал и заворочался, стараясь проснуться. С трудом он приподнял ресницы и сфокусировал взгляд на нежданном госте. Свободной от кинжала ладонью альв тут же заткнул принцу рот, не давая сказать ни слова, и погрозил ему кинжалом, заметив скромную попытку асгардского мага дотянуться до собственного оружия. - Я пришёл с миром, мой принц, – покачал головой Малекит, резко всаживая окровавленное оружие в матрац между пальцами Локи и жезлом. – Не стоит творить того, о чём мы оба впоследствии пожалеем. Тем более, я принёс вам дар… Царевич нахмурил брови, не понимая, что за дар имеет в виду безумный альв. От ощущения шершавой ладони на лице к горлу подкатывала тошнота. В разуме раненным зверем металась мысль о страже, но брызги чего-то похожего на кровь на лице наёмника наводили на размышления о наихудшем. Длительное мирное течение жизни в Асгарде, судя по всему, стоило его стражникам жизни. А глупость Тора может стоить жизни всем обитателям дворца. Принц сжал покрепче зубы, позволяя магии уйти вовнутрь, чтобы взвинтить собственные силы до небывалых высот. Никому не дозволено красть то, что принадлежит Локи. Альву нужен Тессеракт? Воров в Асгарде карают смертью. Локи намеренно заставил звенящее от энергии тело успокоиться. Пусть Малекит и дальше думает, что он сонный, пусть недооценивает. Схватить жезл – дело мига, всадить остриё в горло альву – и того быстрее. - Люди недостойны находиться в твоём царстве, мой принц, – продолжал, тем временем, шептать наёмник. – Они – гниль, а гниль следует вырезать до того, как она перекинется на что-то иное. Джейн Фостер, человек, посмевший оскорбить тебя, вскоре будет мёртв. И это мой дар тебе… «Мама!» – пронеслась в голове принца паническая мысль. Человек до сих пор не переехал из покоев, что были рядом с комнатами Фригг. Когда начнётся нападение на Фостер, царица не останется в стороне, будет до последнего защищать девушку, а значит может попасть под удар. Малекит точно сдохнет сегодня. В миг царевич схватил альва за кисть и резко повернул, заламывая ему руку за спину. Не обращая внимания на собственную наготу, Локи поднялся на ноги и, накрутив косу Малекита на кулак, со всей силой приложил того лицом о деревянную спинку кровати. На подушку хлынула кровь из разбитого носа. Удерживая наёмника, принц выпутал руку из волос альва и старался изо всех сил дотянуться или до посоха, или до кинжала, чтобы прикончить тварь до того, как она успеет хоть что-то натворить. Малекит внезапно изогнулся и изо всех сил вцепился острыми зубами в предплечье противника, прокусывая кожу насквозь. От неожиданно обжегшей боли Локи выпустил наёмника, а в следующее мгновение уже лежал на полу, пригвождённый к нему тяжёлым телом альва. Зарывшись пятернёй в шевелюру принца, Малекит ощутимо потянул голову асгардского мага назад. Его другая рука сжимала горло Локи, перекрывая тому воздух. В глазах принца плясали тёмные пятна, но он изо всех оставшихся сил пытался освободиться из захвата альва. Однако ногти царевича уже совсем слабо скребли по сжимающей горло руке. Это был больше инстинкт выживания, нежели реальная борьба. Сознание медленно, но верно уплывало. Голос Малекита доносился словно из-под подушки, а само лицо наёмника превратилось в размытое пятно. - Я тебе не враг, Локи, – с сожалением произнёс альв. – Надеюсь, ты это поймёшь. Наёмник не хотел убивать принца. Дождавшись, пока тот потеряет сознание от нехватки воздуха, Малекит поднялся и, вытерев краем одеяла кровь с лица, также осторожно вышел из комнат, оставляя Локи лежать на ковре. Пока его союзники готовят достойный асгардского высочества подарок, альв должен проверить, как идут дела со стражниками Хранилища. После многих часов, проведённых в компании самых худших отщепенцев девяти миров, Моди стал необычайно сговорчив, мигом растеряв всю свою асовскую чванливость. Малекит хмыкнул и, пнув ногой мешавшуюся руку мёртвого стража, продолжил свой путь. Локи не потерял сознание, но находился на грани. Тело словно было чужим. Маг чувствовал, как альв встал с него, и слышал, как тот хмыкнул, уходя, но заставить себя встать не мог. В голове крутились картины одна другой страшнее. Внутри всё свело от волнения за мать. На лбу выступил холодный пот. А вдруг она ранена? А если её убили? Ужас сменила дикая, животная злость на проклятого Малекита. Скрипнув зубами, царевич открыл глаза и, цепляясь руками за кровать, поднялся на ноги. Его трясло и качало из стороны в сторону, будто бы он был пьян. Но в крови бурлила и пенилась чистая, ничем не замутнённая ненависть. Схватив с табурета стопку одежды, что накануне вечером аккуратно разложила для мага мать, Локи далеко не с первой попытки натянул на себя штаны и тунику. С трудом удерживаясь на ногах и едва не рухнув на пол, царевич взял свой жезл и устремился прочь из спальни. В дверях он поскользнулся на чём-то тёплом и не упал только потому, что вовремя вцепился рукой в косяк. Принц опустил взгляд вниз и рвано выдохнул: весь проход перед дверями покрывала кровь. Локи с сожалением взглянул на тела стражников, надеясь, что эти двое всё же отыщут путь в Валгаллу. Но на долгие прощания не было времени. Перескочив через лужу, маг рванул в сторону покоев матери, игнорируя тот факт, что кровавые следы Малекита вели абсолютно в противоположном направлении. Тессеракт может и подождать. Мама – важнее. Локи стремительно бежал по пустынным переходам, не глядя по сторонам. Единственным, что занимало все его помыслы, была его мать. Машинально проткнув горло одинокому неизвестному наёмнику жезлом, принц буквально ворвался в коридор, где располагались комнаты царицы, и уже на пороге столкнулся с взъерошенным, опухшим со сна Тором, который резко наставил на него Гунгнир. Фандрал и Вольштагг сражались с парочкой кондотьеров* в другом конце перехода. Слышались крики, брань и лязг оружия. Временный царь Асгарда облегчённо выдохнул и опустил копьё. - Что происходит?! – ошарашенно спросил он, мимолётно замечая испачканные кровью ступни брата и следы чьих-то рук на его шее. Впрочем, младший царевич вопрос проигнорировал и, оттолкнув с пути Тора, ворвался в покои Фригг. Подле распластанной на полу царицы сидела перепуганная Джейн Фостер и трясущимися руками пыталась хоть как-то помочь асинье, ставшей на её защиту. Жезл с мерзким звоном ударился о каменный пол. Локи запустил обе руки себе в волосы, широко распахнутыми от ужаса глазами глядя на свою мать. И лишь неожиданная поддержка Тора не позволила магу рухнуть на пол, когда он увидел, что прекрасные золотистые волосы Фригг приобрели бурый от крови оттенок. Висок царицы пересекала страшная рана. - Зовите врача! – неожиданно рявкнула Джейн, завидев двух братьев. – Она жива! - Да-да, конечно, – отрешённо отозвался Локи, которого Тор волоком вытащил из комнат Фригг и прислонил к стене. Громовержец хладнокровно осмотрелся по сторонам. Паниковать сейчас не было ни смысла, ни времени. Нужно было действовать. В коридоре стояла тишина. Бой воинов с неожиданными налётчиками завершился победой асов. Младший брат обессилено сполз по стене вниз и, закрыв лицо ладонями, сгорбился. В душу Тора закралось смутное подозрение, но он тут же его отмёл. Даже Локи на такое неспособен. - Фандрал! – рявкнул царь. – Ормульва позови! Немедленно! Воин кивнул и, круто развернувшись, унёся к крылу лекаря. Тор присел рядом с младшим братом и успокаивающе коснулся его плеча ладонью. Локи дёрнулся, избегая прикосновения. - Прости меня, брат, – искренне обратился к магу царь. – Я признаю, что был не прав… Но всё же сейчас не время для распрей. - Разумеется, ты был не прав, – зло прошипел принц, отрывая лицо от ладоней, и покрасневшими глазами ненавидяще уставился на Тора. – Ты её привёл! Царь застыл. Руки против своей воли крепче сжали Гунгнир. Сцепив зубы, Тор старался дышать глубже, чтобы не наделать глупостей, о которых он впоследствии пожалеет. По переходу разнеслось громкое, паническое карканье ворона. Громовержец оглянулся и увидел, как к ним подволакивая ногу спешит бледный Ормульв, подгоняемый птицей и Фандралом. Лекарь бросил обеспокоенный взгляд на покрытого чужой кровью Локи и на взбешённого Тора, но тут же спохватился и зашёл в покои царицы. Приказав воинам прочесать чертог, царь схватил за тунику младшего брата и втолкнул его в соседние комнаты, где жила Джейн Фостер. Тор разъярённо хлопнул дверью и прислонился к ней спиной, отрезая принцу путь к выходу. Едва не врезавшись в низкий столик, Локи резко крутанулся на месте и вперился тяжёлым, не предвещающим ничего хорошего взором в громовержца. - Что ты сделал? – отчеканил Тор. - Я?! Я – ничего, – истерически хохотнул маг, наступая на царя. – Это ты сделал. Это ты привёл эту шлюху сюда. И посмотри, что случилось?! Это всё из-за тебя! Тор очень хотел верить Локи, очень хотел взять вину на себя, но не мог. Он слишком хорошо знал своего брата. Видел, когда тот юлит, пытаясь убедить самого себя в своих же словах. Так было тогда, на Бифрёсте, когда младший брат кричал, что не желает трона. Так было и сейчас. Это Локи всё устроил. Сдерживаемый с событий в Мидгарде гнев на брата вернулся, но в этот раз к нему добавилась злость за то, что тот устроил в Асгарде, когда каждый в чертоге пытался убедить ётунского ублюдка, что это его родной мир и его семья. - Ты смеешь обвинять меня? – опасно-спокойным тоном бросил царь. Локи заигрался. Это уже чересчур. – А кто мост строил, чтобы я быстрее с ней воссоединился? - Знал бы, что к такому приведёт, не строил бы! – к принцу начала возвращаться уверенность и злость. С матерью Ормульв. Он не допустит ничего плохого. - Ты маленький, скользкий подкидыш! – разочарованно покачал головой Тор, хватая мага за грудки. Глаза аса угрожающе прищурились. – Это ведь ты всё устроил, а обвинить решил меня?! Да как отец мог позволить тебе здесь объявиться?! Ты – гниль, Локи… Тебе не место в этом мире. Покончим с этим, и убирайся отсюда! - Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! – презрительно выплюнул маг, вздрогнув при словах старшего брата, что до ужаса копировали риторику Малекита. - Я – царь! - И как ты меня заставишь? Я же герой Асгарда. Или ты забыл? – криво усмехнулся младший царевич. Оба мужчины стояли друг напротив друга, с ненавистью вглядываясь в лицо противника. Казалось, если бы не угроза налётчиков, они убили бы друг друга на месте. В воздухе ощутимо сквозило напряжение. Ни один из них не услышал, как в стекло оконной рамы остервенело стучал своим клювом Хугин, пытаясь пробраться внутрь комнат. За окном сверкнула молния и разразился ливень. - Я вытащу тебя и Каскет на любую площадь и вручу его тебе, – ответил такой же кривой усмешкой Тор. – Скажи мне, герой, сколь долго ты проживёшь после того, как весь Асгард узнает, что ты – ётун? Локи словно получил удар под дых. Он отступил на шаг назад и недоверчиво посмотрел на брата, отказываясь понимать его слова. - Ты не посмеешь, – нервно усмехнулся маг. - Хочешь проверить? – угрожающе прорычал царь. Принц вздрогнул. Тор не шутил. Если и была для Локи участь хуже смерти, то это признание перед народом, который его любил, что он монстр. Старший брат ударил в самое болезненное место мага – в его эго. Любили героя-аса, а ётуна простые асы разорвут на куски. Живы ещё в умах жителей Асгарда ужасы ётунхаймских походов. У царевича не осталось выбора. Он спрячется до тех пор, пока не проснётся отец. Укрывался от взора Хеймдаля, так провести Тора не составит труда. - Хорошо, я уйду, – кивнул Локи, глядя куда-то поверх левого плеча царя. – Как тебе будет угодно. А теперь пропустите меня, Ваше Величество, надо покончить с этим. Тор удовлетворённо улыбнулся и отступил в сторону, давая магу возможность выйти из помещения. Едва Локи вновь оказался в коридоре, как, не дожидаясь царя, он припустил в сторону Хранилища, подспудно надеясь, что Огуну всё же удалось удержать Малекита подальше от артефакта. Однако достигнув перехода, ведущего к оружейной, принц понял, что опоздал. Воин, старый товарищ, тяжело дышал, зажимая ладонью рану на животе. Локи склонился над ним, пытаясь осмотреть ранение и хоть как-то помочь другу. - Локи… – кривился от боли Огун, отстраняя руки мага. – Догони… - Тебе нужен лекарь, – хрипло произнёс принц, пытаясь магией уменьшить кровопотерю. – Потом… - У него Тессеракт, – сквозь зубы выдохнул воин. – Я справлюсь… - Тессеракт? Малекит?! Огун кивнул. Забрав меч боевого товарища, маг поднялся на ноги и прикрыл глаза, пытаясь вновь услышать артефакт. Сейчас это единственный шанс быстро найти альва. Гул Тессеракта звучал крайне тихо, но он был. - Я потом верну, – кивком головы указал на меч Локи, обращаясь к Огуну. – Ты держись, хорошо? И не дождавшись ответной реакции воина, маг поспешил на низкий гул артефакта, что звал его прочь от Золотого чертога, ближе к Бифрёсту. Закрыв глаза, принц шёл на звук, ступая босыми ногами по холодному каменному полу и крепко сжимая в руке непривычный для него меч. На улице, во внутреннем дворе дворца шла битва между немногочисленным отрядом кондотьеров безумного альва и стражниками Золотого чертога. Локи стоял под проливным дождём, пытаясь сквозь внешний шум битвы расслышать зов Тессеракта. - Локи! – панически вскрикнула Сиф, выбивая мага из подобия транса. Воительница подбежала к нему и, схватив за руку, потащила в сторону выхода в город. – Альв… он унёс Тессеракт! Мы должны спешить! - Я уже знаю, – рыкнул принц. – Где он? - Направился к Бифрёсту… Не дослушав сбивчивые пояснения девушки до конца, Локи вскочил на незнакомую лошадь, которая, очевидно, принадлежала одному из союзников альва, и резко вдарил пятками ей по бокам, вынуждая мчаться к Радужному мосту. Хеймдаль, хоть и Страж, но не справится с магом такой силы, как Малекит. Упрямившаяся лошадь после пары ожогов магическим огнём припустила как угорелая к мосту, опасаясь ещё больше разозлить своего строптивого наездника. Принц лишь жёстче сжимал бёдрами её бока, опасаясь вылететь из мокрого от дождя седла, и яростно понукал животное. Улицы Асгарда были пусты. Где-то вдали гремел гром, путь магу освещали только редкие вспышки молнии. Локи стиснул зубы, приближаясь к Бездне. Это до боли напоминало и в то же время было совершенно непохоже на устроенный им Рагнарёк. От звуков грома лошадь боязливо вздрагивала, магу приходилось каждый раз силой заставлять коня продолжать свой путь. Принц уже видел сияющий мертвенно-голубым светом Тессеракт, что во тьме непогодной ночи был лучше любого сигнального огня. Внезапный росчерк тёмной энергии поглотил отблески артефакта. Хеймдаль. На ходу спрыгнув с лошади, Локи бросился к посту Стража, непрестанно поскальзываясь. На самом мосту дождя не было, он остался за спиной принца, в Асгарде. С волос за шиворот стекала холодная вода, но маг этого не замечал. В ушах ревел надсадный гул Тессеракта, и царевич уже видел свою цель: Малекит, держа в руке артефакт, наклонил голову и рассматривал поверженного Хеймдаля. Нагрудная пластина доспехов видящего была расколота от мощного удара мечом. Из рассечённой груди хлестала кровь. Страж, заметив младшего принца, поднял голову и принялся говорить, отвлекая альва. Локи замахнулся клинком… - Локи, я тебя ждал, – Малекит резво развернулся и отразил рубящий удар меча. – Правда, не так скоро. - Верни Тессеракт, – процедил сквозь зубы Локи, вновь нанося удар, который альв успешно парировал. - О, да ты в этот раз подмогу привёл, – весело отозвался Малекит, поглядывая куда-то за плечо принца. Царевич развернулся, и это было большой ошибкой. Он едва успел заметить спешащую к ним с оголённым клинком Сиф, как его приложило к Радужному мосту. Локи только чудом удалось не напороться на меч Огуна. Сверху нечто ощутимо вдавливало его в Бифрёст, грозя раздробить кости. Напрягая до предела руки, принц пытался подняться, но даже с помощью магии ему удалось лишь на немного оторваться от моста. Тессеракт ревел в голове, вызывая нешуточную головную боль. Перед глазами всё плыло от напряжения, по спине градом стекал пот. Царевич услышал звук удара и стон Хеймдаля, где-то в отдалении до него доносились крики воительницы и брань Малекита. Но внезапно уши словно заложило ватой. И Локи услышал её. Ну что, Ло-оки. Третья попытка? Из последних сил маг пытался удержать своё тело под контролем. Речь уже шла не о Тессеракте, речь шла о его жизни. Магия потоком хлынула вовнутрь, помогая удерживать власть над собой. Тессеракт – забавная игрушка, не более… Считал, что справился? Что победил? Неужели ты думал, что какой-то осколок может победить меня? Внезапно Локи схватили за руку и подняли на ноги. Перед глазами маячило бледное лицо Сиф. Она явно кричала, но маг не мог разобрать ни слова, силясь понять по губам, что именно говорит дева, но у него никак это не получалось. Воительница взмахнула рукой и отвесила принцу пару звонких пощёчин. И, чудо, звуки вернулись. Бездна отступила. Надолго ли? - Очнись, ублюдок! – вопила ему в ухо Сиф, указывая мечом на край моста. – Он уходит! Очнись! - Я здесь, – отозвался Локи, хватая девушку за руку. Виски словно сжало тисками, в сознании схлестнулись Тессеракт и Бездна, каждый из которых пытался взять принца под свой контроль. Невидимые нити натянулись до предела. Маг держался за руку воительницы, до боли сжимая её предплечье. Ощущение тёплой плоти Сиф под пальцами было последним, что ещё удерживало его в реальности, не позволяло отдаться во власть невыносимой боли, разрывающей сознание на части. Скрежетание Бездны перемежалось с гулом артефакта. Всё окружающее было словно в тумане. Щурясь, Локи старался осмотреться, чтобы понять обстановку. Хеймдаль лежал на боку абсолютно недвижимый, но грудь Стража вздымалась от еле заметного дыхания. Жив. Размытая фигура альва уже была у самого края моста. Малекит стоял на месте, водя ладонью над Тессерактом, но осколок Вселенной не выказывал никаких признаков работы, сияя ровным, но потускневшим голубым светом. - Он не сможет его использовать. – Каждое слово давалось чрезвычайно тяжело. - Ты что-то с ним сделал? Ты его защитил?! – Сиф изумлённо взглянула на Локи, таща его по направлению к Малекиту. Маг с трудом переставлял ноги, следуя за Сиф. Остриё меча Огуна с тихим скрежетом проходилось по мосту. У принца не было сил чтобы даже поднять клинок. Вся сила, вся магия, вся его суть уходила на подмогу мощи артефакта в борьбе с Бездной. Времени и энергии на пространные объяснения не было, поэтому маг просто кивнул на вопросы воительницы, лихорадочно сквозь боль соображая о плане действий. - Идём вдвоём, – хрипло бросил Локи. – Один отвлекает, другой бьёт. Его нужно обезвредить. Сиф не стала ничего больше спрашивать, мгновенно настраиваясь на бой. Она прекрасно знала о проблемах младшего принца при обращении с мечом, поэтому понимала, что основной удар придётся держать ей. За Локи оставались уловки, но и это было существенной помощью. Одна воительница ни за что бы не выстояла против альва, владеющего магией. Девушка вывернулась из цепкой хватки мага и под недовольный окрик принца в несколько прыжков оказалась подле Малекита, собираясь нанести ему сокрушающий удар сзади. И застыла в воздухе, не имея ни малейшей возможности даже пошевелиться. Тело сковало тёмная магическая энергия. Альв обернулся и, не удостоив Сиф даже взглядом, разъярённо уставился на Локи. - Маленький гадёныш, – прошипел Малекит, потрясая артефактом. – Что ты с ним сделал?! Принц растерянно переводил взгляд с попавшейся в ловушку воительницы на разгневанного альва и обратно. Он хотел помочь чересчур импульсивной девушке, которая не дождалась его приказа о начале наступления, но тратить свою магию сейчас было равным смерти. Распрямив плечи, царевич решил играть, попытаться запутать наёмника и отобрать принадлежащий ему Тессеракт. Сиф подождёт. - И куда же делось всё твоё раболепство, альв? – гордо вздёрнув голову, усмехнулся Локи, делая осторожные шаги в сторону воительницы. Сначала он отберёт осколок, а потом уже займётся ловушкой. - Туда же, куда и настоящий Тессеракт! – выплюнул Малекит. – Где он?! - У тебя в руках, – спокойно ответил принц. Его и альва разделяли уже буквально считанные шаги. Боль понемногу утихала. Близость артефакта ослабляла путы Бездны. Царевич поудобнее перехватил меч, готовясь ударить в нужный момент. - Это? – безумно выдохнул наёмник, демонстрируя на раскрытой ладони тускло светящий Тессеракт. – Это пустышка! Бесполезная ненужная пустышка! Альв размахнулся и со всей силы швырнул осколок прямо за границы моста. Локи не успел даже моргнуть, как Тессеракт сверкнул в последний раз перед его глазами, падая прямиком в разверзнутую пасть Бездны. Это конец. Не-е-ет, сын Лафея. Это только начало. Гнусный голос твари вернулся, ураганом врываясь в сознание. С ладоней взбешённого Малекита стекала тёмная энергия, обхватывая горло царевича. Инстинктивно Локи проводил руками по шее, но пальцы проходили сквозь темноту, касаясь лишь кожи. Воздуха катастрофически не хватало. Царевич закрыл глаза, сосредотачиваясь. Раз так, то он не уйдёт отсюда один. Магия хлынула, разрывая путы на шее, и метнулась к Сиф, освобождая её из ловушки. В тот же миг вокруг альва образовались сотни копий воительницы и Локи, взгляд Малекита метался от одной иллюзии к другой, пытаясь различить среди них настоящих воинов. Сам принц подошёл к пропасти. Краем глаза он наблюдал, как Сиф, лавируя между иллюзиями, пыталась не попасться на глаза альву и медленно, но неумолимо приближалась к нему со спины. Локи вздохнул. Он едва различал гул Тессеракта, но и Бездны слышно не было. Маг посмотрел вниз. Там прямо в центре раскинувшейся под Бифрёстом Бездны яркой искрой сиял артефакт. Царевич грустно улыбнулся. Оказывается, ему дали ещё немного времени. Все чувства Сиф словно обострились в разы. Упоительное ощущение всесилия накрывало с головой и было до боли знакомо. Такое уже происходило один раз – подобное состояние не забывается. Воительница с лёгкостью обходила все иллюзорные фигуры, мысленно благодаря Локи за то, что поделился с ней силой. Всё тело пело и слушалось превосходно. Но Сиф было страшно. В прошлый раз, когда младший принц поделился своей магией с ней, как с ближайшей, кто находился рядом, маг был уверен, что уже не вырвется из хватки демона живым. Тогда он сделал это неосознанно и, уже оправившись, всячески отрицал своё участие, оправдываясь, что ничего не помнит. Девушка же была уверена, что сейчас Локи поступил так намеренно. В груди свернулся ершистым клубком ужас. Воительница рвано выдохнула и сцепила зубы. Вытащила в Норнхайме, вытащит и сейчас. Малекит метался, но иллюзий было слишком много. Его магия не справлялась – на месте развеявшейся копии тут же образовывалась парочка других. Проклятый сын Одина водил его за нос как мальчишку. Иллюзии глумливо хохотали и говорили, вопили, кричали, делали всё, чтобы не дать альву прислушаться и хотя бы по звукам определить местонахождение принца. О девчонке-асинье наёмник даже не думал, полностью сфокусировавшись на поиске Локи. Зря. Сиф подкралась незаметно и с затаённым, тёмным удовольствием всадила свой клинок альву в сердце, проворачивая лезвие. Малекит рухнул как подкошенный. И в тот же миг все иллюзии растаяли. Воительница победно улыбнулась. Иногда крайне полезно, когда тебя, женщину, недооценивают бравые мужи. Где-то в вышине хрипло каркал ворон. Сиф удивлённо подняла голову вверх, находя глазами птицу. Ворон кружил в воздухе на одном месте. Девушка нахмурилась и перевела взгляд ниже. - Нет, Локи, нет! – заорала она, бросаясь к принцу, стоявшему на самом краю моста. Но Локи её не слышал, а просто шагнул вперёд, падая в Бездну. Тяжело дыша, Сиф рухнула на колени, подползая к краю Бифрёста и заглядывая вниз. Фигура старого друга была практически неразличима на тёмной материи Бездны, в центре которой ярко сияла пустышка Тессеракта. Сиф прижала ладонь ко рту, давясь рыданиями. Она не сумела. Раздался звук грома, воительница вздрогнула и обернулась. Рядом с ней, сжимая в руке Мьёльнир, стоял бледный до смерти Тор, который не верящими глазами смотрел в Бездну. Над обоими асами хрипло кричал ворон. Царь молчал, борясь с подступающими слезами. - Ты же можешь… – срывающимся голосом обратилась к Тору Сиф, дрожащей рукой указывая на Бездну. – Ты же можешь… Вытащи его! - Я не могу, – отрешённо покачал головой Тор, опускаясь на колени. – Я ничего не могу поделать… Один из волков Одина застыл невдалеке от асов, печально и тихо заскулив. Громовержец, покачиваясь, поднялся на ноги, направляясь к бессознательному Хеймдалю. Стража нужно спасать. Перед глазами Тора всё плыло, когда он поднимал с моста видящего, когда он тащил его в Золотой чертог к Ормульву. В голове кристально ясно звучала лишь одна мысль: «Локи пошёл на это из-за тебя. Ты его выгнал! Ему некуда было идти!» Гери мелко трусил позади царя, прижав свой хвост и опустив голову. Сиф что-то нервно вопила, крича о защите Локи артефакта, но Тор её не слушал. Его брат погиб из-за него, потому что он оказался недостаточно дальновидным, чтобы понять уловки альва. Даже троица воинов осознавала угрозу, а Тор, царь Асгарда, не распознал. И это стоило его брату жизни. Второй раз из Бездны он не возвратится. Маг легко усмехнулся, проводив в последний путь свою иллюзию, и наблюдал за спектаклем, который разыгрывал перед Сиф его старший брат. Весьма убедительно разыгрывал, Локи это признавал. Невидимый никому принц смотрел, как Тор подымает на руки бесчувственное тело Стража, как он идёт прочь от моста, сопровождаемый кричащими на свой лад Сиф и вороном. Вслед за процессией бежал волк. Страж Одина пробежал буквально в шаге от него, не заметив. Локи проводил животное взглядом. Внезапно волк остановился и повёл носом, поворачивая свою морду. Маг замер. Зверь чихнул и продолжил свой путь. Что-то изменилось. Царевич прислушался. Помимо едва слышного гула Тессеракта вокруг стояла тишина. Ворон. Шпион Одина молчал и, гордо расправив крылья, летел прямиком ко дворцу. Локи тряхнул головой и поспешил туда же. Неизвестно, сколь долго артефакт сможет сдерживать Бездну. Ему лучше поторопиться и придумать толковый план, пока у него ещё есть время. Фригг словно мёртвая лежала на кровати. Локи, убедившись, что кроме него в спальне царицы никого нет, тут же прильнул к ложу, касаясь запястья матери, и с облегчением выдохнул, почувствовав под пальцами спокойное биение сердца. Рану на голове Фригг прикрывала повязка. Принц склонился чуть ниже, прислушиваясь к дыханию матери. Она глубоко спала. Обхватив обеими руками ладонь женщины, Локи прижался к ней губами. Он прощался. Гул Тессеракта с каждым мгновением становился всё тише и тише; вскоре он исчезнет насовсем, и тогда Бездна вновь ворвётся в разум царевича. А это неминуемая гибель. Нужно уходить и срочно. Но куда? В Асгарде оставаться небезопасно, тварь его везде найдёт. Необходимо не отсрочить неизбежное, но пресечь его на корню. И как это сделать, Локи не представлял. - Прости меня, – прошелестел маг. – Но лучше ты будешь думать, что я погиб героем, нежели будешь видеть, как медленно она забирает меня к себе. Я не хочу, чтобы ты видела меня трусом. Так будет лучше… – Локи печально усмехнулся. – Родился ётуном, но хоть умру асом… Может, и Валгалла раскроет для меня свои объятия… - Ну, надо же, как далеко ты собрался, – послышался от двери скрипучий голос Ормульва. Локи испуганно обернулся, встречаясь взглядом с нахмурившимся лекарем, который буквально вышвырнул ворона в прихожую и захлопнул дверь. – Мне тут весть принесли, что ты умер, а ты, оказывается, только собираешься… - Ормульв, я… Ты не понимаешь… Тор… – Времени на игры уже не было. – Он выгнал меня! Я привёл сюда Малекита! Я должен! - Молчи! – шикнул лекарь, подходя к магу. – Не надо никуда уходить, я тебя спрячу… А потом проснётся царь и… - Нет! – вскрикнул принц, выпуская из рук ладонь матери. – Ормульв, не поможет. Бездна, она… она живая, понимаешь? И она зовёт меня. Мне нужно уходить. - Я знаю, что она живая, – кивнул Раудсон. – Но я думал, что всё прошло… Ты же был на мосту и… – лекарь хлопнул себя ладонью по лбу. – Тессеракт… Локи утвердительно покачал головой. Ормульв молчал, быстро пытаясь найти выход из положения. В тишине маг нагнулся и поцеловал свою мать в лоб, собираясь уходить. Хеймдаля на Бифрёсте нет. Если нет шанса избежать Бездны, то можно хотя бы выиграть время, уйдя в миры, где она не имеет прямого выхода. - Иди туда, откуда ты родом, – пробормотал лекарь, хватаясь за последнюю идею словно утопающий. С тех пор, как Вольштагг принёс ему сведения о Бездне, Ормульв пытался найти способ избавить принца от её влияния. Путешествовал по другим землям, отговариваясь перед Одином собиранием редких трав, а сам искал. Но, казалось, Локи уже был спокоен, и Раудсон прекратил свои изыскания. Рано успокоился, старый дурак. Живую Бездну считали сказкой, так, быть может, иная сказка может победить эту? Возможно, в историях, расказываемых ванами своим детям, есть хоть толика правды… Лекарю до дрожи хотелось в это верить. - Ормульв, мне нельзя оставаться в Асгарде, – усмехнулся Локи, выходя в прихожую и подымая с пола около двери в коридор свой жезл. – Она здесь слишком близко… Да и истории про землю, дающую силы, – это просто сказки ванов**… - А я и не говорю про Асгард, мальчик, – Ормульв положил свою ладонь на плечо принца и ободряюще сжал. – Мидгард или Ётунхайм… Какая-никакая, но надежда… - И давно ты знаешь? – глухо спросил Локи и опустил голову, опасаясь взглянуть старому лекарю в глаза. Внутри всё словно заиндевело. Он знал! - А кто тебя лечил, оболтус? – тепло произнёс старик. – Я, считай, в Ётунхайме тебя с того света вытаскивал, чтобы ты спас её… - К-кого? – удивлённо вскинулся маг и тут же скривился, ощущая, что путы Бездны начали натягиваться всё сильнее. Ормульв заметил выражение боли на лице младшего принца. - Накидывай свою иллюзию, я проведу тебя к Бифрёсту, – тяжело вздохнул старик, подозревая, что сейчас своими руками отправляет Локи на смерть. Мидгард ли, Ётунхайм ли – всё равно это погибель. Лекарь лишь надеялся, что бегство даст хоть немного времени и ётун, ставший для него дороже всего Асгарда, придумает план своего спасения. - П-полог, – поправил Локи. Раудсон недоумённо поднял брови. Маг улыбнулся: – Правильно это называется «полог». Фигура принца пошла рябью, и он исчез. - Тор пригрозил мне показать всем, что я ётун, – раздался тихий голос царевича. - Мне всё равно, кто ты, – ответил Ормульв, открывая дверь и отступая на шаг назад, чтобы дать Локи выйти из покоев. Лёгкое колебание воздуха сказало старику, что принц понял его манёвр. - Жаль, что ты такой один. – Даже не видя младшего царевича, лекарь слышал в его голосе неподдельную боль. - Не один, – возразил он, направляясь по переходам к выходу из дворца. – Твоя мать, я… чтобы ты ни думал, но и Один. Мне лишь жаль, что тебе не всё равно. Они шли по пустынному, ночному Асгарду. Никто из них даже не подумал о необходимости взять лошадей. Оба понимали, что идея глупа, но цеплялись за неё с безумной надеждой, что всё получится. Несмотря на натягивающиеся путы, на всё тише и тише звучащий Тессеракт, Локи не возразил, когда лекарь пошёл пешком. Ему хотелось в последний раз насладиться прогулкой по родному городу. Он не обращал внимания на собственные босые ноги, которые шлёпали по лужам, на мелко моросящий дождь, что сменил ливень. Какая простуда для смертника? Широко распахнутыми глазами маг осматривал столь знакомые улицы вероятно в последний раз и впервые в жизни слушал полную правду о своём появлении в Асгарде. Старик глухо вещал о Гулльвейг, о проклятии, об угрозе для Фригг. Он рассказывал Локи, как Один трясся над ним в ту холодную ётунхаймскую ночь, как сам Ормульв не желал брать ётунское отродье с собой и как светло улыбнулся после тяжёлой ночи ему этот маленький ребёнок, когда, наконец, спал жар. Лекарь говорил, как сам потом опасался каждого чиха прелестного младенца, который покорил весь Золотой чертог своей солнечной беззубой улыбкой и зелёными глазами настоящего мага. - Как у Бури? – фыркнул Локи, шагающий в ногу со стариком и поддерживающий его под руку. - Как у Бури, – подтвердил с улыбкой Ормульв. Они стояли у самого начала Радужного моста и не хотели ступать на него, понимая, что это означает скорое прощание. Лекарь потянулся к собственной сумке, где он обычно хранил свои лекарства, и достал оттуда пухлую исписанную тетрадь. - Это, – промолвил старик, хлопая ладонью по кожаной обложке, – мои исследования. Эти записи никто не видел… Здесь всё, что я смог найти, о ётунской магии и о Бездне. Для тебя… Я никогда не думал, что буду отдавать это при таких обстоятельствах… - Для меня?.. Ётунская магия, Б-бездна… Твоя нога… – выдохнул Локи, начиная догадываться. В подтекстах и уловках равных ему никогда не было. Тетрадь не для него, а о нём. – Это сделал я?! Да?! - Нет, Локи, – солгал Ормульв, примирительно улыбаясь принцу. – Не бери на себя больше, чем оно того стоит. Это был не ты. Но я смею надеяться, что тебе это поможет хоть чуть-чуть… не забыть о старой асгардской развалине. - Ормульв… – С Локи спал полог. Принц запустил руку в волосы, словно стараясь таким образом присмирить головную боль. Бездна была близко, а артефакт – уже слишком слаб. - Идём, – сглотнув ком в горле, произнёс лекарь, пресекая дальнейшие разговоры. – По тебе вижу, что дело худо… Идём скорее… Из последних крупиц магии, оставшихся после тяжёлой ночи, принц превратил свой жезл в трость, отдавая её Ормульву. Вряд ли сам маг будет в состоянии провести старика по мосту. Лучше перестраховаться. Прижав к себе тетрадь, Локи стиснул зубы и кивнул лекарю, сообщая, что он готов идти. Но внезапно маг остановился, придержав старика за рукав. - Ормульв, Тор меня не бил, – выпалил принц. – В Мидгарде, не он меня побил. - Локи, он тебя выгнал, он пригрозил тебе, а ты всё равно?! – рассвирепел лекарь. - Послушай, мне уже нечего терять, – в глазах царевича стояли слёзы. – Но Тор… чтобы я о нём не думал, как бы сейчас к нему не относился, но он был моим братом. Он не мог меня ударить со спины… Это действительно был зверь. Человек, делящий своё тело со зверем. Смысла в игре не было никакого. Локи раскрывал все карты без оглядки на будущее, которого для него уже и не существовало. Из последних сил он храбрился, чтобы не рухнуть тут же, перед стариком на колени, плача, словно маленький ребёнок, о своей загубленной судьбе. Ему было страшно умирать так – осознанно. Было горько узнать о своей роли в судьбе матери. Принц её спас, принц её же чуть и не погубил. Дважды. - Хорошо, – успокаивающе улыбнулся Ормульв, видя, что Локи предельно честен перед ним. – Я верю… Куда ты направишься? - Не знаю, – покривил душой маг, глядя прямо на виднеющуюся на краю моста Обсерваторию, откуда и отправлял всех Страж в другие миры. – Решу там. Пойдём? Путь по Бифрёсту оказался хуже, чем они оба думали. Ормульв с силой вдавливал трость в мост, удерживая Локи подле себя. Нити натянулись до предела. Маг едва переставлял ноги, и старому лекарю пришлось тащить его, не подпуская к краю. В развёрзнутой пасти Бездны ярко сиял умирающий артефакт, с каждым мигом разгораясь всё больше и больше, готовый сбросить с себя оболочку и исчезнуть, унести из этого мира свою мощь, растворить её в Бездне, чтобы спасти своего владельца. Тварь была в смятении. Тессеракт заслонял от неё падающего Локи, не давал его забрать, схватить и разорвать. Она боролась с осколком. И она побеждала. Осталось совсем чуть-чуть. Мысли стали вязкими, время словно замедлило свой бег, а голос Ормульва казался шёпотом, хотя лекарь кричал. Старик усадил его на пол Обсерватории и метнулся обратно, чтобы подобрать меч Хеймдаля. Локи с трудом поднялся на ноги, прижимая к своему животу тетрадь, и принял от Ормульва клинок, всаживая его в центр помещения. - Жезл! – крикнул лекарь, отдавая принцу трость. Локи успел только кивнуть и на прощание улыбнуться Ормульву, как поток энергии подхватил его, унося далеко за пределы Асгарда. Старик тяжело привалился к мечу Стража, опускаясь на колени и давая волю слезам. Он спасал Локи не для того, чтобы тот так глупо погиб. Оскалившись, Гери грозно рычал. Шерсть на загривке волка стояла дыбом, а из пасти на пол капала слюна. Страж стоял на ступенях, ведущих к трону, и не подпускал Тора даже близко к себе. Сам царь опирался на Гунгнир, невидящим взором глядя на волка. Он и не пытался подойти к трону, сам думал, что недостоин. Он убил брата. И это клеймо никогда не сотрётся с его души. Громовержец был один, отослав всех стражников и друзей прочь из Тронного зала. Лишь волк его отца составлял ему компанию. Рычание зверя было каким-то правильным. Тор не представлял, что он скажет матери и отцу, когда те очнутся. Страж всхрапнул. - Я и не пытаюсь взойти, – безразлично бросил Тор. – Знаю, что недостоин. Царь осторожно подошёл к ступеням и сложил к лапам волка Гунгнир. Копьё, казалось, жгло руку. Слишком дорого Тору стоила власть. Попросив зверя охранять символ власти царя, ас вышел на балкон. Хотелось выть и отмотать время назад, прислушаться к словам брата, а не пускать всё на самотёк. Возгордился. Локи был абсолютно прав, называя его глупцом. Руки сами сжались в кулаки, а взгляд устремился к Радужному мосту. Внутри всё болело от осознания потери… Бифрёст ожил. В темноте поток энергии ярким лучом разделил небо на горизонте напополам. Надежда вновь взыграла в душе Тора. Это же Локи, он мог выкрутиться! Раскрутив свой молот, громовержец взмыл ввысь, чтобы спустя мгновение застать в Обсерватории одинокого Ормульва, который сгорбившись стоял на коленях перед мечом Хеймдаля. - Скажи мне, он жив? – сипло спросил Тор, нервно сжимая Мьёльнир. Лекарь даже не посмотрел на него. И, что хуже, сам престолонаследник его прекрасно понимал. - Пока, – произнёс Ормульв. – Только пока… Старик слишком резво вскочил на ноги и повернулся лицом к старшему принцу. «Единственному», – поправил себя Раудсон. - Ты отправил его на смерть. Гордись, сын Геи, – процедил сквозь зубы он, выходя из Обсерватории обратно на Радужный мост, и резко зажмурил глаза. Умирающий Тессеракт, также как и умирающая звезда, напоследок воссиял ярче всего, ослепляя Бездну. Тварь завопила от боли, понимая, что сделал артефакт. Тор рухнул на колени и зажал уши ладонями, крича от ужаса. В голове раздавался дикий, невыносимый крик Бездны. Ничего не понимающий Ормульв метнулся к престолонаследнику, пытаясь его осмотреть и хоть как-то помочь. С глухим стуком на Бифрёст рухнул Мунин и беспорядочно бил крыльями, словно испугавшись чего-то. В Золотом чертоге сходили с ума Гери, Фреки и Хугин. Волки прижимались к полу, испуганно скуля. В своей спальне резко открыла глаза Фригг и зажала уши, пытаясь перекричать скрежещущий вой в своей голове. И даже в далёких Альфахайме и Ванахайме со своих постелей в ужасе вскочили Вёлунд и Фрейя. Хеймдаль стиснул зубы, не давая стону боли сорваться с губ. Бездна. - Бездна… – ошарашенно выдохнул Ормульв, глядя то на бьющегося о мост ворона, то на безысходно скулящего Тора. Только одна вещь объединяла этих двоих. Лекарь обхватил голову ладонями: – Магия… Она воздействует на магов… Локи… В небесах что-то взрывалось, перед глазами появлялись и исчезали вспышки. Локи, по-прежнему прижимая к себе тетрадь и трость, ошарашенно смотрел в ночное небо и вздрагивал от каждого взрыва. В воздухе витал удушливый запах тины, который бывает только на старых пристанях. Маг стоял на горячем металле, но не замечал этого. В сознание вторглась стая разъярённых чибисов и с особой жестокостью уничтожала любой намёк на мысль. Перед глазами всё плыло. Бывшего асгардского принца повело в сторону. Едва не рухнув, Локи опустил голову, пытаясь обрести равновесие, и встретился взглядом с бледным, испуганным человеком. - Железный человек, – удовлетворённо усмехнулся маг, сам не осознавая, что говорит. Рядом с бывшим противником и нынешней надеждой стояла какая-то женщина. Локи недоумённо уставился на неё, указывая рукой: – У неё… кровь горит… Пеппер Поттс, не обращая внимания на непривычно тихого Тони Старка, с дикой верой в горящих глазах воззрилась на возникшего из ниоткуда человека. Одетый лишь в странного вида тунику и штаны, собеседник покачивался, будто пьяный, прижимал к своему животу трость и папку и ошарашенно вглядывался в неё. Кажется, на его рубашке была кровь. Кажется, он был мокрым, как после дождя. Кажется, Пеппер где-то его видела, но вспомнить сейчас не могла. Но это было неважно. Он знает, что с ней происходит. Быть может… - Ты знаешь, как это исправить? – вскрикнула она, метнувшись к собеседнику. Тони попытался схватить её за руку и остановить, но Пеппер даже не заметила этого жеста, ураганом подбегая к незнакомцу, который каким-то чудом очутился здесь, в доках Нью-Йорка. Локи осторожно коснулся щеки женщины, удивляясь, насколько она горяча, и слабо кивнул. Чибисы не успокаивались, а, казалось, только набирали свой ход. В ушах шумело. Но шумел не Тессеракт и не Бездна. Мага затрясло, словно в лихорадке. Перед глазами мелькнуло безумно улыбающееся лицо незнакомки, и свет померк. Внезапно у незнакомца закатились глаза, и он рухнул на пол горящего судна. Пеппер попыталась подхватить его, но человек был необычайно тяжёлым, и они вместе рухнули на металлический настил. Её вероятного спасителя трясло будто бы в припадке. Женщина, автоматически вспоминая вбитые в школе уроки первой помощи, пыталась разжать челюсти и не дать ему задохнуться из-за языка. Ни одна эпилепсия не устоит перед Пеппер Поттс, жаждущей излечения. Мельком она осмотрела незнакомца. Ужасающие синяки на шее заставили лоб покрыться испариной страха. «Ничего, – подумала Пеппер, успокаивая себя. – И с мозговыми травмами справимся». И краем уха она услышала, как за её спиной Тони Старк, знаменитый атеист, удивлённо выдохнул: «Боже мой»… _______________ * Кондотьер – готовый сражаться за любое дело, лишь бы оно хорошо оплачивалось. ** Не помню, как в канонах описывались ваны, поэтому тут я примкнула к мифологии, ибо очень нравится эта теория. Предположительно, в мифах ваны являлись олицетворением славянских народов. Поэтому и сказки их будут славянскими. Надеюсь, все знают сказки про богатырей? Также, для интересующихся, сцена с рычащим Гери – очень вольное отображение подобной сцены из комиксов. Правда, там волк пытался Тора сожрать. Это для тех, кто может счесть подобное нереальным. Также, судя по комиксам-приквелам, здание на конце Бифрёста таки Обсерватория.