Холодный расчёт

Библиотека Золотого чертога оказывала на Джейн Фостер удручающее впечатление, как впрочем и весь Асгард. В огромном округлом помещении, казалось, располагались миллионы древних фолиантов, но и пахло там соответственно – пылью. Единственным источником света, помимо осточертевших девушке свечей и факелов, был стеклянный потолок, сквозь который виднелось инопланетное светило. Джейн сморщилась: создавалось впечатление, что на неё, как на муравья, какой-то садист наставил лупу и вот-вот подожжёт её тщедушное тельце сфокусированным пучком света. С трудом пододвинув к столу тяжёлый стул, астрофизик попыталась сосредоточиться на чтении написанной идиотским древним английским белиберды. Но чувство о собственной незавидной судьбе муравья так никуда и не делось. «Древо змея щитов, ас великий, ничейный сын, дивным колесом озаривший мир диев, дар принёс липам золота и ясеням битвы из моря зверей…» - Как я вас всех ненавижу! – разъярённо прошипела Джейн и отшвырнула от себя толстый фолиант, что под предлогом «подготовки к испытанию» ей дала Фригг. С глухим звуком книга упала на пол страницами вниз. Но Фостер не спешила её поднимать. Обхватив ладонями голову, она сидела сгорбившись и не отводила взгляда от только одной ей ведомой точки в пространстве. Если это была асовская благодать, то зашвырнуть стоило бы эту «благодать» куда-нибудь в чёрную дыру. Джейн считала всю подготовку к испытанию просто очередным способом покуражиться над слабым человеком. Фолиант, написанный зубодробительным, непонятным кодом, выглядел издевательством, а далеко не попыткой помочь. Хихикающие служанки, явно не имеющие степени ни в одной из дисциплин, и то понимали больше, чем девушка. Доктор, между прочим! А уж на помощь Тора или Фригг в переводе чуши на нормальный язык рассчитывать не приходилось. Царица Асгарда практически не выходила из покоев и не принимала никого у себя после поездки в Альфахайм. Мифический бойфренд… Дьявол! Джейн внезапно ударило осознание, что Тора-то она видела несколько дней назад во время пира, где объявили о присуждении девушки новой пытки – испытания на асовость. Или храбрость? Имели в Асгарде эволюцию во все щели, недовольно подумала девушка, в асы – за пять минут. А почему бы и нет? Ведь мы – «Высший» из миров! Но всё же… куда пропал Тор? Только не спи. Нельзя спать. Ни в коем случае нельзя засыпать. Когда Тор в прошлый раз был в этом гиблом месте, он был слишком зол, чтобы обращать внимание на лютый холод и завывания ветра, в котором мерещился шёпот тысяч ледяных великанов, обещающих все кары на голову незадачливого чужака. Замёрзшие пальцы с трудом чувствовали под собой задубевшую на морозе кожу на рукояти Мьёльнира. Громовержец прятался в одной из многих пещер этого забытого мира, опасаясь быть замеченным войсками, сражающимися неподалёку. По огромному природному коридору, с потолка которого свисали ледяные сталактиты, злой колючий ветер разносил приглушённый треск оружий ётунов и крики. О гражданской войне в Ётунхайме Тор знал. Но он даже предположить не мог, что основным соперником старшего сына Лафея Бюлейста станет женщина. И что эта женщина, если так вообще можно было говорить о самках подобного племени, будет побеждать. Ангрбода… О, сколько раз Тор всматривался в её морду, надеясь отыскать там знакомые черты брата. Ни одна женщина не может быть столь умна и коварна. Столь в духе Локи было бы сыграть злую шутку над ётунами, обратившись в великаншу и подмять под себя отторгнувший его мир, чтобы потом громко поглумиться над ними, раскрыв правду. Но в красных глазах Ангрбоды ни разу не сверкнула зелёная искра, а усмешка девы Ётунхайма наводила на мысль не о Локи, а о Фафнире… или великом змее. Улыбка была чем-то чужим на лице великанши, будто по камню проходили трещины, которые лишь при должном опьянении можно было бы счесть за усмешку. Это было совсем не похоже на Локи. И Тор продолжал искать. Престолонаследник знал своего младшего брата. Тот не может жить без помпы, без того, чтобы всё внимание было сконцентрировано только вокруг него. Вся эта магия, все эти зрелищные фокусы – всё оттуда. Значит, придётся искать Локи в самой гуще событий, и при этом не попасться на глаза великанам, что с радостью спустят с аса шкуру. «Было бы ещё за что!» – разъярённо подумал Тор, бросая скучающий взгляд в сторону входа в пещеру, откуда и доносились звуки битвы. Если бы не уверенность, что общий враг объединит враждующие кланы, то от разобщённых ётунов давным-давно бы уже и замёрзшего места не осталось. Аккуратно поставив молот на плотный снежный покров, ас подышал на пальцы, стремясь их согреть. Их нечувствительность может дорого стоить в бою, когда при существенном перевесе противников любое отклонение от заданного молоту курса – смерти подобно. Растерев ладонями лицо, словно в попытках прогнать навеваемый Хэлой сон, Тор запахнул поплотнее плащ, представляя чудные картины, когда он всё же найдёт Локи. Почему-то первой мыслью стало, что истинной формы брата он-то никогда не видал. Воображение угодливо подкидывало картины точно такого же, как царевич помнил, мага, только с синей кожей, красными глазами и полуголого, как и большинство здешних ётунов. Локи выглядел смешно. - Ты скорбел, брат? – повторял фразу, сказанную им же в Мидгарде, воображаемый Локи. Красные глаза чудились двумя углями в темноте. Почему-то Тор был уверен, что их воссоединение непременно произойдёт в сумерках. - Глупец, я делал всё, чтобы ты вернулся домой! – вслух ответил своему воображению громовержец и вновь прислушался. Битва продолжалась. Со стоном Тор возвёл глаза к потолку со сталактитами. Как же ему надоели ётуны с их суетой! Джарвис вывел на экран планшета лишь одну надпись, но и этого хватило, чтобы в лаборатории образовалась напряжённая тишина, свидетельствующая о близящейся буре. Брюс Беннер снял и протёр очки, чтобы, водрузив их обратно на нос, понять, что ничего по сути не изменилось. Наглое, суицидальное послание Тони Старка никуда не делось. И заливающийся смехом Клинт Бартон был тому свидетелем. Локи Одинсон – тупой хрен! Самого камикадзе с чемпионским поясом по фигурному вываливанию из окна в доступном пространстве стремительно звереющего ётуна не было. Но перекошенное от гнева лицо стало ещё одним камнем на могилу ржущего как конь Бартона. Локи насмешек не прощал. - Проверим, умеет ли Соколик летать, а не только гадить?! – взревел маг, сжимающий в руках чашку с кофе. Титановую чашку, потому что Тони Старк, как оказалось, всё же был провидцем и хрупких человеческих материй в бледные ручки инопланетного тощего Геракла решил не давать. Впрочем, титановый цилиндр под давлением полуётунских пальцев стал походить на сморщенную банку из-под содовой, а не на гордое произведение кузнечного искусства имени сына великого Говарда Старка. - Соколик умеет летать, – рвано, пытаясь подавить рвущийся наружу смех, ответил Бартон, вытирая выступившие в уголках глаз слёзы, – на вертолётах, самолётах и даже парапланах. Соколик даже сам может летать, правда не хочет. Это исключительно одноразовое путешествие. Вниз и без остановок, прямиком к вашей милашке Хэле. - Слышала бы она тебя, отхлестала бы кнутом, – покачал головой Локи. - Прошу прощения, господа, но мистер Старк просит передать, что, цитирую, «плётки и кнуты на задницу Бартона – привилегия Романофф, никакой другой женщине сиё не позволено», – ворвался в беседу металлический голос Джарвиса. – Особенно вам, мистер Одинсон. - Чего хоть борода на тебя взъелась? – отмахнувшись от назойливого внимания «мистера Старка», считающего, что его мнение что-то значит для присутствующих в лаборатории, спросил Клинт и почесал синяк на скуле. Было очень плохой идеей сообщить выздоровевшей Наташе о собственных планах отомстить Локи за игрища в Драконов, похищающих невинных Принцев для дальнейшей содомии. Шпионка даже не рассмеялась, а сходу влепила неудачно пошутившему Клинту кулаком в скулу, наорав так, что даже бронебойные окна в башне Старка задрожали от испуга. Хоукаю долго-долго разъясняли и Романофф, и внезапно лояльный до всяких козлов Коулсон, что Локи был в своих действиях абсолютно прав. Мол, Бартон бы свихнулся от горя и перестрелял всех подозреваемых в причастности к похищению Наташи, даже как следует не допросив их. Клинт возмутился. В конце концов, он тренированный киллер, и с нервной системой у него всё более, чем хорошо. Но кто его слушал? В итоге идея отомстить пришельцу так никуда и не делась, а взыграла новыми оттенками бешенства под двойные вопли агентов Щ.И.Т.а. Впрочем, даже сам Локи, настигнутый Хоукаем в гостиной, и бровью не повёл на претензии Клинта. А сидящий на полу Старк в костюме, выглядевший, как и всегда, чрезвычайно самодовольно, навёл на мысли о том, что пока он, Бартон, потел во время пробежки по ступеням вверх – лифт, по его мнению, шёл слишком долго – изобретатель пафосного костыля напоил инопланетянина до состояния катастрофического отупения. Ни гроза, бушевавшая за окном, ни гроза, бушевавшая в гостиной от лица Клинта, не смогли поколебать воистину викингского спокойствия Локи. Бартон орал, маг смотрел, а Старк что-то сёрфил в интернете. - Да ты… Да я!.. – в отсутствии хоть какой-то обратной реакции орать становилось не то чтобы неинтересно, а просто неловко. Тони и Локи переглянулись и синхронно внимательно посмотрели на растерянно подбирающего слова Клинта. Спелись, с-с-суки! – Ты козёл, в общем! - Итого семнадцать раз за один пассаж, – хохотнул Старк. – Это рекорд Гиннеса по обзывательству тебя «козлом». - Успокоился? – спокойно осведомился Локи, начисто игнорируя ржущего, как восьминогая асгардская поняшка, Старка. – А теперь послушай меня… Когда на Клинта орала Наташа при звуковой поддержке Коулсона, было не так стыдно, как когда инопланетный, мать его, маг отчитывал его, словно неразумное дитя, и разъяснял простыми, примитивными словами, что в таком эмоциональном состоянии Бартон бы не только никого не спас, но и себя бы, скорее всего, подставил под удар. И лечить его никто бы не стал, потому что «глупость обязана быть наказана». - Дамблдор хренов! – выплюнул Бартон, наблюдая, как титановая махина имени Старка подымается с пола и направляется к бару. – Всё ради общего блага? - М-м-м, – промурлыкал Локи, потягиваясь на диване. – Скорее Северус Снейп, только без дурацкой влюблённости и самопожертвования во имя идиотизма в конце. - А по мне так больше Гарри Поттер. И сирота, и зеленоглазый, и темноволосый, и длинный тощий супостат, – Тони насильно вручил Клинту стакан с виски. - Да-а-а, – зло протянул маг. – Вот только у меня есть мозг, поэтому Гриффиндор – явно не мой факультет. А в Хогвартсе – ущербная программа! Зачем трансфигурация, когда есть иллюзии? А квиддич? Мётлы? Все эти «спортсмены» поголовно импотентами должны были бы стать!.. Локи высказывал всё, что накопилось в его душе по отношению к серии книг, под всё более расширяющиеся глаза Клинта Бартона. Капризно кривя губы и загибая пальцы под каждый аргумент, инопланетянин доказывал несостоятельность Волдеморта, как правителя, злодея и просто «змеемордого» ублюдка. Как оказалось, змеи асгарсдкому магу нравились, поэтому их превращение в «символы зла» взбесило его донельзя. - Он всё же прочитал? – шёпотом осведомился Клинт у Тони. - Ты ещё не видел, как он седьмую книгу разодрал на мелкие клочки и вопил, что Поттер и его «дебилы-подпевалы» подохли бы без его помощи ещё в Норнхайме, – усмехнулся Тони, качая головой. – В общем, схлестнулась реальность с фантазиями, и божество реально немножко сошло с ума… На очереди «Песнь Льда и Пламени» и «Голодные игры»… вот, где я оторвусь по полной! - Глупец! – Локи внезапно для всех оказался позади Бартона и Старка, заставив последних вздрогнуть. – Ты действительно считаешь, что я вновь на твой вкус буду полагаться?! Ныне программу культурного просвещения инопланетянина составляло доверенное лицо мага, а именно мисс Поттс. И, к общему сожалению Клинта и Тони, больше подобных выступлений по типу Гарри Поттера не было. То ли у Локи практически не было времени в связи с его занятостью переводом и расшифровкой тетради, а также каким-то тайным проектом в триаде маг-Старк-Халк, то ли Пеппер являлась чересчур осторожным Прометеем, что приносил дары культурных продуктов инопланетному дикарю. Локи отшвырнул от себя титановую смятую чашку и зло посмотрел на монитор, с которого так и не исчезла оскорбительная надпись. - Он собирается купить меч, – ткнул в сторону экрана маг. – Я только спросил, зачем ему меч, которым невозможно никого убить! Бартон понял, что он ничего не понял. В дебри разума, которые Старк и Локи называли собственной «гениальностью», Клинт без карты предпочитал не соваться. Хоукай взглянул на «карту» – Беннер развёл руками и пояснил: - Тони решил во что бы то ни стало купить меч Фродо из экранизаций. - Тупой меч. Гнущийся меч. Бутафорский меч для цверга, – загибал пальцы Локи. – За-чем? - Хоббита, – поправил Брюс. – Гномы там тоже есть, но они бородатые. Локи закатил глаза. Гномы, цверги, хоббиты – как ни назови, смысл ведь тот же. Так к чему пустое нагромождение слов? - А ещё там прекрасные альвы, что есть чушь! – возмутился маг. – Они хоть раз альва не в темноте леса видели? Жуть же! И белые волосы только у светлых, но и они, и тёмные мордой больше на ящерицу похожи, нежели на человека! - Окстись, Локи, Старк впервые нашёл оружие, что ему по росту подходит, – усмехнулся Клинт. – Разве мы, существа нормального роста, можем его осуждать? Надпись на мониторе замигала и поменялась. Клинт Бартон – тупой хрен с КОМПЛЕКСАМИ! - Сказал «гном», что в броне становится ростом с полувеликана, – кивнул в сторону Локи Хоукай, не желая сдаваться. – И после этого комплексы у меня?! Не я создал себе титановые каблуки! Сказал чудак, что женщину на свидание лет пять пригласить не может! - На Нат намекаешь?! – разъярился Клинт. Локи сел рядом с Брюсом и подпёр кулаком подбородок, наблюдая за разворачивающейся перед его глазами драмой. Беннер задал ему какой-то вопрос, но маг лишь отмахнулся, ткнув пальцем в наиболее интересное действо, нежели создание Тессеракта: битву титанов хромого юмора. Учёный муж, наконец, сдался и отодвинул от себя ноутбук. Всё равно работать в такой атмосфере было невозможно. Особенно, когда внутри гоготал Халк. Столь сложно оставаться интеллигентом в компании жаждущей до зрелищ толпы из двух сверхъестественных существ. Прямым текстом говорю! Трусливая курица! - Я тебя сейчас на винтики разберу, человек-утюг! – рявкнул Бартон, ударив кулаком по столу. Брюс взглянул на Локи. По его мнению, дети, ждущие подарков в утро Рождества и то выглядят несчастнее, чем инопланетный маг сейчас. Казалось, ещё чуть-чуть и бывший пленник Щ.И.Т.а захлопает от радости в ладоши. Валяй, я жду тебя в гостиной, ощипанный сокол! - Спорим, это план? – азартно прошептал Локи. – Никакого Старка там нет, но есть Наташа. А? В запале видимо маг позабыл, кто избил его в Нью-Йорке и что к Брюсу Беннеру он относится более чем прохладно. Единственный вменяемый, по его мнению, человек в лаборатории отрицательно мотнул головой на предложение о споре. Беспроигрышность ставки Локи он видел отчётливо, невзирая на собственные очки. Предсказывать действия такого безумного придурка, как Старк, мог только точно такой же безумец, как Локи. И как Земля только выдерживает этих двоих одновременно? Расхристанный спором с монитором Бартон давно вскочил со стула и препирался, вспоминая всю свою богатую лексику ругательств. Так Локи узнал, что Энтони Эдвард Старк – сын не Говарда, а аппарата для лунного света*, и что тот только и умеет, что прятаться за силой технологий вместо того, чтобы решить всё, как мужчина – врукопашную. Шрифт в надписи о приглашении в гостиную стал больше и поменял цвет с белого на красный. Тони Старк просто так не сдавался. - Ну всё, Валл-И, ты доигрался! – прошипел Бартон и метнулся к двери, сопровождаемый компьютерным хохотом. Локи от отрывистого «Ха-ха-ха» скривился, а Брюс вспомнил о смехе Терминатора, запись которого и проигрывал неунывающий Старк. Несколько минут было тихо. И Локи, и Брюс настойчиво смотрели в окно, опасаясь, что дешифровка мотивов спора инопланетным магом была неверна, и ожидали увидеть летящего вниз Клинта или Тони. Но ничего не происходило. - И куда мои ассистенты смотрят, когда их гениальный босс во всём своём величии стоит за спиной? – от двери лаборатории раздался голос Старка. Локи и Брюс синхронно развернулись. Тони стоял прислонившись к косяку двери и нахально усмехался чему-то своему. - О боже, признайте моё величие, и мы вновь вернёмся к нашему голубому кубу, – бросил Старк. – Я избавился от ока одноглазого Саурона по имени Бартон, я практически низвёл на «нет» его неудовлетворённость… И в конце концов, я просто чертовски харизматичный Купидон, а если уж и в этот раз до Клинта не дойдёт, то ему поможет только лоботомия. - Мой голос – за лоботомию, – отозвался Локи. - Логе, почему ты вечно за пытки? Человечнее нужно быть, человечнее… Тони прошёл к лабораторному столу и развернул к себе ноутбук Беннера, моментально утрачивая интерес к всему сущему и полностью погружаясь в проблему, как создать то, не знаю что, из того, не знаю чего. «И при этом ещё умудриться планету не разнести», – подумал Старк, пытаясь мысленно высчитать количество энергии, заключённой в подобном артефакте, что с лёгкостью построил червоточину между двумя галактиками. Даже если галактика читаури была Андромедой**, что сомнительно, то всё равно цифры были колоссальными. И непонятно, что именно за излучение испускал артефакт. Похожее на гамма-излучение, но ни у одного из работающих с Тессерактом не было ни единого признака лучевой болезни, о которой сам Тони знал не понаслышке. Селвига, Бартона, да и всех «Мстителей» после ухода инопланетян в свой Асгард проверяли всеми возможными методами, чтобы нивелировать вероятные последствия от действия артефакта. Но все оказались здоровы. То ли Тор их подлечил своими «целительными камнями», часть одного из которых Старк украл, чтобы провести не давшие никакого вменяемого результата анализы, то ли никаких последствий действительно не было. Может, реликтовое излучение? Тони задумчиво взъерошил свои волосы. Идея с остаточной энергией была хороша тем, что опровергнуть её не было никакой возможности. Слишком мало знали люди о том, что следовало сразу за Большим взрывом, а основные тайны скрывались именно в тех непознанных долях секунды. И сказки Локи тут совсем не помощники. Даже сделав скидку на образность, полезной информации разделение ничего на огненный и ледяной мир не давало. Нахмурившись, Брюс внимательно наблюдал, как на слове «человечнее» на какую-то долю секунды изменилось лицо инопланетянина. И что было самым удивительным, Локи не возмутился, что его оскорбили, а просто… испугался? Беннер сжал переносицу двумя пальцами, не в силах трактовать ничего из эмоций, мелькнувших на лице мага, и вздохнул, решив вернуться к тайнам асгардского ётуна попозже. - Знаете, – задумчиво пробормотал Брюс, – Тессеракт – это, разумеется, прекрасно для борьбы с Таносом. Но всё же в первый раз его как-то отсюда вышвырнули и без его помощи? Или я ошибаюсь? - Не знаю, – покачал головой Локи. – Действительно не знаю… И Беннер, и Старк настолько внимали словам мага, что ни один из них не заметил, как на пороге лаборатории вновь нарисовался разъярённый Бартон, который загнанно дышал, сжимая и разжимая кулаки, готовый придушить одного титанового гнома. - Вероятно, это как-то связано с вашей Защитницей, – предположил инопланетянин. – Это была её прямая обязан… - Хватит! – проорал Клинт. Вздрогнув, троица гениев изумлённо взглянула на вход в лабораторию и заметила новоприбывшего. Бартон в мгновение ока очутился около Локи и схватил того за майку, прошипев в лицо: – Я довольно наслушался твоих идиотских сказок. Защитница? Божество? Которая сдохла, потому что сыночка её стырили, и позабыла о своих обязанностях? Это что же, получается из-за того, что какая-то тупая п… вагина не выполняла своего долга, я обязан мотаться по миру, убивая всяких ублюдков? Мы все должны были встать на защиту нашей планеты от инопланетян, когда она могла сделать всё это щелчком пальцев? На моих глазах расстреливали детей, взрывали бомбы в городах и пытали людей! Я видел, как мой друг превратился в кровавую пыль, нарвавшись на мину… А теперь ты мне говоришь, что существовала какая-то блядь, которая могла бы всё это решить? Остановить войны?! Остановить убийства?.. Я не хочу даже знать об этом! Я не хочу знать, что всего этого дерьма, которое я видел, могло бы и не быть, если бы не ваши ебучие игры в богов! - Аховая из тебя сваха, Старк, – недовольно бросил Локи. – И что мне сделать, Бартон? Сказать, что не было Геи? Но ты и сам видел живое подтверждение её существованию! Тор – её сын. - Я не Роджерс, я в богов не верю. Если они и существуют, то они ублюдки, которым гораздо больше нравится насылать СПИД на африканский детей и цунами на города, чем заниматься тем, на что ты намекаешь. Защищать нас. И ты пытаешься сейчас заставить меня поверить в то, что существовал когда-то такой бог?! Гея? Во времена кровавых междоусобиц, которые только Олимпийские игры останавливали? Это что же за бог? Что за Защитник? Почему в итоге люди обязаны сами справляться с этим, когда по твоим словам желающих на должность местного бога до черта?! А? – кричал Клинт. – Её не было. Просто скажи, что её не было… - Она была, – стоял на своём маг. В кабинете его отца до сих пор висела верительная грамота, подтверждающая дружественный союз меж Мидгардом и Асгардом. В библиотеке Золотого чертога хранилась летопись, где упоминались Гея и её рог, символ власти, как и Гунгнир в Асгарде. Да и мать знала Защитницу лично. Не любила её, это другое дело, но видела, знала, а не верить собственной матери Локи не привык. Тони и Брюс, казалось, стремились стать меньше, незаметнее, чтобы в тот момент, когда асгардский божок всё же выйдет из себя, умудриться спасти от кары Бартона. Старк сделал едва заметный жест рукой, настраивая МАРКа на боевой режим. - Я докажу обратное, – выплюнул Бартон. – Отправлюсь в грёбанную Грецию, переверну там всё от и до, но докажу, что Гея – это лишь плод больной фантазии язычников. - Как Один, Фригг, Асгард, которые указаны в ваших глупых книгах? – чрезвычайно спокойно спросил Локи, полностью контролируя себя. Свернуть птице шею не хотелось. В конце концов, в собственной правоте маг был уверен, а Бартон был чрезвычайно хорош, чтобы впустую тратить подобных людей. Из Хельхайма никто не возвращается за просто так. Жизнь – за жизнь, а жертвовать Локи не хотел никем. За последствие одной вспышки гнева Хэла вполне может потребовать жизнь иного «Мстителя». И что потом? Молиться, чтобы это был не Старк и не Беннер? Тессеракт не стоит жизни Бартона. - Спорим? – Клинт отпустил футболку Локи и протянул ему руку. Маг смерил презрительным взглядом протянутую ладонь человека. Однако он никогда не отказывался от беспроигрышного пари. И пока Клинт усердно сжимал руку ётуна, надеясь вызвать на его лице хоть какие-то эмоции, кроме крайней степени скуки, Локи кивком головы указал Старку на «замок». Тони перегнулся через стол и только собрался «разбить» пари, как инопланетянин внезапно передумал. - На что спорим, Бартон? – спросил он, свободной от рукопожатия ладонью касаясь лба Старка и удерживая того на месте. Клинт тут же нашёлся с ответом, словно ждал этого часа всю свою жизнь. Локи покачал головой. Ну, или с Нью-Йорка. - Пройдёшься голым по всей Пятой Авеню, – усмехнулся Хоукай. – И без твоих трюков с исчезновением, понял? - И всё? – скучающе осведомился Локи. Клинт кивнул. – Хочешь вовлечь всех мужей этого ничтожного города в… как вы говорите? Депрессию?.. Точно! Хочешь вовлечь всех мужей сего города в депрессию, а дев – в экстаз демонстрацией моей божественной наготы? Что ж, я только за, – кивнул маг. У Тони прямо лобная доля засвербела от предвкушения расплаты для Бартона. И инопланетянин не разочаровал, обворожительно прошипев: – Когда выиграю я, ты пригласишь на свидание Романофф. И не возвратишься пред мои зелёные очи до тех пор, пока не удовлетворишь её. Это понятно? - У-у-у, – протянул довольно Старк. – Можно мне разбить? Можно?! Ну, пожалуйста! Ну, с’иль ву пле! Ну… - Да разбивай уже и не нуди! – взорвался Беннер. И Старк послушался Брюса, разбив крепкое рукопожатие рвано дышащего от гнева Бартона и чересчур спокойно улыбающегося Локи. Рука гения сама нашла в кармане телефон и каким-то магическим образом сама набрала СМС Романофф: «Жди, скоро у тебя будет свидание. Бартон попался!» - Меня окружают одни дебилы, – пожаловалась сидящая в гостиной пентхауса башни Наташа, вертя в руках пустой бокал из-под вина. - Да что ты говоришь? – деланно изумлённо спросила Пеппер и кивнула головой на бутылку вина. – Ещё по бокальчику? За дебилов? И под звон бокалов гостиную огласил дружный женский возглас «За дебилов!», к которому внезапно присоединился механический голос Джарвиса. Но на это никто не обратил внимания. Дверь кабинета Одина резко распахнулась и со всей силы шмякнулась о стену. Изумлённый Всеотец оторвал взгляд от бумаг и растерянно посмотрел на пылающего от гнева Ормульва, чьи руки тряслись от едва сдерживаемой злости. Находящийся за спиной лекаря Фреки щенячьими глазами взирал на своего хозяина, будто говоря, что не пропустить тайфун по имени Ормульв он не мог. И Один не сумел бы поспорить с волком, даже если бы захотел: клюка в руках старика становилась действительно грозным оружием. - Ведаешь ли ты, мой царь, – шипел, словно разъярённая гадюка, Ормульв, – что с самого начала нашего знакомства я сомневался в наличии у тебя разума. И пусть твои советники на всякий лад распевают про твою непревзойдённую мудрость, поверь своему старому другу, ты – глупец, коих Иггдрасиль не видывал! И ты даже вообразить не можешь, сколь мне жаль, что вышел ты из возраста, когда я мог тебе прутом по заду съездить… Старик зашёл в кабинет и, клюкой подцепив за ручку дверь, захлопнул её, отрезая себя и Одина от сидящего в коридоре на страже Фреки. Отложив в сторону бумаги, Всеотец откинулся на спинку кресла, приготовившись внимать абсурдным речам лекаря. Ормульв желал не поговорить, а поссориться. И правитель Асгарда не собирался предоставлять ему даже намёка на свару. - Сколь многих ошибок можно было избежать! – хлопнул клюкой по столу лекарь. – Гея… – Ещё один удар по столешнице. – Ребёнок от неё. – Удар. – Кража, война с Ётунхаймом и покровительство Мидгарду. Твоя боязнь сказать Бору «нет» и повлекшие за этим мучения Фригг, – каждая названная ошибка, словно гвоздь, вбивалась клюкой в стол. На миг Одину почудилось, что это столяры собирают погребальную ладью, а не старинный друг распекает его. Лекарь же лишь продолжал раззадориваться: – То что ты младшего сына воспитал в такой же боязни, хотя ты клялся, что никогда не будешь таким, как Бор! Верно? Вспомни Один, что ты поначалу хотел с Локи сделать, когда Хеймдаль сообщил тебе о его проделках в Мидгарде! Запереть в темнице? Казнить?.. Хвалишься своим хладнокровием, но зачастую ты более горяч, чем Тор. Но ему позволено, Тор – юноша с сопряжённым с этим слабоумием… Но ты! Почему ты изменил своё мнение? - Ты же знаешь, что я выслушиваю всех, но решение принимаю сам, – спокойно ответил Один. – Доводы Фригг показались мне более убедительны. К моему сожалению, Локи она знает лучше, нежели я. А платить своим миром в обмен на удовлетворение требований людей… Когда я был к подобному готов? Ормульв, будто разом потеряв весь свой запал, тяжело опустился в кресло. - Хотел бы я знать, что тебе твоя жена сказала, раз ты её послушал, а меня – нет, – вздохнул старик, устало прислоняясь к спинке. - «Тор убил тысячи ётунов своим молотом, Локи убил тысячи людей руками читаури. Скажи мне, великий Один, что общего у твоих сыновей. Их растил один отец», – процитировал дословно по памяти Всеотец. – И я… я… Не знаю… Вот так. - Не обессудь, великий Один, но Асгард был бы значительно лучшим царством, если бы Фригг взошла на трон окончательно, – задумчиво пробормотал лекарь. – Ты хорош, как царь-военачальник, но она лучше для мирных времён. Оба умолкли. Из раскрытого окна доносился шум дневной жизни города. Где-то в вышине подавал свой глас один из воронов, да лёгкий асгардский ветер доносил запахи расцветших плодовых деревьев. Один рассеянно открыл первую полку стола, куда в своё время засовывал рисунки детей. Огромное непонятное, мохнатое пятно и рядом с ним пятнышко поменьше – первый рисунок Тора. «Папа и я», – старательно выговаривал принц, тыкая пальцем в грудь отца и себя. Если хорошо вглядеться в пятна краски, до сих пор можно было увидеть отпечаток маленьких ладоней престолонаследника. И сколь отличным был первый рисунок Локи. Он нарисовал Фригг. Не Тора, не Одина, не себя, а свою мать. Возможно, Ормульв был в чём-то прав. - Ты же не за этим произнёс столь пламенную речь, – предположил Всеотец, задвигая полку обратно. - Нет, – покачал головой Ормульв, – просто я давно свыкся с тем, что ты и Тор пытаетесь друг друга перещеголять в глупости. До сих пор вёл Тор, но и к тебе, видимо, подкралось старческое слабоумие. Один молчаливо ждал продолжения. - Ты всерьёз полагаешь, что травмы Тора меня задержат? – спросил старик. – Вероятно, но ненадолго. Я единственный, кто может лечить последствия соприкосновения с ледяными великанами, но и моё терпение к глупости не безгранично. Оставлю твоего первенца калекой и радуйтесь жизни дальше. - Если бы я ему запретил, он бы сам туда пошёл, – ответил царь Асгарда. – Ты же знаешь его… - Я знаю то, что не с тем сыном ты вёл себя, как твой отец… И к чему мы пришли? Тор стремится убиться, разыскивая убитого мной Локи… Регресс нашего общества – налицо. - Ормульв, хватит! – рявкнул Один, подымаясь из кресла. Опершись обеими ладонями о стол, Всеотец буквально навис над равнодушным лекарем. – Ты его не убивал, ты пытался его спасти… - Нет, Один, нет, – криво усмехнулся Ормульв, сам того не зная, практически с той же интонацией повторяя слова, сказанные самим Одином Локи на мосту. – Говорить о том, что я сделал, что я пытался… или что у меня получилось бы – глупо. Ведь важен исключительно результат, а результата, увы, нет. Вернее, он есть, но он никого не удовлетворяет. В этом нет смысла. Ведь так? Один не ответил ничего, лишь хмуро смотрел на своего старого друга, думая совсем об ином. __________________ * Moonshine (англ.) – самогон, лунный свет. Называется так, потому что самогон делали только под покровом ночи. ** Галактика Андромеда ближайшая к нам.