Холодный расчёт

Копис ощущался в руке чужим. После многих веков, за которые Вёлунд даже не прикасался к оружию, вновь взяться за эфес чудилось пыткой, но отправляться в лес, кишащий демонами, безоружным – верная смерть, которая при любом раскладе и так опаляла своим ледяным дыханием затылок альва. Хэла не оступится от своего никогда. Рагнарёк для неё лишь повод закончить давно начатое противостояние. В какой-то миг Вёлунд поймал себя на мысли, что он даже рад разрушению Иггдрасиля. Демоны столь громко выли в животном ужасе – их приближение альв мог услышать за несколько вёрст, успешно минуя удирающие из леса стаи. Глупые твари неслись к горам, не осознавая, что ничто не сможет их спасти. Однако изредка желание убивать пересиливало страх: демоны чуяли запах альва. Старый копис спустя тысячелетия свободно и легко срезал головы с их плеч, равно как и ветви растений в лесах Альфахайма. Оружие будто впитывало в себя чёрную, маслянистую кровь демонов, становилось всё тяжелее держать его в руках. Светлые альвы – не убийцы, но, если приходилось, убивали с первого раза и наверняка. Вёлунд резко всадил изогнутое лезвие меча в рыхлую землю, чтобы стереть с него кровь. Старый, потемневший от времени металл заблестел почти как новый в утренних лучах светила, пробивавшегося сквозь пожухлую листву крон деревьев. В лесу норн любой светлый альв чувствовал себя неуютно: неплодородная почва была темна от крови, проливавшейся здесь тысячелетиями; каждое дерево и куст изгибались под невозможными углами, что говорило о многочисленных болезнях; жёлтая трава и опавшие листья прикрывали кости прошлых авантюристов, пришедших просить подарки у судьбы. Царь Альфахайма страстно желал возвратиться домой и отмыться от грязи этих земель. Вой демонов слышался уже далеко за спиной. Хрустальный флакон с водой из священного озера, висевший на шее альва, обжёг грудь. Ойкнув, Вёлунд снял с шеи шнур и посмотрел на кипящую воду, в которой пару месяцев назад в Асгарде он увидел грядущие смерти людей и вероятное изменение времени. Впереди была опасность, но альв знал это и без флакона. Однако вода стала тёмной, густой, будто воды Гьёля, и искрила пузырьками, закипая. Сквозь подобное зеркало даже Жрец не был способен увидеть грядущую беду – это приводило в дрожь. Впереди сквозь редкие деревья уже показались древние, полуразрушенные стены дворца прядильщиц судьбы. Вёлунд ни разу до сего дня не посещал Норнхайм, но любопытство не было присущей ему чертой характера. Если трём сёстрам нравилось жить в разрушенном доме, то это их личная беда, а вот то, что эти дамы решили срезать под корень весь Иггдрасиль, – беда общая. Поудобнее перехватив копис, Вёлунд решительно ступил на растрескавшуюся дорожку, ведущую к некогда дышащему боевым великолепием дворцу, а ныне – просто руинам. Сквозь зазоры в каменной кладке виднелись корни растений и мелкие травы. Старые высохшие ветви диких плодовых деревьев и усеянные шипами кусты норовили хлестнуть, вцепиться в альва, но Жрец моментально пресёк тщетные старания одним взмахом ладони. Жрецу Альфахайма всегда подчинялась природа, даже больная и мёртвая. Огромные лианы, оплетавшие замшелые стены дворца, отступали с пути, повинуясь альву. Особо настырных он отсекал кописом и спокойно продолжал поиски платы Хэле за помощь, продираясь сквозь нагромождение камней и кашляя от пыли. Большая часть коридоров была завалена, но огромные дыры, оставленные дикими растениями, давали достаточно света, чтобы видеть в полумраке руин. На перекрёстке из двух переходов Вёлунд выбрал обрушенный и взмахнул рукой, вынуждая лианы обратиться на помощь ему. - Сами разрушили, сами и подчищайте! – разъярённо выкрикнул альв, обращаясь скорее к норнам, нежели к растениям. Природу, пусть и такую дрянную, он любил и ненавидел ею командовать, хотя изредка обстоятельства вынуждали. Жрец чувствовал, что нужное ему находится прямо за обвалом, а своей интуиции он привык доверять, иначе оказался бы схваченный цепкими когтями Хэлы ещё много веков назад, как иные его собратья по жречеству. Послышался грохот: лианы пробивали себе путь, следуя на зов царя Альфахайма. Вёлунд скрестил руки на груди, пристально наблюдая за их работой. Сейчас он мог лишь ждать. Вольштагг тяжело привалился к каменной стене одного из многих простых домов на краю Асгарда и принялся рыться в сумке, в поиске ключа. Плотно сомкнутые деревянные створки окон напоминали, что долго жилище было необитаемым: с тех самых времён, когда родители самого старшего из троицы воинов перебрались поближе к побережью моря Марморы и навсегда оставили прибежище Ингемара своему сыну, который только поступил на службу к принцам. - Никто не ждал, что Один заставит нас жить в чертоге, – бормотал Вольштагг, проворачивая ключ в замке, – но я не продал дом. Хоть какая-то память о деде. Фандрал кивнул. Он сам покинул много веков назад ферму родителей, что находилась на равнине Иды. Когда воин прибыл в Асгард, у него не было ничего, кроме маленькой комнатушки над кухней в одном из постоялых дворов. Значительно позже он прошёл испытания и очутился вместе с Огуном и Вольштаггом в свите принцев, но возвращаться в отчий дом, где всем уже много лет после смерти родителей заправляла старшая сестра, не хотел. Портить жизнь родственникам – последнее дело. Троица воинов и закутанная по самую макушку в плащ леди Сиф зашли в пустующее здание. В нос сразу бросился застарелый запах пыли и нежилого дома. Обычная жилая комната: только в ней не было ни книг, ни памятных мелочей, ни чего-либо, что создавало бы уют. В камине осталась приличная горка пепла, добротная деревянная мебель и пол были сплошняком укрыты толстым слоем пыли и проступали через неё, как далёкие берега сквозь туман. Огун громко чихнул. В его сумке траурно звякнула пара бутылок с медовухой, кои воины планировали прикончить, отмечая собственное увольнение и запивая надежду на то, что два брата знали, что делают. - Где у тебя метла? – Огун чихнул ещё раз. – Я в этом склепе иначе пить не буду и вам не советую. - Да… – Вольштагг ошарашенно осматривался по сторонам, припоминая, – кажись, в кладовке была… Огун, я тут последний раз был ещё до того, как Локи обучение с кинжалами закончил! Не смотри на меня, как на свинью! - Метлу! – Огун требовательно протянул руку, недовольно сверля глазами друга. По его лицу невозможно было сказать, что его заботило хоть что-то, помимо поисков метлы. Быть парией в фарисейском обществе асов Огун привык. - Сиф, тебя искать не будут? – Фандрал поднял старинную кресло-качалку и вынес её наружу, пока Вольштагг шуршал в кладовой. - Ушла на прогулку, их это не касается, – нахмурилась воительница, давая дорогу Огуну. – За себя постоять смогу, кто из стражи возразит? Все вещи воинов из дворца пока висели поклажей на лошадях. Что делать с животными, никто из асов не представлял – конюшни при доме не было. Отдавать на передержку при проживании рядом казалось чуть ли не кощунством по отношению к верным скакунам. Пока мужчины прибирались, Сиф насильно отправили к торгашам, всучив деньги. Осознание дрянного положения, в котором они оказались, ещё не настигло воинов. Изгнание из дворца – огромный удар по репутации, которая для асов воинского искусства значила практически всё. От этого зависел и заработок, и отношение к ним. Пока всё воспринималось лишь как очередное приключение, интересное задание, не более того. Просто новый приказ Тора – вычистить старый дом. Думать о проблемах не желал никто из них, поэтому оставался единственный выход – занять руки, чему воины предались с невероятным самозабвением. Дом находился практически на самом отшибе города – Ингемар не любил бурление жизни вокруг. Прямо около стен проходила одна из веток каналов. Шуршание воды за окном действовало успокаивающе на всех. - А вдруг Тор был серьёзен, – после чистки камина костюм Фандрала с трудом можно было узнать из-за пыли и пепла, – Рагнарёк. - Не дури голову! – Вольштагг чересчур усердно протирал полки шкафов, где ранее стояли книги. Только это выдавало, что воин никак не мог отрешиться от мыслей о чертоге. – Он бы нас захватил, будь это так. Тор не совсем глупец, знает, что с Локи у них двойка несработанная, да и у младшего котелок варит. Вот тот-то точно не рискнул. Огун молча мёл пол и в беседу не вступал. Пришедшая с покупками Сиф с трудом узнала обстановку. Убранство дома было скромным, и по-прежнему всё чудилось пустым и неуютным, но, во всяком случае, пыли нигде не было видно. Разве что распахнутые створки окон продемонстрировали мутные стёкла, но развалившиеся на скамьях асы не обращали внимания на подобную мелочь. - Ты, главное, в остальные комнаты не заходи, – Огун споласкивал лицо и руки, – там до сих пор страшно. - Слухи ползут быстрее, нежели я думала, – Сиф шумно сгрузила на стол свёртки с едой. – Ты бы видел, сколько падальщиков на меня накинулось в охоте за сплетнями. - Дрянно, – Вольштагг откинулся на спинку дедовского кресла и посмотрел на предельно выпрямленную спину Огуна. - Чуть ли вы не убили Тора, – шипела асинья. – Ублюдки! - Этого ещё не хватало! – всплеснул руками Фандрал. - Самый главный любитель почесать языком не ждал, что и про него поплывут сплетни? – Огун развернулся к друзьям лицом. Мрачно сведенные на переносице брови и нервное постукивание костяшками пальцев по отделанной деревянными панелями стене – вот и всё, что выдавало тревогу воина. Фандрал вскочил на ноги и в мгновение ока подлетел к Огуну, тыкнув тому пальцем в грудь. - Ты не понимаешь, – шипел он, как раскалённая сковорода. – Ты думаешь, нам жить спокойно после такого дадут?! Ладно, выгнали, но убить члена семьи… И нас отпустили. Следовательно, для них Один не нашёл достаточно доказательств. Думай, что будет дальше… - Самосуд, – вместо Огуна ответила Сиф. - Асы до такого не опустятся, – неуверенно рассмеялся Вольштагг, но затих под грозным взглядом жены – или уже вдовы – Тора. Асинья многое могла рассказать о «мирном» нраве Асгарда по отношению к своим, которое она испытала на полной шкуре, всего лишь не успев вытащить младшего принца, даже не престолонаследника, из пропасти во время битвы с Малекитом. Шепотки за спиной и презрительные усмешки стражи были лишь малой толикой. Решающим фактором для горожан оказалось то, что царская семья не считала асинью виноватой, а с воинами Сиф разбиралась своими силами при полновесной поддержке злого, как демон после побудки, Тора. Престолонаследник винил стражу в пропаже Локи и не скрывал этого, но сами асы виноватыми себя не считали: сплетню по городу некому было разносить. Ныне ситуация совершенно обратная. Ни для кого не было секретом, что блистательная свита братьев костью в горле стояла у большинства вояк. И вдруг изгнание. Завистливые, злые языки – невероятное по силе оружие в Асгарде, которое долгое время успешно нивелировал Фандрал, которого теперь даже последний забулдыга в помойной таверне на пристани не послушает. - Получается, зря только тут пахали, – скривился Вольштагг. - Никогда не думал, что настанет тот день, когда я буду планировать бегство из Асгарда, – вырвались у Фандрала мысли вслух, однако остальные асы были полностью с ним солидарны. Вздорные норны направили нити их судеб по новой, но какой-то неправильной кайме. Фандрал прикрыл ладонью глаза и широко улыбнулся, мелко качая головой, будто не мог поверить тому, что говорит: – Вот уж точно Рагнарёк… Каюк всем мечтам о позиции советника при новом царе. Ни нового царя, ни совета, никакого даже самого завалявшегося уважения к моей персоне. И почему?! За преданность! Да чтоб им всем в чертоге икалось! - Спасибо, друг, – растянула губы в фальшивой улыбке Сиф. - Сиф, я не то… - Забыли! – отмахнулась асинья. – Сейчас самое главное вывести вас из города, чтобы никто этого не заметил. - Но вопрос «куда идти» остаётся, – встрял Вольштагг. – Сплетни и до фермы дойдут. Сбыт-то происходит, а значит обмен сплетнями тоже. Дева накрутила на кулак свою косу и нервно дёрнула её, будто это могло помочь ей думать. Её взгляд метался между тремя воинами, с которыми она многие века провела бок о бок на тренировках, пирах и в боях. - На мою родину никто не сунется, – нехотя выдавила Сиф. – Там никто больше не живёт, от дома остались лишь каменные стены и пепел, но… – она умолкла на мгновение, неловко оправив плащ. – А за домом Ингемара я присмотрю. Против слова жены престолонаследника они не пойдут. Знают, что у меня характер – дрянь. Асинья тонко улыбнулась Вольштаггу. Однако воины молча переглядывались и явно сомневались – стоит ли принимать предложение Сиф. - Вы хорошие друзья Тора. – Никто даже не обратил внимания, что вопреки словам Одина и Фригг Сиф не поминала своего мужа в прошедшем времени. – Такого никто не заслуживает. Я не хочу, чтобы два кретина с соломой вместо мозгов возвратились, а вас не было, потому что Один вдруг ослеп на оба глаза. - Сиф, а если царь был прав? – Огун говорил тихо, но твёрдо. - У Тора и его братца свои головы на плечах имеются, – отрезала воительница. – Если они посчитали, что так надо… Наверное, так надо… – она недовольно поджала губы. – Уходить вам лучше разными путями из города. Сами договоритесь, где встретитесь, мне это знать ни к чему, да и перед царём лучше остаться «чистой». На прощание Сиф крепко обняла каждого из своих друзей и оставила их одних дорабатывать план бегства. Мешок с деньгами она тайком впихнула в одну из сумок, прикреплённых к седлу каурой лошади Огуна, и медленно побрела обратно к дворцу обходными путями. Пусть её видели покупающей еду на рынке – отбрехаться асинья сумеет: да, хотя бы, скажет, что вручила её путнику, которого обокрали! А кто начнёт сомневаться, узнает, что не связями с царской семьёй она выстраивала отряды из сотен воинов по струнке. Гордо вздёрнув подбородок и распрямив плечи, Сиф вышла на главную улицу Асгарда и, мило улыбаясь прохожим, твёрдым шагом направилась к чертогу. - Сиф! – заорал в толпе детский голос. – Си-и-и… Тьфу ты! Ваше… Кто вы там! Маленький видящий спешил к ней со всех ног. Лавируя меж асами и прочими жителями планетоида, он бежал к замершей посреди дороге воительнице, которая терпеливо его ждала, нахмурив брови. Сколько раз ему необходимо повторять, что по имени – только наедине? Всклокоченный, запыхавшийся Альрик затормозил и, согнувшись, упёрся ладошками в колени, чтобы отдышаться. - Ваше… Ваше Высочество? – ребёнок до того жалостливо взглянул на Сиф, что она не стала его поправлять. Высочествами были её муж и его брат. – А я, тут, к Хеймдалю, а тут вы… У нас занятий сегодня нет, но тут тако-о-ое! Альрик с поистине детской непосредственностью презирал титулы и протоколы, поэтому он абсолютно спокойно вложил свою ладонь в ладонь Сиф и повёл её по улице. Воительница не сопротивлялась этому: мальчик с трудом поддерживал благочестивый образ перед царём и царицей. Иногда Сиф казалось, что все асы делились для Альрика на «обычных» и Локи. Хеймдаль ему вовсе не нравился. - Хейма, – так называл Альрик Стража, – говорил, что это пройдёт. Мол, я привыкну к этой кутерьме перед глазами, но мне ж интересно!.. Вот, альва, к примеру, в Норнхайм понесло… а зачем? Не слышно! А почему? Так Хейма не скажет, только зыркнет, будто я ётун какой-то!.. А мне ж ин-те-рес-но!.. Ну, так вот, сижу я с утра, смотрю на горы, за ними пустыня… - Муспельхайм или Норнхайм? – больше из приличий поинтересовалась асинья. - Не-а, другая пустыня, перед Валгаллой которая, – Альрик упорно тянул её вперёд. – Там пусто всегда, скучно, но у нас в школе задание описать что-то, местность какую-то. Вот я и взял пустыню, не Асгард же описывать! Кто из наших Асгард не видел?.. Да и просто, пиши себе про пески, жару и ветер, а потом разлом упомяни и горный хребет на другой стороне… Плёвое дело… Тётя Гуда, доброе утро! - Не называй меня тётей! – Гуда перебросила толстую косу на другое плечо и сурово посмотрела на ребёнка, но тот по-доброму рассмеялся и потащил Сиф дальше. Асинья мученически улыбнулась держательнице таверны. - А там туман, – поделился мальчик, размахивая свободной рукой. – И странный туман из пропасти идёт… А ещё там мёртвые, – последние слова Альрик произносил уже шёпотом. - Мёртвые? – вскинулась Сиф. - Да, проклятые мёртвые… из Нифльхайма. Ну, я к Хейме и побежал. Он приказал о странностях сообщать, а тут ты. В общем, не пойду к нему. - Погоди! – асинья опустилась на колени и, обхватив ребёнка за плечи, развернула его лицом к себе. – Мёртвые? Ты уверен? - Ну, не живые точно, – серьёзно кивнул Альрик. – Они серые и… размытые, что ли. У Сиф перехватило дыхание. Мальчонка же не мог видеть мёртвых, но туман, подымающийся из Нифльхайма, наводил на страшную мысль. Любой ребёнок в Асгарде слышал сказки, что однажды от берегов мира проклятых отчалит корабль мертвецов – Нагльфар. Не обращая внимания на возражения Альрика, Сиф подхватила его на руки и стрелой унеслась в чертог. Один обязан услышать это. «Тор, почему ты не сказал?» Почему они оба пошли за ётуном Локи, ни один из братьев не мог ответить. То ли из-за голоса, раздавшегося в голове, то ли от удивления, то ли мозги превратились в лёд на морозе, а, быть может, это грохотала на задворках сознания дурацкая надежда, что царь Ётунхайма себя не станет убивать, но Локи и Тор в компании ётуна очутились в одном из домов города ледяных великанов. - Бюлейст, убедись, чтобы все дети, женщины и старики спрятались в пещерах, – ётун Локи задержался на пороге и держал дверь открытой, отдавая последние указания своему брату. – Кто знает, как этот ацефал себя поведёт. В городе должны остаться только воины. Два брата синхронно стучали зубами в каменном мешке, что звался в мире ледяных великанов домом. От света артефакта было больно глазам, но Локи решил не рисковать убирать его: поведение собственной копии просчитать не получалось. Тор не доставал из крепления молот – это дело секунды – но и не оставил его на пороге, как было принято в Асгарде. Нет большего оскорбления для хозяев, чем гость размахивающий оружием. Убранство дома было скромным, аскетичным: лишь обтянутые кожей пара кресел, стол и оттоманка. В углу разместился шкаф из тёмного, почти чёрного дерева, в котором вперемешку с книгами хранились непонятные бутыли и сухие пучки трав. И это удивляло обоих выросших в Асгарде братьев – отсутствие ледяной мебели. Во всех рассказах, во всех описаниях о быте ётунов говорилось, что всё они производят изо льда, однако в свой первый визит Тор и Локи отметили неправильность: дома в городе были каменными. Бюлейст вертелся на пороге и не желал уходить. Тон царя сменялся со строгого на просящий и обратно, но старший ётун по-прежнему отыскивал какие-то мелочи, которые срочно было необходимо прояснить, даже если они касались планировавшейся через несколько дней встречи с тёмными альвами. Локи нахмурился: по всему выходило, что Бюлейст просто боялся оставлять его ётунскую копию одну. Неужели чуял их? - Бюлейст! – грозно окрикнул ётун Локи. – Хватит мне дом выхолаживать, сейчас, знаешь ли, зима! Изуродованный ётун смутился и, скомкано попрощавшись, посоветовал брату пока не снимать плаща. Царь просто захлопнул дверь и для надёжности прислонился к ней спиной, прикрыв глаза. В доме было ненамного теплее, чем на улице, однако здесь не свирепствовал ветер и вьюга, а для закоченевших братьев уже этого хватило, чтобы проникнуться намёками на симпатию к ётуну. - Снимайте свою детскую отвлекалочку, – пробормотал хозяин дома. – Прям стыд берёт, что моя копия фокусами балуется, даже про аса в компаньонах забываешь. Он резко оттолкнулся от двери и сдёрнул меховой плащ, прицельно швырнув его в замёрзших гостей. Реакция Тора была молниеносной: ётуна он ни на мгновение не выпустил из поля зрения и с изумлением первым отметил, что тот демонстративно, глядя ему в глаза, отстегнул пояс с кинжалами и бросил его рядом с порогом. Наклонившись, Локи вытащил ещё по одному стилету из каждого сапога и вопросительно уставился на них двоих. Громовержец нахмурился: ётунхаймский царь показывал отсутствие враждебных намерений в своём доме. Это было необычно. - А магия? – вопрос брата пришёлся кстати. - Я с детьми не сражаюсь, – покачал головой ётунский близнец. – Позволь спросить, но какая тварь тебя учила? Большей дряни в качестве полога я только в Альфахайме видел. Но они там… больше по цветочкам и прочим пестикам… И ради бороды Одина, да завернитесь вы, идиоты, отморозите же себе все… тычинки! Ётун быстро пересёк комнату и буквально насильно укутал обоих в собственный плащ, в котором двоим было тесно. - Не имею привычки убивать гостей, – пояснил он. – Прошу, лестница, второй этаж, вторая дверь направо. Там есть камин и дрова, а также отсутствие моей персоны на ближайшие несколько минут, чтобы вы смогли перебрать всех моих блох. Хлопнув в ладоши, ётун развернулся и скрылся в одной из дверей комнаты, оставив ошарашенных Тора и Локи безвольно открывать рты. Переглянувшись, они синхронно, не сговариваясь, направились туда, куда их послал другой Локи. В указанной комнате действительно оказались камин, дрова, огниво, но помимо всего прочего, в отличие от остального дома, здесь всё было отделано деревом. Это была чья-то спальня: кровать, пара кресел, шкаф и стол были значительно меньше, чем требовалось типичному представителю ледяного мира. И словно вдобавок, явно угадывалось, что помещение принадлежало женщине. - Зачем ётуну камин? – спросил Локи, устраиваясь в кожаном кресле, задубевшем от царившего в доме мороза. На кровать, застеленную ярким расшитым покрывалом, он сесть не рискнул. Тор возился с камином и сразу на вопрос не отреагировал. Пришлось повторять несколько раз, пока старший брат соизволил задать свой: - Меня больше интересует, откуда в мире вечной зимы «зима»? - Может, просто холоднее, чем обычно, – пожал плечами Локи. – Он… то есть я… Или он? Я запутался… Ну, мы же полукровки – я точно. А я и жару не очень люблю, но и в Ётунхайме мёрз. - Возможно, – отозвался Тор, чиркая огнивом. Затрепетал маленький огонёк, и громовержец блаженно вытянул ладони, согревая их от тепла слабого пламени. Престолонаследник фыркнул: – Царь и живёт не во дворце. - Вёлунд, я, Грерр или как этого цверга – никто не живёт во дворце, – Локи кутался в мех. – Вдобавок он разрушен. - Точнее, он восстанавливается, и квота на моё отсутствие закончилась, – ётун вернулся с подносом и бутылкой из тёмного стекла, в которые обычно разливали асгардский эль. – Фу, жарко, но да вы из теплицы… – тараторил он, сгружая поднос на стол. Тор осторожно повертел бутылку в руках, восковая печать на пробке подтверждала: асгардский эль. Царь внезапно широко улыбнулся и признался: – Поверить не могу, что я встретился с кем-то из иной реальности! - Ты в этом так уверен? – мурлыкнул Локи. Меховая накидка и огонь, разгоравшийся в камине, начали приносить свои плоды – отходящие от холода конечности приходили в себя и болели. Сквозь полуопущенные ресницы маг следил за мимикой своей копии. Несмотря на улыбку и чрезвычайно радостное выражение лица было очевидным, что ётун нервничал. «Асы идут сюда», – вспомнил маг разговор ледяных великанов на смотровой площадке и искренне удивился, что этот факт его нисколько не заботил. Логическая цепочка оказалась простой: асы – снаружи, снаружи – холодно, следовательно, не за чем переживать. Локи хмыкнул и взглянул на брата. Тор вертел в руках бутылку и, казалось, просто соображал, откуда у ётуна асгарсдкий эль. Взволнованным он никак не выглядел. - Ты… то есть я… Мы, – определился ётун. – Мы очень похожи на нашу мать. Я поэтому сначала и опешил, не убил чужаков. Лицо очень знакомым показалось, плюс дрянной полог, плюс ас на побегушках… Такое провернуть мог только я. - Между прочим, я престолонаследник! – возмутился Тор. В его голове настойчиво крутилась одна навязчивая мысль: этот Локи точно бывал в Асгарде, значит знал обходные пути. Пути иллюзорные, как и всё окружающее, или основаны на реальных? - Ты делай эль, я не умею… М-м-м… Тор, полагаю? – протянул хозяин дома, но ответа не потребовал. – А ты хорошо его выдрессировал, тот другой бы уже мне в глотку вгрызся, а этот ничего… терпит. - Могу и перестать! – хлопнул кулаком по столу ас. Ётун начинал выводить из себя, но, казалось, Тора за угрозу он признавать отказывался. - Мне не было больно, как если бы ты был я из прошлого, и я тебя помню. Вот и всё, – развёл руками ётун Локи, нервно осматривая комнату. – Да… о тебе я забыл, – указал он пальцем на Тора. – Надо бы тебя одеть, но на такого гренадёра… Что-нибудь… сейчас. Сколь стремительно лилась сумбурная речь ётуна, столь же стремительно он выбежал из спальни, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. На мгновение в спальню ворвался холодный воздух дома. Тор запустил пятерню в волосы и пальцем другой руки покрутил около виска, корча рожи. Сидящий в кресле полусонный Локи хохотнул. Отдых в Ванахайме прошёл впустую: они оба по-прежнему чувствовали себя полностью измотанными, уставшими и голодными. Сетуя на судьбу, Тор осмотрел поднос и, потыкав для надёжности пальцем вяленое мясо, отдал другую глиняную тарелку брату. Локи удивлённо рассматривал глифы на посуде, но приступать к еде не спешил. - Не отравлено, – пробурчал с набитым ртом Тор и сел в кресло рядом с братом, но тут же вскочил и предпочёл постоять. Обивка мебели всё ещё напоминала лёд. - А если долгоиграющий яд? – спросил маг. - Предпочитаю сдохнуть сытым. - И почему я не удивлён? – вздохнул Локи, но мясо решил попробовать. Несколько минут стояла тишина, но хлопнула дверь, и в комнату вновь ворвался ледяной воздух. Ётун не стал швырять очередной меховой плащ в Тора, а просто сгрузил его на кровать. На вопрос Локи о наличии кофе, он вопросительно уставился на мага, но тот только отмахнулся. Бутылка эля, сделанная из стекла Свартальфахайма, грела свои бока прямо в огне. Громовержец пристально следил за медленно тающей восковой печатью на пробке: именно по ней вычислялась готовность напитка. - Ётуны не удивятся, что из твоего дома идёт дым? – вяло поинтересовался Локи. Хозяин дома отрицательно мотнул головой и, усевшись на кровать, криво улыбнулся. Его пальцы прошлись по вышитому покрывалу. - Нет, – сказал он настолько тихо, что оба брата поначалу решили, что им просто послышалось. – Решат, что у меня очередной приступ ностальгии… - А асы? – зевнул Тор, кивком головы поблагодарив хозяина дома, и поставил тарелку обратно на поднос. – Дым привлекает внимание. Оба Локи странно посмотрели на громовержца. - Ой, да ладно вам! – скривился Тор. Восковая печать уже полностью исчезла, и он щипцами выхватил эль из огня. – Я ещё себя в иллюзии не видел. Он перехватил по-прежнему холодную бутылку – свартальфахаймскому стеклу требовались невероятные температуры, чтобы просто нагреться – и легко достал пробку, разливая напиток в две кружки. Громовержец не видел, как обменялись взглядами ётун и его брат. - Я думаю, вам стоит отдохнуть. – Улыбка хозяина дома была напряжённой. – Поговорим после. - Думаю, нам нужно многое обсудить, – согласился Локи. - Эль? – Тор потряс бутылкой перед носом ётуна. - Спасибо, я горячее не пью. – Он поднялся на ноги. – Отдыхайте, пока можете. Царь Ётунхайма вышел из спальни, провожаемый взглядом самого себя из другой реальности. Локи передёрнуло: о чём-то ётун явно умолчал, что-то беспокоило его, и вряд ли этим «что-то» были асы. Улыбнувшись Тору, маг принял кружку с элем и грел руки о глиняную поверхность. Он искренне сомневался, что предстоящий разговор понравится хоть кому-либо из них троих.