Течка омеги, как и гон альфы, закончились спустя три дня, чего не ожидали ни Хосок, ни Юнги. Проснувшись на очередное утро, если время около полудня считается утром, не выспавшиеся, но конкретно подуставшие парни целовали друг друга в румяные после душа щечки.
- Десять, - считает альфа, поцеловав вздёрнутый носик омеги, и тянется за новым поцелуем в лобик, - одиннадцать.
Но Хосок резко поднимает голову и подставляет губы для нежного чмока.
- На мне нет ни миллиметра неотмеченного места, - бурчит омега. - Ты со всех сторон меня расцеловал.
- Мне так спокойнее будет, - отвечает Юнги и целует в рефлекторно закрывающийся глаз, попадая губами по веку. - Двенадцать.
- Мне так хорошо с тобой, - тихонько говорит Хосок, смотря на альфу из-под пышных ресниц, что веером окаймляют всю длину глаза. - Никогда не думал, что такое быстрое развитие отношений бывает приятным.
- Как хорошо, что ты сказал, что мы теперь в отношениях, - с улыбкой тянет альфа, обнимая мягкое худое тело, - а то ухаживал бы за тобой с мыслью, что ты еще не мой. Но ты мой, - и оставляет поцелуй на макушке.
- Ты так упорно доказывал, что я твой на каждом входе в мой зад, что... - омега не успевает договорить как его измученные губы затягивают в глубокий поцелуй.
Пока в спальне альфы царит, присущее двум познающим друг друга людям, умиротворение и спокойствие, главная входная дверь с шумом открывается, впуская эпатажно одетого омегу в солнцезащитных очках, хотя собирающаяся на улице вечеринка из туч указывает на приближающийся дождь.
- День добрый, зайка моя, - улыбаясь во все зубы, напоминая жуткий оскал, здоровается омега и снимает норковый воротник с шеи. Цель визита папы Юнги не до конца известна, но всегда желанна.
- Доброе утро, господин Ли. Кофе не желаете? - Югём успевает подбежать к гостю и выхватить дорогой лисий мех, который через несколько секунд мог соприкоснуться с полом.
- Желаю, - снимает очки господин Ли и присаживается на диван, закидывая обе руки на спинку. - Соизволь мне доложить, где шляется мой дорогой сын? На звонки не отвечает. Компания без него стоит, там он числится как без вести пропавший, когда вернется никто не знает.
Югём молча стоит, мнёт накидку-воротник в руках, и ждёт, когда омега наговорится, чтобы дать вразумительный ответ на каждый из вопросов. Хотя ответ на каждый не отличается разнообразием.
- Погоди-ка, - настораживается Минхо, придаёт всё внимание на нюх, сильно втягивает воздух и расплывается в довольной улыбке. - А что это за сладкий запах течного омеги в доме холостяка?
- Ваш сын привёл в свой дом парня, - легко, с чувством выполненного долга, отчеканивает Югём.
- О-о-о, я больше не хочу кофе, - радостно тянет Минхо и подходит к бару с алкоголем, забирая бутылочку Моёт с полки. - Ну-ка, пойдём на кухню, обсудим.
На шум снизу на втором этаже встрепенулись словно птички в клетке альфа с омегой. Все поцелуи оборвались на счёте "тринадцать", на что омега мысленно оставляет заметку, что число не совсем красивое.
"К черту суеверия, Чон Хосок!" - думает омега, стараясь не поддаваться панике из-за разговоров внизу.
- Давай так, я сейчас одеваюсь и иду вниз, - Юнги улыбается и одевается в более домашнюю одежду.
Но Хосок видит какая эта эмоция вынужденная. И как же это приятно для омежьей головы, только бы никакие демоны не влезли в нее и не заставили думать о плохом.
- Ты тоже одевайся и подходи на завтрак. Мне кажется, это мой пап
а, - говорит Юнги с французским акцентом. - По голосу очень даже похож.
Окончательно собравшись, альфа наклоняется к омеге в стадии загрузки, еще сидящему в постели, и целует в приоткрытые губки:
- Тринадцать!
Завершение процесса обработки данных приходится на момент хлопка двери в спальню. Хосоку теперь совсем плохо. Он начинает осматривать спальню вдоль и поперек. Урчащий живот, которому пообещали завтрак, заставляет хозяина быстрее соображать с решением сложившейся проблемы.
С одной стороны, избежать знакомства с родственником альфы не получится, разве что выйти через окно. Вот только второй этаж и деревья можжевельника не вызывают доверия. С другой стороны, он может повести себя красиво, чтобы отцу не было стыдно за его воспитание. Хосок позавтракает в кругу незнакомого лица, покажет только лучшие стороны, докажет свою покорность альфе и всё. Можно улетать домой, делать статью.
Статья!
Хосок подрывается собирать свои вещи: ноутбук, блокнот, диктофон, набор ручек и карандашей. Течка течкой, а работа не стоит на месте. И срок для статьи с каждым днём всё уменьшается. В периоды спокойствия омежьего и альфьего организмов, Хосок успевал напечатать один-другой абзац его великого разоблачающего интервью. Осталось только вычитать и отредактировать. Разложился он для этой жуткой работы у альфы в спальне по-свойски, будто у себя в комнатушке в их с Сокджином квартире.
Сокджин!
Хосок вообще диву даётся. Он буквально выпал из жизни, потерял счёт времени с этими циклическими перебоями. Жил себе на блокаторах и проблем не знал. Телефон он так и не зарядил, соседу не позвонил, не узнал как он там, что он там. Что же за друг он такой? Нужно немедленно заканчивать с этим неожиданным знакомством и торопиться домой.
Спускаясь медленно, но уверенно, Юнги слышит выстрел на кухне и уже ускоряет шаг в сторону звуков. Заходя на кухню, он видит Югёма и своего любимого папеньку, который улыбается. Улыбка старшего никогда не была такой добродушной и искренней, как в этот момент за бокалом пузырящегося напитка.
- Доброе утро, сыночек, - с бокалом в руке, Минхо подходит к застопорившемуся сыну, кладёт руку на левую щеку, притягивая лицо поближе, и, не касаясь кожи, оставляет поцелуй на правой щеке. - Как спалось?
- Доброе, папенька, - Юнги крайне удивлён, но времени ждать у него нет: Хосок спустится с минуты на минуту, а папу нужно подготовить. - Спалось скверно, дорогой. По какому поводу кутёж?
- Ой, да разве ты не понимаешь, - отпивает омега и больно треплет за щечку альфу. - Мой сыночек привёл в свой дом омегу. Я жду подробностей.
- Ты, папенька, свои горящие глаза погаси, будь добр. Сейчас спустится этот омега, и у меня огромная просьба, нет, установка: не пугай его своей настойчивостью.
- Да какие могут быть еще вопросы? Без проблем, - Минхо кажется совсем охмелевшим, пусть даже с одного глотка. Ведь не в алкоголе дело-то.
- Ладно, проникнусь доверием, - Юнги тяжело дышит, стараясь словить волну умиротворения, царившую рядом с Хосоком. - Югём, накрой завтрак, пожалуйста.
- Мне только фруктов. Я останусь доволен шампанским. У меня праздник! - Восклицает омега и залпом выпивает содержимое.
- Как отец? Где он? - интересуется Юнги.
- М, - перекатывая во рту напиток, наслаждается Минхо и отвечает. - Вроде был дома, но иногда ездит в твой офис и контролирует твоих подопечных.
- Я еще его отблагодарю, - тихо говорит альфа, получая в ответ "Непременно" от папы.
Омега успел одеться в свою одежду, в которой приехал сюда и которая пахла свежестью благодаря Югёму. Тревожно и медленно двигаясь по коридору к лестнице, омега вслушивается в разговоры внизу. Только беседа очень умиротворённая и звуков явной неприязни от папы Юнги в сторону Хосока не слышно, что в свою очередь позволяет немного расслабиться и шумно сглотнуть образовавшийся комок в горле.
- Доброе утро, - тихо говорит омега, зайдя на кухню и прежде покашляв для привлечения внимания.
На домашнего уютного омегу обращены три пары глаз, что не может не заставить парня залиться краской на щечках. На помощь удивительно мягкому и еще сонному созданию торопится Юнги.
- Попрошу любить и жаловать — Чон Хосок, мой омега, - представляет альфа. - Мой папа Ли Минхо.
- Мне очень приятно с вами познакомиться, - Хосок протягивает ладонь к Минхо, но только успевает пискнуть от неожиданности, когда чувствует себя в теплых и крепких объятиях.
- Я безумно рад тебя встретить, - Минхо жмурится от удовольствия, стискивая в руках драгоценного ребёнка, а после добавляет шепотом в ухо: - Ты такой красивый и так приятно пахнешь.
Старший омега отстраняется от Хосока и смотрит в глаза, держа за руки. Минхо уверен: этот парень в этом доме точно не в последний раз.
- Давай обменяемся номерами и ты будешь звонить мне в любое время дня и ночи вне зависимости от того, что тебе нужно, - на удивление без запинки говорит старший омега и тянет Хосока за стол в столовую, прихватив с собой бокал с шампанским.
Хосок невероятно счастлив от такого приятного и искреннего знакомства, смотрит на отзывчивого и открытого папу Юнги даже не замечая, что альфа застыл в изумлении. Мин не так себе представлял всю эту сцену, хоть и планировал представить Хосока родителям в недалёком будущем. Альфа толкает в плечо залипшего Югёма, напоминая тем самым о его прямых обязанностях.
Пока накрывают на стол, Минхо допивает четвёртый бокал и чувствует себя в разы лучше, чем все собравшиеся, Хосок мнёт от волнения скатерть и отвечает на стандартные вопросы от омеги, Юнги играет в гляделки: смотрит то на задающего вопросы папу, то на отвечающего Хосока.
- Господин Ли, - спрашивает подошедший к столу Югём, - вам подать что-нибудь еще?
- Не... - но Минхо не успевает договорить, как осмелевший Хосок его перебивает.
- А почему ваша фамилия Ли? Вы же семья Мин?
- Нет, Югём, спасибо, - заканчивает отвечать Минхо, а после обращается к омеге. - У моего мужа фамилия Хан, но этот кусок альфьего дерьма успел обидеть меня в 17 лет и я не разрешил менять фамилии в нашей семье.
- Да, ну давай еще расскажи, что ты не позволил отцу лишить тебя девственности после свадьбы, - негодует Юнги, - и теперь я хожу с фамилией дяди. Спасибо, что переписали всё на мою фамилию.
- Так и надо твоему отцу!
Хосок мягко говоря удивлен такому повороту событий, но уточнять ничего не стал.
- Ладно, - натянуто улыбается омега. - Я думаю, он действительно сильно обидел вас.
- Спасибо, сладкий, - отвечает Минхо, сжимая ладонь Хосока лежащую на столе, и достаточно осуждающе-выразительно смотрит на сына, якобы "Вот, бери пример, как нужно со старшими разговаривать".
- Я думаю, мне уже пора домой, - Хосок кожей ощущает напряжение между родственниками и решает побыстрее ретироваться, дабы они могли поговорить без лишних глаз.
- Давай я отвезу тебя, - подскакивает альфа.
На что в ответ получает:
- Не стоит, я поеду на такси, - останавливает омега. - Я не хочу, чтобы твой папа сидел в одиночестве.
- Но он...
- Да, я расстроюсь, - смотря на ноготочки, отвечает Минхо, игнорируя испепеляющий взгляд сына.
- Хорошо, вызову тебе такси. - Заключает альфа, дабы не поднимать волну негодования на родственника.
Уже на выходе старший снова обнимает омегу, желая легкого пути домой, и просит отписать по прибытии. Юнги ждет, когда папа уйдёт в столовую, и горячо целует Хосока.
- Позвони, как доберешься, - и закрепляет свой шепот звучным "чмок" о сладкие губы омеги.
***
Противоречивость ощущений оседает на языке, пока омега едет на такси к своей квартире. Всё это знакомство с папой Юнги настолько абсурдно, но одновременно так правильно, что Хосок разрывается от чувств. С одной стороны стоит его эго, которое доказывает, что альфа не будет сводить судьбу с обычным парнем, рядовым рабочим, ведь он сам вертится в богатых кругах. С другой стороны, омежья сущность вопит и просит вернуться под крыло невероятно искреннего и отзывчивого мужчины, который скрасил боль и изменил столь тяжелое время в сторону прекрасного периода.
Дорога до жилых многоэтажек занимает 30 минут. За это время у Хосока все мысли крутятся от хороших до плохих.
Вроде как омега журналист и вся польза для Мин Юнги может выйти в свет как позитивно направленная статья о лучших качествах бизнесмена. Но Юнги ни разу не упомянул свою работу за время течки омеги, ни на мгновение не омрачил столь тяжелый для омеги период.
Вопросы, которые задавал альфа были сродни: "Тебя не мучает жажда?", "Тебе больно?", "Если я не буду выходить из тебя во время оргазма, ты не убьёшь меня в здравом уме?" и многие другие. В целом, ничего и близко не напоминающее корпорацию Мин.
Воспоминания заставляют омегу мысленно и наявно улыбаться, а щеки покрываться ярким румянцем смущения. Юнги заботился о нём, а Хосок отвечал взаимностью. Мин сдерживался как мог, хотя сам находился в тяжелом состоянии гона.
Трудно не отвечать, когда целуют так откровенно и чувственно.
Трудно не отвечать, когда на дрогнувшие морщины он сразу же покрывает поцелуями нежную кожу и возвращается в постель, хотя хотел сходить пообедать.
Тепло шершавых рук на талии, щеках, бёдрах до сих пор хранится отпечатками на коже. Эти сладостные ощущения хочется продлить, запечатлеть в памяти, чтобы ничто не смогло даже попытаться стереть. Разве что только новые прикосновения способны добавить незабываемые эмоции.
Все радости чудесного времяпрепровождения скрашивает даже один звоночек мысли о статье. У омеги уже есть план, как избежать гнусного осквернения альфы в прессе. И Хосок уверен, что сделает всё гладко. Главное не допустить никаких казусов и не дать плохим людям запятнать репутацию Мин Юнги.
***
- Я дома.
Не успевая зайти в квартиру, Хосока сносит одуряющий аромат цветов. Не только приятный, но и уже достаточно не свежий. Количество цветов, которые собраны в букеты, стоят по всей прихожей удивляют масштабом. Помещение заставлено девятью пышными букетами.
- Сокджин?! - заинтересованно зовёт омега.
Но на его крик никто не отзывается, что слегка пугает омегу, ведь по всем подсчетам сосед должен быть дома. Наспех снимая обувь, Хосок начинает осматривать комнаты на предмет нахождения соседа. Все сладостные моменты и воспоминания о проведенном времени с альфой быстро улетучиваются. В голове красной лампочкой моргает предупреждение, что определенно что-то не так.
Пропажа обнаруживается в своей спальне. Сокджин сидит на краю кровати, притянув к себе колени и обхватив их двумя руками. Альфа смотрит вперед, положив подбородок на согнутые колени, и не сводит взгляда с какой-то фиксированной точки на противоположной стене. На появление в дверях омеги, Сокджин никаким образом не реагирует, только слегка покачивается назад-вперед.
Хосок долго не ждет и резво подбегает к парню, садясь на корточки перед ним. На Сокджине буквально нет лица. Он весь бледный, глаза красные, под ними залегли мешки и синюшность, будто все те дни его отсутствия альфа и глаза не сомкнул. Кисти мужчины дрожат, а взгляд так и направлен куда-то сквозь омегу. Хосоку страшно, он реально не понимает, что могло привести к такому состоянию его соседа.
Неожиданно Ким оживает, резко переводя взгляд на омегу, отчего Хосок пугается и невольно дергается в сторону.
- Хоби, ты живой, живой... - как мантру повторяет альфа и начинает плакать. Сокджин дрожащий руками тянется обнять Хосока, но из-за долгого сидения в одной позе не успевает нормально сгруппироваться и летит с кровати на омегу. Благо Чон в адекватном состоянии и смог спокойно словить похудевшее от стресса тело. Держит в крепких объятиях на полу и слушает редкие всхлипы.
- Ну, конечно, Джин, - как бы не пытался Хосок сохранить спокойствие, глаза предательски наполнялись влагой, а голос дрожал. Теперь ему понятно - Джин подумал, что Хосока нет в живых. - Ты чего так решил? Что с тобой, родной мой?
- Тебя ниг-где не было, твой теле-лефон недоступен, тот альфа тоже пропал, эти цветы утром.. Днём... Вечером, - заикаясь шепчет альфа. Организм мужчины в стрессе и Чон думает вызвать психиатра с консультацией на дом. - Кт-то приходил, звонил в дверь, я не открыл. Зво-вонили на телефон нез-знакомые номера - я не отвечал, - сквозь слезы и дрожь во всём теле рассказывает Сокджин. - Хосока, я думал, они тебя убрали, уб... уб...
- Всё в порядке, Сокджин, я здесь, не плачь, - приговаривает омега и интенсивно гладит по спине альфу, чувствуя огромный вклад со своей стороны в это состояние Кима.
***
Корпорация Мин не изменилась за дни отсутствия хозяина. Всё также работает персонал. Вот теперь только личный план приёма у альфы поджимает, с чем он должен справиться как можно быстрее.
- Ну, здравствуй, коллега, - входит в кабинет Намджун и закрывает за собой дверь.
- Давно не виделись, - отвечает Юнги, поудобнее устраиваясь в кресле.
