Бездна

Военный лагерь имел свой ритм жизни, который отличался от линии фронта. У него свой распорядок, и у каждого обитателя свои задачи и поручения. Лагерь работал как часы, оказывая поддержку и принимая беженцев и раненых. Их количество давно перевалило за несколько тысяч, но всё ещё не верилось, что так много людей осмелились выступить против Цишань Вэнь. Заклинатели не сидели на месте, лазутчики и гонцы не задерживались в лагере более чем на сутки. Приказы передавались командирам на местах сражений, и уже через месяц им удалось выстроить надёжную линию обороны, оттесняя противника в глубь земель Цишань Вэнь. Цзян Яньли, заменяющая брата уже вторые сутки, чувствовала усталость, но не смела даже думать об отдыхе. Она поручила самому старшему адепту обучение новичков, а сама села за отчёты разведки, которая вернулась только вчера, но к десяти часам должна была покинуть лагерь снова. Нужно так много сделать, что времени на себя почти не оставалось. — Дева Цзян? — приход главы Лань отвлёк девушку от свитков, и та, встав, поприветствовала его надлежащим поклоном. — Глава Лань, вам что-то требуется? — Яньли прошла к столу, чтобы передать главе Лань необходимые свитки на проверку. Она не лезла в документацию других кланов, лишь сортировала почту, которая могла приходить главам орденов. — Нет, не хотелось бы доставлять Деве Цзян излишнее беспокойство, — Лань Сичэнь улыбнулся девушке и взял протянутые свитки. — Глава Цзян распорядился, что в его отсутствие вы замените его на военных советах. Такой будет сегодня, перед ужином. Если у вас будут вопросы, я с радостью на них отвечу. — Вы очень любезны, — Яньли не могла пристально следить за главой Лань. Это слишком неприлично, но она знала, что он помогает её брату, и была благодарна. Цзян Чэну полезно иметь рядом уверенных и спокойных людей. Полезно чувствовать собственную нужность. — А-Чэн в общих чертах ввёл меня в курс дела. Я надеюсь, он скоро вернётся, и мне не придётся принимать судьбоносные для нашего клана решения. Простите, если вам кажется это трусливым. — Совсем нет, — Сичэнь одобряющие улыбнулся, он решил поговорить с Девой Цзян и заверить в своей поддержке. Её труд вызывал уважение, и он немного беспокоился о ней. Всё же она будет единственной женщиной на их мужском собрании. — Вы не откажитесь прийти на совет в сопровождении Лань Джу и Лань Мэй? Яньли вспомнила двух старших женщин, которые ей отчего-то напоминали служанок матери, наверное, из-за взгляда, острого, холодного и проницательного. Две Девы Лань руководили молодыми лекарями и были до того исполнительны, что за гарнизон лекарей она практически не переживала. Лишь пополняла запасы да следила за притоками раненых. — Конечно, благодарю вас за помощь, что вы оказываете моей семье, — Яньли снова поклонилась. — Прошу вас, не надо, — Сичэнь хоть и понимал, что того требуют приличия, но всё же отчего-то чувствовал себя неловко. — Мы стали не просто союзниками, я надеюсь на дружбу, которая может возникнуть между нами. «На что-то большее слишком страшно рассчитывать», — Сичэнь никогда бы не подумал, что будет так переживать из-за своих чувств. Неловкость между ними прервал адепт Цзян, который очень резко вошёл в шатёр. — Дева Цзян, глава Лань, — поклон вышел слишком резкий, из-за чего они насторожились. — Прибыли адепты от отряда главы Цзян и Ханьгуан-цзюня. Они принесли утерянные мечи. — Слава Небожителям, — Яньли быстро сложила свитки на столе и закрыла тушь. — Где они? Дайте приказ подготовить для них еду и восполнить запасы продовольствия и лекарств. — Они в центральном шатре, отчитываются перед главой Не. Мы позаботимся о них. — Хорошо. — Позвольте вас сопроводить, Дева Цзян, — Сичэнь придержал полог, чтобы Яньли смогла выйти первой. Пока они шли через весь лагерь к центральному шатру, их провожало множество глаз. Сичэнь давно перестал обращать на них внимание, но один взгляд, направленный на них, он был не в праве игнорировать. Когда Дева Цзян рассмеялась на его слова, неизвестный наблюдатель просто обжёг его ревностью. Сичэнь усмехнулся, видя, как первый наследник Цзинь явно не в духе от того, что кто-то находится так близко к Цзян Яньли. «Подтолкнуть слепца — это, пожалуй, то, что может меня отвлечь от слишком волнительных мыслей», — ревность — это хорошее начало, правда, сам ухаживать за девушкой Сичэнь не мог. Но, возможно, он подыщет для такой прекрасной Девы подходящих женихов. Наличие конкурентов может ускорить дело. Они дошли до шатра, где четверо адептов уже поведали главе Не свою историю. Они передали саблю Не Хуайсана в руки Не Минцзюэ и замолчали, когда Дева Цзян и глава Лань вошли. — Всё ли благополучно? — Сичэнь ощутил какую-то странную заминку при их появлении. Прибывшие адепты переглянулись и поклонились ему и Деве Цзян. — В плане захвата целей — более чем, — нахмурился глава Не. — Мечи возвращены, и это не малое достижение, однако есть вероятность, что наш отважный отряд не вернётся. — Что? — Сичэнь застыл от шока — что могло произойти? Ответ может и был бы очевидным, если бы он вспомнил, что группу возглавляет не только его брат. — Что произошло? — Глава Цзян и Ханьгуан-цзюнь допросили адептов Вэнь, чтобы выяснить место нахождения господина Вэя, — ученик клана Цзян выпрямился, встречаясь с главами взглядом. Их вины в дурных вестях нет, но это не значит, что озвучивать их просто. — Один из них признался, что они пленили господина Вэя и по приказу Вэнь Чао скинули его на гору Луанцзан. Яньли, услышав подобные вести, покачнулась, и лишь реакция главы Лань, что аккуратно поддержал её за локоть, не дала ей упасть. Он усадил её за стол и попросил налить чаю, чтобы успокоиться. Ей нужно было взять себя в руки, но сердечная боль и страх не могли отпустить сознание. — Я почти уверен, что Цзян Ваньинь пойдёт на эту треклятую гору, возможно, даже один. — Не Минцзюэ понимал, что ещё вчера они были мальчишками. Боги, да глава Цзян — ровесник его младшего брата, иногда он и сам благодарит небо за свою удачу. Ему удалось выжить и укрепить клан, а Хуайсану не пришлось его рано возглавлять. — Не один, — покачал головой Сичэнь. — Ванцзи пойдёт с ним. — Скажи, что ты пошутил? — дёрнул бровью Не Минцзюэ. — Нет. — Разбил его надежды Сичэнь. Он, конечно, попросил брата присмотреть за Цзян Ваньинем, но у Ванцзи имелись куда более личные причины искать господина Вэя. Но курганы? Гиблое место, в котором любая душа сгинет безвозвратно. Если они туда пойдут, то могут не вернуться! Иногда он размышлял, насколько безрассудными могут быть представители клана Лань в угоду собственным чувствам. — Направим к ним поддержку из десятка лекарей, всё же мы хотели сделать пункт в Илине местом укрытия для раненых и тех, кто сражаться не хочет. — Прошу главу Не и главу Лань подождать, — Яньли до этого молчала, обдумывая, как поступить. Ей хотелось быть там, рядом с братом, чтобы поддержать его. Но сейчас она тут, и всё, что в её силах, это не допустить сомнения в А-Чэне как в главе клана. Она поднялась и без страха посмотрела в глаза главе Не. Его свирепый вид совсем не пугал её. Она знала, как тот относится к своему младшему брату, и этого для неё было достаточно. — Какое бы решение ни принял глава клана Цзян, он попытается сохранить как можно больше жизней. Мы сейчас за сотни ли от них и вряд ли способны оценить обстановку, что их окружает. Глава Цзян выполнит поставленные задачи и только после этого пойдёт разбираться с личными делами. Также он не будет один, адепты нашего клана ни за что не позволят своему главе идти в одиночку. Я полагаю, ученики Лань так же не оставят Ханьгуан-цзюня. — Это так, — задумался Сичэнь. В своих учениках он был уверен, и всё же беспокойство сжало сердце теперь сразу за двоих людей. Как мужчинам клана Цзян удаётся так быстро пробраться под кожу и поселиться в мыслях? Он посмотрел на Деву Цзян, она стоит перед ними, гордо подняв голову и держа осанку. Лишь бледность кожи и дрожь пальцев выдавали душевное волнение. — Имеет смысл подождать ещё одного донесения и делать выводы. — Хорошо, — согласился Не Минцзюэ, уверенности двоих людей было мало, но в свете всех событий лучше, чем ничего. — Всё же стоит собрать ещё один отряд и отправить им поддержку. Мы же продолжим сворачивать лагерь, чтобы переместиться. Нужно выбрать место следующей стоянки и как можно лучше организовать продвижение наших групп в земли Вэнь. — Благодарю, глава Не, — Яньли поклонилась. — Я оглашу предложение нашего главы на сегодняшнем совете. Дева Цзян уже хотела покинуть шатёр, когда в него буквально влетел Цзысюань, в его руках был зажат свиток, а растрёпанный вид говорил о том, что он очень спешил. — На нас напали? — Глава Не резко встал, явно ожидая сигнал тревоги, но наследник Цзинь лишь покачал головой. Он поприветствовал всех поклоном и передал главе Не письмо. — Матушка прислала срочное письмо, она с армией из двух тысяч человек прибудет к нам через две недели. Ланьлин закрыл границы и выставил дозоры, глава Цзинь организовал пункты для беженцев и военные госпитали. Оружие и продовольствие будет поступать из Ланьлина. Клан Цзинь официально вступил в кампанию. — Вовремя Гуаншань очухался, — хмыкнул Минцзюэ, думалось ему, что к такому повороту событий госпожа Цзинь приложила свою руку. Цзысюань выглядел уж очень радостно, что его отец наконец-то сподобился помочь, пусть даже с подачи матери. — Отличная новость, на сегодняшнем совете будет что обсудить. Дева Цзян, наладьте с мадам Цзинь связь, чтобы передать ей место встречи. — Слушаюсь, — Яньли поклонилась и, попрощавшись с господами, удалилась из шатра. Находиться рядом с наследником Цзинь по-прежнему было трудно, но радость от неожиданной военной поддержки придала сил пережить ещё один долгий день.

***

Цзинь Цзысюань прекрасно знал, что о нём говорят за спиной. Надменный, капризный и кичащийся своим положением сынок Гуаншаня, главы ордена Ланьлин Цзинь! Он с самого детства слышал осуждающий шёпот, но, помня уроки матери, лишь сильнее выпрямлял спину, держа гордую осанку. Он рос в окружении лоска и роскоши, зависти и подлости. В золотом дворце, где яд в бокале был обычным делом, и о любви в этих душных стенах не шло и речи. Похождения отца, равнодушие матери к такому обращению и непонимание, что могло бы свести вместе столь непохожих людей, только укрепили уверенность Цзысюаня в том, что выбранная матушкой невеста ему не подходит. Он познакомился с Цзян Яньли, когда ему было десять, она не сияла красотой, как наложницы отца. Не пользовалась косметикой, чтобы подчеркнуть достоинства, и не прибегала к женским ухищрениям. Её любил каждый в Пристани Лотоса, она улыбалась, была вежливой и угодливой, и Цзысюань тут же пообещал сделать всё, чтобы избежать этого брака. Яньли была похожа на цветок лотоса, сильный стебель и нежные лепестки, что раскрывались под лучами солнца. Во дворце, полном интриг и вероломства, такой цветок погибнет. Он ругал её достоинства, когда как считал Яньли добрым и прекрасным человеком. Он был недоволен её миловидностью, когда как она являла собой подлинную красоту души. Случай разорвать помолвку представился ему во время обучения в Гусу Лань. Спровоцировать Вэй Усяня и Цзян Ваньиня на драку не составило труда, и отец поступил так, как и полагал Цзысюань, прибыл, чтобы обсудить их с Яньли помолвку, в конечном итоге расторгнув её. Он думал, что это принесёт ему облегчение, как же он ошибся. Его мысли всё ещё были обращены к этой девушке. Она часто снилась ему, и всё, что оставалось Цзысюаню, это изматывать себя на тренировках. Матушка всё ещё злилась на него, но, когда пришла страшная весть о сожжении Пристани Лотоса, он был в ужасе. Он молился всем богам, чтобы Яньли там не было. Он даже не подумал о её родителях и брате. Когда она прибыла в орден, чтобы узнать новости о Цзян Ваньине и Вэй Усяне, им нечего было ответить. Яньли пробыла в ордене два месяца, но Цзысюань избегал её. Матушка пыталась сталкивать их как можно чаще, а он всеми силами избегал этого. Пара чаепитий и общие обеды в личных покоях Мадам Цзинь, неловкие взгляды между ними. Беседа, полная холодной учтивости и официальности. Цзян Яньли общалась с ним как с уважаемым человеком, и от этого Цзысюаню хотелось рычать. «Я сам виноват…» — эта мысль не давала ему покоя, и, как бы трусливо это ни выглядело, уход на войну был способом сбежать от этого чувства. Он собрал верных людей и отправился в военный лагерь, организованный главой Не и Цзян Ваньинем. Он слышал осуждающие речи и был с ними согласен. Его отец поступал слишком трусливо, пытаясь удержать то, что есть. Естественно, клан Цзинь был не одинок в таком политическом взгляде, но, как один из Великих Орденов, он показывал неподобающие поведение — это могло аукнуться в будущем. И вот сейчас они оба находятся в одном лагере, на одном совете, где Цзян Яньли представляет главу своего ордена. Она в сопровождении двух старших лекарей Лань, и от осознания, что глава клана Лань оказывает ей поддержку, у него внутри всё скручивалось от ревности. Ничего плохого в их общении не было. Глава Лань не выходил за рамки приличий, и, возможно, Цзысюань напридумывал себе лишнего? Он попытался сосредоточиться на словах главы Не, военный совет — явно не лучшее место, чтобы думать о сердечных делах. — По сведениям разведки, армия Вэнь разделилась на четыре группы, две из них под предводительством Вэнь Чао и Вэнь Сюя. Вэнь Чао занял главную резиденцию ордена Юньмэн Цзян и очень тщательно охраняет водный путь. Вэнь Сюй со своим войском направился в сторону границ Цинхэ Не, там наиболее ожесточённые бои. Треть армии направилась на нас, и ещё одна осталась в Цишане. Не буду скрывать — ситуация сложная, нас окружают, и пока это не слишком заметно. Мы хорошо удерживаем собственные рубежи, но это преимущество не будет долгим. Ваши соображения? — Вэнь Жохань явно не воспринимает нас всерьёз, потери, что он понёс, для него явно незначительны, — высказался глава клана Оуян. — С чего бы ему считать иначе? Под его началом более десяти тысяч заклинателей, по его мнению, мы угрозы не представляем, — сказал глава клана Ван. — Но это не значит, что нам не стоит попробовать. — Возразил глава вассального клана Цинхэ Не, Фа Ронг. — Такие рассуждения нас ни к чему не приведут, — осадил ненужные споры Цзысюань. — Нас не так уж много, но мы не слабее заклинателей Вэнь. — Проблему может доставить Тёмный талисман, против такого мощного артефакта нам может не хватить сил, — Сичэнь не мог это замолчать. — Наш шпион в Цишань Вэнь узнал, что Вэнь Жохань проводит эксперименты над своими людьми. Нам стоит поспешить, чтобы сократить его армию. — Это уже ни в какие рамки! — возмутился глава клана Лин Фэн. — Сможем ли мы остановить это чудовище?! — глава клана Чо Хань опасался не напрасно, он чудом избежал уничтожения, поэтому очень долго сомневался, вступать ли в столь сомнительную компанию. — Тихо! — глава Не прикрикнул, чтобы прекратить нарастающий гомон. — Если мы сейчас засомневаемся — проиграем. Люди, что хотят к нам присоединиться, всё ещё прибывают к нам. Мадам Цзинь с двумя тысячами заклинателей движется к нам. И она не единственная. Мы не сможем сравниться в численности, но в умениях и силе не уступим. — Глава клана Цинхэ Не, могу я взять слово? — Дева Цзян встала, выразив свою просьбу с поклоном. — Конечно, Дева Цзян. — Глава Не поморщился от небольшой головной боли, главы других орденов, что тут присутствовали, так и норовили устроить из собрания балаган. А у них нет на это времени, он надеялся, что Цзян Ваньинь передал сестре более разумные мысли, чем были у других. — Благодарю главу Не. Мы думаем, что резиденция клана Цзян более первостепенная цель, чем граница у Цинхэ Не. Юньмэн занимает большую водную территорию и контролирует Южные врата к Цишань Вэнь. Освободив наши земли, мы можем отправить часть нашей армии по водному пути, а другая часть отправится по земле и примет бой на границе Цинхэ Не, таким образом, мы сможем подойти к границам Цишань Вэнь в кратчайшие сроки. — Не слишком ли рискован такой план? — засомневался глава клана Яо. — Это разумно, нам не придётся сейчас делить армию и направлять её сразу в несколько мест, — оценил идею глава клана Люй Ши. — Граница Илина под нашим контролем, осталось дождаться главу Цзян и Ханьгуан-цзюня, и наше наступление на Юньмэн будет более продуктивно. — Оуян, как ближайший вассал клана Цзян, не мог не поддержать план нового главы. — Лишь бы глава Цзян не отвлёкся на что-то незначительное и вернулся как можно скорее, — посетовал глава клана Фа Ронг. — Уверен, он понимает, что сейчас нет времени на всякого рода глупости, — глава клана Яо никогда не стеснялся высказываться, если его что-то не устраивало. — Прошу прощения! — голос Яньли стал резким и холодным. Невольно многие в этот момент вздрогнули, вспомнив другой, похожий голос госпожи Юй. — Вы считаете спасение моего младшего брата незначительной глупостью? — Я вовсе не это имел в виду. И разве Вэй Усянь ваш… — глава Яо не договорил. — Мой шиди, я помню, это глава Яо. — Яньли явно сдерживалась при разговоре с мужчиной. — Вэй Ин — мой младший брат, и я его всегда таковым считала. Сейчас это не тот вопрос, что нам следует решать. — Дева Цзян права, кто и кем друг другу приходится, дело исключительно семейное, — на лице Сичэня была добродушная улыбка, но вот внутри шла борьба с эмоциями. Его задело, что стремление Цзян Ваньиня найти Вэй Усяня считают глупостью. Святые Небожители, он что, и правда влюбился? Дядя будет в ужасе… — Что ж, я думаю, предложение клана Цзян более подходящее в нашей ситуации. Через две недели к нам присоединятся заклинатели из Ланьлин Цзинь и нас станет почти пять тысяч. Освобождение Юньмэна, после которого мы выдвигаемся к Цишань Вэнь. Подготовьте заклинателей, людей и раненых переправить в Илин, Цинхэ Не и Ланьлин в госпитали. Запаситесь всем, чем сможете. Совет окончен. Большинство глав с поклоном удалились, Цзысюань тоже хотел остаться, но ему нужно было подготовить места для армии матери, которая подойдёт к ним через несколько недель. Он был согласен с планом Цзян Яньли, с удивлением поняв, что так и не смог отвести взгляда от столь волевой девушки. Наверное, это было слишком неприлично, он чувствовал, что должен что-то сказать ей. Но как облечь все свои чувства в слова? Их ждёт смертоносный бой, и как знать — выживет ли он. Цзысюань не желал уходить с сожалением в сердце. Решено, он напишет письмо, а потом она сама решит, стоит ли он прощения.

***

Цзян Ваньинь сидел за столом, уложив голову на сложенные руки. Он дремал, поскольку весь день и ночь выдались бессонными и тревожными. Вэнь Цин и Вэнь Цюнлин до сих пор оказывали помощь его брату. Когда он и Ханьгуан-цзюнь мыли Вэй Ина, они старались не слишком пристально смотреть на его тело. Но множество свежих и заживших царапин и ран, слишком исхудавшая фигура — всё это слишком бросалось в глаза. Цзян Чэн невольно вспомнил, каким худым и слабым выглядел А-Ин, когда отец привёл его в орден. Пока в брате не зародились первые духовные силы, он вечно ходил в бинтах… «Стоп! Духовные силы? Золотое ядро, это… нет, это невозможно!» — собственные мысли вырвали его из тревожной дрёмы, он сжал угол стола так, что послышался треск. Едва ли он его заметил, а вот спустившийся со второго этажа Ханьгуан-цзюнь обратил внимание на его встревоженный вид. Он сам находился у дверей комнаты, где они оставили Вэй Ина. Ванцзи остался молчаливым стражем, ожидая новостей. Лишь недавно Вэнь Цюнлин вышел к нему и сказал, что они усыпили Вэй Ина, обработав все его раны. Более подробно всё расскажет сестра, а пока ему следует вернуться в Надзирательный пункт и помочь раненым там. Ванцзи не возражал и легко отпустил юношу, покой Девы Вэнь нарушать он не собирался, лишь попросил хозяйку принести одеяло и подушку для лекаря. Он спустился вниз, желая поделиться с Ваньинем новостью, когда застал его с потерянным и встревоженным лицом. — Глава клана Цзян? — А? Это вы… — Цзян Чэн едва себя сдержал, хотя усталость после такой опасной вылазки до сих пор ощущалась. — Они… они закончили? — Вэнь Цюнлин сказал, что они погрузили Вэй Усяня в целебный сон и обработали все раны. Дева Вэнь осталась с ним до утра, а её брат вернулся в Надзирательный пункт. — Одному из нас тоже лучше вернуться туда, — Цзян Чэн не хотел оставлять обретенного брата. Особенно после того, как ему в голову пришла ужасная мысль. — Лучше это будете вы, а завтра утром мы перенесём Вэй Ина в Надзирательный пункт. Я останусь, а вы с вашими людьми можете вернуться в главный лагерь. Мы двинемся в обратный путь, как только ему станет лучше. — Нет. — Ванцзи не собирался оставлять их. Ему нужно поговорить с Вэй Ином, хотя он предполагал, что время не слишком подходящее. Его очень встревожила энергия, что исходила от самого Вэй Ина. Она была тёмной, но его даже не коснулась. — Ванцзи отправится в лагерь вместе с вами, когда Вэй Ин сможет лететь. Уверен, если что-нибудь случится в нашем лагере, Вэнь Цюнлин пришлет нам весть, я останусь до утра. Цзян Чэн осмыслил длинную речь Лань Ванцзи и понял, что тот всё же обладает упрямством. Вот тебе и несравненный Второй Нефрит. У него не было сил спорить, поэтому оставалось только одно. — Хорошо, — Ваньинь поднялся из-за стола. — Поспите немного, я первый на страже, в час Быка я разбужу вас. — Мгм, — согласился Ванцзи, проводив главу Цзян взглядом. Тот поднялся наверх, явно желая потревожить Деву Вэнь. Ванцзи призвал себя к спокойствию, у него ещё будет возможность поговорить с Вэй Ином. Цзян Чэн и правда вошёл в комнату, где спал его брат, а рядом с его кроватью дремала Дева Вэнь. Он постарался как можно тише пройти по скрипучим половицам и опустился перед кроватью Вэй Ина на колени. Он долго вглядывался в брата, поражаясь тому, как исказились черты его лица. От худобы они стали резкими, выразительными, если не сказать хищными. Волосы непривычного цвета только добавляли изменений в родной образ. Если его догадка верна, все эти изменения — его вина. Если он прав и с Вэй Ином произошло то, о чём он думает, то ему и за всю жизнь не вымолить прощения… — Глава Цзян? — тихий женский голос позвал его, и Ваньинь перевёл взгляд на Деву Вэнь. — Моя комната напротив этой, вам нужно поспать. Я побуду с ним и, если ему станет хуже, позову. Вэнь Цин не была глупой, догадавшись по потерянному взгляду о бушующих чувствах главы Цзян. Его слова про отдых позволили ей лишь молча согласиться, она предполагала, что случится, когда дверь за ней закроется. Для человека, который так хорошо отнёсся к её брату, она могла сделать немногое. Его тело было в ужасном состоянии, и нужно подумать, что можно сказать главе Цзян, так что сон, пожалуй, идея неплохая. Она встала и прошла к двери, лишь на миг остановилась, чтобы сказать: — Я плохо знаю Вэй Усяня, но не ошибусь, если скажу, что он больше думает о других, чем о себе. Его поступки безрассудны, но не несут зла. В его состоянии я бы назначила курс продолжительного лечения, но у нас нет столько времени. Глава Цзян, если он очнётся и узнает вас, прошу вас не повышать на него голос, у вас довольно вспыльчивый нрав, и это может повредить ему. Пострадало не только тело, но и разум. — Я это учту, — отозвался Цзян Чэн, он не смог возразить словам лекаря. И так уже наговорил ему столько жестоких слов, что не сосчитать. — О чём бы вы ни догадывались, не говорите о ваших мыслях Вэй Усяню. Вспомните себя. Дева Вэнь ушла, а Цзян Чэн лишился дара речи от последних слов. Он почувствовал, как слёзы режут глаза, и через какое-то время прикоснулся к запястью брата. Его духовная энергия проникла под кожу, но рассеялась, словно туман под лучами солнца. Духовные силы Вэй Ина не отозвались на его силу, как бывало это не раз в их драках и спаррингах. Не вспыхнули знакомые яркие искры. «Защити Цзян Чэна, Вэй Усянь. Не говори мне всяких глупостей, просто защити его даже ценой своей жизни!» — последний приказ матери звоном отдалась в голове. «Позаботься об А-Чэне, А-Ин». — Посмертная просьба отца тем же звоном звучит в разуме. Ваньиню хочется кричать, и, чтобы сдержаться, он кусает собственную руку, чувствуя кровь во рту. Почему? Почему мать попросила об этом Вэй Ина, он понимал. Понимал, но это не мешало ему на неё злиться. Почему отец не попросил их заботиться друг о друге? Цзян Чэн никогда не слышал такого повелительного тона отца в сторону Вэй Ина! Он отдал ему последний приказ как глава своему первому ученику? Милостивые Небожители, неужели только он и А-Ли считали Вэй Ина братом? Ему хочется накричать на родителей, но это невозможно — их нет в живых. «Но мы живы… я жив! А-цзэ жива! Вэй Ин жив! И мы справимся!» — Цзян Чэн утёр слёзы и сжал ладонь брата. Ему бы вспомнить раньше, что этот недоносок Вэнь Чао не расстаётся со своим ручным псом Вэнь Чжулю, и они бы не обошлись банальным избиением и тем, что скинули Вэй Ина на курганы. Они хотели показать ему, что тот слаб, чтобы Вэй Ин пожалел, что даже посмотрел в их сторону. А для этого всего лишь нужно сжечь ядро противника, чтобы у того и правда не было шансов. — Я убью тебя! Клянусь, я убью тебя, Вэнь Чжулю! Я вырву сердце у твоего хозяина и заставлю сожрать его, а потом сожгу собственноручно!!! — поклялся Цзян Чэн, он крепче сжал запястье брата и снова направил в него свои духовные силы. Он знал, что это мало чем поможет, часть из них рассеется, но возможно… возможно, небольшие искры смогут задержаться и исцелить хоть небольшое количество ран. Вскоре усталость взяла свое, и Цзян Чэн заснул в том же положении, что и сидел, прислонившись головой к краю кровати. Фиолетовая нить непрерывно текла в Вэй Ина и, казалось, уходила в никуда. Но вскоре серая нить энергии, словно нечто разумное, дождалась, пока её никто не увидит, оплела предложенную ей фиолетовую ленточку, направляя энергию к ослабленной душе меча. Тёмная и светлая Ци причудливо переливалась разноцветными всполохами, распространялась по мышцам и венам, растворяясь в крови. Тёмный барьер, что берёг Вэй Ина на гиблых могильных холмах, словно проник под кожу, окружил каждый орган, ведомый приказами духовного оружия: защитить.