Каитифф

— В нашей канализации чё-то завелось. Хью посмотрел на Дико нечитаемым взглядом. Когда реакции не последовало, он с театральным преувеличением обвёл руками место, в котором они находились. Это было не что иное, как заброшенная подсобка в недрах канализации. И сам Хью, привалившийся спиной к старой, насквозь проржавевшей аппаратуре, являлся наглядной иллюстрацией «чего-то, что где-то завелось». Он был высоким. Широкоплечим и жилистым одновременно, нездорово поджарым, будто из него разом выпили все соки. Приоткрытый в насмешливом оскале рот пестрил острыми, как бритва, клыками, а серая кожа и летучемышинный нос лишь добавляли его образу большей гротескности. Как и длинные костистые пальцы с острыми когтями, как и вытянутый кзади лысый череп. А в центре глубоко посаженных, болотистого цвета глаз мерцали два неестественно белесых зрачка. Да и его собеседница — выше на добрую голову, тощая, с покрытыми жёстким волосом ушами и по-кабаньи выпяченными клыками, — делала контекст своего заявления ещё более нелепым. Кажется, до Дико наконец дошла вся абсурдность ее слов, и она быстро поправилась. — Я, эээ, хочу сказать, у нас тут под землёй появился кто-то ещё. Кто-то прожорливый. Вчера я нашла целую кучу высушенных крыс недалеко от «Чёртовой Трубы». — В том тоннеле недавно случился обвал, — Хью нахмурился. — Именно! Не, ну первым делом я, конеш, подумала на Чарли, что он опять заедает эту свою «депрессию», — Дико закатила глаза. — Но тот божится, что это не его работа. Конечно, поверить на слово было непросто, но сегодня... Она сделала паузу, как бы ожидая реакции на этот кульминационный момент. Актёрствует. В какой-то мере, это умиляло, и Хью не сдержал клыкастой усмешки. — Порази меня. — Сегодня я заглянула в один из «рукавов», починить насос, и нашла там... эээ... тело. Человеческое тело. Весёлость Хью как рукой сняло. Он подобрался, черты его лица заострились. На этот раз Дико полностью завладела его вниманием. — Эй, и прежде чем ты спросишь — нет, его не кокнули, — поспешно вставила Дико. — Этому бродяге на вид было лет, эээ... сто: небось заполз сюда через люк, перекантоваться, да так и помер. Но вот что реально странно! На его шее я нашла следы от укуса — посмертные, ага! Как я это узнала? А рядом с телом была огромная такая, вонючая лужа блевотины. Кто бы не хлебнул тухляка, этого идиота вывернуло на месте — ну кто ж в здравом уме пьёт из трупов, верно я говорю? Дико хмыкнула и, поправив капюшон чёрного худи, продолжила говорить: — Короче, это. Таких ошибок никто в здравом уме совершать не станет. И, хоть я и не «Шерлок Холмс», как ты, два и два сложить вполне могу. И ответ у всей этой хрени есть только один. Ты ведь и сам уже понял? Хью, не шелохнувшийся на протяжении всего рассказа, медленно кивнул. — У нас завелся новообращённый. — И он понятия не имеет, чё к чему, — кивнула Дико. — Я хотела было выследить его, да чёт решила, что лучше попросить об этом Маис. Сам знаешь, моя тема — винтики да отвёртки... «А ещё ты струсила, что обезумевший от голода птенец нападёт на тебя из-за угла» — подумал Хью, но вслух, конечно же, этого не сказал. Оба умолкли, каждый размышляя о своем. Перспективы открывались пренеприятные. — Думаешь, он из наших? — нарушила Дико возникшую заминку. — Думаю, мы скоро это выясним, — Хью подался вперед, его длинные когти глухо клацнули о переборку. — А теперь слушай внимательно. Расклад такой. Сегодня мне нужно отлучиться в город, но я хочу, чтобы ты держала меня в курсе. Напиши сразу, как только вы найдёте его. — Ну найдём, а дальше? Убить? Допросить? — по тону Дико не совсем было ясно, рабочий это интерес или предвкушение. — Накормить, — голос Хью был предельно серьёзен. — Убить мы успеем всегда. А допрашивать спятившего от голода сородича, поверь мне, удовольствия мало. И я хочу при этом присутствовать, так что дождитесь меня. — Окей, босс. Несколько мгновений спустя дверь в подсобку медленно отворилась, и оба Носферату скрылись в тенях, каждый в своем направлении.

***

— Добрый вечер, Хью. Проходи. Здесь никого нет, кроме нас. На ходу скидывая с себя Полог незримости, Хью сделал несколько шагов к столу, за которым сидел барон. Стол был из тёмного дуба — но без излишеств. Рабочая лошадка. Как и дорогой, но потёртый паркет, как и строгие лаконичные коробки шкафов, сверху донизу уставленные книгами. Интерьер кабинета — отражение спокойной силы и некой приземлённой простоты — во многом отражал натуру своего хозяина. Барон Мортимер Майерс был Бруха: из тех, что проводят время в полезных научных изысканиях, а не являются завсегдатаями баров и подворотен. Умный, внимательный, спокойный мужчина лет сорока пяти на вид, с лёгкой проседью в русых волосах, он носил аккуратно стриженую бородку и неизменный твидовый пиджак. Под ним, словно плюя в лицо великосветскому имиджу, был надет самый обычный свитер — с высоким горлом и крупной «домашней» вязью. Барон взглянул на Хью с уже ставшим привычным радушием. Уголок рта Носферату невольно дёрнулся в ответной улыбке. — Вы хотели меня видеть, сэр. — Хотел. Может, присядешь? — лёгкий кивок на стул. — Воздержусь. Под землёй и так как следует не разогнуться, — ответил тот с лёгкой ноткой иронии, заправляя длинные пальцы в карманы штанов. Его потрёпанный, пыльно-песочного цвета бомбер и побитые временем берцы совершенно не сочетались ни с интерьером комнаты, ни с её владельцем. Барона это, впрочем, будто ничуть не смущало. Совершенно игнорируя отпечатки чужих сапог на полированном полу, в ответ на слова Хью тот лишь пожал плечами. — Твоё право. Значит сразу к делу. Он деликатно поправил лежащие на столе бумаги, как бы пытаясь собраться с мыслями. — Обойдёмся без лишних вступлений. Камарилья нарушила границы. Снова. Нескольких их представителей вчера заметили промышляющими на пирсе. — Была драка? — деланно-небрежно поинтересовался Хью. А шестерёнки в его голове меж тем завертелись. Так-так-так, пирс... это же аккурат над тем участком, где Дико впервые нашла следы голодного птенца. — Представь себе, нет! Эти мерзавцы припустили прочь, едва заметив моих ребят. Скрылись прежде, чем их успели догнать... видимо были готовы к встрече. Иначе столь успешный отход мне не объяснить. Хью кивнул, а с барона, кажется, слетела добрая толика его обычной непробиваемости. Сейчас он выглядел как минимум обеспокоенным. — Мне нужно, чтобы кто-то копнул в это. Попытался узнать, что этим гадам было нужно, и нужно ли что-то вообще, или они просто набрались и с гонору решили подёргать кота за хвост. Было бы хорошо, если так. — Но вы в это не верите, сэр, — Носферату прищурился. — Я очень хочу, мой друг. Но, как подсказывает опыт... Он развёл руками. Слова не требовались. Когда дело касалось сородичей, случайности становились сродни единорогам — нереальными. — Хорошо, я посмотрю, в чём было дело. Подключу всех, Чарли проверит камеры, а Маис... — Кстати об этом, — вдруг перебил его барон, сразу помрачнев. — Я не хочу, чтобы ты звал Маис и её... чешуйчатых друзей. — Чт... — Это не обсуждается. — Какого чёрта?! — от расслабленности Хью не осталось и следа. Он подошёл к столу и с силой опустил на него ладони. — Мы это уже обсуждали! Она не виновата в той бойне, её подставил подонок Тореадор! И вы это ЗНАЕТЕ! Барон спокойно взглянул на него из-за поблескивающих стёкол очков. Это был один из тех самых взглядов. Носферату отступил на шаг. — Сэр, я... — Я знаю, Хью. Все в порядке. А теперь, пожалуйста, присядь. Хью немного поколебался. Сдавать позиции так скоро ему не хотелось. Но барон продолжал смотреть — без тени угрозы, с вежливым ожиданием, от которого сводило зубы и становилось неловко за только что произошедшую вспышку. И Носферату сдался. Поморщившись, опустился в кресло, мгновенно в нём утопая. — Хью, я всё понимаю, — начал барон; выражение его лица стало прискорбным. — Тот неонат чуть не подставил под удар всю операцию, и если бы не своевременное вмешательство твоей коллеги это грозило бы тяжким нарушением Маскарада. Но мы с его сиром... Скажем так, эти отношения всегда строились на взаимных уступках. Птенец наказан, и я был тому свидетелем, а она взамен попросила отстранить... того, кто с ним работал. «И снова Носферату — козлы отпущения» — с плохо скрываемым раздражением подумал Хью. — Это для твоей же и твоих людей безопасности, мой друг, — сцепив руки, Майерс чуть подался вперёд. — Баронесса Гарсиа — сородич, с которой здоровее договориться, а не спорить. Обещаю, спустя месяц-полтора я снова подниму этот вопрос, и мы с ней сможем прийти к мирному соглашению. А пока, пожалуйста, наберись терпения и не давай своей подруге лишнего повода светиться... Ты меня понял? Хью задумчиво уставился в точку за ухом барона. Несмотря на все свои возражения, он не мог не признать — услышанные им доводы были разумны. Увы, ему не приходилось встречаться с баронессой Гарсиа лично, но по тому, что он знал и что слышал, та была не в меру амбициозна. И беспощадна. Не лучший кандидат на то, чтобы её злить, особенно через голову своего собственного начальства. Осторожность разумнее правосудия. — Вас понял. Сэр, — мрачно вымолвил Носферату, наконец, сдаваясь. — Отлично, — улыбнувшись, Майерс аккуратно поправил очки. — Я рад, что мы поговорили. Пожалуйста, держи меня в курсе расследования и дай знать, если тебе понадобятся дополнительные ресурсы. На этом у меня всё... Откинувшись в кресле, он со всё той же мягкой улыбкой кивнул Носферату. — Можешь идти. Вот так просто. «Можешь идти». Хью почувствовал лёгкий укол досады, а тот, в свою очередь, принялся мучительным ядом расползаться внутри. — Что-то не так, мой друг? Носферату очнулся. То, как смотрел на него барон: внимательно, даже с толикой беспокойства... От этой участливости сразу же захотелось сбежать. — Ничего, сэр, — наконец, ответил Хью, возвращая себе бесстрастное выражение лица. — Доброй ночи. Он медленно поднялся. Кивнул. И вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Справедливости ради, барон никогда, ни разу не просил его о подобном. Не просил называть себя «сэр». Не просил вести себя так, словно меж ними стояли какие-то ранги, кроме «барона» и его верного «исполняющего-обязанности-шерифа». Это было инициативой самого Хью. Его доспехом. Щитом, с помощью которого он прикрывался от удушающей обходительности Майерса. Только так он мог сохранять рациональность и непредвзятость, и только так мог отстаивать интересы своих собственных людей. Впрочем... сегодня эти самые интересы были безбожно втоптаны в грязь. «А что дальше? Кто следующий из моих ребят попадёт под раздачу?» — думал он, и чем дольше думал, тем больше выходил из себя. Нет, Маис ему было не жаль. Она всегда умела постоять за себя. Но другие... За судьбы других в такие моменты ему становилось страшно.