Let it Linger

1999 – Рей Рей Джонс и не осознавала, какой силой может обладать одна лишь фамилия, пока не испытала это на собственном опыте. Палпатин. У нее и правда не было в планах менять свою фамилию. И точно не на такую. Когда месяцы назад ее отыскал с иголочки одетый поверенный, заявившись к ней прямо на работу, Рей отнеслась к его визиту с большим подозрением. Он попросил ее присесть и сообщил, что у нее, оказывается, был недавно почивший дед, который всю ее жизнь находился от нее едва ли не в часе езды. Подозрение сменилось неприкрытым изумлением, и она рассмеялась мужчине прямо в лицо. А когда тот уточнил, кем именно являлся ее этот загадочный дед, былое веселье приобрело привкус горечи. Этот человек — один из богатейших во всей Британии — жил без семьи и родных в богатстве и достатке. Все это время она училась выживать в нищете, сменяя одну дерьмовую семью на другую без копейки в кармане. Поверенный сказал, что по закону все богатство ее деда переходило ей, а состояние у него было, откровенно говоря, впечатляющее. Все, что нужно было сделать Рей, так это сдать ДНК тест и взять фамилию умершего. Дальше — лучше. Шив Палпатин и вовсе не хотел становиться дедушкой. Он даже завещал ей все свое состояние не потому, что любил или же испытывал гложущую вину, а потому что просто не желал, чтобы прервалась его линия. Чтобы та канула в небытие вместе с его чёртовой фамилией. Очевидно, кроме Рей других родственников у него не было. И это вызвало у нее отвращение. Она, не долго думая, была готова отказаться от денег, заоблачных перспектив и фамилии. Ее гордость не могла вынести столь горькой правды. Но тогда вмешался Финн и убедил ее хорошенько над этим подумать. Он сказал, что после стольких лет бедности она, как никто другой, достойна всех этих денег и, что более важно, защиты. Сказал, что с фамилией ее деда сможет с легкостью поступить в любой университет, в то время как еще одна «Джонс» вызовет у комиссии лишь очередной приступ закатывания глаз. Жизнь и так нелёгкая штука, особенно, когда ты омега. Поэтому ей нужно ценить каждую возможность, которая могла бы в перспективе вывести ее из порочного круга бедности. Финн мудро заметил, что она может из наследия своего деда сотворить нечто иное, нечто лучшее. С тех пор изменилось все. Фамилия. Работа. Одежда. Школа. К Новому Году Рей уже была абсолютно другим человеком. Иногда ей казалось, что все происходящее с ней — сон. Но было достаточно лишь одного взгляда на свою безвкусную красно-чёрную форму, чтобы понять — это правда. Она Рей Палпатин. Но одно все так же оставалось неизменным. Бен Соло. Этот придурок. Рей соврала бы, сказав, что перспектива снова увидеть его не была определяющим фактором в ее решении пойти именно в школу Первого Ордена. С новой фамилией перед ней открывались любые двери, и она знала, что такое положение дел еще сыграет ей на руку при поступлении в университет. А еще она была осведомлена о том, что его трусливая задница до сих пор терлась в стенах этого уродливого готического здания школы. Он не был препятствием. Скорее, наоборот. Рей не могла дождаться, чтобы удивить его. Чтобы показать, что она столь же достойная, как и он… или даже лучше. Чтобы он увидел, чего лишился. Поэтому в первый же день Рей принялась разыскивать его подобно ищейке, выжидая подходящий момент, чтобы оголить клыки. Уверенность то уходила, то накатывала с удвоенной силой. Она подготовила речь, проигрывала монолог в своей голове, пред зеркалом и даже в душе. Но затем случайно застала его в столовой, сидящим за обеденным столом в полном одиночестве, и ее сердце забилось сильнее. Утешь своего альфу… он выглядит расстроенным. Рей не могла позволить омежьей стороне взять над собой верх, хотя… нет, она не наступит на те же грабли. Не после того, что он сделал. Ей пришлось подбодрить себя, вспомнить, что отныне она Палпатин, и только после этого подойти к нему, когда тот собирался выбрасывать мусор в контейнеры. Рей полагала, что, поставив его на место, получит от этого огромное удовольствие, но на деле все вышло несколько иначе. Несмотря на это, все равно было радостно знать, что он совсем не ожидал ее увидеть. Она застала его врасплох. Соло начал заикаться, кусать свои чёртовы пухлые губы, а затем сбежал, поджав хвост. Каким был, таким и остался. После этого она убежала в ванную и начала плакать. Но, возможно, это случилось просто потому, что ее переполняли эмоции от всего происходящего. И она расплакалась совсем не из-за того, что морально еще не была готова с ним встретиться или вот так внезапно вдохнуть его аромат. Хотя недавно полагала совсем иначе. Нет. Она не дура. Она знает его настоящего. Видела его истинное лицо. Ей сразу же стало лучше, лишь только выплеснув свою раздражительность на Армитажа Хакса и его дружков-идиотов. Рей, широко улыбаясь, представилась ему, после чего ей на миг показалось, что из его ушей прямо пошел пар. Но этот говнюк не сказал ей ни слова, а только представился в ответ, крепко сцепив зубы. Люди стали относиться к ней по-другому. Она больше не работала обслуживающим персоналом в какой-то захудалой дыре. Она не сирота с тремя парами штанов на всю оставшуюся жизнь. Не грустненькая омега, которая даже не могла позволить себе нормальные подавители или блокаторы. Отныне Рей обладала силой. Она совсем не ожидала, что ей настолько быстро удастся завести друзей в школе Первого Ордена. По правде говоря, Рей совсем не планировала знакомиться с кем-либо, главное, что у нее был Финн. Думала, что поступит, займётся учёбой и свалит оттуда к чертям собачьим. Здесь нечего ловить, ведь все учащиеся наверняка были такими же, как Армитаж Хакс или Бен Соло. Возможно, ей не следовало так опрометчиво подводить всех под один ранжир. Не такие уж они и плохие. Конечно, никто из них не сравнится с Финном, но определенно среди учащихся Первого Ордена можно было отыскать хороших, приветливых людей, а не только вероломных, эгоистичных трусов, какими на самом деле и являлись некоторые личности. Даже присутствие По более не казалось чем-то обременяющим — с каждым разом быть с ним рядом становилось все легче и легче. Оказалось, что находиться в компании людей с подобной динамикой не так-то уж и ужасно. Иногда даже Финну было сложно в полной мере понять эту ее сторону. Но другие понимали. Рей особенно нравилась Роуз, несмотря на то, что эта крошечная девушка сделала ей конкретный выговор за вчерашнюю ситуацию. Она ведь правда не хотела заехать мячом в лицо Бена Соло. Это было случайностью. Рей полагала, что мяч просто пролетит над ним… может, даже чуточку напугает. Но затем Соло решил подняться, и он ударил прямиком в его большой, глупый нос. От этого Рей чувствовала себя просто отвратительно. И это не преувеличение. Она пошла вслед за Роуз, собираясь с силами, чтобы признать свою неправоту. Но затем почуяла его аромат, увидела его грустные глаза и моментально вспомнила о той дурацкой кладовке, обо всей боли и последующих мучениях, после чего ее незамедлительно начало трясти. Рей извинилась перед ним, но только потому, что об этом попросила Роуз, а потом убежала, прежде чем он смог хоть что-то сказать в ответ. У нее даже не было сил рассмотреть его покрасневший глаз. Когда спустя некоторое время Роуз начала расспрашивать ее о причине подобного поведения, у Рей даже не было подходящей отмазки, чтобы оправдаться. Они успели хорошо сдружиться, но не настолько, чтобы доверить столь личную информацию. Рей совсем не хотела, дабы омега ненароком изменила о ней свое мнение. В любом случае, это не ее дело. Поэтому она просто сказала Роуз, что ее бесит его привилегированный статус, его подлая натура и еще много чего. Но такое оправдание не удовлетворило Роуз. Более того, омега принялась защищать Соло, из-за чего Рей рассердилась пуще прежнего. Она не хотела этого слышать. Рей была убеждена, что ему ни в коем случае нельзя доверять. Знала, что вся эта его скромность была сплошной показухой. Бен Соло доказал это два года назад. Они повздорили с Роуз. У нее никогда не было подруги, поэтому и не знала, сколько обычно длятся подобные ссоры. Надеялась, что недолго, потому что не могла перестать думать об этом. Все уже давно легли спать, а Рей всё сидела и пыталась подготовиться к тесту по сексуальности человека, но назойливые мысли о Роуз и Бене никак не помогали процессу. Обычно она проводила субботние вечера в своем маленьком городке с Финном, но на понедельник назначили серьёзный экзамен, поэтому ей нужно было потратить значительно больше времени, чтобы как следует подготовиться. Но когда на уроке за твоей спиной сидит двухметровый увалень, в полной мере погрузиться в предмет просто невозможно. Она, согнувшись, сидела в тёмной комнате общежития для омег. Настольная лампа служила единственным источником освещения. Часы показывали полночь, и Рей уже чувствовала себя как выжатый лимон: веки, словно наждачная бумага, а мышцы спины и шеи затекли, буквально крича от усталости. Она встала, чтобы размяться, немного прошлась по комнате и даже сделала несколько прыжков. Но затем услышала, как кто-то вошел через парадную дверь. Рей осторожно выглянула в коридор, чтобы в случае чего спугнуть проходимца. Она надеялась, что это был не очередной альфа-извращенец, но, к своему удивлению, увидела лишь крадущуюся на цыпочках Роуз. Какого черта она здесь делает? Да еще так поздно. С наступлением полуночи в школе устанавливался комендантский час для шестнадцатилетних и старше, поэтому омега была всего в пятнадцати минутах от того, чтобы нарушить устав. Возможно, она здесь из-за парня, подумала Рей и мягко улыбнулась. Зачем иначе нужно было омеге сбегать из своей комнаты в ночь субботы да еще в тайне от своих друзей? Должно быть, она очень не хотела быть застуканной с тем парнем. Рей начала гадать, кто же это мог быть. Она прокралась за Роуз в коридор, готовясь испугать подругу на лестничной клетке. И если все пойдёт по плану, поймать ее на горячем, а там уже последуют и поспешные оправдания. Но, приближаясь к ступеням, Рей учуяла до боли знакомый запах. Сосна. Корица. И слабые нотки мяты. Такая комбинация ароматов могла принадлежать только Бену Соло. И тогда Рей как можно скорее вернулась за своими вещами. Сегодня ей точно не удастся посвятить свободное время учёбе, не тогда, когда единственной мыслью, крутящейся у нее в голове было: какого хрена, какого хрена, какого хрена? Роуз и Бен? Бен и Роуз? Невозможно. Просто невозможно. Рей стала у двери, готовясь к столкновению с Роуз. Сперва она извинится, ведь им определено следует помириться, прежде чем у омеги возникнут к ней претензии. Но Роуз так и не вышла из-за двери. Рей подождала еще пару минут. Постучала. Но омега не отзывалась. И чем дольше Рей ждала, тем больше она стала терять уверенность в том, что это невозможно. Возможно, ее новая подруга и заклятый враг действительно были вместе. Возможно, именно поэтому Роуз и заступилась за него. Они состояли в тайных отношениях. И от одной только этой мысли у Рей вскипела кровь. Ее внезапно охватило мощным потоком энергии, и не для того, чтобы выплеснуть ее на зубрение никому не нужного курса — к черту его, к черту! — а для того, чтобы раз и навсегда расставить все по своим местам. 1997 – Рей Они снова вернулись. А она так надеялась, что эти уроды больше здесь не покажутся. Рей должна была предвидеть это. Но ее надежды и чаяния еще никогда не воплощались в жизнь. Омега с неприкрытым ужасом наблюдала за тем, как в помещение один за другим начала вваливаться компания альф, принося с собой тошнотворные пубертатные ароматы. Несколько парней были ей знакомы еще с прошлой недели: мелкий рыжий придурок и низкий симпатичный идиот. Тот, который среди всей компании был самым нервным. Остальных она особо и не запомнила, и считала так до тех пор, пока не заметила того, на которого, кажется, она время от времени обращала внимание. Высокий, худой, темноволосый альфа, который постоянно выглядел, будто ему невыносимо больно. У него был большой нос, длинные волосы и просто божественный аромат. Другие же пахли мокрой собакой, скрывая этот свой премерзкий запах парфюмом от Жана-Поля Готье Le Male. Но тот парень определённо носил запах настоящего альфы. Он занял место в углу рядом с симпатичным идиотом и за все время ни произнёс ни слова. Порой он пялился на нее, но, по некоторым причинам, его взгляд не заставлял ее чувствовать себя так же грязно, как это было с другими подростками. И он не смеялся, не глумился, по правде говоря, вообще ничего не делал. Иногда у нее складывалось впечатление, что он все-таки отличался от своих весьма недалеких компаньонов. Но затем моментально вспоминала, что он неизменно продолжал приходить сюда. С ними. Каждую неделю. И тогда Рей начинало казаться, что она сама себя обманывает. Парни из средней школы всегда думают, что они пиздец какие крутые. Группа недоделанных Диланов Маккейев. Ее даже не задевало то, что они продолжали вести себя как самые настоящие ублюдки. Они освистывали ее и делали неоднозначные жесты. Пялились, рассматривали со всех сторон, заставляя ее чувствовать себя какой-то вещью. Ничего нового. Она старалась не реагировать на их выпады, потому что не могла потерять эту работу. А если все же сорвётся, не сможет противостоять им в одиночку. Случись что, на этой неделе ей никто не поможет. Финн отправился в Лондон — у него заболела бабушка, и он был единственным, кто мог о ней позаботиться. Поэтому Рей не имела права злиться на него. Но отъезд друга означал следующее — всю смену она будет работать одна, а повар, Тидо, точно ей ничем не поможет. Принимая заказы, Рей старалась не огрызаться. И до тех пор, пока этот рыжий дрочила не открыл свой вонючий рот, все шло строго по плану. — Почему бы тебе не принести сюда свою сочную задницу вместе с моим напитком? Он вальяжно раскинулся на пластиковом стуле, весь такой довольный, после чего его дружки истерически загоготали. Это было последней каплей. Она ожесточенно сорвала с себя кепку, бросила ее на пол и хотела было снять фартук, но в этот момент распахнулась входная дверь, и вошел Платт. Отвратительный, походящий на рыбу-каплю босс. И эта рыба была ее приёмным отцом. Платт окинул взглядом ее, а затем и прижавшихся к стене альф, и сразу понял, в чем дело. Он, конечно, козел, но отнюдь не тупой. Не нужно быть альфой или омегой, чтобы в полной мере понять смысл происходящего. Но нужно быть полным уродом, чтобы дать на это добро. А Платт был, прежде всего, самым настоящим уродом. — Ты бы лучше подняла эту кепку, девчонка. Негоже ходить в таком виде перед щедрыми клиентами. Рей прикусила язык до крови. Молча проглотила вкус меди — и гордость в том числе — подняла с пола кепку, надевая поверх хвостиков. Платт подошел к стойке, забрал банку с чаевыми и удалился. По пути небрежно кинул, чтобы та вела себя хорошо. Рей еще никогда в жизни настолько сильно не хотела кого-то прикончить. Вскоре в этот список добавился хихикающий рыжий, который явно был доволен тем, что сделал ее жизнь еще невыносимее. Вскоре они ушли, оставив за собой полный срач, которого в этот раз было больше, чем на прошлой неделе. Ведь на прошлой неделе весь мусор лежал на столах. А на этой он был разбросан буквально повсюду. Они намеренно сбросили на пол еду и раздавили ее обувью. Специи рассыпаны. Напитки вытекли. И, конечно же, убирать все это предстояло только ей. В помещении остался один парень. Тот самый, который помогал ей на прошлой неделе, да и на позапрошлой тоже. Рей не знала его имени, а смелости спросить у нее не было. Тогда она стала наблюдать за ним, прямо как в прошлый раз. Рей не могла прекратить думать о том, что этот его поступок совершался исключительно с целью впечатлить ее, но не более. Она когда-то слышала о всей этой альфа/омега фигне, но ей никогда не доводилось испытывать это на собственном опыте, ведь сама проявилась всего каких-то пару месяцев назад. Закончив убирать, он снова повернулся к ней. Жесты его тела были какими-то до боли робкими, и, казалось, альфа чего-то ожидал. Возможно, даже благодарности. Но Рей не поблагодарит его, ведь это его дружки превратили ее рабочее место в самую настоящую помойку. Они стояли и пялились друг на друга, их разделяла лишь стойка. Он сжал кулаки, отчего захрустели костяшки, и повел плечами, разминая мышцы. Он нервничал. В каждом движении проскальзывала неуверенность. Так не похоже на альфу. Возможно, ее подвел нос, и этот парень все-таки был бетой? Интересно, как давно он проявился? Рей прочистила горло и краем глаза уловила за его спиной кое-что интересное, после чего у нее возникла идея. Теория, которую было бы неплохо проверить на практике. — Ты кое-что пропустил, — сказала она и подняла руку, указывая ему за спину. Он пару секунд смотрел на нее, не понимая, а затем покачал головой, словно пытаясь сфокусировать на ней взгляд. — Что? — переспросил он. Голос послал по позвоночнику дрожь. — Там осталась картошка. На стуле. Ты не убрал. Он сжал губы — это такой нервный тик? — и отвернулся, чтобы отыскать картошку. Альфа принялся осматривать стулья и столы, пока наконец не нашёл ее, а после незамедлительно выбросил в мусорное ведро. Вернулся к ней и снова принялся чего-то ждать. Словно пёс, играющий с палкой. Но вместо палки, он, кажется, ожидал приказ. Требование. — Можешь идти, — небрежно сказала она и махнула рукой в сторону двери. Альфа буквально подпрыгнул от ее команды. Рей наблюдала за ним до тех пор, пока тот не исчез за холмом, а потом со спокойным сердцем вернулась к своим обязанностям. На этой неделе она уже не чувствовала себя такой жалкой. На самом деле ей было очень даже хорошо. Несмотря на адский график, все ее тело буквально пело. Рей даже не стала переключать играющую по радио Шанайю, хотя эта исполнительница обычно вызывала одну лишь головную боль. С тех самых пор, как Рей узнала, что стала омегой, она впервые ощутила вкус власти. А в отношении определённого альфы эта власть была особо сладка.