*****
Рей разговаривала только с Роуз. Она даже не смотрела на него. Бен бездумно кликал мышкой по рабочему столу, пытаясь выглядеть ну очень занятым, но на самом деле ему было жуть как интересно узнать, о чем таком щебетали омеги. Сперва они разговаривали на грани шепота, но вскоре былое напряжение иссякло, и их голоса вернулись в обычный диапазон. Они слушали выбранную Рей музыку, которая Бену в общем-то нравилась, поскольку в этом смысле их вкусы всецело совпадали. Омеги болтали об отношениях Моники и Чендлера из «Друзей» и о коллекционном пополнении в Сотках у Роуз. Он ни черта не понимал в этих вещах, поэтому не стал вклиниваться в разговор. Роуз каждый раз пыталась вовлечь его в беседу, но стоило ему открыть рот, как Рей перебивала его на полуслове. Так продолжалось где-то с час, и Бен уже подумывал об уходе. Он не мог вечно притворяться, что ему пиздец как интересно общаться с кем-то в AOL. В сети был лишь один Митака, и нет ни единого человека, которому бы захотелось обсудить что-либо с Митакой. Но Бену совсем не хотелось так рано заканчивать столь долгожданный субботний вечер только из-за того, что его испоганила Рей. — Я следующая выберу музыку, — спустя время объявила Роуз. Рей не стала спорить, потому что тон омеги явно не терпел возражений. Роуз принялась перебирать кассеты, пока не нашла понравившуюся. Включив магнитофон, с маниакальной скоростью стала перелистывать композиции. Это было ее фишкой, особенно когда ей хотелось послушать что-то определённое. Но Бен просто терпеть не мог этих резких, рваных звуков перематывающейся магнитной ленты. Комнату заполнили воздушно-мечтательные звуки гитары, вслед за которыми послышался до боли знакомый мягкий ирландский голос. С лица Бена сошла вся краска. Впрочем, как и с лица Рей. Они мгновенно встретились взглядом. Не важно, насколько не в себе они были той ночью, воспоминание об этой песне, казалось, намертво запечатлелось в их разуме. If you If you could return Don’t let it burn Don’t let it fade — Можешь включить что-то другое? — пролепетала Рей. — Нет, я хочу послушать именно это, — запротестовала Роуз. — Ты можешь послушать ее в другой раз. — Ну уж нет, — огрызнулась омега. Тогда Рей с проворностью хищника переползла на сторону Роуз, пытаясь выключить магнитофон, но все безрезультатно. Картина была еще та, и если бы Бена в тот момент не выкручивало от столь сильной боли, он бы точно рассмеялся. — Прошу, просто выключи, Роуз, — умоляя прошептал он. — Нет! Мы и так все это время слушали только то, что нравится Рей. Теперь моя очередь! Теперь Роуз точно не отступится, она упряма, словно ослица. Но и Рей не могла похвастаться чрезмерной покладистостью, как, впрочем, и он. Бен должен был предвидеть, что вскоре их посиделки превратятся в самый настоящий балаган. Тогда он решил взять дело в свои руки и наконец выключить эту треклятую песню, но Роуз в мгновение ока накрыла собой магнитофон, обнимая его, словно лучшего друга, на которого напала кучка хулиганов. Затем она принялась вертеть головой из стороны в сторону, смотря то на него, то на Рей. Он буквально чувствовал, как в ее голове проворачивались шестерёнки. Как она медленно, но верно начинала осознавать смысл происходящего. И ему это не нравилось. — Ладно, — сказала она, тяжело дыша. — Я выключу. Но сперва вы мне кое-что расскажете. Они дружно закивали, готовые на все, лишь бы прекратить эту пытку. — Что между вами произошло? 1997 – Бен Всю последующую неделю он провёл в ожидании свидания. Бен днями напролет представлял, во что же будет одета омега, как прекрасно она будет выглядеть. Проигрывал в голове всевозможные варианты разговоров и задавался вопросом, а будут ли они держаться за руки? Даже позволил себе немного помечтать о маленьком поцелуе в конце вечера. Легкий чмок. Ничего серьёзного. Ему совсем не хотелось отпугнуть ее. Бен надеялся, что именно она станет инициатором столь волнующего поцелуя, потому что он, всякий раз оказываясь подле нее, кажется, напрочь забывал обо всем. А если учитывать тот факт, что он ни разу не целовался… в таком деликатном деле Бен не особо доверял собственной интуиции, а ведь ему хотелось сделать это максимально правильно. Он не знал, что было у нее на уме, поэтому позволил решить все самой. Бен был точно уверен только в одном — он должен встретиться с омегой в Нииме… а потом будь что будет. Условленное место вызывало смешанные чувства, но он не стал лишний раз спрашивать у Рей, почему она назначила встречу именно там. Его вполне устраивало, что эта маленькая, но такая отважная омега взяла бразды правления в свои руки. Бен знал, что если бы главным был он, то все давно пошло бы псу под хвост. Ведь правда, когда омега позвала его на свидание, он был на седьмом небе от счастья. И вот наступил судьбоносный день. Омега выглядела намного привлекательнее, чем мог себе представить его испорченный мозг. Ее волосы были собраны в полураспущенную причёску, усеянную малюсенькими сверкающими заколками. Рей надела темно-синее бархатное платье на бретельках, плечи покрывала небесного цвета мерцающая шаль, а шею украшал тот самый чокер. Он был одержим этим чокером. Рей — самое настоящее чертово видение. И ее аромат. Еще никогда ее запах не ощущался столь интенсивно. Возможно, это потому, что он никогда не разрешал себе свободно вдыхать его. Сейчас же Бен буквально на кончике языка ощущал ее счастье. Предвкушение. Взволнованность. Ему стало любопытно, смогла ли она уловить исходящие от него волны неуверенности и желания? И он внезапно ощутил себя таким неряшливым в этой своей простенькой белой рубашке и темно-синих джинсах. А вот к своим волосам Бен подошел с особой изобретательностью, надеясь, что омега в полной мере оценит его старания. — Ты… отлично выглядишь, — запнулся он. Рей прикусила губу, сдерживая, как предположил Бен, свою просто очаровательную улыбку. — Спасибо, и ты, — ответила она. Губ коснулась застенчивая улыбка, а на щеках показались ямочки, пронзая в самое сердце. Лицо Бена стало пунцовым, и он, едва не задохнувшись, выдавил самое жалкое в мире «спасибо». Они неподвижно стояли в тесном помещении Ниимы, бесстыдно глазея друг на друга. На губах обоих расцвели смущенные улыбки и тихие смешки. — Может, вы там уже пойдёте или как? — выглянул из-за стойки Финн, заставляя их подпрыгнуть от неожиданности. Рей наградила друга прямо испепеляющим взглядом и, повернувшись к Бену, протянула ему руку. — Пойдем? — спросила она. Бен вложил свою ладонь в ее, и они вышли на свежий воздух. Рей повела его по улицам Джакку. Вечер был просто чудесным. Англия медленно готовилась к летним денькам, поэтому солнце стало садиться немного позже обычного. Погода оказалась достаточно тёплой, поэтому Бен не стал заморачиваться и приносить с собой куртку… о чем сейчас в общем-то жалел. Даже несмотря на легкую одежду, Рей было вроде как не особо холодно, поэтому он отогнал назойливые мысли, жужжащие подобно вездесущим мухам. Некоторое время никто из них не решался заговорить первым, но потом Рей окончательно расслабилась и принялась без умолку тараторить о своем городке. Она показывала ему рукой на достопримечательности и рассказывала о них всевозможные исторические факты. Бен с удовольствием слушал ее — и потому что ему всегда была интересна история, и потому что просто любил слушать голос Рей. Они наконец остановились у старого, скособоченного кирпичного здания, и Рей мягко подтолкнула его. Это место оказалось рестораном. Маленьким, ветхим и невзрачным рестораном. В помещении было накурено и попахивало скисшим пивом, но Бен видел, что Рей здесь нравилось, поэтому не сказал ни слова. Они сели за столик, и к ним незамедлительно подошла пожилая женщина-бета, держа под мышкой пухлое меню. — Девочка моя! — поприветствовала она Рей и одобрительно сжала плечо. Затем, переведя взгляд на Бена, поправила очки, чтобы получше рассмотреть его. — Это тот самый парень? — поинтересовалась женщина. Рей кивнула. — Здравствуйте, я… эм… Бен, — он протянул руку, но бета не стала ее пожимать. Она будто пыталась прожечь в нем дыру. — Хммм, — задумчиво протянула она, внимательно осматривая его с головы до пят своими маленькими глазками. Рей принялась хихикать. Какой же все-таки у нее хорошенький смех. — Это Маз, — представила женщину омега, мягко улыбаясь. — Она хозяйка этого ресторана. — И это не значит, что тут можно отожраться на халяву, мальчик! — деловито заметила пожилая бета и стукнула его по макушке меню. После этого женщина скрылась за вращающийся дверью, оставив их наедине. — Не думаю, что я ей понравился, — пробурчал Бен, потирая голову. — Возможно, это потому, что я рассказала ей о тебе и твоих туповатых дружках. В ее голосе ни грамма злобы, а ведь он совсем не заслуживал ее доброты. Она была просто обязана относиться к нему так, чтобы ему стало невероятно стыдно, плохо до одурения. Хотя омега и не стала выражать свое пренебрежение, ему еще долго будет совестно за свое поведение. Бен знал, рано или поздно им все равно придется обсудить произошедшее. Ему просто не хотелось, чтобы это произошло прямо сейчас. Они ведь даже еще не поужинали. — Из-извини за это, — выдавил он. — Я просто… — Знаю, — перебила его Рей и посмотрела ему прямо в глаза. — Я правда не желаю слышать от тебя никаких оправданий. Мне просто интересно, почему ты продолжал приходить с ними, ведь свободно мог наведываться и без этих дебилов. И я бы заговорила с тобой, знаешь ли. Бен сделал глубокий вдох. — Я не… я не был… у меня не хватало смелости прийти самому. Рей задумчиво угукнула и опустила взгляд на меню. Боже, какой же он жалкий. Когда он успел стать таким нюней? Бен мог поклясться, что она подумала о чем-то типа: «Что это за альфа, у которого не хватает силёнок заговорить с омегой? Разве это не единственное, на что они способны?» — Я больше так не поступлю, — пообещал он. — И прослежу, чтобы другие прекратили свои похождения к тебе на работу. Ему и раньше удавалось контролировать Хакса и его пешек. Он был уверен, что сможет это сделать снова. Просто… последние несколько месяцев здорово отвлёкся. Рей сомкнула челюсть, а затем, словно по нервной привычке, стала почесывать шею, но так ничего и не сказала. Было невыносимо больно находиться в подвешенном состоянии, ожидая окончательного вердикта омеги. Их «отношения» могли закончиться в мгновение ока, даже толком не успев начаться. — Мне очень-очень жаль, — задыхаясь сказал он. — Я просто хотел увидеть тебя. Мне нужно было увидеть тебя. Не знаю, что со мной такое… — Не волнуйся, — ответила Рей и отложила меню в сторону. Брови опустились, а ореховые глаза внезапно стали серьёзными. — Я тоже это чувствую. Она протянула подрагивающую руку. Бен уставился на нее… и спустя секунду накрыл ее маленькую ладошку своей. Они поежились, будто сквозь их тела прошло нечто необъяснимое и древнее. Бен подумал, что если она ему только позволит, он с радостью будет держать ее за руку на протяжении всего свидания… или даже всей жизни. Маз незаметно подошла к ним и со стуком поставила воду на стол. Они чинно опустили руки на колени. Рей принялась почесывать железу возле запястья, высвобождая сладкий аромат. Ему пришлось… поправить себя под столом. — Без фокусов, — прикрикнула она на Бена. Рей захихикала и передала Маз свой заказ — какие-то там макароны с подливкой. А Бен даже не соизволил заглянуть в меню, с головой погрузившись в созерцание этой прекрасной омеги. Маз принялась нетерпеливо постукивать ногой, ожидая. С трудом оторвавшись от Рей, он уткнулся взглядом в меню, чувствуя, как тело охватило напряжение от пронизывающего взгляда пожилой беты. Волнение не позволяло ему сосредоточиться, поэтому Бен ткнул пальцем в первое попавшееся блюдо, чуть позже поняв, что на бессознательном уровне выбрал рыбу и жареную картошку с каким-то непонятным вульгарным названием. И когда Маз с грохотом поставила перед ним заказ, Рей едва не разразилась смехом. У Бена вспотели ладони. Ему совсем не хотелось попасть под гнев этой грозной беты, поэтому он смиренно провел остаток ужина под ее испытывающим взглядом. С едой на столе беседа пошла значительно легче. Они разговаривали о блюдах и ресторане, и это, в свою очередь, позволило разрядить обстановку и перейти к обсуждению всех тех вещей, о которых они обычно трещали вечерами, проведенными в Нииме. О музыке, искусстве и фильмах. Иными словами — об общих интересах. Разговаривать с Рей было легко. На всякое мнение у нее находилось свое собственное, и она не боялась давать ему об этом знать. Бена несказанно удивило, насколько взволнованной она выглядела во время ужина. Чем дольше они сидели, тем больше он приобретал в себе уверенность, а вот Рей была не в меру дерганой. На ее лбу даже немного проступила испарина. Время шло, и они перешли к обсуждению более личных вещей. Он рассказал о своей семье и о том, почему родители отправили его в Первый Орден. Бен не стал упоминать деда, не желая, чтобы омега думала, будто он родился с золотой ложкой во рту. Хотя в определённом смысле это было именно так… Рей смогла приоткрыться и чуточку рассказать о дружбе с Финном, не забыв упомянуть своего ужасного, похожего на рыбу-каплю приёмного отца. О детстве она особо не говорила, но Бен и так понял, что оно было не самым радужным. Беседа вошла в другое русло, когда он спросил у нее о планах после выпуска. — Не знаю, — пожав плечами сказала она. — Ты очень умная. И можешь заняться всем, чем только пожелаешь, — ответил он. Бен правда так думал, с первого взгляда знал, что она просто обязана быть умной. И с каждым днем убеждался в этом все сильнее и сильнее. — Спасибо, — пробормотала она, тыкая вилкой в остывшую тефтелину. — Если бы у тебя была такая возможность, чем бы ты хотела заняться после школы? Если бы ничего не стояло у тебя на пути, что бы выбрала? — Если бы ничего не стояло на пути… думаю, возможно, я бы пошла изучать архитектуру. Я бы выбралась из этой дыры и нашла себе работу где-нибудь в городе. Может, даже в Лондоне. Или в Нью-Йорке, или где-то еще. Черт, да я бы с удовольствием подыскала себе местечко даже в Бирмингеме. — Тогда ты просто обязана сделать это, — живо ответил Бен. Перед его взором понеслись тысячи образов, в которых Рей вышагивала по улицам Нью-Йорка с дипломатом в руке, вся такая важная и гордая. — Это не так-то просто, — несколько сердито ответила она. — На одном уме далеко не уедешь. Я не хожу в такую же престижную школу, как и ты. У меня нет денег. А тот факт, что я омега, вообще ставит меня в самый конец пищевой цепочки. Рей взяла меню и принялась им обмахиваться. Бен видел, как ее ключицы покрылись капельками пота, грозившимися соскользнуть в ложбинку между грудями. Неужели он настолько рассердил омегу, что она прямо-таки вспотела от негодования? Он еще мог спасти ситуацию. Бен был знаком с людьми, — со многими людьми, — которые могли бы помочь ей. — Я могу помочь тебе… — Нет, определенно нет. Рей стала обмахиваться активнее. — Нужно идти, — сказала она, даже не смотря на него. Рей забрала шаль, сумочку и без промедления вылезла из-за стола. Бен поспешно схватился за бумажник. Он не знал, сколько они должны за ужин, и тем более у него не было времени на сдачу, поэтому оставил на столе стодолларовую банкноту — карманные деньги на всю неделю — и Бен надеялся, что такая сумма умилостивит Маз. Рей стала вести себя еще более странно. Он нагнал ее на полпути к аллее. Сперва Бен предположил, что она пыталась таким образом избавиться от него или же по какой-то причине расхотела с ним разговаривать. Но Рей стала то и дело врезаться в него. И не по неосторожности, а вполне намеренно. Будто она пыталась понюхать или потереться об него. Словно кошечка, крутящаяся под ногами в ожидании очередной порции ласки. И ему… хотелось. Приласкать ее. Но он просто обязан был держать себя в руках. Он и так достаточно налажал. — Ты… ты в порядке? — осторожно спросил Бен. Ему совсем не хотелось услышать, что она сожалеет о том, что позвала его на свидание. Или что ей не понравился вечер. Что ей не понравился он, и теперь она хотела домой. — Все в порядке! — защебетала Рей, надевая свою очаровательную улыбку. Бен с ужасом в сердце заметил, насколько быстро та стерлась с ее лица, когда омега отвела от него взгляд. Бен не верил ей. И не из-за ее странного поведения. А из-за исходящего от нее аромата. И он не был неприятным. Совсем нет. На самом деле, запах был просто потрясающим. Настолько удивительным, что, должно быть, вся кровь прилила к одному-единственному месту. Аромат стал… чуточку другим. Сперва Бен подумал, что Рей воспользовалась новым парфюмом, но сейчас он склонялся к тому варианту, что омега просто-напросто приболела или что-то типа того. Ему как-то довелось услышать, что, заболевая, омеги начинали источать странный аромат. Именно так альфы узнавали, что им нужно позаботиться о них. А Бену сейчас определено хотелось как можно лучше позаботиться о ней. — Куда мы идём? — прокаркал Бен и встряхнул головой, прогоняя грязные мыслишки. Рей выстраивала какой-то абсолютно бессмысленный маршрут. Они дважды прошли мимо статуи Уинстона Черчилля, каждый сантиметр которой был покрыт голубиным дерьмом. — М? — Рей обратила на него свой стеклянный взгляд. Неужели пока он не видел, она умудрилась что-то выпить? Может, она что-то приняла? Или просто таким способом пыталась намекнуть, чтобы он съебался? Рей выглядела так… отстраненно. — Я спросил, куда мы идём, — медленно и чётко повторил он. Она остановилась и повернулась к нему лицом. Омега легко встряхнула головой, очевидно, пытаясь собрать мысли воедино. — Эм, — прочистила горло Рей. — В Нииму. Назад в Нииму. Сердце Бена ухнуло вниз. Значит, он был прав. Она решила поставить на их свидании большой и жирный крест. Ей не понравилось. Он оскорбил ее. Он не достоин. Не достоин своей омеги. — Ладно, — сказал он, пытаясь звучать не слишком мрачно. И тогда Бен повёл ее в Нииму. Ему просто хотелось убедиться, что омега дойдёт до дома в целости и сохранности. Рей только все усложняла, буквально прилипнув к его боку, утыкаясь носом в подмышку. Бен попытался остановить ее, потому что он безумно вспотел и попросту не мог пахнуть приятно, но омега не слушала. Первобытная, извращенная сторона мозга неустанно нашептывала, что на самом деле ему это очень даже нравилось. Казалось, Рей даже не осознавала, что наконец пришла домой. В кафе было темно. Никто не подавал ни единого признака жизни, что внутри, что снаружи. — Рей, — произнёс Бен и сделал шаг в сторону, отчего омега едва не завалилась на него. — Мы пришли. — Ох, — тихо сказала она. Моргнув пару раз, потянулась к сумочке и вытащила из нее ключ. Затем толкнула стеклянную дверь, не удостоив его взглядом. Бен воспринял это как сигнал и шагнул назад. — Мне… сегодняшний вечер был просто чудесным, — вежливо сказал он. Рей резко обернулась. — Ты разве не зайдешь? — спросила она, придерживая для него дверь. Он должен сказать «нет». Должен, но Бен не был силён в отказах, особенно когда дело касалось этой омеги. Поэтому сделал шаг вперёд. Голубой неоновый свет, исходящий от вывески с уродливой рыбиной, служил единственным источником освещения. Оказавшись в помещении, Рей взгромоздила на один из столов все свои вещи и с остервенением принялась обмахиваться меню. — Уверена, что все в норме? — обеспокоенно поинтересовался он. Тогда она стала почесывать голову, шею и запястья. Рей выглядела так, будто была готова сию же секунду выползти из собственной кожи. Ему не следовало оставаться. Очевидно же, она совсем не хотела его здесь видеть. Рей пригласила его только из вежливости… — Было бы намного лучше, если бы ты наконец соизволил поцеловать меня, — выпалила она. Взгляд ее глаз почти пугал своей сосредоточенностью, будто ее разумом завладел кто-то другой. Он побелел, захлебываясь удушающе-горячим воздухом. Теперь, когда они находились внутри этого тесного помещения, ему было некуда деваться от ее головокружительного аромата. Он обернул Бена подобно тёплому, уютному пледу, успокаивая нервы. Ему хотелось поцеловать ее. Безумно хотелось. Но он был настолько ошеломлен ее неожиданной просьбой, что тело и вовсе перестало реагировать на команды. Он не мог дышать. Вообще ничего не мог делать. Бен отчетливо осознавал, что не справлялся с ролью альфы, потому что попросту не знал, как взять столь волнующую ситуацию под контроль. Как хорошо, что для этого у него была Рей. Она подлетела к нему и, схватившись за лицо, притянула его к своему рту. Омега принялась двигать губами с такой ожесточенностью, что Бен едва устоял на ногах. Затем в рот проник ее язык, толкаясь и обволакивая его собственный. Поцелуй был мокрым и смазанным, но он мог поклясться, что попал в самый настоящий рай. Он никогда не целовался, поэтому не знал, каким должен быть идеальный поцелуй. Его вполне устраивал и этот. Ему особенно нравилось, когда омега зарывалась пальчиками в его волосы. Он попытался проделать с ней то же самое, но влажные от волнения пальцы запутались в покрытых фиксирующим спреем волосах, закрывающих изящную шейку. Он любил слышать ее тяжёлое дыхание. Безмерно наслаждался движением ее губ, будто она пела лишь ему одному свою безмолвную песнь. Он мог целовать ее вечно. Тишину нарушил смех, донесшийся с погруженной в сумерки улицы. Бену буквально пришлось оторвать ее от своего рта, чтобы сказать: — Рей, — нехотя уворачиваясь от настойчивых поцелуев омеги, выдавил он. — Нам не следует делать это перед окнами. — Еще как следует, — замурчала она, прижимаясь к нему сильнее. И на какое-то время его вполне удовлетворил этот ответ. Ему снова пришлось оторвать от себя омегу и зафиксировать на ней взгляд, чтобы до нее дошла вся серьёзность ситуации. — Но… что если… об этом узнает мистер Платт? В ответ Рей лишь недовольно фыркнула, определенно испытывая раздражение от упоминания приёмного отца. Она схватила его за руку и потащила в конец кафе прямо по направлению к той самой запретной двери, через которую она всегда убегала в первые недели его визитов. Едва оказавшись за дверью, Рей притянула его к себе. Она будто стремилась забраться на него, крепко цепляясь руками, пытаясь слиться и стать единым целым. Бен оперся о холодный металлический стол, и омега набросилась на него, заставив пошатнуться и задеть небольшое радио. Оно включилось, отчего они дружно подпрыгнули. Комнату наполнили звуки хорошо знакомой композиции. But I'm in so deep You know I'm such a fool for you You've got me wrapped around your finger — Ох, как же я люблю эту песню, — прошептала ему в губы Рей, вынырнув из опаляющего жара поцелуев. — И я, — тяжело дыша, прошептал в ответ он. Тогда омега принялась напевать ему в губы, посылая по телу вибрации. Честно, до этого момента Бен как-то не задумывался об этой песне. Он не особо фанател от девчачьего рока, но в данный миг был вполне готов изменить свою точку зрения. Они целовались, целовались и целовались на каждой грязной поверхности маленькой кухоньки. Он точно знал, что они определенно нарушали какие-то там санитарные нормы, но ему было наплевать. Бен целовал девушку своей мечты, будучи на сто процентов уверенным, что после этого провального свидания она на него и близко не взглянет. Наконец они смогли добраться до хлипкой деревянной двери, к которой он с упоением прижал омегу, закинув ее ногу к себе на бедро, в поисках сладкого освобождения начав тереться тазом. Должно быть, Рей надавила на ручку, потому что внезапно дверь отворилась, и Бен едва не свалился с ней в объятиях прямо на пол. Он захлопнул за ними дверь, и Рей дернула за веревочку, погружая комнату в интимную полутень. Они оба выглядели потрепанно. Ее волосы напоминали гнездо, как, скорее всего, и его собственные. Лицо Рей все блестело от пота и слюны. В распоряжении Бена оказалось не так уж много времени, чтобы как следует разглядеть ее, потому что Рей толкнула его — решительно толкнула — на кучу продолговатых деревянных коробок. Она, стоя перед ним, задрала до бедер платье, предоставляя вид на до безумия мокрые белоснежные трусики. В лицо ударил просто божественный аромат, и в тот момент ему не хотелось ничего более, чем закрыться лицом в ее жар. Но Рей сразу дала понять, кто здесь главный, оседлав его, сжимая бедрами. Бен с мучительным стоном ощутил на своем члене ее горячую киску. Бен определенно… ни чем подобным не занимался. Никто, кроме него самого, отродясь не касался его члена. Еще никогда в жизни он не был настолько твёрдым, даже когда впервые представился как альфа. Но затем она принялась двигаться, — принялась раскачиваться на нем, — и Бен осознал, как несказанно ошибался. Потому что он умудрился стать еще твёрже. Он толкался ей вслед — вперед и назад, вперед и назад — направляя омегу. Чем быстрее Бен заставлял ее двигаться, тем громче она мяукала. Как же он любил ее стоны, никогда в жизни ему не доводилось слышать столь божественных звуков. Даже в порно, которое его отец прятал на чердаке. Но, боже, как же он любил их. Ему хотелось ощущать ее на себе вечно. — Я никогда раньше этого не делал, — признался он в череде поцелуев. Она должна знать… он полное разочарование. Возможно, она изменит о нем свое мнение и сделает это с кем-то более опытным. — И я, — прошептала она. От одной только мысли, что он будет у нее первым, Бен едва не лопнул от гордости. Но затем Рей сказала: — Ты мне нужен, Бен. Омега принялась беспорядочно тереться об него, кружа и вжимаясь в таз. Будто она была сталью, а он — огнивом, и каждое прикосновение мокрого белья к его члену посылало по позвоночнику новые вспышки удовольствия. Такими темпами они скоро воспламенятся к чертям собачьим. Рей оторвалась от его губ и принялась изучать другие части тела. Его щеки. Шею. Уши. Омега всасывалась в него изо всех сил, и он был уверен, что на следующий день все его тело будет в засосах. Но ему было все равно. Он принадлежал ей, и об этом должен знать каждый. Каждый должен знать, чем они занимались. Бен припал к ее шее. Внезапно и его охватило навязчивое желание покрыть кожу омеги отметинами. Чтобы все знали, что она принадлежала ему. Она его омега. А он ее альфа. Но он не стал останавливаться ни на местечке прямо над ее ключицами, ни на местечке под ухом. Нечто первобытное вело его дальше. Прямо к шее, подле основания позвоночника. К той особой зоне, которая была у одних лишь омег. Зубы прошлись по шершавой выпуклости, и рот моментально наполнился чем-то сладким. Ни один в мире запах или вкус не сравнится с тем, что испытал Бен. Ему хотелось большего. Он не думал, что сможет выжить, если не получит желаемое. Поэтому принялся посасывать ароматную выпуклость, будто дитя. И затем его альфа-мозг принялся нашептывать, что ему следует пойти еще дальше, услужливо предоставляя образы, в которых Бен запечатлялся с ней, наполнял ее детьми. Связывал их вместе навеки. Возраст не имел никакого значения. То что они знали друг друга всего ничего, тоже было неважно. Должно быть, Бен и в самом деле был не в себе, потому что в любой момент мог прокусить вожделенную железу. Челюсть разжалась, зубы оголились, приближаясь к цели. Язык прошёлся по выпуклости, посылая мозгу сигнал о непоколебимой правильности всего происходящего. Он должен это сделать. Зубы коснулись заветного местечка, легко скользя по поверхности — прелюдия перед решающим шагом, который изменит их жизни навсегда. Омега потянулась вниз, пытаясь расстегнуть пояс. — Альфа. Пожалуйста, — прошептала ему на ухо Рей. Будто молитву. Это толкнуло его за грань. Он захлебнулся воздухом. И кончил. Прямо в штаны. Это произошло так внезапно. Так неожиданно. И очень-очень сильно. Бен даже не осознавал, насколько близко он находился к разрядке. В реальности все это действо, должно быть, длилось всего минуту, а может, две. И он вот так быстро спустил себе в штаны. Бен гортанно застонал, скорее от боли, чем от наслаждения. Возможно, если бы его мозг до сих пор не находился в экстазе, он бы точно сгорел от стыда. Спустя пару секунд крышесносного удовольствия, вся серьёзность происходящего нахлынула на него нещадной волной. Он выпустил узел, и его член, не переставая, марал штаны густыми струями спермы. И об этом он был до боли осведомлён. Бен пришел в себя, словно его огрело ледяным мокрым одеялом. А вот Рей, казалось, все еще пребывала за гранью реальности, продолжая насаживаться на него. Целовать. Издавать мучительно-сладкие звуки. Пытаться расстегнуть его штаны. Поэтому он резко встал, тем самым сбросив с себя омегу, опрокидывая ее на задницу. Прямо на холодную, жесткую плитку. Рей не сразу поняла, что происходит, но Бен видел ее лицо. Она была по-прежнему ошеломлена, и, возможно, даже потеряна. Она схватилась за шею, накрывая железу. Затем оторвала от нее руку и поднесла к лицу, словно проверяя на наличие крови. Встряхнув головой, потерла глаза, как будто только что очнулась ото сна. — Что… что ты делаешь? — прошептала она. Бен подумал, что вот-вот заплачет. Ему стало до безумия стыдно. Он не мог поверить, что потерял над собой всякий контроль. Такое случилось впервые. — Мне нужно идти, — выпалил он и рванул к закрытой двери. Пока он сражался со старой ручкой, Рей принялась умолять его: — Не уходи, — захныкала она. — Пожалуйста. — Я не могу, — выдавил он. Потому что он не мог потерять контроль еще раз. Не мог запечатлеться с ней. Им было всего по шестнадцать лет. Рей потянулась за ним, схватила его мизинец, отчаянно пытаясь остановить его. — Прости, — сказал он, стряхивая ее руку. Затем рванул прочь. Потому что если проведёт еще хотя бы секунду в одном помещении с Рей, которая выглядела вот так, пахла вот так, все будет кончено. Бен мчался назад в опустевший Первый Орден. Никогда в жизни он не бежал настолько быстро. В штанах все еще пульсировал набухший узел. Трусы промокли, штаны самым неприятным образом натирали, а легкие грозились взорваться от непреодолимого желания разрыдаться. Заорать. Добравшись до корпуса, он мысленно поблагодарил всевозможных богов, что его никто не заметил. У него едва не случился сердечный приступ, когда ему показалось, что он увидел во дворе проблеск рыжих волос. Но, оглянувшись, убедился, что был один. Должно быть, у него разыгралась паранойя. Хакс грел свою задницу на Ибице вплоть до понедельника. Бен несколько раз проверял, чтобы эта скользкая зараза в ближайшие выходные дни не сверкала поблизости своей шевелюрой. Он мертвецки устал, и теперь ему мерещились вещи, которые расстраивали его больше всего на свете. Бен бежал до тех пор, пока не очутился в безопасности своей комнаты. Он не мог представить, какой бы это был позор, увидь его плачущим другой альфа, особенно Хакс. Ведь он действительно плакал. Как он теперь посмотрит ей в лицо? После такого позора, после того, как оставил ее лежащей на полу в одиночестве. Бен отрубился, отчаянно желая повернуть время вспять. Желая изменить всю свою жизнь, начиная с момента, когда впервые зашел в Нииму.******
На следующее утро Бену Соло поступил звонок, действительно изменивший его жизнь. Его отец мёртв. Он отправляется домой. И в течение двух лет не видится с Рей.