Let it Linger

1999 — Рей В комнате воцарилось напряжённое молчание — вопрос Роуз повис в воздухе сизой тучей. Рей отказывалась отвечать на этот вопрос. Здесь не было ее вины. Ей отчаянно хотелось, чтобы он наконец признался. Перед ней и Роуз — его тайным лучшим другом. — Он прекрасно знает, что сделал, — горько выплюнула она и, сложив на груди руки, повернулась к Бену спиной. Рей не могла смотреть на него, потому как чувствовала, что если бросит хотя бы один неосторожный взгляд, то, скорее всего, придушит его прямо на месте. Или еще хуже… постыдно расплачется и тем самым проявит свою уязвимость. После того, как он оставил ее одну в темноте пыльной кладовки, она провела бесчисленное количество времени в позе эмбриона, рыдая. Так продолжалось еще пару дней, хотя не все ее тогдашние слезы были реакцией на его трусливый побег. — Бен? — тихим и осторожным голосом позвала его Роуз. Рей возмущала та мягкость, которую порой проявляла омега. Рей приводило в негодование то, что в отличие от нее, у Роуз был шанс на такую жизнь, где ей разрешалось выражать эту мягкость. Но в ответ — молчание. Бен так долго ничего не говорил, что Рей зыркнула на него через плечо, чтобы убедиться, что он все еще находился в комнате и не ушёл при первой удобной возможности. Она ошибалась. Бен, крепко сжав кулаки, неподвижно стоял на своем месте — мышцы напряжены, а глаза закрыты. Будто он всеми силами пытался провалиться сквозь землю. И ей хотелось бы. Чтобы он исчез. Но затем он тяжело выдохнул и ответил: — Мы были на свидании, — выпалил Бен, словно содрал с коленки пластырь. — И потом… мы… кое-что сделали. А после я никогда больше ее не видел. У Рей отвисла челюсть. Ей хотелось кричать, и если бы могла, она бы с удовольствием испепелила этого обманщика взглядом. И судя по его побагровевшему лицу, ей определённо удалось достичь желаемого эффекта. Как он только посмел? Бен опасливо открыл один глаз и сразу же встретился с ней взглядом. Затем открыл второй, пялясь на нее этими своими испуганными блюдцами. Он чем-то напоминал ей раненого щеночка. И если бы он не обманывал Роуз, если бы не умалчивал о настоящей причине их расставания, ей, возможно, даже стало бы его жаль. — И это… это… все? — спросила Роуз. — Вы переспали, и он не позвонил? — У нас не было секса, — в унисон запротестовали они. — Ладно, — промычала омега и негодующе взмахнула руками. — Теперь я еще больше запуталась. — Расскажи ей об остальном, Бен, — выплюнула Рей. Все ее тело было обращено к нему, но палец наставлен на недоумевающую Роуз. — Расскажи, что ты еще сделал. Бен прочистил горло. — Я пытался запечатлеться с ней, — заикаясь выдавил он. И Рей… Рей позабыла, как мыслить. Что? Что? ЧТО? — Что?! — выкрикнула она. Глаза Бена стали еще шире, и он медленно попятился, будто пытался уклониться от грядущей атаки. Он почесал голову, выглядя слегка озадаченно. — Я попытался запечатлеться с тобой, — медленно повторил Бен. — Без твоего согласия, — с долей вопроса в голосе продолжил он, словно был не до конца уверен в правильности своих слов. По правде говоря, Рей находилась в полном шоке. Она об этом не знала… неужели это правда? Той ночью ее разум находился в полной неразберихе, а проснувшись утром, сознание физически и психически выпало из реальности, зафиксировав в памяти лишь одно — слабость в каждой клеточке тела и безумный жар. Все события, что произошли после ужина у Маз, помнились несколько расплывчато. А после… только удовольствие. И боль. — Я не… не поэтому на тебя злюсь, — слова полились изо рта подобно неумолимой реке. Сделав глубокий вдох, она попыталась собраться с мыслями. — Я даже не… даже не знала, что ты хотел это сделать. Я… — Не знала? Но ты… сразу же… а потом ты начала трогать свою железу, и я подумал… — Я ничего не помню! У меня начиналась первая в жизни полноценная течка! И на уме было лишь одно! Теперь настала очередь Бена стоять, раскрыв от шока рот, будто выброшенная на берег рыба. — Ты… у тебя что? Была течка? — Типа ты не знал, — фыркнула она. Проснувшись утром, Рей сперва подумала, что немного простудилась. Или же что у нее началась преждевременная сезонная аллергия. Или что это были просто нервы перед предстоящим свиданием. Но она точно не думала, что у нее начнётся течка. Рей доселе никогда не имела дела с оной, ну, если не брать во внимание ту самую первую и, что примечательно, слабую течку, через которую в обязательном порядке проходит каждая новоиспечённая омега. И к тому времени, как Рей наконец поняла, в чем дело, она уже извивалась на коленях у ну просто восхитительно пахнущего альфы, не в силах остановиться. Ею завладело всепоглощающее ощущение желания, с котором она еще ни разу не сталкивалась. — Но я правда не знал, — его голос поднялся на октаву. — Ты же говорила, что с тобой все в порядке. — Я так думала! — закричала она в ответ. Как он мог не знать? Альфы всегда узнавали о таком первыми. У нее же точно должен был измениться запах. И хотя Рей не особо много помнила, она могла поклясться, что была, мягко говоря, не в себе. Какой же он лжец. Из него так и лез этот удушливый обман. Ему было все равно, что она в тот момент впала в свое самое уязвимое состояние… он получил что хотел и ушёл. Бен зарылся дрожащей рукой в волосы, затем крутанулся на пятках и принялся беспокойно вышагивать по комнате. Она отчётливо видела, как в его большой глупой голове начали медленно проворачиваться шестерёнки. А после, кажется, осознание накрыло его горячей волной. И когда он снова посмотрел на нее, Рей невольно сделала шаг назад. И не потому, что боялась его… просто еще никогда в жизни не видела его настолько погруженным в свою альфа-сущность. Если бы сейчас в ее сердце не зияла ноющая боль, ей бы это точно понравилось. — Тогда почему? — рявкнул Бен, разбивая вдребезги маску сдержанности. — Все это время я думал, что именно по этой причине ты злилась на меня. Но, по-видимому, я ошибался. В чем тогда дело? Рей не могла поверить, что у него до сих пор хватало наглости притворяться невинной овечкой. Боже, да он отменный актёр. С таким талантом ему определённо следует поступить на актерское. — Что еще я сделал, Рей? — надавил он, приближаясь к ней. — Это потому что я ушёл? Теперь их лица находились в паре сантиметров друг от друга. — Потому что я разочаровал тебя? — низким голосом произнёс он, словно не хотел, чтобы эти слова услышала Роуз. Рей не видела другой причины. — Я не оправдал твоих ожиданий? Потому что я… — Ты сказал своим друзьям, что я шлюшка-омега! — выкрикнула она. — Чего?— криком ответил ей Бен. — Нет! Я такого не говорил! Ложь. Все это сплошная ложь. — Говорил! — Нет! Вот же упрямец. Она уничтожит его, если он не прекратит отрицать столь очевидную правду. — Тогда почему неделю спустя ко мне пришёл Хакс и предложил мне трахнуться с ним? Мм? Откуда он вообще узнал, что мы были вместе? — Я не… — Он спросил меня, сколько ты мне заплатил. Сказал, что он удвоит цену, раз мне уж так нужны деньги. — Поверь мне, — умоляющим голосом сказал он, шагнув ближе. Он хотел было взять ее за руки, словно им управлял инстинкт, кричащий ему успокоить ее, но Рей отпрянула от него, даже не позволив их ладоням соприкоснуться. Затем она отошла на безопасное расстояние — ей было намного легче думать, когда рядом не было Бена — и оперлась бедром о стол. — Я ничего не знал о течке, — настаивал он. — И я точно никому не рассказывал о той ночи! Особенно Хаксу! — Ребята! — Роуз, которая все это время молчаливо наблюдала за их перепалкой, наконец решила вмешаться. — Можно потише? А иначе сюда обязательно кто-нибудь зайдёт, и у нас будут большие проблемы. Она права. Но они уже не могли остановиться. — И ты хочешь мне сказать, что он просто догадался? И что начиная с первого дня в этой школе он и его вонючая компания не прекращая зовёт меня шлюшкой-омегой? Это тоже, по-твоему, случайность? — Так и есть! А откуда им еще знать о наших отношениях? Потому. Что. Я. Ничего. Им. Не. Говорил! — Чушь собачья! — рявкнула она, хлопнув по столу ладонью. — Я клянусь, Рей! — Ты уж прости, но твои слова теперь для меня ничего не значат. Бен издал обреченный стон и запустил пальцы в волосы. — Ребята, ну в самом деле! Можно немного… — снова попыталась омега, но Рей перебила ее на полуслове. — Не волнуйся, Роуз. Я ухожу. — И я, — нахохлился Бен. Они одновременно подошли к двери, едва не затеяв драку — каждому хотелось пройти первым. Он в конечном итоге уступил Рей, и она, сверкая пятками, побежала назад в корпус. А песня — их песня — по-прежнему играла в комнате отдыха. Роуз так и не выключила ее. И даже очутившись в спасительной тишине улицы, музыка неустанно преследовала Рей, будто призрак. Do you have to let it linger? Do you have to, do you have to, do you have to let it linger?

****

Наступило воскресенье, и Рей чувствовала себя как никогда хреново. Даже после всего того выворачивающего и, как оказалось, безрезультатного разговора она не проронила ни слезинки. Ей ужасно хотелось выпустить на волю скопившиеся эмоции, но все слезы будто высохли. Вместо этого она вернулась в комнаты и весь остаток ночи провела визжа в подушку. А после надела наушники, включив музыку настолько громко, насколько только мог позволить ее старенький плеер. Рей не могла даже предположить, как ей вообще удалось заснуть под хриплые крики Курта Кобейна. Но она уснула, и это факт. Ночь была нелёгкой — Рей то просыпалась, то снова проваливалась в беспокойный сон. Возможно, если бы не забота Роуз, которая время от времени стучала ей в дверь и проверяла состояние подруги, она бы точно провела целый день в постели. К обеду Рей наконец вытянула себя из цепких объятий дремоты — скорее всего этому поспособствовала настойчивая доброжелательность маленькой омеги — и распахнула дверь. На нее в ответ смотрело шокированное лицо Роуз, чьи глаза были полны укора и сожаления. Может, на ней до сих пор была надета вчерашняя одежда, а может, и нет. Рей оставила дверь открытой и завалилась на кровать. Роуз присела на краешек постели, выводя на спине подруги успокаивающие круги. — Прости, что вчера подняла эту тему, — сказала Роуз. Рей в ответ лишь что-то неразборчиво промычала. — Я знала, что между вами что-то было. Мне не следовало лишний раз давить на рану. Рей снова замычала. — Просто… вы оба для меня много значите. И мне хотелось, чтобы вы ладили друг с другом. На этих словах Рей повернулась к ней лицом и выпрямилась. — А ты… типа… с ним? — робко поинтересовалась она, испытывая внутреннее отвращение перед детскостью вопроса. Она же не ребенок, ей-богу. Рей приготовилась к череде отрицаний или же ряду болезненных признаний. Но она определенно не ожидала, что Роуз рассмеется ей прямо в лицо. — Что? — спросила Рей, заняв оборонительные позицию. — Почему ты смеёшься? Она сложила на груди руки и принялась наблюдать за хохочущей подругой. Рей ненавидела оказываться в подобных ситуациях, особенно когда не имела ни малейшего понятия, как обстояло дело. — Прости-прости! — ответила Роуз и, заливаясь смехом, схватилась за живот. — Я просто не могу поверить… как тебе такое в голову пришло? Боже, о боже! — Не думаю, что я спросила что-то из ряда вон выходящее! Ты тайно виделась с ним. Ночью. И ты омега. А он альфа. Всякое может случиться. Ведь кое-что определенно случилось и с самой Рей. — Я не спорю. Но только не между нами, — веселость быстро превратилась в нечто более серьёзное. — У меня, скажем так, несколько другие интересы. Рей понадобилась пару секунд, чтобы понять, о чем же говорила омега. — Ааааа, — протянула она. Ей почему-то так и казалось. Роуз никогда не имела привычки сплетничать о парнях, но когда рядом оказывалась Джессика, она сразу же становилась подозрительно тихой. — Угу, — Роуз потупила взгляд и ковырнула носком пол. — Тогда, ладно. — Это не беспокоит тебя? — с лёгкой дрожью в голосе спросила омега. — Ничуточки, — честно ответила Рей. У нее уже был опыт дружбы с таким человеком, как Роуз, и она не видела в этом ничего особенного. Ей было немного странно, что другие люди часто воспринимали это не самым лучшим образом. — Хорошо, — ответила омега; на ее лице расцвела улыбка. — Значит… вы только друзья? — в последний раз решила уточнить Рей, нарушая затянувшуюся тишину. — Только друзья, — подтвердила та. А затем сжала губы, пытаясь побороть рвущуюся на волю широкую улыбку. — И мне что-то подсказывает, что ты бы очень расстроилась, будь это не так. — Ничего подобного! — отрезала Рей. Омега вздернула брови, побуждая подругу немного убавить пыл. — Ну, эээ, ладно. Это бы действительно расстроило меня. Но только потому, что он полный придурок, а тебе не следует водиться со всякими придурками. Возможно, она погорячилась, и в Бене до сих пор осталось что-то такое, что еще тогда заставило ее обратить на него внимание. Рей винила во всем инстинкты. Бен первый альфа, который привлёк ее внимание. Первый альфа, с которым она в полной мере смогла принять свою омега-сущность. Поэтому вопреки себе она всегда будет что-то испытывать к нему. — Мне жаль, что он обидел тебя. — Просто… Как он мог не знать, что у меня начиналась течка? — Парни глупые, Рей, — пожала плечами Роуз. — Особенно альфы. А особенно этот альфа. Это заставило ее рассмеяться… всего чуточку. — Я правда не пытаюсь защищать его, но тут нас держат на таких дозах высококачественных подавителей, что я ничуть не удивлюсь, если он попросту не был способен уловить твой запах. Рей кивнула. Она об этом раньше не думала. — Когда Бен ушёл, я просто... я была опустошена. Я чувствовала себя единственной во всем мире омегой, которую альфа вполне осознанно бросил в самый разгар течки. А когда он так и не вернулся… даже не позвонил… тогда я ощутила себя самым настоящим разочарованием года. C самого детства Рей испытывала острое чувство покинутости. А после того, как Бен оставил ее — в состоянии, которое должно было на биологическом уровне притягивать его к ней и побуждать проявлять заботу — былая проблема вновь обострилась. И когда к ней неделю спустя пришёл Хакс, она подумала, что, возможно, Бен все это время просто забавлялся с ней. Что ему было на нее плевать. Что каждая его улыбка и то, что он всякий раз оставался убрать после учиненного его друзьями бедлама — всего лишь повод, чтобы залезть к ней в трусы. А когда он увидел, что сделать это не составит большого труда, то побежал к своим дружкам, чтобы рассказать о своих достижениях. Роуз подвинулась ближе, и теперь они стали сидеть плечом к плечу, прислонившись спинами к стене. Омега молчала, раздумывая. И затем она внезапно вскинула голову, будто вспомнила что-то чрезвычайно важное. — Когда, говоришь, это произошло? — спросила она. — Два года назад. — Да, но когда точно? — Не уверена. Где-то весной. — Примерно в конце апреля? — Думаю, да… а что? — Рей. У него тогда умер отец. Когда все вернулись в школу с весенних каникул, он поехал на похороны. У меня у самой… Рей нередко случалось чувствовать себя ужасно. Но еще никогда в жизни ей не было так плохо, как сейчас. Она знала об умершем отце Бена — всего лишь слухи, никаких подробностей. Но Рей никогда не задумывалась, когда именно он умер. Никогда не думала, что это каким-то образом относилось к ее ситуации. Ей даже в голову такое не приходило. — Это ужасно, — мрачно ответила она. — Но мне бы все равно хотелось, чтобы он связался со мной после. Возможно, все было бы иначе, если бы мы просто… поговорили. — Возможно, — ответила Роуз. — Но позволила бы ты ему заговорить с тобой? Рей… не знала ответ на этот несомненно сложный вопрос. Она так долго была на него зла, поэтому даже не могла себе представить, как бы отреагировала, если бы он просто взял и заявился на порог Ниимы. У нее тогда не было такой уверенности, которой она обладала сейчас. Она тогда не была Палпатин. Не была его одноклассницей. Его подругой. Они не были социально-равными. Поэтому Рей не знала. Она лишь пожала плечами, стыдясь признаться в этом вслух. — Рей, а Хакс точно сказал, что это Бен рассказал ему о том случае? Может, тут дело совсем в другом? Рей не имела ни малейшего понятия. Все это время она свято верила в вину Бена. Тогда она попыталась вспомнить события того дня. Попыталась воскресить в памяти каждое сказанное этим рыжим уродом отвратительное слово. Она испытывала во всем теле невероятную слабость и тошноту, пожиная плоды проведённой в одиночестве течки. Но у Рей не было другого выхода, поэтому невзирая на свое, мягко говоря, отвратительное состояние, она пошла на работу. Ей нужны были деньги, а Платту было глубоко насрать на ее «омежьи проблемы». Поэтому Рей обрызгалась каким-то дешёвым блокатором запахов и приступила к работе. Она совсем не ожидала увидеть Хакса, тем более без своей преданной группки мальчиков-пажей. И даже несмотря на всю ситуацию с Беном, она не теряла надежды, что он все-таки разобрался с этими придурками. Но нет, это рыжее дерьмецо зашло в кафе со своей этой вальяжной улыбкой и уселось за столиком. Дождавшись ухода Финна, он открыл свой говенный рот. — Ну что за божественный аромат, — протянул Хакс. Она закатила глаза и уткнулась носом в новехонький выпуск «Горячих Хитов». — Знаешь, сперва я ни хрена не понял, чего это Соло так вьётся вокруг тебя. Но сейчас на меня будто снизошло озарение. Рей застыла; мозг принялся лихорадочно работать, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Хакс заполучил ее внимание и расплылся в довольной улыбке. Затем встал, соскользнув с пластикового стула подобно слизкому угрю, и зашагал к стойке. К ней. — Сколько он тебе заплатил? — спросил он, оперевшись на локти. — Чт-что? — Соло. Сколько он заплатил тебе, чтобы провести с тобой течку? Не вижу другой причины, по которой ты бы осознанно легла в койку с этим клоуном. Поэтому, скажи, сколько? — Он… он не… мы не… — Рей не могла даже найти подходящих слов, чтобы возразить. Чтобы объяснить. Теперь-то она бы точно сказала ему пару ласковых, но в тот момент ею полностью завладел шок. Та ситуация до сих пор денно и нощно преследовала ее. — Давай так, — перебил ее Хакс. — Как бы там хорошо ни заплатил тебе Соло, я утрою цену за твою следующую течку. — Извини? — Я знаю, что тебе нужны деньги. Это и так ясно, — он скривился, окинув взглядом помещение, а потом снова посмотрел на нее. — Обещаю, тебе со мной понравится больше, чем с Соло. В этот момент из задней двери вышел Финн. Ее умный друг в мгновение ока оценил ситуацию и, рванув к Рей, закрыл ее своей спиной. — Съебался отсюда! — выкрикнул он. — Как только получу ответ от этой омеги, — сказал Хакс; у него хотя бы хватило ума сбавить свой невъебенный тон. — Рей ни черта тебе не должна! Как насчет того, чтобы отвалить от нее и никогда не возвращаться! В глазах Хакса затаилось сомнение, но все равно он выглядел так, будто хотел продолжить спор. Но вся его бравада продлилась ровно до тех пор, пока Финн не сделал шаг вперед, готовый врезать рыжему идиоту. Убегая, Хакс оставил за собой лишь облачко пыли. Он больше ни разу не появлялся в Нииме. После этого Рей поклялась, что более никогда в жизни не подумает о Бене Соло. Ее обида и злость росли и росли, отравляя душу. И это наполнило ее горечью. Этой горечи оказалось достаточно, чтобы, не думая дважды, предъявить ему претензии прямо в столовой, чтобы ударить его в лицо мячом и чтобы накричать на него в библиотеке, не стесняясь их подруги. И посмотрев на это все со стороны, теперь Рей видела, что это она сама на протяжении долгих двух лет травила себя ядом слепой ненависти. Она перевела взгляд на Роуз и разразилась слезами. Должно быть, для маленькой омеги этого было вполне достаточно, чтобы без слов понять ее состояние, поэтому она просто обняла Рей, позволяя той выплакаться. — Мы обязательно узнаем, что случилось, — сказала Роуз, поглаживая подругу по голове. — И если мы узнаем, что Бен все это время нам лгал… Тогда я помогу тебе спрятать тело. Рей, всхлипывая, засмеялась, глубоко внутри понимая, что омега говорила всерьёз. 1999 — Бен Для Бена Соло это были самые длинные выходные. Субботние обвинения Рей погрузили его в непрекращающуюся воронку беспокойства. Весь день он потратил на поиски этого рыжего говнюка. А когда Бен узнал, что тот на выходные уехал в Лондон, еле сдержался, чтобы сию же секунду не вызвать такси и не заявиться на порог его дома. Но когда узнал, во сколько ему обойдётся такая поездка… Он был прекрасно осведомлен, что Лея спустит с него три шкуры, если он потратит с ее карточки столько денег. И Бен принял решение: Хакс вернётся в школу, и он надерет ему зад. Бен просто обязан вернуть себе доброе имя. Ему было тошно от одной только мысли, что Рей все это время думала, будто это он наговорил о ней всякое. Будто это он рассказал Хаксу — будь он неладен — об их отношениях. В понедельник у них был первый совместный урок по медицинским наукам. Бен специально пришёл пораньше и стал внимательно следить за дверью. Он ждал и ждал, но рыжий все никак не появлялся. Ему пришлось оторвать взгляд от двери, услышав, как профессор Ди’Эйси постучала указкой по доске, обращая на себя внимание. — Сегодня мы проведем последнее занятие по биологии омег, — сказала Ди’Эйси. — Мы обсудим роль альфы в течке и влияние, которое он оказывает на омегу. Бен готов был умереть от стыда. Это… определенно не лучшая тема. Особенно, когда пару дней назад ему снова напомнили о столь постыдной для него ночи. Но раздавшиеся за его спиной слова едва не заставили его вылезти из собственной кожи. — А ты ведь в этом эксперт, не так ли, Соло? Это был Хакс. Должно быть, он проник в класс прямо перед началом урока. Бен медленно повернулся и, сузив глаза, уставился на него. — И что это значит? — прошипел он. — Не скромничай, Бенджамин, — улыбнулся Хакс. Ох, эта его отвратительная улыбочка. У Бена потемнело в глазах, а кожу будто лизнул огонь. Он начинал терять чувство реальности. Профессор, урок, аудитория — все превратилось в дымку, и единственное, что осталось в поле зрения Бена, так это Хакс. Хакс и его тупая ухмылочка. Хакс и его подлые, злопамятные козни. — От тебя за километр несло ее течкой, Соло. Я видел, как ты бежал к себе в норку. Жалкий лузер. И тогда Бен вспомнил тот проблеск красного. Значит, это не было паранойей. Это был Хакс. И он все унюхал. — А я все думал, чего это ты ничего не рассказываешь старым-добрым друзьям о своем замечательном достижении, — глумливо продолжал Хакс. — Я и не рассчитывал, что после смерти папаши ты вообще будешь на такое способен. Бен краем уха услышал треск, увидев, что он настолько сильно вцепился в стол, что умудрился оторвать покрытие. — Как жаль, что она все такая же высокомерная корова. Я бы с удовольствием сунул член… Хаксу так и не удалось закончить предложение. В любом случае, Бен даже не собирался выслушивать эти оскорбления… по крайней мере, не тогда, когда у него в ушах ревела взбушевавшаяся кровь. Нет, Хаксу не удалось закончить предложение именно по той причине, что Бен перегнулся через свой стол и, схватив его за грудки, потянул вверх. А после сжал рыжему горло, прижимая к стене. Хакс принялся извиваться и вцепился Бену в руку, но все напрасно. Смотри, урод, смотри, на что я способен. — Никогда больше не смей так о ней говорить, — сказал он низким и опасным голосом. Он едва осознавал, какой хаос творился вокруг них, с каким ажиотажем бегали испуганные ученики. — Пошел на хуй, — выплюнул Хакс. — Пошел на хуй ты и твоя долбаная омега. И тогда кулак Бена встретился с лицом Хакса — быстро и сильно. Вырвавшийся изо рта крик заставил Бена расплыться в широкой, зловещей улыбке. Побежала кровь. Она стекала прямо по лицу рыжего, пачкая его белую рубашку. На кулаке Бена тоже была кровь. Хакс съехал на пол и схватился за нос. Он стал хныкать и стонать. Жалкий. Он всегда был таким жалким. А затем его оттащили, должно быть, во время всего этого безумия кто-то додумался вызвать охрану. Он ведь даже не заметил. Бен улыбался как дурак. Потому что впервые за долгое время он чувствовал себя альфой.