Let it Linger

1999 — Рей — Он что? — воскликнула Рей, едва не врезавшись в группку слоняющихся без дела игроков в регби, прокладывая себе путь дальше по коридору. — Баам! — закричала Роуз и для пущего эффекта вскинула в победном жесте кулак. — Прямо в его самодовольное веснушчатое лицо! Омега принялась изображать бой с тенью, агрессивно работая руками. — Я ни в коем случае не пытаюсь оправдать насилие, — вставила свои пять копеек Кайдел, — но мне как-то не по себе из-за того, что бедняжка Бен вынужден целый день сидеть в душной аудитории. Его отстранили от занятий, знаешь ли. — Откровенно говоря, его за столь выдающийся подвиг должны были наградить Орденом Британской империи, — пошутила Джанна. Девушки дружно засмеялись, и как бы Рей ни хотелось присоединиться к ним, ей все равно не удалось пересилить себя. Она находилась в полной растерянности от столь неожиданной новости, пытаясь найти оправдание поступку Бена и понять, почему он это сделал. Это случилось всего час назад, но каким-то невероятным образом об этом шепталась вся школа. Соло ударил Хакса. Как только прозвенел звонок и преподаватель оповестил об окончании урока, Роуз вместе с другими знакомыми огорошила ее новостью: сосунок Бен Соло заехал Армитажу Хаксу по лицу прямо во время занятия. С того момента вся школа гудела подобно улью. Одни говорили, что Хакс каким-то образом унизил семью Соло, за что поплатился сполна. Другие наоборот настаивали на типичном заносчивом поведении альф. А вот некоторые ушли недалеко от правды, утверждая, что весь этот сыр-бор произошёл из-за девушки… У Рей не было ни малейшего желания строить догадки. Она не осмеливалась надеяться… Но все равно где-то глубоко внутри теплилась та самая надежда. Черт, а ведь она действительно надеялась. Даже несмотря на всю ту боль, которую Бен причинил ей в тот вечер, она не могла так просто сдаться. Надежда помогала ей пройти через самые темные и безрадостные периоды жизни, каковых было немало. Да, Рей не отрицала, что эта самая надежда принесла ей разочарование и разбила нежное сердце вдребезги, но это все равно лучше, чем полное отсутствие оной. И сейчас Рей отчаянно уповала, что Бен и вправду все это время был тем добродушным и чуточку стеснительным парнем, который ей так приглянулся в тесных стенах Ниимы. Что он ради нее ударил Хакса. И что, возможно, он… отстаивал ее честь или что-то в этом роде. В этом чаянии было нечто отчасти глупое и даже архаичное. А может, все это было лишь ее идиотскими и безосновательными мечтами. Бен мог заехать Хаксу просто потому, что тот был самым натуральным мудаком. Да само существование Хакса заведомо предполагало его знакомство с кулаком любого мало-мальски адекватного человека. И будь проклята эта надежда, что беспощадно терзала ее денно и нощно. Это не прекратится до тех пор, пока она наконец не узнает всю правду. Рей пропустила девочек вперед. По правде говоря, будучи с головой погруженными в явно преувеличенную инсценировку Роуз, они даже не заметили, как Рей оказалась позади них. Она незаметно замедлилась и прошла за ними вплоть до поворота, а после, не теряя ни секунды, рванула в сторону лестничной клетки. Его отстранили от занятий, знаешь ли. Тяжело дыша, Рей добежала до массивной двери из красного дерева, что располагалась на самом последнем этаже здания. Саму ее еще ни разу не отстраняли от занятий, хотя ее частые опоздания и острый язык, который она совсем не боялась пускать в ход, пререкаясь с мизогинным мастером Кренником, пару раз едва не стоили ей внеклассной свободы. Рей подозревала, что в данном случае ее спасала фамилия давно почившего деда. Она осторожно приоткрыла дверь и даже ни чуточки не удивилась, увидев уснувшего на стуле с книгой в руках профессора Акбара. В аудитории находилась еще пара учеников. И, если судить по запаху, все они были альфами. Но Рей пришла сюда ради одного конкретного альфы. Он как раз сидел в углу — одна рука была обмотана специальным пакетиком со льдом, а вторая яростно порхала над белым тетрадным листом. Сперва Рей пыталась привлечь к себе внимание Бена, яростно размахивая руками и громким шепотом зовя его по имени, но у нее так ничего и не вышло. Поэтому она сделала глубокий вдох и, кинув опасливый взгляд на сопящего профессора, проникла на цыпочках в аудиторию, незаметно продвигаясь к своей цели. Чем ближе она подходила, тем напряженнее становились его плечи. Бен определенно ее заметил, как, в принципе, и двое других альф, которые, к счастью, ничего не сказали. По правде говоря, Бен даже не посмотрел на нее. И, когда она плавно скользнула прямо позади него за один из столов, он все так же не обращал на нее внимания. Рей подалась вперед, прожигая взглядом чёрные как смоль волосы, — в которые она точно не хотела зарыться носом, — и оперлась локтями о стол. И стала ждать, пока Бен скажет хоть что-то, но он все молчал, и тогда у нее лопнуло терпение. — Значит, это правда, — не в силах сдержать удивление в голосе, прошептала Рей. Она вздрогнула, увидев, как тот весь напрягся от ее слов. — Жаль, что мне не удалось увидеть это собственными глазами, — попыталась пошутить она. Но и это не помогло делу. Бен уткнулся взглядом в тетрадь, а рука, держащая ручку, застыла каменным изваянием. — Это случилось… из-за меня? Его плечи слегка расслабились, медленно то опускаясь, то поднимаясь, вторя дыханию. И затем он едва заметно кивнул. Это правда. Ее сердце запело, а внутренняя омега запищала от удовольствия. «Он сделал это ради тебя», — довольно лепетала она. — «Твой альфа защищал тебя». Бен повернул голову, и только тогда ей наконец удалось насладиться его мужественным профилем. Он по-прежнему не смотрел на нее, но это было лучше, чем пялиться на его несомненно чудесные, но все же безмолвные волосы. Теперь Рей могла узреть воочию каждую эмоцию — напряжённость черт его лица и ничем не прикрытую боль. — Он знал, — низко и хрипло прошептал Бен. — Он знал, потому что увидел меня той ночью. А я его — нет. Хакс был далеко, но он все равно смог учуять на мне твой запах. Рей, пораженная столь неожиданным откровением, обмякла на стуле и прикрыла ладонью рот. — Я думал, что он уехал на каникулы в какую-то мажорную дыру. Но, как оказалось, он возвратился раньше положенного. А я не знал. Даже не ожидал… — Бен умолк, захлебываясь словами. Рей ему верила. В его голосе, теле и запахе не было ни грамма лжи. Он был искренен. — Ты правда ему ничего не сказал. Бен кивнул. — В таком случае… я обязана перед тобой извиниться… Ей хотелось раз и навсегда решить эту проблему. Она отчаянно желала заполучить его прощение за свое отвратительное поведение. Она хотела начать с чистого листа, но Бен перебил ее, не позволив закончить предложение. — Нет, ты не должна… — начал он. Его голос стал громче, а движения — резкими, и это обратило на них внимание Акбара. — Мисс Палпатин, — прокаркал он. — Не помню, чтобы вы числились в моем списке. Я ошибаюсь? — Нет, сэр. Я… — Если вы не числитесь в моем сегодняшнем списке, тогда я бы посоветовал покинуть это помещение, если не хотите ненароком оказаться в завтрашнем. — Да, сэр. Я мигом, сэр. Рей оттолкнулась от стола и направилась к двери. Но, прежде чем окончательно уйти, бросила на Бена последний взгляд. Он неотрывно смотрел на нее — его лицо ничего не выражало, будто он пытался скрыть свои истинные эмоции. Что-то промелькнуло между ними. Чувство. Снова эта назойливая надежда. Это заставило Рей улыбнуться. — Мисс Палпатин, — предостерегающим тоном начал Акбар, после чего она исчезла в мгновение ока.

****

Бена отстранили от занятий до конца недели, поэтому на их совместных уроках Рей впервые за долгое время испытывала невыносимую скуку. Во время обеда он убирал в столовой, а вместо перерыва отправлялся отбывать наказание в библиотеку к Холдо. Рей также была наслышана, будто руководство школы наказало его четко установленным комендантским часом, поэтому после окончания занятий они даже не имели возможности перекинуться словом. Все это, конечно же, не позволяло Рей увидеться с ним или, например, завести адекватную беседу. Но это не означало, что она не пыталась. Она намеренно выбирала самый извилистый путь по дороге к предстоящим занятиям, будто невзначай проходя мимо злополучной аудитории в надежде увидеть Бена. Но Рей так и не удавалось застать его лично, хотя она могла поклясться, что чувствовала его запах, как будто бы он стоял прямо за дверью, притаившись. И даже если бы другие ученики нашли ее поведение странным, — что немудрено, ведь Рей вполне открыто обнюхивала многострадальную дверь, — то так тому и быть. Все равно это не их дело. Она фактически владела всей этой школой, что, как ей казалось, предоставляло автоматическое право на обнюхивание любой двери. Во время обеда она взяла на себя ответственность убирать за всеми подносы — даже в том случае, когда человек не успевал съедать свою порцию, что вызвало со стороны учащихся немало жалоб — и относить их к мусорным бакам. Как раз там и стоял Бен, складывая столовые приборы в специальную миску и сортируя отходы. Каждый день она протягивала ему подносы, после чего неизменно вкладывала в ладонь батончик Дейри Милк. Рей заметила, что они ему нравились; все равно у нее было таких несколько. Когда она последний раз была в городе, то совершенно случайно купила целых два батончика. Ничего такого. И впервые вручив Бену молочный шоколад, она с трепетом в сердце заметила, как при виде фиолетовой упаковки расширились его глаза. Губы распахнулись, словно он хотел что-то сказать, но затем взгляд карих глаз мгновенно уперся в кого-то за ее спиной. Она повернула голову и увидела одну из поварих, миссис Хатт, которая одарила их ледяным взглядом, явно раздраженная тем, что Рей осмелилась отвлекать ее горе-работничка. Бен шепотом поблагодарил ее и возвратился к своим обязанностям, повернувшись к ней спиной. Хатт до конца учебной недели не спускала с нее цепкого взгляда, поэтому у Рей не было ни единого шанса заговорить с ним. Рей также обнаружила, что ей не нужен был перерыв как таковой, и вместо этого она отправлялась в библиотеку, чтобы наверстать упущенное; тем временем ее друзья играли во внутреннем дворе в футбол или сидели за компьютерами. Обычно Бен работал за стеллажами, поэтому ей удалось увидеть его всего пару раз и то мельком, когда он развозил на тачке книги, расставляя их по полкам. Холдо не следила за каждым его шагом, как это делала Хатт, но Бен все равно не стал испытывать удачу. И когда ему случалось завидеть Рей, он более не вел себя так, будто ее не существовало. Бен одаривал ее робкой улыбкой и тихим приветствием. Но за каждой улыбкой таилось сомнение. Неуверенность. Во вторник, проходя мимо со своей громыхающей тачкой, он незаметно подбросил ей на стол книгу —«Северное сияние» Филипа Пулмана. Открыв книгу, Рей заметила, как из нее выпала маленькая бумажка. Прочти это. Думаю, тебе понравится. И он оказался прав. К среде Рей запоем прочла первую часть трилогии и после незамедлительно отправилась в библиотеку, чтобы взять следующую. Она села за стол и стала читать, попутно ожидая, пока мимо пройдет Бен — ей безумно хотелось поделиться впечатлением о книге. Рей надеялась поговорить о приключениях Лиры, обсудить роль религии и параллели между фантастическим и современным миром. Но ей так и не удалось исполнить задуманное. В четверг она не видела Бена вовсе, хотя знала, что он находился где-то рядом. Рей чувствовала его присутствие, будто оно было чем-то осязаемым. Она все ждала и ждала, а после к ней неожиданно присоединился По. Рей какое-то время поболтала с ним, но он настолько раздраконил ее, что она на ходу придумала какую-то совершенно глупую отговорку, лишь бы избавиться от назойливого собеседника. Рей уже подумывала о том, чтобы дёрнуть за рычаг пожарной тревоги или на худой конец самой ударить Хакса, лишь бы ее отправили отбывать наказание вслед за Беном. Чтобы она наконец смогла нормально увидеть его. Но Роуз отговорила ее от этой несомненно провальной идеи, настаивая, что ситуация не стоила того, чтобы в ее личном деле стояла соответствующая отметка. Маленькая омега всеми силами пыталась помочь им увидеться. Она держала ухо востро, стараясь определить местоположение Бена, и на протяжении всей недели исправно сообщала об этом Рей. Но все тщетно. Той информации, что предоставляла ей Роуз, оказалось недостаточно. Он словно стал призраком. И если бы их не пронизывал настолько мощный уровень понимания и притяжения, то такое поведение Бена могло бы с легкостью ранить ее чувства. Но на самом деле она знала, что ему так же сильно хотелось увидеться с ней, поговорить. Эти вещи давались ей на каком-то инстинктивном уровне, ведь именно по этой причине она тогда впервые смогла ему довериться. Рей кожей чувствовала его боль, тоску настолько сильную, что ту порой было практически невозможно отличить от собственной. Вот поэтому предательство Бена — или то, что она приняла за предательство — так сильно ее ранило. Она могла плохо знать его, но тогда ей казалось, что им удалось достигнуть определённого уровня взаимопонимания. Это заставило ее задуматься о многих вещах, которые раньше воспринимались ею как вполне очевидные. И из-за этого у нее снова возникли проблемы доверия, особенно если дело касалось альф. Рей с самого начала им не очень-то доверяла, и после того, как на свой страх и риск позволила одному из них войти в сердце, а он вот так бесстыдно наплевал ей в душу, лишь подтверждая сложившиеся стереотипы о своей разновидности, она была полностью и абсолютно разбита. Настало время пятницы, и Рей решила присоединиться на перерыве к своим друзьям, что расположились во внутреннем дворе школы. По предложил ей сыграть в войнушки, и она не могла отказаться. К ним присоединилась одна Джанна, остальные же усиленно работали над каким-то групповым проектом. Рей упала на траву и принялась выводить на листе каракули, попутно отвешивая По ехидные комментарии по поводу его самоуверенности. Орущие в динамиках Блюр «Girls and Boys» сменились Палповской «Common People», и в этот момент внезапный порыв ветра принес за собой нотки столь знакомого аромата. Рей оторвала взгляд от груды карточек и заметила смотрящую на нее с противоположной стороны двора высокую, неуклюжую фигуру. А Бен, заметив ее взгляд, стал метаться из стороны в сторону, будто был не до конца уверен, куда именно он направлялся, после чего решительно рванул в сторону комнат. Рей, позабыв об игре, тотчас же бросила все свои карточки и побежала за ним. По ей вслед во всеуслышание выразил свое недовольство касательно отсутствия у нее всякой спортивной чести. Нагнав Бена, она внезапно поняла, что не имела ни малейшего понятия, как лучше всего начать разговор. Всю неделю у нее в мозгу подобно заевшей ленте крутится один-единственный вопрос, при этом Рей совсем не учла вот какой важный момент — едва завидев его, всякая адекватная мысль пулей вылетала из ее головы. Будто каждая частичка томящихся в ней чувств, вырвавшись на волю, омыла ее горячей, мощной волной. –Эмм… Привет, — пискнула она. Отличное начало, Рей. Как же ей хотелось заползти в теплоту кардигана и провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать этот свой раздражающий голосок. — Привет, — ответил Бен; в его голосе проскальзывали отчетливые нотки веселья. — Ты что-то хотела? — Я слышала, что сегодня твой последний день наказания. — Верно. — Так… мм… мы хотим собраться небольшой компанией в Нииме, — выдавила она. — Может, ты… хочешь присоединиться? Бен насупил брови и принялся беспокойно покусывать губы. Он… снова молчал. Рей прекрасно осознавала, что буквально просила его встретиться с ней в том самом месте, где начались и закончились их отношения, если вообще можно было говорить о существовании таковых. Может, именно поэтому он колебался? Зачем она вообще его пригласила? О, Боже. Ну конечно, у него наверняка не было желания возвращаться туда. Или куда-либо еще. С ней. — Почему бы и нет, — согласился Бен. — Да. Круто. Ладно. — Ладно, — медленно повторила она, не в силах скрыть изумление в голосе. Рей не могла поверить своим ушам — он и вправду согласился! — Эмм, мы будем там к половине седьмого, — добавила Рей. — Отлично, — ответил он и слегка качнул головой, отчего его темные волосы комично подпрыгнули. Рей кивнула в ответ, подражая. И так они стояли друг напротив друга и обменивались бесконечными киваниями бог знает сколько времени. — Рей! Вообще-то у нас тут как раз началось самое интересное! — прокричал ей По, размахивая сложенными веером карточками. Она кинула в его сторону уничижительный взгляд, а затем снова посмотрела на Бена, который пялился на По. Его губы были сжаты в тонкую полоску, а запах неожиданно усилился. Но это могло быть и потому, что рядом стояла она, а такое случалось не часто. Ведь на протяжении очень долгого периода времени она не могла находиться рядом с ним без ощущения кипящей ярости. Рей прочистила горло, и только тогда Бен обратил на нее внимание. Черты его лица моментально разгладились, и он прикусил свою нижнюю пухлую губу, будто хотел что-то сказать, но так и не решился. Что-то в его жестах заставило сердце Рей забиться сильнее. Потом, расслабив слегка покрасневшие губы, Бен напоследок кивнул, развернулся и ушел. Она растерянно смотрела вслед его сильной, широкой спине, пока ее не выдернули из этого своеобразного транса непрекращающиеся визги По. — Да иду я, идиот! — рявкнула она. Просто невыносим. Рей поспешно вернулась назад и вновь присоединилась к игре. В итоге выиграл По, — что вызвало у нее немало вопросов по поводу его «честности» — но ей, по правде говоря, было все равно. Главное одно — сегодня вечером она наконец сможет поговорить с Беном, а это стоило многого, и даже довольное лицо По не смогло испортить столь ценный момент предвкушения.