Let it Linger

1999 — Бен Бену понадобилось около часа, чтобы отойти от мощного прилива адреналина, спровоцированного ублюдком Хаксом. А сделать это было ой как нелегко. После весьма неприятной беседы с древним-предревним директором школы Таркиным, ему пришлось позвонить в другую страну своей матери. Она, конечно же, была в полном восторге, получив неожиданный звонок в четыре часа утра от своего непутевого сына, который как ни в чем не бывало сообщил ей о драке с другим учеником. Но даже несмотря на весьма острую реакцию Леи на столь пренеприятную для нее новость, он с нескрываемым удовольствием уловил в ее тоне снисходительные нотки, когда она услышала, что пострадавшим учеником оказался не кто иной, как сын Брендола Хакса. Лея ненавидела его отца еще сильнее, чем Бен ненавидел самого Хакса. Сразу же после инцидента ему вручили список обязанностей до конца учебной недели, новое расписание и лед для солидно припухшей руки. Затем два охранника-альфы сопроводили его прямиком в специально отведённую для подобных случаев аудиторию. И в момент, когда его задница соприкоснулась со стулом, Бен ощутил себя так, будто он мог проспать целую сотню лет и так до конца и не выспаться. В конечном итоге его окутало ощущение покоя. Та невероятно удушливая тяжесть в груди, что мучила Бена на протяжении долгих месяцев, более его не беспокоила, а доселе неустанно жужжащие нервы наконец притихли. Он даже не осознавал всю интенсивность напряжения, не понимал и то, насколько вся эта ситуация с Рей вымотала его как в моральном, так и физическом плане. Бен не жалел о содеянном — ничуточки не жалел — но ему было стыдно за то, как легко он поддался своей импульсивной альфа-сущности. Ему было, на секундочку, целых восемнадцать лет, а ведь он всегда был убеждён, что в таком возрасте уже следовало вести себя намного сдержаннее. Но в тот момент, когда с губ этого урода Хакса слетело ее имя, он будто сорвался с цепи. И когда на поверхность всплыла вся правда — правда, из-за которой они с Рей все эти годы были вынуждены оставаться порознь — Бен даже не стал сдерживать вырвавшийся на волю первобытный инстинкт, который призывал всеми силами защитить его омегу. И когда рациональная часть мозга с наслаждением наблюдала за съежившимся на полу, подобно какой-то сучке, Хаксом, животная сторона наоборот хотела, чтобы этот рыжий урод поднялся на свои жалкие ножки и дал ему сдачи. И если бы Хакс зарядил ему в ответ, то, возможно, все бы сложилось несколько иначе. Но увы, Бен заработал наказание, а Хакс — сочувствие. Точнее сказать, сочувствие его лицу. Другие же «нарушители» школьного порядка одарили Бена уважительными кивками, когда тот вошел в аудиторию. Хакса не очень-то и жаловали, но у него были связи, и именно по этой причине мало кто отваживался вот таким образом выразить свое недовольство. Поэтому Бен решил, что проведёт всю неделю вдали от еще больших неприятностей. Он проявил небывалую смекалку и решил держаться подальше от рыжего недоразумения, дабы снова ненароком не спровоцировать кого-то из них. Ему казалось, что если будет придерживаться этой нехитрой тактики, то у него не возникнет особо никаких проблем. Но вся эта его великая затея пошла прахом, когда в дело вступила крайне настойчивая Рей. Она пришла к нему в аудиторию. Омега появилась будто из ниоткуда и села прямо позади него, заставляя волосы на его шее стать дыбом, а сердце пуститься в безудержный пляс. Сперва Бен подумал, что она, как и все другие, будет насмехаться над ним. Он привык к такому отношению. Но когда омега поинтересовалась, был ли тот поступок совершен ради нее, когда она попыталась извиниться… У него едва не остановилось сердце. Неужели эта омега была единственным человеком, который вызывал у него такие чувства? С самого первого дня в Нииме она была и по-прежнему оставалась самым важным человеком во всей его никчёмной жизни. Даже после всего того, что произошло между ними, после всей вражды, омега все еще владела его сердцем. Это была одна из самых главных причин, по которой его кулак был окрашен в агрессивно-красный цвет, пульсируя под пакетиком со льдом. Конечно же, их засекли и Рей попросили удалиться. Но это не остановило ее от дальнейших посещений. Во время обеда она старалась помочь ему в столовой и несказанно шокировала его, вручив вкуснейший шоколадный батончик. Бен тогда не знал, понимала ли омега, что этот батончик был его любимым или просто угадала. Затем Рей начала появляться во время перерыва в библиотеке. Она молча занималась уроками или просто читала, но Бен все равно ощущал на себе ее взгляд. Он тоже наблюдал за ней. Иногда, сидя в стенах затхлой аудитории, он убеждал себя, что чувствовал ее запах. Будто омега была где-то совсем рядом, пытаясь послать ему посредством своего аромата своеобразный сигнал. Ему до боли хотелось заговорить с ней. Но если бы его поймали на отлынивании, администрация с удовольствием продлила бы наказание еще на неделю. И тогда он бы точно не выдержал этой пытки. Поэтому Бен пытался быть максимально осторожным. Пытался дать ей знать, что он здесь и он ее видел. Несколько дней все шло как по маслу, а после на сцену вышел По Дэмерон. Казалось, он следовал за Рей по пятам. Они сидели вместе во время обеда. Он приходил в библиотеку. Он ходил с ней по коридорам, и они почти всегда проводили все свободное время вместе. И хотя с ними находились другие люди, Бен просто не мог задушить воющую ревность. В пятницу Рей не появилась в библиотеке, впервые за всю неделю изменив своему графику. Он смиренно высматривал ее, бесцельно слоняясь между стеллажами, ожидая, пока она займёт привычное место за столом или в который раз пронзит его сердце своим удивительным ароматом. Но Рей так и не пришла. Холдо отпустила его пораньше, и Бен решил по-быстрому смотаться к себе в комнату, чтобы чего-нибудь перекусить, прежде чем вернуться к своим обязанностям. Он заметил омегу во внутреннем дворе школы. И при виде слоняющегося возле нее Дэмерона его сердце ухнуло вниз. Это же смешно. Как бета мог представлять опасность? Бен понимал, что его опасения были необоснованны, но он не мог ничего с этим поделать. В конце концов, это ведь По ходил с ним каждую неделю в Нииму. Поэтому, вполне вероятно, что все это время он был так же заинтересован в Рей. А был ли этот интерес взаимен — совершенно другой вопрос. На протяжении долгих двух лет Рей бегала от него как от огня. Возможно, она даже встречалась с другими парнями, другими альфами. Возможно, он навсегда запятнал честь альф, и теперь они вызывали у омеги одни лишь рвотные позывы. Возможно, она настолько ненавидела ему подобных, что именно поэтому стала крутиться в обществе беты. Ему было тошно от одной только мысли, что в этом мог быть виноват он один. Должно быть, Бен пялился на них слишком долго, потому что в следующий момент он заметил на себе ее ответный взгляд. Тогда он попытался сбежать, но все тщетно. Омега целенаправленно надвигалась на него, как самая настоящая грозовая туча — ее клетчатая юбка свободно развевалась по ветру. Увидев на ее лице широкую улыбку, в его сердце снова закрался луч надежды. Может, он был глупцом, раз считал, что она все еще… испытывала к нему что-то. Но ему отчаянно хотелось верить. Луч надежды засиял ярче, когда Рей поинтересовалась, не хотел бы он сходить в Нииму. Бен согласился, потому что да, Боже, да. После столь мучительной недели вдали от нее, после целых двух лет, проведённых без возможности нормально поговорить с ней, у него наконец появился шанс. Бену оставалось только надеяться, что на этот раз он не облажается.

****

Он надел старенькую футболку с логотипом группы «Оазис», зная, что она наверняка понравится Рей. Если, конечно, за два года она внезапно их не разлюбила. Может, ему следовало переодеться, а может — нет. Возможно, это каким-то невероятным образом поможет им завязать разговор. Бен на всякий случай накинул джинсовку. Он шёл в одиночестве через поля, чувствуя на кончиках пальцев навязчивое дежавю. Два года назад все проходило по такому же сценарию. Он шёл по этому же травянистому холму, испытывая лёгкую тошноту, вызванную чрезмерной нервозностью, готовясь к своему самому первому в жизни свиданию. Бен надеялся, что на этот раз все будет иначе. До кафе оставалось всего каких-то шесть метров, но внезапно он остановился. Рей уже сидела за столом в компании своих друзей. Они над чем-то смеялись. На краткий параноидальный миг Бену пришла в голову мысль, что, возможно, все это было тщательно разработанным планом. Может, Рей на самом деле и не простила его, а попросту решила прилюдно унизить. И затем он увидел, как она начала разговаривать с По. Они сидели так близко. Его рука на спинке ее стула. Тело пронзила слепая леденящая ревность, мгновенно превратившись в печаль. Ему следовало уйти. Нет. Он не трус. Ему нужно быть… сильным. Он должен действовать как мужчина. Он войдёт в это чертово кафе и поздравит их с отношениями. Скажет, как они хорошо выглядят вместе. И сделает все это без закатывания глаз и скрипения зубами. Это будет его испытанием на прочность как человека. Ноги будто приросли к брусчатке, явно не желая играть роль хорошего парня. Рей заметила его в окне и, выскочив из-за стола, распахнула дверь. — Бен! Иди сюда! — она активно замахала рукой, будто приманивая. Он тяжело сглотнул и через силу ступил вперёд. — Привет, — сказал он, остановившись в паре шагов от двери. — Привет, — улыбнулась Рей. — Классная футболка! Бен улыбнулся в ответ, и она поманила его за собой, усаживая на свободное место прямо напротив По. Значит, ему придется сидеть и смотреть на них… это будет самой настоящей пыткой. Ему следовало бежать при первой же представившейся возможности. Но затем Рей села рядом с ним, а не с По, и он не смог сдержать этой самодовольной улыбки. Она начала расспрашивать его о том, как прошел день, и выразила сочувствие по поводу наказания. Их разговор был робким и по большей части неловким, и Бен не смог сдержаться, представив, как бы развивались их отношения, если бы все сложилось иначе. Если бы однажды он зашёл в Нииму, подумал о том, какая же она все-таки миленькая, и попросил у нее номер телефона. Возможно, тогда бы они сидели за этим самым столом как пара и вели непринужденную беседу, желательно вечно. Спустя десять минут к их столику подошел какой-то парень-бета, бросив на стол корзинки с чипсами, и Бен узнал в нем Финна. Вся компания набросилась на еду подобно стервятникам. — Бен, — прочистила горло Рей. — Ты ведь помнишь Финна, верно? Она неуютно съежилась. — Да, помню. Финн, подозрительно сузив глаза, уставился на него, буквально сканируя взглядом, словно пытался отыскать в нем какой-то изъян. Затем его лицо разгладилось, и парень протянул ему руку. Бен ответил на жест и коротко кивнул. Такое взаимодействие чувствовалось как безмолвное оглашение нового начала. Бену стало значительно легче. А после Финн уселся возле По. Последний закинул на него руку и чмокнул в щеку, отчего они окрасились в пунцовый цвет. Дэмерон прошептал что-то ему на ухо, вызывая у Финна улыбку и легкий смешок. И тогда Бен наконец понял. По приходил в Нииму не ради Рей. Он приходил сюда из-за Финна. Дэмерон заметил на себе пристальный взгляд и одарил его робкой улыбкой. Бен улыбнулся в ответ, надеясь, что она выглядела такой же искренней, как и его чувства. Они стали болтать. Тревожность и беспокойство начали пропадать, замещаясь… хорошим настроением. Уютом. Теми вещами, которые Бен давненько не испытывал. Он был одинок, чего до этого момента совсем не осознавал. Иногда ты не понимаешь, что тебе в жизни чего-то не хватает, и это будет длиться до тех пор, пока ты снова этим не овладеешь. Одиночество гложило его еще до встречи с Рей. Конечно, на жизненном пути Бена встречались разные люди. Люди, с которыми он вроде бы как дружил, с которыми ему было весело. Когда он только пришёл в школу, у него был Хакс и целая компания других таких же идиотов. Но они не были его друзьями. Не настоящими друзьями. Бен мог их так называть, но сейчас он видел истинные тона их отношений, знал, что все это было ложью. Они были всего лишь группкой подростков, которых связывало только социальное положение, разновидность и семьи, что находились вдалеке от своих детей. Никто никого не знал, и ни у кого не было друзей. Они были вынуждены объединиться, что как раз и сделал Бен. Он общался с ними, потому что от него не требовалось каких-то особых усилий. Они исполняли его приказы, потому что он был больше и сильнее. До этого Бен никогда не обладал подобной властью, и ему нравилось это особенное чувство важности. Но они не были его друзьями. Никто из них не заступался за него, как это делали Рей и Финн. Никто не выслушивал его с таким вниманием, как Роуз. Никто не делился с ним своими самыми сокровенным мыслями и идеями. Скорее всего, он бы и сам не стал делать этого. Глубоко внутри Бен понимал — им было не по пути. И это стало более очевидным, когда он встретил Рей. Когда умер его отец. Его ценности изменились, он изменился. Хаксу это не понравилось. А Бену было давно на него насрать. Тайно он мечтал, что, возможно, когда-нибудь у него снова появятся друзья. Бену бы очень хотелось, чтобы компания Рей стала и его друзьями, если они, конечно же, захотят этого. Рей прижималась все ближе, а к концу вечера они уже соприкасались руками — исходящий от нее волнами уют буквально сводил его с ума. Она была, словно магия. Бен как-то раз услышал, что омег часто описывали как нечто воздушное и совершенно неземное, но он всегда считал это слишком драматической херней. Но Рей… она была именно такой. И он просто не мог поверить, — после всего, что произошло между ними, — что она вот так просто прикасалась к нему. Что она простила его… ну, по крайней мере, ему так казалось. Он надеялся, хотя прекрасно понимал, что не был достоин ее прощения. Бен будет довольствоваться малым. Он часто ловил на себя взгляды Роуз, которая в такие моменты ужасно напоминала Чеширского Кота. Омега подмигнула ему и вытянула дудочкой губы, имитируя поцелуи. Конечно же, он понял — она таким образом дразнила их с Рей. За окном было темным-темно, Финн уже закрывал кафе, и все они собрались на улице, решив немного поболтать, прежде чем разойтись по своим делам. — Я пойду с Беном, — сказала Рей. Все перевели на него взгляд, будто ждали, что он что-то скажет. Она тоже на него смотрела. Должно быть, омега искала его одобрения. — Если ты не против, — добавила она. — Конечно, не против — ответил он, пытаясь звучать максимально круто. Толпа начала медленно расходиться, и Бена снова настигло ощущение дежавю. Вечер. Та же самая девушка. Та же самая мощеная улица, освещаемая бледным светом фонарей. — Пойдем? — спросила Рей, вырывая его из грез, и махнула рукой в сторону дороги. — Ммм, — неопределённо промычал он и зашагал вперед. Она быстро нагнала его и, к превеликому удивлению Бена, взяла его под руку. На краткий миг он подумал, что, возможно, у нее снова началась течка. Что именно по этой причине она целую неделю крутилась возле него, а на протяжении всего вечера без остановки касалась — то погладит руку, то прильнет к плечу. Бен слегка подался вперед и, сделав глубокий-глубокий вдох, понюхал ее макушку, чтобы иметь возможность уловить в аромате хоть какие-то признаки течки. Но ничего такого он не нашёл. Только привычный сладковато-освежающий запах, слегка приглушённый действием подавителей. — Что ты делаешь? — спросила она; в ее голосе прослеживались едва уловимые нотки веселья. — Н… ничего, — запнулся Бен. — Прости. — Все нормально. Я не против, — мягко ответила она. В его животе запорхали бабочки, и омега прижалась ближе. Шли они медленно, не спеша продвигаясь вперёд по безлюдной дороге. Они не разговаривали, тишину нарушали лишь звуки перекатывающихся под обувью камушков. Достигнув полей, что вели прямиком к школе, Рей остановилась и сделала глубокий вдох. — Я хотела побыть с тобой наедине, потому что я так и не успела извиниться… — Ты не обязана, — перебил ее Бен. В произошедшем не было ее вины, это недоразумение, которое случилось только из-за его неосмотрительности. — Нет, позволь мне извиниться. По правде говоря, я ненавижу это делать, так что, возможно, это будет первый и последний раз, когда я у кого-то прошу прощения, поэтому на твоём месте я бы все-таки выслушала. Он растерянно кивнул. — Извини меня, пожалуйста, — выдохнула она. — Извини за все. За то, что считала тебя плохим парнем, когда ты был совсем ни при чем. За то, что накричала на тебя перед Роуз. Мне следовало просто поговорить с тобой, но вместо этого я повела себя как последняя идиотка и сделала только хуже. — Но и я был неправ, Рей. Я ведь пытался запечатлеться с тобой. И я оставил тебя одну, — он умолк, захлебываясь словами. — И все же, ты не укусил меня, и это главное. А насчет того, что ты бросил меня… не буду скрывать, мне было больно. И ты ведь не просил меня набрасываться на тебя. За это тоже прости. Я, должно быть, поставила тебя в неловкое положение. Мне так стыдно… Рей напоминала свёклу. Она потупила взгляд и прикусила дрожащую нижнюю губу. И это разбивало ему сердце. Ей не должно быть стыдно за свои инстинкты. Всякие штуки с принадлежностями были для нее абсолютно новы, она осознавала всю серьёзность происходящего не больше него, а Бен в этом деле был полным дилетантом. Это натолкнуло его на мысль, что, скорее всего, ему нужно было простить самого себя. — У тебя начиналась течка, — объяснил он. — Плюс я… хотел этого… мне это даже понравилось. — Правда? — Рей вскинула голову, смотря на него своими широко распахнутыми, любопытным и слегка влажными ореховыми глазами. — Ну, типа… да. Какому альфе-подростку это не понравится? Рей покраснела пуще прежнего — нежную кожу щек стремительно покрыл румянец. Она пыталась подавить рвущуюся на волю улыбку, но Бен чувствовал, насколько омега была счастлива. Он положил ей на плечо руку и посмотрел прямо в глаза, чтобы до нее дошло каждое его слово. — Никто из нас никогда не делал ничего подобного. Мы никогда не имели дел с такими вещами. Поэтому давай просто спишем это на нашу неопытность, хорошо? Рей кивнула и замолчала, будто над чем-то раздумывая. — Ты… ты все еще… этот? — смущенно поинтересовалась она. — Кто? — Девственник. Бен поежился, решив, что не было смысла лгать. Да ему и не хотелось. — Угу, — признался он. Ее аромат вспыхнул восхитительными нотками. — А ты? — спросил он, глубоко внутри осознавая, что ему совсем не хотелось знать правду. Бен не представлял, как отреагирует, если выяснится, что у нее кто-то уже был. — И я, — с глубоким вздохом ответила Рей. И будто по щелчку ее поведение изменилось — плечи расправились, слезы высохли. Уверенная, сильная Рей, которую он так хорошо знал, внезапно вступила в бой. — Но я подумываю над тем, чтобы изменить это. Возможно, даже в ближайшее время, — с хитрой улыбкой на губах ответила она. В его голове завыла сирена. Бена накрыла паника. О ком она говорила? Это не мог быть По, поскольку тот встречался с Финном. Кого она имела в виду? Она же не гуляла с какими-то другими парнями. Хотя однажды ему случилось застать ее на футбольном поле со Снэпом Уэксли. Рей, улыбаясь от уха до уха, покачала головой и издала тихий смешок. Что-то ему подсказывало, что омега смеялась над ним. Что-то ему подсказывало, что он снова… тупил. Она же не говорила о… нет, не могла же она иметь в виду… — Ты говоришь обо мне? — поражённо спросил он, указывая на себя пальцем. — Конечно, дурашка, — легко ответила Рей и игриво шлепнула его по плечу. — Если ты хочешь. Я не настаиваю… — Я хочу, — живо ответил Бен. — Очень. — Хорошо. — Когда? — Какой нетерпеливый. — Прости, — он кашлянул, пытаясь вернуть самообладание. Да он же вел себя, как похотливый кролик. — Думаю… скоро будут весенние каникулы. Все разъедутся кто куда… Идеальное время. Его мать улетит в Китай на какое-то важное собрание ООН, а ему совсем не хотелось возвращаться в пустую квартиру в Штатах — все равно он планировал остаться в кампусе. Он же не Хакс, которому было в кайф разъезжать по всяким Тирам. — Хорошо, — ответил Бен. — Ты… ты точно уверен? — уверенность снова покинула Рей, но ненадолго. — Конечно же, я уверен, — ответил он и взял ее за руки. Он притянул их к своей груди — теперь маленькие ладошки покоились на твёрдых грудных мышцах. А после он ступил ближе и встретился с ней взглядом. — Рей… ты даже не представляешь, как долго я этого хотел. — И я, — тихо ответила она, смотря на него из-под длинных ресниц. И внезапно Бена охватило такое счастье, что он порывисто наклонился и поцеловал ее; ничего серьёзного, всего лишь легкий чмок. Но омега мгновенно поймала его губами. Их рты двигались в безумном танце. Рей высвободила свои ладони из его медвежьей хватки и обняла за шею, зарываясь пальцами в волосы. Это заставило его застонать и покрыться мурашками. И когда она запустила ему в рот свой язык, ему показалось, что он увидел сами звезды… целые бескрайние галактики. А после его руки — его предательские альфийские руки — начали ощупывать омегу со всех сторон. Они соскользнули с ее бедер к подтянутому животу и упругой груди. Ладони сжимали и сминали твёрдые маленькие вершинки, и тут Рей внезапно остановила его. — Как насчет того, чтобы продолжить чуточку позже, альфа? — с придыханием спросила она, делая маленький шаг назад. — Ладно, — согласился он, восстанавливая сбившееся дыхание. — В понедельник? — уточнила Рей. — К этому времени все уже точно разъедутся. — В понедельник, — кивнул Бен. Они возвращались в кампус рука об руку, и прежде чем Рей смогла убежать к себе в комнату, он оставил на ее губах быстрый прощальный поцелуй. И как только ему дожить до понедельника?

****

Все выходные Бен провёл в компании Рей и ее друзей, и даже если ему было интересно зависать с ними, его мозг неустанно думал только о том самом понедельнике. Рей, решив сделать момент предвкушения более тягучим, поделилась с ним парочкой весьма занятных идей. Согласно ее затее, это должно будет случиться в его комнате, потому что омег в этом плане контролировали сильнее альф. Последние же постоянно приводили к себе девчонок и ни разу не попадались. А омеги даже не имели возможности провести к себе бету — их сразу ловили на горячем. Они условились встретиться в полдень; такой выбор времени для занятия сексом показался Бену очень странным. Он даже начал спорить, что им лучше всего было бы увидеться ближе к ночи, сразу же после наступления комендантского часа, но когда Рей прошептала ему на ухо, что именно в это время суток она сильнее всего испытывала сексуальное желание, он сразу же заткнулся. Спустя пару дней непрекращающихся душевных терзаний Бен проснулся в полном ужасе: наступил понедельник. А что если их засекут? Если он ее ранит? Если разочарует? Боже… что если он снова кончит раньше времени? Он же все испортит. И она больше не захочет иметь с ним никаких дел. Бен принял душ. Помочился. Выбрал одежду. Снова помочился. Затем поспешно принялся убирать комнату, натирая буквально каждую поверхность до блеска. После он опять принял душ, потому что во время уборки весь вспотел, и еще раз прошерстил гардероб в поисках подходящей одежды. В конечном итоге Бен остановился на свободной чёрной футболке и джинсах. Он сел на кровать, съел шоколадные вкусняшки Кэдбери и, пытаясь успокоить нервы, стал ждать. Ровно в двенадцать часов раздался стук в дверь. Он сразу же включил радио — на фоне тихо заиграла портисхэдовская «Dummy». Бен сделал глубокий вдох и с опаской посмотрел на дверную ручку. Он продумал каждую деталь — начиная от причёски, одежды и заканчивая мылом, но стоило только ему увидеть скромно улыбающуюся Рей, как былая уверенность испарилась в мгновение ока. На ней был надет полурасстегнутый нежно-зелёный кардиган, который весьма выгодно демонстрировал подтянутый животик, мешковатые джинсы и конверсы. А еще у нее были распущенные волосы. Ему нравилось, когда она распускала их. Бен неловким жестом руки пригласил ее внутрь. Омега стала посреди комнаты и, засунув руки в задние карманы, принялась с неподдельным интересом разглядывать убранство помещения. Так странно — наблюдать в своей обители кого-то другого, а тем более девушку. Тем более его девушку. — Мне нравится этот плакат, — сказала она, кивая на плакат «Rage Against the Machine», занимающий почётное место прямо над кроватью. — Я помню, как ты мне сказал, что они тебе нравились. — Спасибо, — неловко ответил он и прикусил губу. Бен наблюдал за тем, как омега принялась с любопытством порхать по комнате. Ему хотелось задать ей так много вопросов и, если позволит, самому рассказать обо всем на свете. Но сейчас он хотел поделиться с ней одной-единственной ужасно смущающей тайной. Бен твёрдо решил: честность — залог успеха. Рей была достойна правды, чтобы она точно знала, во что ввязывалась. Ему бы не хотелось, чтобы она испугалась, если это случится… снова. — Мне нужно тебе кое о чем рассказать, — начал Бен, не веря, что вот-вот был готов признаться в этом. — Я… кхм… я закончил раньше… в тот раз. Когда мы… ну, знаешь… Я закончил. Случайно. — Закончил? — переспросила Рей, нахмурившись. Бен молчал, позволяя ей самой вникнуть в суть сказанного. И, слава Богу, ее лицо разгладилось, наконец осознав, о чем именно шла речь. — Яяяснооооо, — протянула она, кивая как болванчик. — Я именно поэтому… эм… на самом деле… именно поэтому я остановился, когда… поэтому я не укусил тебя. И ушел. Меня будто обухом по голове огрело… было так стыдно, что мне просто хотелось исчезнуть. — Я такого совсем не помню, — несколько растерянно добавила Рей. — Ну, я очень пытался, чтобы ты этого не заметила. В любом случае, мне просто хотелось, чтобы ты была в курсе… если это снова случится. Рей отвела взгляд и, прикусив губу, начала мерить шагами комнату. Она сожалела о своем выборе. Она сейчас уйдёт… — Я где-то читала, что лучшим способом, чтобы предотвратить… то самое… короче… нужно кое-что сначала сделать. — Типа… мастурбация? — Ага. Теперь настала ее очередь смущаться. Щеки покраснели, и омега принялась обкусывать ногти. Наблюдая такую премилую картину, Бен просто не мог сдержаться. — Оу! И где именно ты об этом прочла? Я не знал, что Тайгер Бит даёт настолько… непристойные советы. — Ну, возможно, я увидела это в одном журнале для взрослых, — призналась она, переступая с ноги на ногу, и посмотрела на него из-под своих длинных ресниц. Этот жест заставил всю кровь хлынуть прямиком в член. — Ладно, — выдавил он. — Значит, хочешь, чтобы я сделал это? Я могу, если ты хочешь. — Тебе решать. Это твое тело. — Но это же твой первый раз. — И твой тоже! — Хорошо. Хорошо. Думаю, так будет лучше всего. На всякий случай. — Окей. — Мне пойти в ванную илиииииии? — Нет. Эм. Можешь сделать это здесь. — Типа… перед тобой? — Ага, если ты… — Нет! Нет, я не против. Бен прикусил внутреннюю сторону щеки и слегка замешкался, прежде чем стянуть с себя футболку. Принявшись выпутываться из джинсов, он пытался смотреть куда угодно, но только не на Рей. Он снял их и сразу же откинул теперь уже ненужную вещь в сторону. Омега наконец окинула его внимательным взглядом. Бен как раз взялся за трусы, краем глаза увидев, насколько шокированной она выглядела — глаза стали напоминать блюдца, а губы распахнулись. Ее запах усилился, но он так и не понял, произошло это потому, что ей было противно, или же, наоборот, интересно. Бен застыл, позволяя омеге рассмотреть свое тело, а после взял себя в руку. Он был твёрд. Он уже был тверд с первыми лучами солнца. Но как только прикоснулся к себе, как только начал водить рукой по всей длине ствола, его член начал становиться все больше и твёрже. Бен не мог сдержать рвущихся на волю постыдных стонов, что исходили будто из самой груди, и отчаянно пытался не думать о том, насколько по-идиотски, должно быть, он звучал. Ему еще никогда не приходилось делать это перед кем-то. И он точно никогда не задумывался в такие моменты о своем голосе. Бен рискнул кинуть на омегу быстрый взгляд, чтобы оценить реакцию — ее лицо выражало удивительное соединение восхищения и страха. Он быстро отвёл взгляд; спину окатило горячим стыдом. Рука ускорила ритм — ему нужно было кончить несмотря ни на что, чтобы поскорее избавить омегу от мучений. Комнату заполнили звуки влажных шлепков. — Посмотри на меня, — требовательно сказала Рей. И Бен послушался. Потому что просто не мог иначе. Она была его слабостью, а он — ее верным рабом. Огонь в ее глазах мог с легкостью свести его с ума. Рей смотрела на него — на его член — будто изголодавшаяся хищница, попеременно облизывая губы. Возможно, она все-таки не испытывала отвращения. И осознание этого побудило его двигаться дальше. Показать себя во всей красе. Продемонстрировать свои лучшие способности — и все для нее, для своей омеги. — Ты уже близко? — низким голосом поинтересовалась она, тяжело дыша. — Ага, — выдавил он. А затем Рей шокировала его еще больше, рухнув прямо перед ним на колени и принявшись поспешно расстегивать кардиган, оголяя кружевной голубой лифчик. Бену показалось, что в этот самый момент его глаза с радостным визгом покинули глазницы. — Ни хрена, — прошептал он, не в силах перестать пялиться на ее чудные сиськи. — Нравится? — заурчала Рей. — Вчера купила. Специально для тебя. Ты можешь кончить на него, альфа. И он кончил. Как только она назвала его альфой, голубое кружево и нежную кожу груди окрасили белые брызги. Бен запрокинул голову и крепко зажмурился, не в силах сдерживать накатившее удовольствие. Он с силой сжал формирующийся у основания члена узел, стремясь выжать из себя все до последней капли. Ему понадобилась пара минут, чтобы излиться на нее до конца. Сразу же после этого он перевел на нее затуманенный взгляд. Одного ее развратного вида было достаточно, чтобы у него снова встал. Рей оттянула вниз лифчик, обнажая крошечные соски. Ее сиськи были покрыты спермой, а несколько капель попали ей даже на подбородок и лицо. Ему удалось немного замарать спущенное собственное нижнее белье и даже ковёр, но об этом он побеспокоится позже. Не разрывая с ним зрительного контакта, омега медленно поднялась на ноги. Бен порывисто схватил ее за лицо и принялся целовать. Он чувствовал себя на ее губах, что на удивление его невероятно возбудило. Рей голодно впилась в него и, бросившись в объятия, обвила его ногами за талию. Бен откинул ногами упавшие безвольной кучкой трусы и попятился со своей драгоценной ношей к кровати. Усевшись на постель, он позволил омеге оседлать его. Бен стянул с нее кардиган и проворно расстегнул лифчик, не глядя зашвыривая ее вещи куда подальше. Рей стала тереться о него; из ее рта вылетали хнычущие стоны-крики, прямо как в тот раз, когда у нее только начиналась течка. Бен с неохотой оторвался от ее рта и впился ей в сиськи, наслаждаясь вкусом собственной спермы. Пальцы сжали упругую попку, помогая ей скользить вперед и назад по обнаженному торсу. Ткань ее джинсов была грубой, но ему по большому счету было плевать. Потянув носом, он учуял, насколько его маленькая омега была мокрой. Он буквально чувствовал на собственной коже влагу от ее джинсов. Когда Рей кончила, она закричала — так громко закричала — и как хорошо, что ему хватило ума быстро прикрыть ей ладонью рот. Несомненно, большинство людей уже разъехалось, но все же некоторые ученики и преподаватели остались, возможно, они даже сейчас слонялись от безделья где-то неподалеку. Ее тело била мелкая дрожь, и вскоре омега рухнула на него, млея от столь интенсивного оргазма. Он откинулся на матрац — Рей с довольной улыбкой распласталась по нему во всю длину. А после она начала хихикать. Он не знал причины такой странной реакции, поэтому не стал лишний раз спрашивать. Но ее смех был таким миленьким, что вскоре и он сам начал заливаться безудержным смехом. Спустя некоторое время Рей оперлась на руки, нависая над ним, и припала к его губам в долгом поцелуе. Так они лежали и лениво целовались, изучая друг друга ртами. После этого Рей высвободилась из его рук и побежала в туалет, вернувшись назад с влажной тряпкой, чтобы очистить свои грудь и лицо. И заодно Бена. Когда они оба были чистыми, омега встала перед ним; ее лицо внезапно стало серьёзным, и она начала расстегивать свои штаны. Когда они звучно упали на пол, Бен увидел на них проступившее в области паха характерное влажное пятно. Ее голубенькие кружевные трусики — идеальное дополнение бельевого комплекта — выглядели в сто раз мокрее. Омега сделала шаг вперёд и стала между его разведённых ног, позволив ему стянуть с себя последний элемент одежды. И он стянул. Медленно. Осторожно. Она чуточку поежилась, наверное, ощутив, как влажная ткань отлипла от набухших складочек. Трусики упали на пол, и омега отбросила их прочь — теперь настала его очередь с нескрываемым восхищением пялиться на ее тело. Она была абсолютно гладкой, не беря во внимание одну лишь тоненькую дорожку волос. Киска истекала соками, и Бен собрал пальцами влагу, проводя ими вдоль складочек. Рей покрылась мурашками и схватилась за его плечи. Он осторожно прошелся между половых губ, скользя по шелковому жару то вперед, то назад. Он сосредоточился на ее клиторе, помня, как об этом несомненно важном для женщины месте на уроках сексуальности человека когда-то упоминала Ди’Эйси. Омега уткнулась носом ему в макушку и застонала прямо в волосы. И тогда Бен толкнулся пальцем прямо в киску, спустя некоторое время добавив второй. Рей содрогнулась, колени затряслись, едва не уронив хозяйку на пол. Рей было сложно стоять самостоятельно, поэтому он с громким хлюпаньем вытащил из киски пальцы и опрокинул омегу на постель. Ей лучше лежать так — на спине. Бен опасался, что иначе другая позиция предоставит ему слишком удобный доступ к ее премилой шейке. Да и Рей, кажется, была не особо против сверкать перед ним своими сиськами. Он снова был тверд. Каменно тверд. Бен забрался на нее и распахнул горячие бедра. А после схватился за свой агрессивно-красный член, пытаясь успокоить разбушевавшуюся плоть. Омега посмотрела на него с долей настороженности. — Уверена, что все-таки хочешь сделать это? — на всякий случай уточнил он. После этого у них уже не будет пути назад. — Да, пожалуйста, — отчаянно прошептала она. Он пристроился у входа и без всяких преград толкнулся внутрь, ощущая, как смазка помогала безболезненно проникнуть в самые глубинные части ее жара. Ему было так уютно, узко и тепло. Бен начал медленно толкаться, раз за разом погружаясь все глубже. — Ох! — застонала Рей, когда его член заполнил ее до самых краёв. — Все нормально? — обеспокоенно спросил он. — Да, черт! Теперь трахни меня! — она схватила его за задницу, чтобы притянуть ближе. И тогда Бен стал медленно двигаться, не в силах сдержать утробный рык. Как же он был рад, что Рей предложила эту идею с мастурбацией, потому что если бы он не кончил тогда, то сейчас ему бы хватило пары толчков, чтобы постыдно быстро излиться внутрь ее невероятно горячей киски. Находиться внутри Рей было подобно выигрышу на мировой арене самих Нью-Йорк Джетс. Подобно тому, как съесть все батончики Дейри Милк в мире. Подобно возвращению домой. И он испытывал не меньшую радость от того, что ему не пришлось беспокоиться о презервативах, поскольку подавители обеспечивали организм не только супрессивными свойствами, а еще и противозачаточными. Как альф, так и омег. Ему хотелось остаться в ней навеки, поглотить и слиться воедино с ее чарующим жаром. Рей прервала поток его сладострастных мыслей, нетерпеливо заёрзав под ним. Она толкалась ему навстречу бедрами и выстанывала протяжное: «Альфа, альфа, альфа». Бен внял ее мольбам и ускорил движения — толкаясь туда и обратно, туда и обратно. Он пытался подражать тому, что однажды увидел на порно-кассетах, найденных им еще ребенком в отцовской кладовке. Массивные бедра мощно ударялись о ее собственные. Им понадобилось немного времени, чтобы приноровиться к новому для них обоих ритму, и сделать так, чтобы Бен перестал выскальзывать из нее. Они потратили чуточку больше времени на то, чтобы понять, в каком положении у него было меньше всего шансов раздавить ее. В итоге у них все вышло. И когда оба вошли во вкус, Бен принялся с уверенностью трахать ее сильнее, размашистее, а когда увидел на лице Рей выражение чистого удовольствия, подался вперед, чтобы соединиться с ней в небрежно-мокром поцелуе. Каждое движение его члена вырывало из ее рта сладкие стоны, и ему хотелось слушать их вечно. Ее маленькая ручка схватила его за задницу, а он в свою очередь скользнул ей между ног, чтобы нащупать клитор. Судя по тому, как отчаянно омега начала сжиматься вокруг члена, как беспорядочно она стала подмахивать бедрами, с каждым выпадом все острее и острее реагируя на движения его таза, Бен понял — ее оргазм был не за горами. Он сойдёт с ума, если она скоро не кончит. Она была обязана первая получить удовольствие. И, хвала Господу, она кончила. — Бен! — прокричала его имя Рей, содрогаясь в неконтролируемых конвульсиях. Бен вовремя успел закрыть ей рот — на этот раз своими губами — ведь омега снова не сдержала свой очаровательно-пронзительный писк. Крики превратились в стоны, что поглотились его поцелуем. Бен последовал за ней секундой позже, диким темпом вбиваясь в маленькое тело. Яростно пульсирующий узел становился все больше, пока не разбух достаточно, чтобы запереть себя в ней. Его стон был намного громче, и его хорошая омега оказала ему услугу, приглушив гортанный крик своими губами. Он повязал ее. Их тела были покрыты потом, источая густые волны феромонов. Его альфа-мозг напомнил ему о своих обязанностях, и это заставило Бена прижаться носом к ее плечу, слизывая с кожи солёные капельки пота, пытаясь добраться до вожделенной шейки. — Бен, — остерегла его Рей. — Знаю, знаю, — глухо ответил он, пытаясь не выдать разочарования в голосе. — Я просто хочу облизать ее. Омега слегка сдвинулась на бок, дабы не потревожить узел, предоставляя вид на ту самую опасно-манящую выпуклость. Бен принялся самозабвенно вылизывать ее, а после так же быстро вернулся к ее губам. Он ловко устроил их обоих на боку — в таком положении они могли легко расслабиться и понежиться в объятиях друг друга. — Я хотела бы этого, — сонно пробормотала Рей, касаясь кончиками пальцев железы. — Просто не сейчас, — добавила она, и ее глаза медленно закрылись. И тогда, крепко замкнутые вместе, они провалились в глубокий сон.

****

Все оставшееся время до конца каникул они провели вместе, занимаясь сексом, экспериментируя и просто разговаривая. Бен как-то подумал, что, должно быть, он влюбился в нее с первого взгляда. Но после случившейся между ними близости он был окончательно и бесповоротно в этом уверен. Они болтали о колледже и даже успели обсудить подачу Рей заявлений в разные учебные заведения Нью-Йорка, после чего она призналась, что очень боялась не пройти туда. Но он-то знал — у нее все обязательно выйдет. Сам Бен еще не решил вопрос с поступлением, но внезапная мысль о возвращении в родной Нью-Йорк теперь стала казаться в разы заманчивее. На эту неделю выпала годовщина смерти его отца, и омега позволила ему выговориться и поплакать. Он знал — Рей никогда не осудит. Она утешила его. Не только посредством секса, но и словами. Своим присутствием. Он даже расстроился, заметив, как школа начала постепенно наполняться учениками и преподавателями. В воскресенье ночью им впервые за долгое время пришлось ночевать в разных постелях. Возобновились занятия, и все стало на свои места. Дни наполнились теми же самыми уроками и людьми, что занимались теми же самыми делами. Но для Бена изменилось многое. Теперь у него была Рей. Девушка, которую он мог без утайки держать за руку. Которую он мог свободно целовать, приобнимать и к которой имел возможность свободно выражать свою любовь. Вишенкой на торте был Хакс, едва не взорвавшийся от новости об их с Рей отношениях. Теперь у Бена была восхитительная девушка, и не имело никакого значения, что она когда-то работала в захудалом кафе. Но так же у него появились друзья — ее друзья. Ему пришлось попотеть, чтобы заработать их доверие, но Бен был совсем не против. Ему нравилось, что теперь ему не нужно было тайно встречаться с Роуз в безлюдных стенах библиотеки. Настоящие друзья с радостью выслушивали его, интересовались его делами и самочувствием. Друзья, к которым он настолько привязался, что мог свободно сказать, что за столь краткий период времени сумел полюбить их. Даже Дэмерона. Бен чувствовал себя целым. Как будто давным-давно он распался на мелкие кусочки, а теперь снова стал единым. На протяжении долгих лет он слушал песни своих любимых исполнителей, что с надрывом пели о разбитых сердцах, дружбе и любви. И только сейчас ему в полной мере удалось осознать всю эту сладковато-тягучую боль. Бен ни о чем не жалел. Ни капельки.