Пока смерть не разлучит нас

Благая весть хоть сотней языков Пускай кричит; дурное же известье Мы чувствуем без слов... Уильям Шекспир

3 года спустя       Я стояла в своей комнате перед зеркалом и пыталась сообразить что-то путное на голове, но выходило так себе. Психанув, я быстренько заплела волосы в косички и пулей вылетела в коридор. Из кухни донесся мамин голос: -Без завтрака никуда не пойдёшь. -Ну маааам, - заныла я. - Я очень тороплюсь, Ники будет ждать меня, - но все равно поплелась на кухню. В нос ударил запах блинчиков и любимого клубничного варенья. Миссис Дойл (так я звала маму в моменты увеселений) знала это и делала завтрак специально для меня. -Мне кусок в горло не полезет, ты же знаешь, - вымолвила я. -Я знаю, что эта контрольная очень важна для тебя, но это не повод голодать. Сядь и немного покушай. Успокоишь нервы, - мягко улыбнувшись она поставила передо мной тарелку с едой. Вооружившись вилкой я начала поглощать еду, казалось бы, со скоростью света. Папа бодрым шагом прошёлся по кухне и устроившись рядом со мной, обняв, потрепал по голове. -Пааап, косички же, - я вывернулась из его объятий, но не сдержала улыбки. Утро, не смотря на суету, было прекрасным. Оно не начиналось с горсти маминых таблеток от её недуга, из-за которых она даже на ногах долго стоять не могла, не с папиных хмурых взглядов на громадные выставленные счета медицинских услуг, ради оплаты которых он работал день и ночь. Не было этой давящей на грудь атмосферы неизвестности, которой были пропитаны последние несколько лет нашей жизни. Наконец мы получили радостную весть, которая вновь вселила в нас надежду на счастливое будущее: у мамы ремиссия, рак отступил. И вот мы сидим на кухне, пропитанной запахами еды: весёлые и счастливые. Я берегла в своём сердце каждое такое утро и каждый такой день. Ведь, кто знает, повторится ли он вновь. Зазвонил телефон и я поняла, что пора бежать. -Это Ники. Я побежала. Спасибо за завтрак, мам, - подбежав я чмокнула её в щёчку. -Удачи на контрольной, - услышала я два голоса за спиной, когда выбегала на улицу. Ники ждала меня на нашем месте, к которому вот вот должен был подъехать автобус. -Ты учила? - она бросила на меня весёлый (?) взгляд. -Да, но кто знает, какой вариант попадётся. Очень волнуюсь. -Ты всегда так, - надув губки бросила мне Ники. - Нервничаешь больше всех, но в итоге получаешь высшую оценку. Бросай париться, раз учила,- сказала она мне. Подмигнув и вздернув свой носик, блондинка первая запрыгнула в подъехавший автобус. Зайдя следом за ней я, устроившись рядом, уткнулась в учебник. С Ники мы подружились в прошлом году на кружке рисования. Она мне казалась взрослой не по годам. Но учёбой она не интересовалась от слова совсем. Она считала все это тратой времени и залипала в модных журналах изучая разные тренды в мире моды. У неё были вьющиеся белокурые волосы и глаза цвета шоколада. В свои 14 лет она успела сформировать свои цели на ближайшие годы. К 17 она хотела уже быть моделью, а через несколько лет заключить контракт с одним из самых модных домов Парижа. Благо, её внешность и финансовое состояние ей этого позволяли, поэтому я не сомневалась в том, что она добьётся своего. А я ещё даже не представляла, чем хочу заниматься и кем хочу стать.       Выйдя из автобуса я машинально стала оглядывать двор в поисках знакомой рыжей макушки и зелёных глаз. Выхватив его взгляд из толпы, я помахала ему рукой, а он приветственно улыбнулся в ответ. Несмотря на то, что разница между нами была два года, я рано пошла в школу и сейчас училась на класс ниже Кадоганов. Они с возрастом набирали популярность среди сверстников. Ещё бы. Два богатых, умных и красивых пареньков, чей отец влиятельный бизнесмен, сразу перенимали внимание на себя. Я понимала, что через каких-то два-три года, они будут самыми популярными здесь и уж тогда, я могу потерять связь с Кристофером. С Эдвардом все наши взаимодействия заключались в том, что он пытался время от времени либо высмеять меня, либо задеть. А Кристофер не раз выручал в подобных ситуациях. И не только. Редкими вечерами, когда я бывала расстроена из-за состояния мамы, а он из-за ссор с отцом, мы устраивали пикник на крыше одной заброшенной пекарни, который плавно перетекал в некий обмен энергиями. Сам пикник состоял из яблок и маленьких кексиков, которые приносил Крис. А я приносила плед и сборник своих любимых сказок и рассказов. Мы читали вслух, делили реплики, иногда представляли себя на месте героев и создавали свою историю. В такие моменты, мне казалось, что я была его отдушиной, а он моей. Он рассказывал, что первые десять лет своей жизни был под сильной опекой родителей из-за того, что был слабее Эдварда. А вот Эд был лишён этого внимания и, в какой-то мере, Крис чувствовал вину за это. Что все внимание мамы уходило на него и во многом Эдвард сам справлялся с трудностями. А я рассказывала про нашу борьбу с болезнью мамы, про свои надежды на её выздоровление. Это были редкие моменты, такие разговоры, но после них будто камень падал с души. Мы были относительно малы, но проблемы у нас были отнюдь не детские. И каждый раз, на этой крыше, мы оставляли частички своих переживаний и неприятностей, на которые, казалось, жизнь была щедра.       Со звонком, все устремились в свои классы, в том числе и мы. Ожидая начала контрольной я нервно крутила колечко на безымянном пальчике, а руки были холодными, как сталь. Это происходило всегда, когда я нервничала. Казалось все тепло из них высасывали какие-то дементоры, питающиеся им. И оставался только холод. Кашлянув, мистер Форд привлёк наше внимание и контрольная началась. Волны ажитации в моей душе вмиг испарились, оставив после себя лишь рябь на воде, когда я увидела задания. Всё было знакомо, все знала, так что управилась я скоро. Оглянулась, дабы предложить помощь Ники, но она от меня отмахнулась, поговорив одними губами: "Справлюсь",- что вызвало у меня неподдельную гордость за неё. Скоро прозвенел звонок и мы направились на следующее занятие.       Спустя несколько дней после теста, мы с Ники сидели в школьной столовой за обедом. Я ковырялась вилкой в тарелке салата и пыталась заглушить не понятно откуда взявшееся чувство тревоги внутри. Но чем больше я об этом думала, тем больше убеждала себя в том, что это связано с результатами контрольной. -Приём, Дин вызывает Сэма, прием, ты здесь? – Ники щелкает перед моими глазами пальцами, а я удивлённо впериваю в неё свой взгляд: -Почему это ты Дин? - возмущённо цокаю я языком. -Потому что я красивая, готовая действовать блондинка, а ты заучка брюнетка, - хохотнув она откидывает прядку непослушных волос с лица. Не успела я возразить, как на соседний стул, совершенно будничным движением, плюхнулся один из "поцелованных солнцем". И, к сожалению, это был не Кристофер. -Ники, как жизнь? В какой рекламе снялась на этот раз? - подмигнул он девочке. В какие-то моменты, он делал вид, будто меня не существует, это был один из них. -Почему скучаешь? Давай к нам за стол, - продолжил он. -Я не скучаю. И в каких рекламах я снимаюсь, тебя не касается, - нахмурив лоб ответила блондинка. -О, Ева, так ты тоже здесь. Не заметил тебя, - испытующе посмотрел он на меня. Временами меня начинало это подбешивать. Но а на его лице сияла радостная, почти блаженная улыбка, которую мне хотелось стереть. Я ещё не забыла его прошлую выходку: оставив рюкзак на подоконнике, я на минуту отлучилась за сменной обувью, а когда я вернулась, запустив руку в сумку я наткнулась на чернила, выпущенные из ручек, которые размазались по всей внутренней части. Все конспекты, тетради вместе с рюкзаком были испорчены. А по его удовлетворенному взгляду от моей реакции и улыбке, играющей на его губах, я поняла, что это он. Но не желая вступать в конфликт, в котором бы я заранее проиграла, я просто пошла домой пол дороги проревев из-за обиды, клокочущей внутри меня. И сейчас она требовала выхода наружу. Мило улыбнувшись я приметила мистера Джонсона за спиной Эда, который преподавал английский язык. С ним у Эдварда были проблемы. - Мистер Джонсон говорит, что если человек не видит, что находится у него под носом, то это главный признак пустой головы,- это была зыбкая почва, но я решила-была не была. Он тут же среагировал на выпад. Что-что, но вот обвинений в скудоумии он не терпел. -Мистер Джонсон сам не видит ничего дальше собственного носа. Ему уже пора вытащить голову из жопы и отбросить свое стереотипное мнение, с которым он цепляется ко всем и вся. По тишине, что царила вокруг, он понял, что что-то не так. -В мой кабинет, Кадоган! - воскликнул преподаватель и скрылся в коридоре. Бросив на меня прожигающий взгляд, парень медленно встал и вышел вслед за ним. Мне было все равно, что у них за разногласия были и, видимо, будут, я просто была рада, что смогла ему дать отпор.        Последнее наше занятие началось с того, что нам раздали результаты наших контрольных. Увидев оценку "А", я облегчённо выдохнула. Обернувшись к Ники, я увидела оценку "В", обведенную в жирный красный кружок, что не могло не вызвать у меня внутри приятное чувство с оттенком экзальтация. Но тревога, засевшая в моей груди, все не проходила, будто сверчок, нашедший свой кусток.       Добраться до дома я решила пешком, благо погода к этому располагала, а моя компаньонка быстро уехала по своим неотложным делам. Путь до дома не занимал долгого времени, но с каждым шагом, будто становилось все тяжелее и тяжелее переступать ногами. Чем ближе я была к дому, тем дальше мне хотелось убежать. За эти прекрасные несколько месяцев, моё сердце успело уже подзабыть это чувство всепоглощающей тоски и неизвестности, что ютились там годами.       Меня насквозь прошибло холодным потом, когда я увидела у дома машину скорой помощи...