***
— Гахён? Бора непонимающе смотрела на брата, надеясь услышать опровержение его словам. Что это неправда, ужасная ложь, обычное недоразумение. Поток воспоминаний вырвался из закром, мелькая перед глазами и вызывая пугающую до дрожи боль. Боль от осознания, что Гахён действительно может стать лишь воспоминанием, крохотной частью и мгновением её жизни. Образ сам возник в её голове. Миндальные глаза смотрели укоряюще… пугающе реалистично и так схоже с покойной матерью. Бора не может потерять и её. — Нет, так не должно быть, — качнула головой она. — Чимин, что вы… Что вы делали в лесу? — Мы… мы искали тебя. — Что-то случилось, дитя? — встав рядом с Борой, спросила Юхён. — Двое воинов… Они схватили всех! Связали, посадили на лошадей и… куда-то увезли. Нам с Гахён удалось убежать, скрыться в лесу… Мы пару дней бродили, пока наконец не вышли сюда, к вам… — Подожди, «всех»? — перебила Бора. — Ты имеешь в виду… — Да, онни, всех! Минджи-онни успела дать нам указание… найти тебя и какую-то Исповедницу. Ли Шиён переглянулась с Борой, после обратилась к Чимину: — Скажи, какой была форма тех воинов? — Кажется, красная… — задумался мальчик. — И ещё на их спинах был изображён чёрный дракон. — Шиён, это те самые убийцы, — еле слышно произнесла Бора. — Значит, их забрали из-за меня… Если бы я не вмешалась в тот бой… — Думаю, этого было не избежать, Бора, — спокойно сказала Юхён. — Кан Тэён в курсе, что Искатель был назван. Это его люди. — «Орден дракона», — кивнула Шиён. — Элитный приближённый отряд Кана. — Так где же… Гахён?.. — Бора медленно подняла взгляд на оставшийся от Гара пепел, и в голове мелькнул образ той ткани. — Этот лоскут… он от её платья. — Как бы ни было сложно это признавать… — Волшебница встала перед Искателем и, положив руку ей на плечо, тихо произнесла: — Бора, ни одно живое существо, не обладающее магией, не способно уйти от Гара живым. Бора сжала крепче кулаки, с жгучей досадой понимая, что ведьма права. Она встречала этого зверя лишь дважды, раньше ограничиваясь лишь слухами и сказками от местных жителей, но ей этого хватило, чтобы понять, что Гар — не то существо, с которым способен справиться обычный человек, а уж ребёнок и подавно. — Сейчас нам нужно сосредоточиться на спасении твоих близких, Бора, — продолжала Юхён. — Они во власти людей Кан Тэёна, а они, можешь поверить, не менее опасны, чем существа наподобие Гара. — Мы должны их нагнать, — стиснув зубы, проговорила Бора. — Не получится, — качнула головой Шиён. Встретив гневный взгляд Боры, пояснила: — За прошедшие двое суток они успели не только дойти до границы, но и, скорее всего, её пересечь. В Срединных Землях они смогут двигаться ещё быстрее — там сплошные поля, лесов не так много. — Раз так… — Бора вдруг задумалась и посмотрела на брата. Тот, казалось, не слушал их разговора и сосредоточил всё внимание на мече, что продолжал сиротливо лежать на земле. Бора подняла оружие и, сжав рукоять в ладони, посмотрела на Юхён. — Сначала отыщем Гахён. Я не намерена хоронить надежду на то, что она по-прежнему может быть жива, пока не увижу её тела как доказательство обратному. — Но Бора, времени не так… — Ладно, — выставив руку перед Исповедницей, согласилась Волшебница. — Это второе по счёту принятое решение Искателя, и мы поступим так, как говорит он. — Юхён бросила красноречивый взгляд на Шиён, призывая ту молчать, и продолжила: — Нам известно о Гарах не так много, но в жизни я повидала их немало. И, честно говоря, он первый, кто показал помимо своей кровожадности и жестокости самый настоящий гнев и отчаянье. Думаю, такие эмоции могло вызвать лишь одно… — Юхён посмотрела в упор на Исповедницу. — Жертва смогла не только спастись, но и ловко сбежать и укрыться. Шиён поджала губы, не совсем веря в безумные слова Волшебницы, но решила смолчать. Встретилась с Борой глазами и, вздохнув, обратилась к Чимину: — Где ты видел Гахён в последний раз? — Мы были в той стороне, — указав рукой, ответил он. — Но после нападения мух мы случайно разошлись в разные стороны. — Куда она убежала? — снова спросила Шиён. — Либо туда, либо вон туда, — изрёк Чимин, показывая в две противоположные стороны. — Странно показываешь, дитя, — чуть прищурившись, сказала Юхён. — Кажется, я видел, как она свернула туда, но могу ошибаться, — Чимин опустил голову и тихо шмыгнул. — Мне было страшно. — Всё в порядке, Чимми, — обняв брата за плечи, сказала Бора. — Мы найдём её… — Мы разделимся, — оборвала Юхён. — Я и малец попытаемся найти Гахён, вам же с Шиён лучше пройти к границе, пересечь её и отправиться следом за Д’харианским кводом. — Но я… — Бора, так будет лучше, — отрезала Волшебница. — Шиён права, у нас нет времени гоняться, возможно, за духом, потому лучше сделать так, как сказала я. К тому же — гар мёртв, если Гахён и жива, то, скорее всего, сейчас в безопасности и где-то прячется. Мы нагоним вас, если повезёт, уже втроём. Бора несколько секунд встречала уверенный взгляд Волшебницы, но всё-таки сдалась, понимая, что та полностью права. Её близкие в опасности. Если они сейчас же не выдвинутся по следу Д’харианцев, то рискуют их уже никогда не нагнать, потерять и допустить возможный плен тем подонком Кан Тэёном. А этого допустить нельзя. — Ладно, — выдохнула Бора. Подошла к брату и, сжав его плечи, сказала: — Чимми, не отходи от Ким Юхён ни на шаг, хорошо? Найди Гахён и после оберегай её на протяжении всего пути обратно к нам. Всё будет хорошо, мы снова будем вместе. Чимин кивнул, и Бора, оставив быстрый поцелуй в лоб, взъерошила его пшеничные волосы. Мальчик поморщился, легко отстраняясь, и остановился подле Юхён. — Я присмотрю за ним, — кивнула Волшебница. — А вы держите путь через мою избу. Там, слева от дверей, на крючке висит тряпочный рюкзак с малым количеством необходимых в пути припасов. Хватит на три дня. — Юхён дождалась двух кивков и, тихо ойкнув, немного распахнула полы балахона, извлекая из внутреннего кармана сияющие в тени деревьев ножны и необходимый к нему ремень. — Береги меч как зеницу ока, — проговорила, протягивая вещи их полноправному владельцу. Бора неуверенно приняла, надела ремень, опоясывающий талию, пристроила за подвесные ремни ножны и вложила меч, размещая его слева. Волшебница удовлетворённо кивнула и, взяв мальчика за руку, скрылась за ближайшими кустами. Бора несколько секунд смотрела им вслед, после обращая внимание на Шиён. Та неотрывно глядела на фигуру Искателя, признавая, что образ Боры за счёт меча стал в разы внушительнее. Бора неловко обхватила левой ладонью эфес меча и тихонько хмыкнула. Шиён, поймав взгляд серых глаз, смятенно отвернулась, убирая ранее незамеченные Борой кинжалы в голенища сапог. — В путь. Дорога каждая минута. Бора заторможенно кивнула и, с сожалением окинув взглядом окружающую местность, поспешила за Шиён, чья фигура успела скрыться за мохнатыми елями.***
— Я не помню этих деревьев. Мы не заблудились? — Нет, — не сразу ответила Бора, — я решила выбрать иной путь. На всякий случай… Девушки спешно пробирались через деревья и кустарники, стараясь издавать минимум шума. Вскоре Шиён заметила, как Бора периодически сбавляет темп, сосредотачивая на чём-то внимание, хмурится, качает головой и после продолжает ход. На очередной такой остановке Шиён не выдерживает: — Бора, нельзя медлить. У тебя будет время познакомиться с местной флорой позже. — Нет, я… — Бора посмотрела в глаза Шиён и, встряхнув головой, ответила: — Наверное, это обычные предрассудки… Ерунда. Девушка отворачивается, намереваясь продолжить путь, но Шиён её останавливает, разворачивая к себе за плечо. — Бора, в чём дело? Ким некоторое время встречала настороженный взгляд Исповедницы и, вздохнув, ответила: — Я не уверена, но… Тебе не кажется странным, что на земле не проломлена ни единая веточка, не потревожены ни одни шишка и камень, одним словом — ни следа? — Шиён нахмурилась, не совсем понимая, к чему клонит Бора. Та, заметив это, продолжила: — Когда мы бежали через лес к Чимину, я практически на каждом шагу вляпывалась в паутину, и это говорит о чём? Там никто не ходил, Шиён. До Шиён наконец дошло, на что именно указывал Искатель, и она спешно выудила из сапог свои кинжалы. — Ты права. Сейчас же мы без препятствий проходили через деревья. — Именно. Кто-то очень постарался замести свои следы, но не учёл такую важную деталь, как паутина. Не знаю, права ли я, но тут явно кто-то ходил, Шиён, и, судя по всему, с не очень добрыми намерениями, иначе зачем ещё кому-то так тщательно заметать следы? — Тогда нам лучше сделать крюк. Кто знает, кто это и сколько их может быть, — быстро проговорила Шиён, настороженно оглядываясь по сторонам. — Человек один, — качнула головой Бора. — И мы не можем уйти без припасов. У нас не будет времени искать себе воду и еду в ближайшее время. Шиён поджала губы, всем своим видом показывая, что идея ей не нравится, но всё же кивнула. Бора неловко улыбнулась, благодарная за понимание, и, развернувшись, более быстрым шагом направилась через лес. Вскоре девушки замерли в гуще куста, пристально вглядываясь в одинокую избу Волшебницы. Входная дверь была немного приоткрыта, а рядом лежала потрёпанная, не подающая признаков жизни курица. — Ведьма будет в гневе. Оставайся здесь, я мигом, — быстро проговорила Бора, делая шаг из кустов, но в её руку вцепились и резко потянули назад. — Мы не можем рисковать жизнью Искателя, схожу я, — быстро прошептала Шиён. — Погибнешь ты, погибну и я, разве неясно? — прошипела Бора. — К тому же, помимо рюкзака, я хочу взять кое-что ещё. — Мы не можем рисковать… — Я знаю! Я не стану, если это будет слишком рискованно. Пожалуйста, доверься мне. Шиён несколько томительных секунд вглядывалась в глаза напротив, но, сжав рукояти кинжалов, кивнула. — Будь осторожна и при малейшей опасности возвращайся, поняла? Что бы там ни было — твоей жизни оно не стоит. — Это как посмотреть… — пробормотала Бора. Не обращая внимания на вопрошающий взгляд от Шиён, она вышла из кустов и, пригнувшись, медленным шагом направилась к избе. С горькой досадой посмотрела на дохлую курицу и, сглотнув, обхватила косяк двери, после заглядывая в тонкую приоткрытую щель. В камине полыхали язычки алого пламени, слышался лёгкий треск сухих поленьев, а напротив, спиной к Боре, развалившись в стареньком кресле, устроился крупный воин в хорошо знакомой красной форме. Бора не видела его лица, но перевязанные рука и нога дали ясно понять — это тот самый мужчина, которого Бора столкнула с обрыва. Он действительно выжил, но его недолгий полёт не прошёл без последствий. Бора медленно обхватила грязноватую ручку и надавила на двери, молясь и надеясь на то, что ведьма предусмотрительна и хоть иногда, но смазывала ржавые петли. К счастью, ей удалось бесшумно раскрыть двери на достаточное расстояние и заглянуть внутрь уже с головой. У дверей, слева, действительно висел небольшой походный рюкзак, и Ким, закусив губу, осторожно сняла его с крючка, после выуживая наружу. Уходить не спешила. Бросила взгляд на неподвижного Д’харианца, открыла дверь шире и ступила одной ногой в дом. Половица грозилась издать тягучий скрип, который Бора в итоге не сумела предотвратить, но спасительный треск елового палена заглушил роковой и потенциально смертельный звук. Бора прикрыла глаза, бесшумно выдыхая, и, сжимая ручку двери, потянулась рукой к соседнему крючку, захватывая пальцами витой шнурок. Сжав в кулаке «добычу», бросила последний взгляд на спящую тушу мужчины и, прикрыв дверь, схватила рюкзак и осторожным шагом вернулась к кустам, где её поджидала Исповедница. Шиён смотрела укоряюще, не скрывая скептицизма, стоило Искателю показаться с рюкзаком и старым потрёпанным шнурком в руке. Не сказав ни слова, Бора кивком указала в нужную сторону и первой направилась по проложенной тропинке, параллельно натягивая шнурок на свою шею. Прошло несколько часов, когда вечерние сумерки постепенно накрыли Охотничий лес тонким покрывалом, и девушки решили устроить короткий привал до первых рассветных лучей. Весь их путь проходил в терпеливом молчании, и у Боры, не желающей ранее тратить силы на разговоры, накопилось много вопросов к так называемой «Исповеднице». Кто она, что из себя представляет её магия, каким образом ей удалось обратить одного из Д’харианцев против своих же товарищей, и почему она явилась сюда, в Вестландию, из самих Срединных Земель — все эти вопросы крутились в отяжелевшей голове. Бора посмотрела на Шиён — та стояла немного поодаль и, держа в руках яркий голубой огонёк, тихо переговаривалась с волшебным существом, периодически кивая или мотая головой. Не желая мешать их беседе, Бора осмотрелась, пристально вглядываясь в скрывающую темноту, и, разглядев искомое, направилась быстрым шагом к большой толстой сосне. Обошла её со всех сторон и, найдя лазейку, опустилась перед ней на колени — тусклый лунный свет не проникал под дерево, под ним царила темнота. — Что ты делаешь? Бора вздрогнула от неожиданности, когда голос Шиён прорезал гулкую тишину. Она сложила руки на груди, смотря строго, испытующе, словно на ребёнка, нашкодившего и покинувшего ее персону без данного на то разрешения. Бору это задело — девушка явно не намного старше её — но она, не желая обращать внимания на тон Исповедницы, встала и указала рукой на дерево. — Это приют-сосна, лучший друг любого путника. — Шиён скептически подняла одну бровь, и Бора, усмехнувшись, добавила: — Если твоя важная персона изволит ночевать под открытым небом и под носом у диких животных, к которым с недавних пор добавился и Гар, то пожалуйста — мешать не буду. Бора вглядывалась в сияющие глаза Шиён, в которых царило искреннее непонимание, и, поняв, что Исповедница действительно ничего не знает о приют-сосне, сменила тон, жалея о своей недавней несдержанности: — Под этим деревом находится небольшое убежище. Там сухо, не попадает ветер. И ещё там можно разжечь костёр — это означает, что ночь мы переждём ещё и в тепле. — Откуда ты знаешь это место? — осматривая сосну, спросила Шиён. — Я нередко ночую в лесах, и очень часто от дождей и холодных ночей меня укрывали именно приют-сосны. К счастью, под этим деревом я уже бывала, — с лёгкой улыбкой добавила Бора. Шиён подошла к сосне и, приподняв ветви, позволила лунному свету просочиться внутрь. Места для двоих девушек было достаточно, в глаза сразу бросались кострище, обложенное небольшими камнями, и аккуратно сложенные сухие дрова. Рядом, на земле, лежала охапка душистого сена, служащая, похоже, импровизированной постелью. Бора юркнула внутрь и при бледном свете отыскала кресало и припасённый трут. Мгновение, и подножие сосны озарились красными всполохами. Шиён опустила склоняющиеся вниз ветви и неуверенно вошла в убежище, позже пристраиваясь, скрестив ноги, возле очага. — Проголодалась? — спросила Бора, выуживая из рюкзака небольшой котелок. — Немного. Бора кивнула и, прихватив с собой котелок, вылезла из убежища, направляясь к ближайшему лесному ручейку. Почерпнула немного воды и быстро вернулась. Подвесив воду над огнём, села по другую сторону костра, напротив Шиён, и принялась не спеша выуживать из рюкзака малую часть продуктов. — Это… мясо? — Вяленое, — кивнула Бора. Отломала от большого куска несколько ломтиков и, дождавшись, пока вода закипит, бросила в котелок. Через секунду отправила туда же горстку крупы и сушеных овощей, завершая манипуляцию малым количеством пряностей. — Ты не ешь мясо? — Ем, просто… не везде. Бора нахмурилась, но решила не спрашивать, полагая, что дичь в родных краях Шиён либо не водится, либо слишком отвратительна на вкус. — Уверена, здешнее мясо придётся тебе по вкусу. Судя по запаху, Ким Юхён неплохо его приготовила. — Не сомневаюсь, — с натянутой улыбкой, как показалось Боре, ответила Шиён. Искатель некоторое время сидела молча, прижимая колени к груди и периодически бросая взгляды на Исповедницу. Когда серые радужки встречаются с зелёными, она наконец решается задать вопрос: — Шиён… ты ведь помнишь наш уговор? — Исповедница хмурится, не понимает, о чём идёт речь, и Бора вспоминает: — Ты обещала ответить на мои вопросы, рассказать о своей силе, если я помогу тебе найти одного человека. Судя по всему, этим человеком оказалась Юхён. Шиён лишь на секунду прикрыла глаза, а Боре показалось, что в этом жесте сокрылось немало эмоций и терзаний. Эта тема Исповеднице была явно не по душе, и Бора бы уступила, если бы всё происходящее прямо не касалось её и, в большей степени, её семьи. Совместное путешествие обещает быть долгим, и, если верить Мерцающей в Ночи, очень многое зависит именно от Боры — Искателя Истины, у которого море вопросов и ноль ответов. Бору это, мягко говоря, не устраивало. — Я не знаю, в чём заключается сложность моего вопроса, но я прошу, нет… требую, чтобы ты рассказала мне хотя бы часть. Я никогда не была в Срединных Землях, не знаю, с кем и чем буду иметь там дело. Я не знаю, кто такой этот Кан Тэён, и почему он желает уничтожить весь мир. Кто такие Исповедницы? Что за магией вы обладаете? И я понятия не имею, кто такой Искатель! Бора сжала зубы и, вытащив из рюкзака единственную ложку, принялась довольно агрессивно помешивать суп. Шиён некоторое время наблюдала за ее действиями, но, вздохнув, всё же подала голос: — Ты права, с моей стороны будет неправильно держать тебя в неведении и дальше. Я испытала большое удивление, когда Волшебница назвала тебя, хотя, насколько мне известно, ты далеко не первая девушка-искатель. Нам предстоит путь в сами Срединные Земли, в место, где магия ни для кого не сюрприз. Считай меня своим проводником, Ким Бора. Я, можно сказать, за свои восемнадцать лет обошла все Срединные Земли, и не по разу. — Тебе… восемнадцать?! — Бора замерла с ложкой в руке и потрясённо уставилась на невозмутимую девушку, которой, казалось, было как минимум лет двадцать пять. — Не пойми неправильно, ты молодо выглядишь, но… никак не младше меня. Шиён лишь пожала плечами. Без возражений отняла у Боры ложку — хотя они обе знали, что до готовности супу ещё далеко — и, почерпнув немного супа, смаковала его на языке. Бора приняла за комплимент безмятежное выражение лица Исповедницы, на котором с трудом, но можно было прочесть оценку «а он ничего». Шиён вернула Боре ложку и, поймав её взгляд, продолжила: — Тебе нужно знать, с кем нам предстоит борьба и чем опасен проигрыш, но начну я, пожалуй, с истоков. — Шиён на несколько секунд замолчала, вглядываясь в трепещущий танец огня, и, вновь подняв глаза на Бору, начала: — Давным-давно, ещё когда не то что нас, но и наших родителей не было в помине, Кан Иль У, отец Кан Тэёна, возжелал добиться абсолютной власти на землях Д’хары. Он буквально заглатывал государство за государством, подчиняя Д’хару себе. Когда каждый клочок земли был захвачен, он решил, что этого недостаточно — ему хотелось большей власти. И тогда он вновь начал собирать силы, чтобы напасть уже на Срединные Земли. Они состоят из нескольких стран, которые, почувствовав угрозу со стороны Кана, создали Совет, объединили свои войска и встретили Кана своей мощью. Он быстро понял, что тягаться с силами Срединных Земель ему не по зубам, и тогда он прибёг к тёмной магии… К жестокой и очень опасной. — Что он сделал? — затаив дыхание, спросила Бора. — Тёмная магия, или магия Ущерба, принадлежит не нашему — Живому — миру, её источником является Подземный мир. Плата за владение этой магией очень велика, потому далеко не каждый решается ею овладеть. Но Кан Иль У, а впоследствии и Кан Тэён, решил рискнуть всем и смог изучить магию Ущерба. С её помощью он насылал на своих врагов ужасные болезни, лихорадки, галлюцинации, но хуже всего были люди-тени. — Шиён поморщилась, будто от плохого воспоминания, и продолжила: — Люди-тени — так прозвали бесформенных и бесплотных существ, которых вырвали из завесы Подземного мира. Им ничего не стоило пролететь над полем, пройти сквозь деревья, их не брали мечи и другие оружия. Одним словом — они были неуязвимы. Одного их прикосновения было достаточно, чтобы убить — люди умирали в страшных муках. Пали целые батальоны… Срединные Земли были на грани провала, пока в ход войны не вмешался один Великий Волшебник. Он принял сторону Срединных Земель, смог дать отпор, и войско Кана начало медленно отступать. — А как же люди-тени? Как Волшебник с ними справился? — Бора слушала внимательно, не забывая периодически помешивать варившийся суп. — Он заколдовал боевые горны. Стоило людям-теням появиться на горизонте, солдаты трубили в горны, и те, не выдерживая звука, таяли, словно дым. Так ход сражения переломился в нашу пользу, война была выиграна. Срединные Земли понесли огромные потери, потому Совет отказался от вторжения в Д’хару, понимая, что окончательное уничтожение Кана обошлось бы им слишком дорого. — Но ведь Кан мог вновь обратиться к тёмной магии, к более мощной и опасной, и возобновить войну. — Верно. Совет это прекрасно понимал и вновь обратился за помощью к Великому Волшебнику. Тот возвёл три Великие Границы, отделяющие Д’хару и Срединные Земли. Так образовались три страны. В третьей, в Вестландии, поселились те, кто устал от магии, кто боялся её больше, чем легионов Кана. Поэтому вашему народу мало что известно о ней. — А что Волшебник? Где он сейчас и почему не помогает в новой битве с приемником Кана? Понимаю, что прошло много времени, но… Мне известно, что для Волшебников время течёт иначе, они могут прожить сотни лет. — Странно, что ты знаешь об этом, — нахмурившись, сказала Шиён. — Волшебник вошёл в Совет, заслужив их доверие, и помогал решать политические вопросы, в основном касающиеся магии. Но со временем многое изменилось… Совет совершил роковую ошибку. Известно, что только Волшебник первого ранга может называть истинного Искателя и вручать ему меч. Совет же пренебрёг единичным статусом Великого Волшебника и, следуя своим пагубным желаниям, самолично нарёк Искателя. — Постой… Единичный… — Бора поражённо смотрела на Шиён, не веря своим ушам. — Значит, Ким Юхён… Ведьма и есть тот самый Великий Волшебник?! — Ведьма? — с легкой усмешкой переспросила Шиён. — Не думаю, что она заслуживает, чтобы её так называли, Бора. Она когда-то остановила войну и спасла миллионы жизней. — Сколько же ей лет?.. — Бора уставилась на огонь, пытаясь сопоставить образ сумасшедшей ведьмы, которую она знает, с образом настолько Великого и известного во всем мире человека. — А что насчёт того Искателя? — История многое умалчивает, но, насколько я знаю, ошибка совета привела к очередной войне. Соседние страны, что сохраняли нейтралитет во время войны с Каном, объединились и напали на не до конца восстановившиеся Срединные Земли, хотя прошло немало лет. Они прекрасно знали, что ни Искатель, ни Совет, ни даже Исповедницы не смогут противостоять им в полной мере без Волшебницы, которая, не простив ошибку Совету, покинула родные земли, оставляя расхлебывать кашу, которую заварил Совет, им самим. — Но почему?.. Это было ошибкой Совета, но не остальных жителей! — До того, как принять такое решение… Ким Юхён лишилась своего мужа и дочери. Муж погиб на передовой, отказываясь бросать свою страну в беде, а дочь… Я не знаю, каким образом, но Кан Иль У даже через границы мог поддерживать связь со Срединными Землями. Он, уже постаревший, мечтая отомстить Великой Волшебнице за проигрыш, похитил её дочь, переправив ту через Границу к себе — в Д’хару. Что с ней стало — никому не известно. — У Ким Юхён была семья… — Боре стало очень тоскливо и горько, она и понятия не имела, через что прошла Волшебница с далеко не лёгкой судьбой. — Значит, она не отправилась за дочерью? — Как бы больно ей ни было, она понимала, что делать что-либо было бессмысленно. Она самолично воздвигала эти Границы, впитывая в одну из них — ту, что отделяла Д’хару — гораздо больше магии Подземного мира. И она понятия не имела, как такую пересечь и при этом выжить. Но кое-что она всё-таки сделала… Прежде чем навсегда уйти в Вестландию, она создала мощнейший огненный шар жидкой консистенции и наслала его на Кан Иль У. Огонь Волшебника имеет одну особенность — его невозможно потушить, он потухнет сам, как только обглодает предмет или живое существо, на которое его и наслали. Таким образом, шар преодолел Границу и, будучи заговорённым на конкретную цель, заживо сжёг Кан Иль У, не оставляя от него даже костей. Утолив жажду мести, Ким Юхён наслала на все Срединные Земли сеть забвения — теперь никто не мог вспомнить, как звали Великую Волшебницу и как именно она выглядела. Она выполнила своё обещание — Совет остался один. — И теперь сын Кан Иль У, Кан Тэён, возобновляет войну и идёт против Срединных Земель… — Бора нахмурилась. — Но как же Границы? — Одна из Границ пала, вторая ослабевает. — Значит, совсем скоро и Вестландия не будет укрыта… — Бора сжала кулаки, теперь более чётко осознавая степень опасности, что нависла над ничего не знающим народом. — Грядущая война, Бора, грозится стать гораздо опаснее всех предыдущих вместе взятых. В прошлом году, в первый день осени, Кан Тэён ввёл в игру Шкатулки Одена. По позвоночнику Боры пробежала крупная дрожь, внутри всё похолодело. Сердце забилось в два раза быстрее, когда из закром памяти всплыли тогда мало что значащие слова отца: «Это Книга Сочтённых Теней, Бора, и это, пожалуй, самая важная и ценная книга из всех, что только существуют в этом мире. Ты поймёшь, что нужно делать, когда услышишь всего два слова — Шкатулки Одена». — Бора? Бора моргнула, посмотрела в обеспокоенные глаза Шиён и, спохватившись, сняла котелок с огня, при этом ошпарив правую ладонь. — Чёрт! Шиён соскочила с места и опустилась на колени рядом с Борой. Схватила её дрожащую ладонь, призывая не трогать, и, придвинув к себе рюкзак, принялась искать лечебную мазь, не веря, что Волшебница, что специализируется на лечебных травах, не положит туда хотя бы маленькую баночку. Победоносно вытащив находку, нанесла немного охлаждающей мази на поверхность повреждённого участка кожи, слыша над ухом тихое шипение. — Чем думала, когда лезла к огню голыми руками, Искатель? — Не ехидничай, — пробурчала Бора. — Просто… новость о шкатулках немного выбила из колеи. — Ты слышала и о них? — подняв голову, спросила Шиён. — Я… — Бора замялась. — Нет… нет, впервые слышу. Что за шкатулки? Шиён вскинула бровь, выражая недоверие, и, обмотав раненую руку чистой тканью, что также обнаружила в рюкзаке, отодвинулась, возвращаясь на своё место. — Спасибо, — тихо пробубнила Бора. Натянула рукав рубашки на другую ладонь и, придвинув к себе котелок, хлебнула немного похлёбки. Удовлетворенно кивнув, уничтожила ещё две ложки и передвинула суп к Шиён, передавая и ложку. Ждала, пока та насытится, и, когда Шиён вернула котелок, напомнила: — Так что с шкатулками? — В Шкатулках Одена содержится небывалая власть. Каждому, кто вводит в игру шкатулки, отводится ровно год, чтобы открыть одну из них. Всего их три, у Кана же пока их только две. Очень важно знать, какую именно шкатулку открывать, иначе мир настигнет нечто похуже смерти. Открыв одну шкатулку, игрок убьёт себя. Другую — уничтожит весь мир, всё живое. Откроет последнюю — обретёт бессмертие, станет правителем всего мира. Любое его желание будет исполнимо. — И что нам делать? Как с ним бороться? — Так как Кан Тэён является одним из самых могущественных Волшебников, владеющим обеими сторонами магии, наша миссия заключается не в его прямом уничтожении, а в поиске третьей шкатулки. — Что будет, если он не успеет найти третью шкатулку? — хлебнув супа, спросила Бора. — Подземный мир заберёт его душу на вечные муки. Его игре придёт конец. Бора задумалась. Шкатулки Одена… Отец знал, что когда-нибудь настанет этот день. Знал, что миру будет грозить опасность, знал, что именно Боре придётся противостоять столь могущественному человеку. Он знал, и именно поэтому доверил содержание той книги… Бора единственная, кто знает правду? — Каким образом Кан узнает, какую шкатулку открывать? — Шкатулки очень древние. К ним полагалась одна книга, Книга Сочтённых Теней, служащая чем-то вроде инструкции. Её мог прочесть человек, владеющий хотя бы каплей дара, для остальных же страницы являлись пустыми. Но книга была утеряна много лет назад, её выкрали прямо из Замка Волшебника. — Замка Волшебника? — переспросила Бора, отставляя пустой котелок. — В Эйдиндриле — в городе, где я выросла — есть место, где хранятся сотни тысяч ценных книг и артефактов. Это и есть Замок Волшебника. — Выкрали, значит… — прошептала Бора. — А копии? У книги могли быть копии? — Насколько мне известно — нет. Никто бы не посмел сделать копию этой книги. Каким образом Кан Тэён узнает, какую именно шкатулку стоит открывать, известно лишь Создателю. Но, вероятно, способ есть, иначе бы он вряд ли рискнул вступить в игру — цена слишком высока. — Понятно. Бора хмурилась под давлением тяжелых мыслей. Каждая была страшнее предыдущей, и Бора не знала, что ей делать, очевидно, со смертельно важными знаниями. Ясно было только одно — ей следует об этом молчать. Сжечь горло, вырвать язык — но молчать. Ни единая душа не должна узнать об её секрете, об её бремени. Никто не должен узнать, что Бора единственная на всём белом свете, кто знает, какую именно шкатулку нужно открывать.