Давай сегодня вечером Разделим вкус жизни. Детка, нарежь её на кусочки, Мы будем отрываться этой ночью. ©
🤲🏻
В аэропорту Кимпхо шумно и многолюдно. Встречающие радуются долгожданным прилётам, а провожающие крепко обнимают тех, с кем вот-вот предстоит попрощаться. Кто-то улетает буквально на пару дней, а иные — на годы. Вот молодая пара, прощаясь, стоит, прижавшись друг к другу… Девушка утирает слёзы, а парень, за спиной которого громоздкий рюкзак, шепчет ей успокаивающие слова — только они мало помогают. С другой стороны пожилая женщина встречает сына, что прилетел из далёкой и жаркой Африки. Они не виделись, должно быть, целую вечность, и мать хватается за сердце, как только видит родного человека на горизонте. Аэропорты, железнодорожные вокзалы, автобусные станции… Все эти места имеют особую ауру. В воздухе чувствуются соль, смешанная с горячим дыханием, в атмосфере парят радость, слёзы, восторг, боль прощаний… В нос бьёт запах авиационного топлива, что мешается в лёгких с тяжёлым уличным воздухом. Места, где встречаются и расстаются люди, всегда наполнены эмоциями, которые ощущаются практически материально. Энергетика здесь бешеная, и именно эта энергетика встречает только приземлившихся Хёнджина и Феликса. Они, не оглядываясь назад, шагают в свой новый виток жизни, что обязательно будет наполнен чувствами… Незабываемым привкусом первого серьёзного путешествия, сумасшедшим движением столицы, людьми: такими пёстрыми и притягивающими взгляд… А ещё вкусом новой еды, запахом гостиницы, прогретым городским воздухом, августовскими звёздами и, конечно, тем, что пышет огнём в душах обоих: любовью. — Хён, я не верю, что мы в Сеуле, — делится впечатлениями Феликс, когда они, поймав такси, мчат в гостиницу, которую им посоветовал господин Гону. Парни наведались к нему накануне, зная, что мужчина хорошо знает столицу. — Как так вообще вышло? — Ты просто продул мне в игре в ракушки, — смеётся Хван и тормошит волосы на макушке Ликса. Хван взял все расходы на себя. Были накопления с работы на рынке, а часть денег дала мама, сказав, что ребятам обязательно нужно развеяться перед новым учебным годом. Хёнджин купил билеты, сам планирует оплатить проживание в гостинице, а Ликс, который тоже яро хочет вложиться финансово, будет оплачивать им еду. — На свои деньги купишь сувениры, — строго сказал Хёнджин, когда они, собрав вещи, стояли в аэропорту Чеджу. — Остальное — моя забота. — Нет, хён! — упёрся Феликс, скрестив руки на груди. — Я буду платить за еду. Согласись хотя бы на это! Долгие уговоры в пути — и Хван всё-таки сдался. Ну а теперь, приземлившись в аэропорту Кимпхо, они отправляются в район Итэвон, чтобы заселиться в гостиницу «Déco», настоятельно рекомендованную господином Гону. Улочки с непривычно высокими зданиями пестрят вывесками, кругом снуют люди, ведь в столице жизнь далека от размеренной, к которой привыкли коренные жители острова. Рабочий день в самом разгаре, а потому народ бежит по делам, кто-то сталкивается, роняет кипу бумаг на горячий асфальт, а кто-то сидит на лавочке в ожидании встречи. Такси скользит по заполненным улочкам и останавливается у нужной гостиницы через добрые сорок минут. Парни расплачиваются с таксистом, забирают из багажника свои вещи и заходят в своё временное пристанище, мигающее подсвеченной вывеской «Déco». Они быстро проходят регистрацию — благо находятся места, ведь за несколько часов до их прибытия освободили номер. Администратор предлагает обождать в холле, пока горничные закончат с уборкой, а за доставленные неудобства парням подают холодный ежевичный лимонад. Его кисло-сладкий вкус оседает на рецепторах и становится первой ассоциацией со столицей. Спустя практически час им наконец выдают ключи. Администратор провожает в номер по длинному коридору с дверьми из красного дерева, и желает удачного отдыха, напоминая, что в любой момент они могут обратиться по всем вопросам к любому человеку из персонала. Номер оказывается очень красивым! Феликс рассматривает его, приоткрыв рот, а Хёнджин улыбается, наблюдая за реакцией младшего. Тёмно-тыквенные стены с овальным зеркалом на одной из них, светло-серые шторы, велюровое оливковое кресло, здоровенный горшок с растением, похожим на листья пальмы, изумрудный ковёр на полу… На одной из стен обои принта «гусиная лапка», они сливаются с изголовьем большой кровати, возле которой на тонких коричневых ножках стоит небольшой столик со столешницей, похожей на пластинку. Ликс никогда в жизни не видел такой роскоши! Он ведёт кончиками пальцев по постельному молочного цвета, по тому самому столику, по приятному на ощупь креслу… Дома интерьер гораздо проще, да и у Хёнджина тоже самый обыкновенный, а тут — вроде ничего особенного, но всё выглядит стильно. Столица. — Я приму душ, — сообщает Хёнджин, бросая вещи на пол. — Можешь присоединиться. — Хён! — Ликс покрывается тонким слоем краски до кончиков ушей. — Понял-понял, — хихикнув, кивает Хван и на ходу стягивает с себя футболку. — Я быстро, а потом ты! Так и получается. После Хёнджина душ принимает Феликс, а после они, голодные, но счастливые, отправляются на обед. В холле администратор предлагает пообедать в их небольшом ресторанчике при гостинице, но парни вежливо отказываются, отвечая, что уже приметили для себя местечко. Местечко это находится буквально через дорогу, как и говорил господин Гону, вычерчивая на листке бумаги план-карту, чтобы молодняк не заблудился. Но потом, подумав немного, старый рыбак заверил, что парни точно не пройдут мимо. — Запахи из этого заведения разносятся на всю улицу, и даже почти на весь район Итэвон… — Гону, мечтательно подняв глаза к небу, курил трубку и предавался воспоминаниям. — Даже слепой сумеет найти дорогу к легендарному кафе, в котором мне довелось побывать… — Что вы рекомендовали попробовать? — уточнил Хёнджин. — Тушёные бобы, мой друг. — Гону закашлялся, но потом продолжил: — Тушёные бобы, украшенные красным луком, что подают в этом заведении каждый день. Без выходных и праздников. Гону долго рассказывал о разных блюдах американской кухни, что готовят в Сеульском кафе, вспоминал о владельцах заведения — чудеснейших людях с широкой душой, а Хёнджин и Феликс пообещали обязательно передать им от него большой привет. Старый рыбак не обманул. Ароматы, что разносятся из кафе по всей улице, тут же будоражат аппетит, заставляя буквально глотать слюни. Аккуратные двери, свежевыкрашенные рамы, столики возле входа для тех, кто хочет покушать на улице… А ещё вывеска с полумесяцем цвета сливочного масла и надписью «Westmoon». Парни спешат внутрь, потому что желудки подают звуковые сигналы, а кафе так и манит своим внешним видом и запахами. Внутри заведение несколько отличается от рассказов Гону — видимо, в кафе был капитальный ремонт за эти годы. Рыбак говорил, что раньше там было два зала, но теперь, судя по всему, их аж три. В одном из них тёмно-коричневые кожаные диванчики и столики приглушённого папоротникового цвета. В другом — наоборот: зеленоватые диванчики, а стены и столики — коричневые. И в третьем всё похожее, но диваны уже серые, а в центре — круглые мраморные столики. Здесь приятное освещение, множество круглых лампочек, которые расположены прямо в стенах и излучают тёплый свет. На отдельных полочках стоят горшки с цветами, преимущественно с кактусами, что создаёт неповторимую атмосферу. Заведение совсем не похоже на типичное корейское кафе, и в этом его определённый плюс. Парней встречает приветливый молоденький официант, он проводит их к столику, оставляет меню и советует не торопиться с выбором, если они в заведении первый раз. Работник рекомендует попробовать коронное блюдо кафе, и Хёнджин тут же подхватывает его слова, вспоминая о наставлениях Гону. — Две порции тушёных бобов, большую тарелку поджаренного бекона и кукурузный хлеб, — делает заказ Хван, согласовав его с Ликсом. — Ещё две булочки синнабон и кувшинчик с апельсиновым лимонадом, — добавляет Феликс, предвкушая гастрономическое удовольствие, которое их ждёт. — Извините, Кай. — Хёнджин обращается к официанту, прочитав его имя на бейджике. — Как мы можем увидеть управляющего или хозяина заведения? Нам нужно передать ему кое-что. — Вы можете передать через меня, — предлагает Кай. — Или вам необходима личная встреча? — Необходима личная встреча, — кивает Хёнджин, сложив ладони. — Пожалуйста. — Конечно. В таком случае, я передам ваш заказ на кухню, а после приглашу нашего управляющего. — Да, спасибо. Официант удаляется в сторону кухни, отдаёт заказ поварам, а буквально минут через пять к парням подходит молодой мужчина в белой рубашке, клетчатом пиджаке и круглых очках на цепочке. У него смоляные волосы, а ещё приятная улыбка, заставляющая улыбнуться в ответ. — Рад приветствовать вас в нашем кафе, молодые люди! Меня зовут Пак Чимин, и я управляющий этого заведения, — представляется мужчина и кланяется. — Чем могу быть полезен? — Добрый день, — здоровается Хёнджин, тоже поклонившись. — Мы с моим другом прилетели с острова Чеджудо. Один наш старый знакомый просил передать несколько добрых слов владельцу кафе — Ким Тэхёну. Можем ли мы с ним увидеться, или это будет сложно? Если я не ошибаюсь, есть ещё второй владелец, но… За эти годы могло что-то измениться. — Это будет сложно, у двух наших владельцев всегда очень много дел, — отвечает Чимин. — Мы открываем филиалы по всему городу, потому они всё время в разъездах. Сейчас, например, работают над открытием в районе Каннам, обучают новеньких поваров и практически не появляются здесь. — Есть ли вероятность повстречать их там? — предполагает Ликс. — Вы можете назвать адрес? — Да, конечно, — соглашается управляющий и достаёт из внутреннего кармана пиджака небольшую записную книжку с ручкой. — Если вам необходимо встретиться с ними именно сегодня, то отправляйтесь по этому адресу. А если вы останетесь погостить в нашем городе ещё на несколько дней, то забегайте в эту субботу на наш вечер танцев. — Вечер танцев? — Каждую субботу в «Westmoon» традиционно проходит вечер танцев, — рассказывает Чимин, тепло улыбаясь. — Ким Тэхён не пропускает ни единого. Это отличительная особенность именно нашего филиала, ведь когда-то вся история «Westmoon» начиналась именно с него. — Значит, вечер танцев… — Хёнджин задумчиво рассматривает Феликса, а потом обращается к Чимину: — Пожалуй, мы задержимся в Сеуле немного дольше, чем планировали. И да, мы обязательно заглянем к вам в субботу. В скором времени официант приносит все заказанные блюда, которые действительно оказываются безумно вкусными. И Хёнджин, и Феликс пробовали разную еду в кафе на родном острове, пока путешествовали, но таких необычных блюд не встречали нигде. В каждом кусочке чувствуется, что приготовлено всё с большой любовью, что повара постарались на славу… Даже самый, казалось бы, обычный апельсиновый лимонад оказывается очень приятным на вкус. Наевшись до отвала, Феликс расплачивается с официантом, и они с Хёнджином двумя круглыми бобиками вываливаются на улицу. Они смеются, говорят, что такими огромными порциями можно было накормить половину острова, но оставлять что-то недоеденным в этом месте — настоящее преступление. Парни решают, что теперь необходимо размяться физически, а потому отправляются на прогулку. Район Итэвон — настоящий культурный калейдоскоп Сеула. Самые разнообразные кафе и рестораны раскинулись на его улочках, здесь можно найти кухни со всего мира: бельгийскую, марроканскую, южноафриканскую, французскую, испанскую, греческую и болгарскую… И, конечно, американскую. Хёнджин с Феликсом решают обязательно вернуться в «Westmoon» сегодня же вечером, несмотря на такое разнообразие вокруг. Уж очень им понравилась еда, обслуживание и сама атмосфера заведения. Парни посещают музей с предметами традиционного и современного корейского искусства, а потом отправляются на шоппинг. Впереди несколько дней в Сеуле, но необходимо найти подарки для родных и близких, чтобы возвращаться на остров не с пустыми руками. Они, уставшие, но довольные, возвращаются в отель поздно вечером, принимают душ по очереди и падают на постель без задних ног. Перелёт, долгие прогулки, масса новых впечатлений — всегда радуют, но и утомляют… — Спасибо, что привёз меня в этот город, — засыпая и уткнувшись в шею Хёнджина, шепчет Феликс. — Спасибо, что поехал со мной, — целуя в макушку.🤲🏻
К концу недели оказывается, что, чтобы почувствовать себя самыми настоящими сеульскими модниками, необходимо обойти бо́льшую часть города. Все эти дни парни только и занимались шоппингом, закупаясь новой одеждой к учебному году. В промежутках между магазинами и рынками они посещали разные музеи и выставки, на одной из которых Феликс купил картину начинащего художника. На картине изображены две колибри в полёте. Новому владельцу рассказывают, что эта маленькая птичка имеет свои символы. Колибри совсем крошечная, а потому она напоминает, что счастье — в мелочах. Напоминает, что необходимо радоваться каждому дню, каждому, казалось бы, незначительному моменту, что она олицетворяет умение ценить «здесь и сейчас». Птичка, помимо этого, является символом огромной энергии и жизненной силы, ведь может находиться в полёте несколько часов подряд, даже несмотря на свой размер. — Теперь мы, как эти колибри, готовы ещё несколько часов подряд ходить по городу, — смеётся Хван, когда они выходят на улицу. — Боюсь, меня хватит только на парочку, — отвечает Феликс, аккуратно и бережно прижимая к груди покупку. Он настоящий фанат живописи, ведь и сам порой берёт в руки кисти, а потому не мог уехать из столицы без такого приобретения. — Ты уже подумал, что купишь для себя на память? — Пластинки, — тут же отвечает Хёнджин. — Заглянем в первый музыкальный магазин, ладно? Я хочу купить несколько пластинок в коллекцию, а ещё чай. Какие-нибудь новые сорта, что я ещё не пробовал. — Хван, как истинный ценитель музыки и вкусного чая, тоже хочет приобрести для себя памятные вещи. Так и получается. По пути им встречается небольшой уютный магазинчик, в котором старенькая бабушка продаёт самые разнообразные сорта чая. Хёнджин выбирает три вида, а Ликс их оплачивает — говорит, что от него будет небольшой презент. После они покупают две пластинки с песнями исполнителей шестидесятых, и Хёнджин не может нарадоваться. У него, разумеется, как и у любого современного человека, есть дома радио, а ещё магнитофон, но пластинки… К ним у Хвана особая любовь. Парни покупают сувениры и подарки для всех своих самых близких людей. Для миссис Союн — красивый чайный сервиз из китайского фарфора. Для господина Гону — вяленую рыбу с рынка и качественный многофункциональный нож, включающий в себя несколько функций сразу. Для Виджилии и Сонхуна, посоветовавшись, покупают двух стеклянных ангелов — мальчика и девочку. Они смогут поставить их у себя дома, а в дальнейшем, если они когда-нибудь поженятся, то соединят этих ангелов, подарив им новый общий дом. Хёнджин предлагает купить что-то для мамы Ликса, но тот отказывается, он категорически против, и не желает даже слышать ничего об этой женщине. Зато Хван решает купить ещё подарок своему врачу — мистеру Дио, и Донмину — медбрату, что стал ему хорошим другом и помощником. Для Дарио они выбирают красивый еженедельник с цветными листами, на каждом из которых разные изображения Сеула. А для Донмина Хёнджин покупает новый футляр для очков из крокодиловой кожи — он заметил, что старый футляр у того совсем прохудился. Удовлетворённые покупками, они по пути заскакивают в телефонную будку, чтобы позвонить маме Хёнджина и сообщить, что дела в порядке. Потом сгружают все приобретения в номере гостиницы, отдыхают немного, принимают душ, переодеваются в обновки и отправляются в «Westmoon». Уже завтра вылет домой, а пока… А пока суббота, вечер танцев, вкусная еда и встреча с тем самым неуловимым владельцем заведения, о котором так долго и неутомимо толковал господин Гону.🤲🏻
Заведение сегодня выглядит совсем иначе. Завтракая и ужиная в кафе каждый день, Хёнджину с Феликсом «Westmoon» стал совсем родным, стал практически вторым домом, и их даже стали узнавать официанты и управляющий. Но в этот раз всё как-то по-особенному. Сегодня из раскрытых настежь окон кафе доносится музыка шестидесятых годов. Сегодня заведение погружено в полумрак, а по специальному небольшому танцполу в центре третьего зала и стенам мелькают неоновые огни светомузыки. Сегодня даже запахи здесь витают необыкновенные… Говорят, тушёные бобы готовит сам Ким Тэхён. — Рад, что вы заглянули к нам сегодня! — Гостей на пороге встречает управляющий. — Я оставил, как вы и просили, столик в самом центре, недалеко от танцпола. Чимин проводит парней к их столу, где уже лежит меню, а в скором времени к ним подоспевает официант. Парни заказывают те самые бобы, тарелку с жареными помидорами и баклажанами, а ещё, чтобы снова наесться до отвала, — куриные окорочка в сладком сиропе и гарнир из риса к ним. — Рекомендую отведать яблочный пирог, — советует официант. — Сегодня его приготовил сам владелец. — Пусть не вылезем из-за стола, но без пирога не уйдём, — соглашается Ликс, облизываясь. — Подскажите, а когда мы сможем переговорить с Ким Тэхёном? — Он скоро выйдет в зал к гостям, — подмигивает официант. — Ожидайте. И Тэхён выходит. Он, закончив с приготовлением блюд, переодевается в коричневые классические брюки, белую рубашку и тёмно-синий жилет. Поправляет манжеты, галстук, свои русые волосы, и идёт к гостям. Много лет он управляет этим кафе, вместе со своим другом — Мин Юнги. Много лет он не изменяет традиции. Каждую субботу он неизменно приезжает в свой самый первый «Westmoon», чтобы побывать на вечере танцев, похожий на те, что когда-то в молодости они устраивали с самыми близкими сердцу людьми… Чтобы пообщаться с гостями заведения за чашечкой чая. Чтобы всегда быть ближе к народу. Вокруг все начинают перешёптываться, когда Ким Тэхён выходит в зал, и Хёнджин с Феликсом понимают — «он». Мужчина, держа ровно спину и голову, мягко улыбается и приветствует каждого, подходя к столикам. Здесь сегодня нет случайных посетителей — каждый знает для чего он пришёл на вечер танцев. Он обходит всех и наконец останавливается возле столика гостей с острова. — Добрый вечер, молодые люди. Меня зовут Ким Тэхён, и я совладелец этого заведения, — представляется мужчина и протягивает руку для рукопожатий. — Слышал, вы искали меня несколько дней назад. — Искали! — Хёнджин смотрит во все глаза, не может поверить, что встретил наконец этого легендарного человека, что открывает по всему городу филиалы кафе, что жертвует деньги на благотворительность, что кормит бесплатно некоторые категории людей… Гону рассказал о нём многое. — Мы хотели передать вам большой привет от одного человека. — Позволите мне составить вам компанию на этот вечер? — спрашивает разрешение Тэхён. Он такой простой, такой простой и добродушный, совсем не зазнавшийся, как многие владельцы крупного бизнеса… Он спрашивает разрешение, чтобы присесть к гостям, которые и не мечтали о такой удаче! — Будем безмерно рады, — отвечает Феликс и двигается на своём диванчике поближе к стене. Тэхён присаживается рядом с ним и прямо напротив Хёнджина. Рассказывает, что каждую субботу приезжает пообщаться с посетителями кафе, а сегодня — именно они стали его личными гостями. Парни, в свою очередь, рассказывают о господине Гону, они наперебой болтают о том, как старый рыбак, повидавший на своём веку многое, с упоением советовал посетить им, впервые прилетевшим в Сеул, «Westmoon». Пересказывают его байки, передают большой привет и благодарность, а ещё хвалят кухню и персонал. — Я рад, что вам всё понравилось, — искренне улыбается Тэхён, переводя взгляд с одного на другого. — А ещё я рад, что на другом конце страны помнят о нашем кафе даже спустя много лет. О, посмотрите, а это наш Мин Юнги пожаловал — второй владелец! — Ким подзывает жестом мужчину, что только появился на пороге заведения. Тот одет в бежевый вельветовый костюм-тройку. Его волосы красиво уложены, а на руке повязан браслет красная нить. Точно такой же Хёнджин с Феликсом заметили у Чимина. Мужчина представляется и присаживается рядом с Хёнджином, а парни думают, что поймали сегодня за хвост большую удачу, ведь не каждому удаётся поужинать с владельцами одного из самых популярных заведений города. Официанты приносят заказанные блюда, а к ним добавляют ещё несколько жаренных лепёшек и нарезку из лосося — в подарок от заведения. Тэхён с Юнги просят официанта подать ужин и им. Вечер проходит за добрыми беседами, Хёнджин с Феликсом рассказывают, что только окончили школу, что в этом году поступили в колледж, что впереди осень и новые горизонты… А Тэхён делится историями, что происходили с ними в кафе. Говорит, что в один год были на грани разорения, когда конкуренция бушевала и пыталась всячески насолить владельцам. Они выстояли. Выстояли и поднялись, оставив всех злоумышленников позади. — Никогда не сдавайтесь и обязательно идите к своей мечте, — советует Юнги молодым парням, уминающим горячие блюда. — А ещё, всегда верьте в чудеса. Верьте. Они действительно существуют, — подмигивает Тэхён. — У меня сын почти вашего возраста… Вам ведь лет по восемнадцать? — Да. — Ему пятнадцать, и он самый чудесный, но в то же время невыносимый подросток. Я не знаю порой, что у него в голове, не знаю, что он может выбросить в тот или иной момент, но я всегда повторяю ему то же, что и вам. Всегда верьте в чудо, а ещё… — Он щурится забавно и загадочно, а потом подмигивает: — Чудите сами! Хёнджин и Феликс счастливо кивают, благодарят за советы, хвалят вкусную еду. Выясняется, что бобы и яблочный пирог сегодня действительно готовил Тэхён, и они у него вышли какими-то изумительными и неповторимыми… Да, повара заведения тоже готовят прекрасно, но блюда, за которые взялся Ким, получаются совсем иными. Тушёные бобы дают насыщение, а яблочный пирог буквально тает во рту, оставляя после себя приятное послевкусие. — Надо же, только говорил о нём, а он уже здесь! — Тэхён приподнимается с места на секунду и машет молодому парню, что зашёл в кафе. — Это мой сын. Мой Чонгуки. У парня светло-русые волосы, высокий рост и изящные черты лица. На нём голубая рубашка в тонкую белую полоску, свободные серые брюки, немного неуклюжие ботинки, а ещё солнечные очки на глазах и чуть сжатая улыбка — переходный возраст и небольшое стеснение чужих людей дают о себе знать. — Ты один? — задаёт вопрос Тэхён, когда сын подходит к их столику. — Где Онни? — Она приедет с минуты на минуту. — Переводит взгляд на гостей: — Добрый вечер. — И кланяется. Парни кланяются и приветствуют в ответ, а совсем скоро на пороге заведения появляется совсем юная девушка в белой нарядной блузке и светло-голубых джинсах. Она озирается по сторонам, накручивая на палец прядь длинных волнистых волос, наконец замечает сына владельца заведения и шагает в его сторону. — Это его подружка. — Тэхён провожает молодёжь добрым взглядом. — Подумать только, ещё вчера я водил его в сад, а сегодня он водит в наше кафе девушек… — Время невыносимо быстро бежит, — философски изрекает Юнги. — До сих пор помню маленького Чонгуки, его мечты о медицине и мороженом. По-моему, для него всегда это было равносильно. — Для него это и сейчас равносильно, — смеётся Тэхён и пояснят гостям: — Мой сын с детства хотел стать врачом, а ещё очень любил мороженое. Готов был хоть душу за него продать. Прошли годы, но он всё ещё тот же любитель холодного десерта. А недавно заявил, что ему нужен репетитор, чтобы поступить в будущем в медицинскую академию. — У вас и так есть репетитор, — хмыкает, улыбнувшись, Юнги. — Есть, — соглашается Ким и, кажется, немного смущается. — Но что же мы всё о нас? Молодёжь, вечер танцев давно объявлен открытым! Почему вы всё ещё сидите и слушаете наши престарелые разговоры? — Они вовсе не престарелые, — не соглашается Хёнджин, — но я бы действительно принял участие в вечере танцев, — и обращаясь к Ликсу, — потанцуем? Как раз начинает играть новая быстрая композиция, и парни присоединяются к сыну владельца и его девушке, что уже вовсю отжигают на танцполе. Тэхён со своего места наблюдает за ними с особой теплотой и любовью в сердце. Когда-то и он отплясывал в кафе своих родителей, подхватывая на руки свою лучшую подругу детства, веселясь, выпивая вино, что удалось раздобыть… Воспоминания топлёным молоком растекаются по его груди, забираются в самые укромные уголки и дарят спокойствие. Он определённо чувствует себя счастливым в этом моменте. Давайте сегодня вечером Разделим вкус жизни. Детка, нарежь её на кусочки Мы будем отрываться этой ночью. Сын владельца, наконец сняв солнечные очки, кружит в танце с Онни — своей девушкой, они хохочут, веселятся, а потом обращают внимание на Хёнджина и Феликса, что танцуют в сторонке. Парочка принимает их в свой круг, поняв, что они всё равно практически ровесники, да и «боссы» ужинали сегодня вечером с ними, а значит, это неплохие люди. — Откуда вы? — перекрикивая музыку, спрашивает Чонгук. — Остров Чеджудо, — отвечает Ликс, замечая заинтересованные взгляды той самой Онни в свою сторону. — Прилетели буквально на неделю в Сеул, чтобы посмотреть город. — Не планируете здесь остаться? — любопытствует девушка, она действительно с интересом смотрит на парней, но совсем не преследует личные цели. Ей нравится Чонгук, а эти парни показались с первых секунд добрыми и искренними — почему бы не попробовать подружиться? — Пока — точно нет, — отвечает Хёнджин, тоже заметив взгляд Онни, и хмурится. — Может, в далёком будущем. — Мы с отцом тоже когда-то переехали в Сеул из Америки, — снова перекрикивая музыку. — У меня там живёт мать, и я всё хочу съездить, но она не слишком-то изъявляет желание общаться со мной. — Очень жизненно, — делится Феликс, вспоминая свою нерадивую мать. — Моя даже, скорее всего, не заметила, что я уехал на неделю. — Зато с отцом повезло, — продолжает Чон и посматривает на Кима-старшего. — Он классный. Но строгий. — Строгий — это неплохо, — вставляет Хёнджин, — ты ещё совсем молод, только серьёзное воспитание, только хардкор. — Молод? — прыскает паренёк, и девушка тоже хихикает. — Мне пятнадцать, ей шестнадцать. А вам? Вам-то сколько? — Рубеж совершеннолетия пройден, — гордо заявляет Ликс. — Всегда мечтала о совершеннолетних друзьях, — воодушевляется Онни, продолжая танцевать. — А у меня все младше, даже парень! — Чудные вы, — смеётся Хван, но с девушки глаз не спускает — не хватало ещё ей засматриваться на его Феликса. — Что-то у меня бок заколол. Мы присядем. — И тянет Ли за руку следом за собой. — Наверное, от переедания, — кричит девушка, а Чонгук на неё шикает, мол «ладно тебе, со всеми бывает». И им, конечно, невдомёк, что ничего у Хёнджина не заболело. Парни возвращаются за свой стол, где их дожидаются Тэхён и Юнги. Хёнджин выглядит серьёзным и озадаченным, и Ким интересуется: не случилось ли чего? Хван хочет буркнуть, что случилось. Приступ ревности, например. Но, конечно, умалчивает — о таком не говорят в консервативном обществе. Увы. — Спасибо за приятный вечер! — Через некоторое время мужчины решают откланяться. — Передавайте привет от нас господину Гону, а ещё вручите ему вот это. — Тэхён отдаёт Ликсу небольшой свёрток, в котором магнит с изображением полумесяца и надписью «Westmoon», а ещё персональное приглашение в заведение. — Если ваш старый добрый рыбак сможет приехать — мы всегда будем рады, — добавляет Юнги. — И сами тоже заглядывайте обязательно! — Да, заходите, заезжайте, залетайте! — подхватывает Ким, кивая. — Мы всегда будем вас ждать. — Спасибо большое. — Ликс и Хёнджин кланяются, искренне благодарят за тёплый приём, вкусный ужин, добрый вечер, танцы… В общем, за всё, что делают для людей эти двое мужчин, у которых поистине широкая душа. — Мы обязательно приедем ещё. — Обязательно, — вторит Хёнджин. — Знакомство с вами — большая честь. Теперь я гордо смогу заявить любому, что ужинал с самими владельцами «Westmoon». Тэхён и Юнги посмеиваются, пожимают парням руки по очереди, а потом удаляются. Чонгук и Онни уезжают вместе с отцом парня. Танцпол постепенно редеет, немногочисленные гости ещё кружат по нему, чувствуя свободу. Две парочки танцуют медленный танец, когда начинается соответствующая песня, а Хёнджин так и хмурится. Нет, он не злится на Ликса, отнюдь… Он злится на самого себя, на свои чувства, на бесполезную ревность, ведь знает, что это разрушительное чувство. Знает, но ничего поделать не может. Парень подзывает официанта, просит принести гранатовое вино, пока Ликс молчаливо за ним наблюдает. — Может, поделишься? — не выдерживает в какой-то момент Феликс. — На. — Хёнджин двигает в его сторону бокал, в котором плещется рубинового цвета напиток. — Я не о вине, бармалей! — цокает Ли. — Что с тобой стало? Почему надулся? — Дурак я… — вздыхает Хван. — Это известно, — усмехается Феликс. — Кто же закусывает гранатовое вино зёрнами самого граната? Масляное масло получается. — Я не об этом, — бормочет Хёнджин, разглядывая собственный бокал. — Я смеялся, что ты ревнуешь к Джил. Потом смеялся, что ревнуешь к Донмину. А сам… — А сам? — А сам приревновал тебя к этой молодой девчонке! — выпаливает Хёнджин, на что Феликс прыскает. — Вот и смейся теперь до скончания века! — Ты тоже это заметил… — Ли, стараясь скрыть улыбку, качает головой. — Ладно, я думаю, она просто хотела подружиться с теми, кто немного старше. Она ведь сама так сказала! — Обязательно было облизывать тебя взглядом? — закатывает глаза Хёнджин и залпом допивает остатки вина. — Она не сводила глаз с Чонгука, дурашка, — успокаивает парня Ли, пытаясь отобрать бутылку, в которой плещется чуть меньше половины напитка. — Остынь. — Остыть? — Хёнджин сверкает глазами в сторону Ликса и в его голове что-то щёлкает. Он судорожно достаёт своё портмоне, выуживает несколько купюр, которых хватит с лихвой, чтобы оплатить ужин. Бросает деньги на стол, кивая официанту, а потом, взяв в одну руку бутылку, а во вторую — руку Ликса, тянет его на выход. — Хён?.. — Не продолжай. Семимильными шагами они несутся в гостиницу, перебегают дорогу на красный, нарушая все правила дорожного движения, быстро поднимаются по ступенькам на нужный этаж, так и не проронив больше ни слова, а потом… Хёнджин буквально припечатывает Ликса в стену, тяжело дышит, смотрит зверем… Его зрачки расширены, а кадык дёргается. Он носом утыкается в шею младшего, тянет лёгкий аромат туалетной воды, которой пользуется Ликс, а тот… Не сопротивляется. — Я не выпущу тебя сегодня из своих лап, — сообщает Хёнджин, шепча эти слова в самое ухо, а у Феликса огромные мурашки по телу от такого известия. — Хён… — Ты был таким смелым, когда усмехался в кафе над моей ревностью… — Хван смотрит сверху вниз, вздёрнув бровь. — А теперь? Что с тобой теперь, Ли Феликс? — Мы можем принять вместе душ. И Хёнджину рвёт башню, уносит к чертям в подземелье окончательно и бесповоротно, иначе как объяснить то, что он делает далее. Подхватив Ликса на руки, он заносит его в ванную комнату, включает воду, не регулируя температуру, и вместе с ним встаёт под душ. Не снимая одежды. Футболки и джинсы в секунду становятся мокрыми, а Ликс, задыхаясь от собственных чувств, ловит губами струи воды, что стекают по лицу. Его рот закрывают поцелуем… Горячим, влажным, торопливым… Вода — настоящая бурлящая лава, она окатывает жаром, но даже её температура ничто по сравнению с тем, что творится в сердцах обоих. — Хён, я так хочу… — бормочет Феликс в поцелуй. У него сбилось дыхание, а из груди вырывается приглушённый стон. — Что? — рычит на ухо Хёнджин, сминая руками ягодицы младшего. Пусть через одежду, пусть. Он скоро доберётся до него полностью. — Что ты хочешь? — Тебя, — выдыхают в ответ. И это становится точкой невозврата. Хван, не церемонясь, стягивает с Ликса футболку, подталкивает к стене в кафеле, а сам припадает к в миг возбуждённым соскам. Горячая вода поливает собственную спину, но это мелочи… Всё мелочи, когда перед ним его давняя мечта, когда они одни, когда они наконец обоюдно пришли к этому моменту… — Ч… чёрт, как же хорошо, — скулит Ли, пока Хёнджин, не отрываясь, стягивает с него джинсы вместе с бельём. Одна пуговица со звоном падает на пол, не выдержав напора, но на всё сейчас наплевать. Абсолютно. — Я слышал, что в первый раз бывает больно. — Хёнджин поднимает глаза на Ликса, пока тот сходит с ума, прислонившись к стене. — Я доверяю тебе. И этих слов, на самом деле, достаточно. Доверяет. И Хёнджин ни в коем случае не подорвёт его доверие. Он изучил достаточно литературы, он заранее купил необходимый лубрикант и презервативы. Он действительно готовился, чтобы ни в коем случае не нанести вреда своему Ликси. — Хён, как у тебя с сердцем? — вдруг интересуется Феликс, распахнув глаза. — Я изучал многое… Что, если оно не выдержит? Что если… — Я предпочту умереть именно такой смертью, — усмехается Хёнджин, целуя в мягкую щёку. — По-моему, это лучший расклад. — Не шути так… — грустно просит Феликс, а его глаза тут же наполняются влагой. — Ну что ты за человек? — Лупит ладонью по плечу. — Испортить такой момент! — Прости, Ликси, но у тебя член стоит, как каменный. Не думаю, что я что-то испортил, — будто издеваясь, а потом смеётся. — Ах ты! Демон! — Ликс снова лупит его со всей силы, но не выдерживает и ржёт вместе с Хваном. — Боже, невыносимый… — Я так сильно хочу тебя. — Хёнджин вдруг вновь становится серьёзным, а Ли отчётливо видит огонь в его глазах. — Я справлюсь, не переживай. Моё сердце справится. Но даже, если умру во время секса, это будет не зря. — Прекрати, — смущается Феликс и краснеет ушами. — Ты поможешь мне? — Конечно. И Хёнджин помогает. Он бережно и осторожно проникает одним пальцем, предварительно смазанным в лубриканте. Феликс ойкает, но просит не останавливаться. У обоих дрожат колени и руки, им обоим реально страшно… Желание пересиливает. Хван добавляет второй палец, двигается медленно, одновременно с этим ласкает член Ликса второй рукой, чтобы отвлечь внимание от непривычных и болезненных ощущений. Это помогает. Феликс кончает, пока Хёнджин разрабатывает его, пока дышит ему в спину… Они перемещаются в комнату, выключают свет, но оставляют открытыми окна. С улицы доносится музыка — в кафе ещё не закончился вечер танцев. Кто-то прямо сейчас кружит по танцполу, обнимаясь, а кто-то… — Я готов. — Уверен? — Более чем. И им больше не нужны слова. Они, отбросив все лишние буквы и мысли, соединяются в единое целое, чувствуя себя пазлами, которых разлучили когда-то, которых оторвали друг от друга, а теперь они вновь нашлись, встретились, стали единой квинтэссенцией… Хёнджин двигается, не спеша, параллельно целует, задыхаясь и заставляя задыхаться Феликса. Следя за тем, как усиливаются стоны Ликса, он входит резче и быстрее, быстрее и резче… Руками ведёт по соблазнительным изгибам белоснежного тела, наблюдает, как Ли сам начинает насаживаться… Его губы приоткрыты, из груди вырываются самые приятные слуху звуки, такие громкие, как он обещал когда-то у Хёнджина дома... Он просит не останавливаться, просит навсегда замереть в этом моменте, и Хван сам бы рад… Чтобы не было никаких проблем со здоровьем, с семьёй Ликса, с социумом. Чтобы всё в этом мире было стабильно, а главное, чтобы их чувства никогда не потухли, не превратились в истлевшие угольки… Хёнджин боится этого. Безумно боится. И он даже думать не хочет о том, что Ликс сможет его когда-то разлюбить… Хван для него — всё. Как и сам Феликс для Хёнджина. — Пожалуйста, быстрее, — шепчет с придыханием младший, цепляясь пальцами в его плечи, оставляя на коже красные отметины. — Вот так, хён… Да… И даже если бы мир был в огне, если бы в небе кружили военные самолёты, если бы вокруг слышались звуки взрывов… Ничто не остановило бы их в этот момент. Феликс для Хёнджина тот, кто заставляет чувствовать, а Ли для Хвана тот, кто является настоящим спасением. Навряд ли Феликс выкарабкался бы в одиночестве… — Хочу, чтобы ты кончил ещё раз, — делится сокровенными мыслями Хёнджин, попутно целуя тело своего Ликси, оставляя на некоторых участках следы от зубов… — Я уже почти… — И Феликс вновь, второй раз за вечер получает разрядку, только сейчас одновременно с Хёнджином. Тот рычит, толкается ещё несколько раз, вгрызается в нежную мокрую кожу. Под ними плавятся простыни и, кажется, весь мир… Над ними безгрешное небо, затянутое тучами — ночью пройдёт спасительный дождь, ведь после такого огня есть огромные риски воспламенения. — Я так сильно люблю тебя… — Хёнджин укладывается рядом и прижимает к своим губам руку Феликса, целует каждый палец, задерживаясь на несколько секунд. — Сильнее жизни, Ликси… — Безумец, — шепчет Феликс, наблюдая за поцелуями, что оседают на его коже невесомыми бабочками. Хёнджин расправляет его ладонь, выводит на ней линии своим указательным, щекочет тем самым, а ещё шепчет нежные слова… И Ликс готов отдать многое, чтобы этот момент не заканчивался, чтобы они лежали так целую вечность, чтобы он всегда держал его руку в своей, говорил добрые слова, а потом, вспомнив вечер… — Если ты когда-то решишь сбежать от меня — я найду тебя вновь. Найду по линиям на твоих ладонях, я запомню их, Ликси… И я никому тебя не отдам, слышишь? — Целует в губы, трётся носом об нос. — Никакой шестнадцатилетней девушке, никаким другим людям… Пусть только попробуют отобрать. Я буду биться. Серьёзно! — Хочешь секрет? — улыбается Ликс. — М? — В этом сражении я буду на твоей стороне поля боя. И Хёнджин расплывается в улыбке, утыкается в плечо, прикусывает кожу от избытка чувств. Он бы съел Феликса, если бы тот был съедобным — так сильно он его любит. — Я хочу танцевать, — говорит Ли, убирая с глаз Хвана взмокшую чёлку. — Ты утянул меня с танцпола из-за того, что бок заколол… — Ничего у меня, конечно же, не закололо! — хохочет Хёнджин и подскакивает с постели. Тянет за собой Ликса. — Я просто увёл тебя оттуда, чтобы устроить другой вечер танцев. Только для нас двоих. — Только для двоих? — светится Ликс и тоже встаёт с кровати. — Мы оденемся хотя бы? — Держи. — Хван бросает в того футболку и шорты, на себя натягивает то же самое. И они танцуют… Включают радио в номере — там как раз звучит медленная композиция. Ступают босыми ногами на изумрудный ковёр, что щекочет пятки. Обнимаются крепко и кружат, кружат, кружат… И Феликс совершенно точно понимает, что навсегда запомнит этот вечер. Не из-за того, что у них случился первый секс — хотя из-за этого тоже. Но скорее от изобилия эмоций, невероятно захватывающей нежности, желания подарить этому человеку весь мир, необъяснимого тепла в груди, и взаимности… Говорят, самое приятное на свете чувство — взаимность, и Феликс точно никогда не станет с этим спорить. — Это был лучший отпуск за всю мою жизнь, — признаётся Ли, когда у него всё идёт кругом от монотонного движения и всё тех же чувств. — Спасибо, хён… Спасибо. — Ты — лучшее, что есть в моей жизни, — отвечает Хёнджин, целуя в висок и крепче прижимая к себе. — Ты — лучшее, Ликси, и я тоже всегда буду с тобой на одной стороне поля боя…