Переступая заветы

В затёмнённной еле освещаемой зале, любезно выделенной им Хозяйкой для собрания, стояла столь глухая изнемогающая тишина, что можно было подумать, что ты оглох. Ни лишних разговоров, ни лёгкого непринуждённого хихиканья. Всё молчало. Не было даже маленьких надоедливых мошек, что обычно разрезали пространство неуловимыми кружащими манёврами и нервировали окружающих своей протяжной паскудной мелодией. В зале не было иллюминаторов и люстр, украшавших иные пространства «Чрева», зато на стенах висели небольшие бра, светившие столь ничтожно мало, что было проще закрыть глаза и притвориться слепым, чем попытаться разглядеть дальние пространства комнаты. По центру залы стоял продолговатый стол овальной формы, покрытый сверху непонятной пурпурной тряпкой, излучающей запах дорогостоящих благовоний и на ощупь очень походившей на грубоватый лён. Сам предмет мебели несколько отличался от ранее виденных Моно экземпляров. Прежде всего он был выполнен аккуратно, без единой неровности на столешнице и красивых резных ножках. А ещё он был покрыт странным, блестящим на свете раствором, который здесь называли лаком. Это всё было столь дорогим, что Моно смелился предположить, что все они находятся на самом верху, в покоях Хозяйки. За столом Моно ждали, и ждали, судя по всему, достаточно давно. Прямо напротив него сидел по обыкновению серьёзный Первый, держащий в руках пачку бумаги, которую почти сразу вручил в руки сидящей по правую сторону от него Второй. Она вставила лист в печатную машинку и пробно пробежала пальцами по клавишам, после чего довольно сменила его на новый. Слева же от мэра угрюмо возвышалась фигура Четвёртого, сверлившего Третьего жёстким недовольным взглядом, на что сам Третий совершенно никак не реагировал, лениво завалившись на плечо выпрямившегося по струнке под внимательным взором Первого Моно. Рядом, почти у самого его уха, Шестая надменно фыркнула, расслабленно откидываясь на спинку своего стула. Моно непонимающе покосился на неё. К сожалению, её лицо вновь скрывала белоснежная фарфоровая маска, а потому, как бы не хотелось, раскрыть её эмоции было невозможно. Моно вновь вернулся к Первому. Тот, казалось, только этого и ждал, а потому громко откашлялся, показывая, что он начинает свою речь. — Ещё раз приветствую Вас, Пятый на Вашем первом, и, надеюсь, не последнем собрании, — Первый вдруг воровато взглянул на него. — Извиняюсь за столь дерзкую просьбу, но возможно ли нам отбросить формальности и перейти на «ты»? Моно неопределённо повёл плечом. — Как Вам будет угодно. — Первый на это недовольно цокнул языком и покачал пальцем, затыкая Моно, только открывшего рот для удивлённо восклицания. — Ох, Пятый, — устало выдохнул он. — Если уж мы с тобой «тыкаем», то это относится к нам обоим, не только ко мне. Хорошо? — Я понял Ва… — запнулся Моно. — Э-э, тебя. Было непривычно. Даже чересчур непривычно. Око всегда твердило ему, что к иным людям, а в особенности к тем, с кем судьба может играть крупно и на скорую руку (честно говоря, Моно так и не понял, что именно имело ввиду Око, а потому предпочёл не переспрашивать). Первый был именно таким существом, кошмаром — а с кошмарами следовало считаться, пусть даже и сам Моно был точно таким же. И Первый заставлял его пойти против своих принципов, привитых ему его надзирателем. В иной раз Моно мог бы и проигнорировать всё это… но не сейчас — это было ещё одно правило Ока — просьбы свыше сомнениям не подлежат. Хотя… Моно с подозрением покосился на мэра. Первый был столь невыразителен собой, что оказавшись в толпе, Моно бы и не отличил его от серой массы города. Низкий и щуплый, Первый никак не походил на его высоких (как Моно и Морник. Ну и Вторая возможно) и коренастых (Моно нервно взглянул на пребывающего в счастливом спокойствии Четвёртого) собратьев. Но и полностью исключать его из мэрского общества его не собирался — всё же он был не просто кем-то, а Первым. Первыми не становятся «щуплые и низкие». Значит, не такой уж он и слабенький. Моно кивнул самому себе. Следует быть настороже рядом с таким, как он. Первый же довольно улыбнулся и махнул рукой Второй, в напряжении застывшей в готовности начать печатать. Девушка нацепила на нос очки в тонкой позолоченной оправе и положила пальцы на клавиши. — Что ж… Думаю, стоит начать с самого основного. Пятый, ты являешься полноправным хозяином и управляющим городом Бледный, находящимся на северо-западе нашей родной империи Бельвенгард, первой по площади и населению во всём известном нам мире. Благодаря этому ты получаешь место в нашем Центральном совете и так же имеешь право организовать свой собственный, но только на территории своего города и всех прилегающих к нему Дождливых земель. — Вторая быстро бегала пальцами по клавишам, чуть ли не заглушая мерный голос Первого. — Как нам известно, Бледный город находится в упадке из-за действий того искажённого, что случайно попал к браздам правления до тебя по уже неизвестным нам причинам. Посему приказом нашего собрания, говорящего от имени Его, будет восстановление города из руин к подходящему для жизни и развитому, ведь, как-никак, ты владеешь не простым провинциальным городком, а Центром, по величине уступающем, пожалуй, только самой Столице. Моно пожалел о том, что не взял с собой хоть какой-нибудь блокнот. Ручку можно было попросить и у Второй (как рассказывал Третий, в карманах её белоснежного халата всегда находилось как минимум 2 ручки), но вот с записью была проблема. Хоть Моно и знал язык и даже мог писать им печатными буквами (прописи Око его, увы, не обучило), но строчить за Первым он бы явно не успел, даже если бы попросил его подождать или повторить. Моно шумно выдохнул. Нет, он бы не стал просить такого. Око говорило, что это пусть и правильно, но некоторых это может раздражать. У него память хорошая, запомнит. А на крайний случай, попросит у Второй отчёт переписать. — Это первое. — как ни в чём ни бывало продолжал Первый под отчаянную дробь печатной машинки. — Второе — твой предшественник нехило нарушил строй населения, попытавшись подчинить их своей никчёмной воле, из-за чего почти треть была уничтожена. Наладить общественную работу и пошатнувшуюся эмоциональную стабильность граждан — ещё одно твоё задание. — Моно напрягался всё сильнее и сильнее, пытаясь запомнить каждое сказанное им слово. Печатная машинка заходилась в бешеном ритме. — Прошу, Вторая, успокойтесь! Ради Ока, меня уже вообще не слышно! Ага, благодарю. Так, на чём я остановился? Ах, да. Пятый, мне уже известно, что твоё миропознание не на том уровне, что должно быть. С науками, вроде, не всё так уж и плохо, да? — Моно кивнул. — Ага, как я и думал… — на этих словах Морник, до этого преспокойно лежавший у Моно на плече, решил со скуки покачаться на стуле. Его дальнейшая грустная судьба поразила бы каждое неравнодушное сердце — с громким воплем «УХ ТЫ БЛЯТЬ!» он завалился назад, и Моно услышал, как его стул разломался на несколько частей. — ТРЕТИЙ!!! Рядом послышался отчаянный ржач Шестой и Четвёртого, которые, мельком взглянув друг на друга, разразились хохотом ещё больше. Моно стыдливо прикрыл глаза рукой. Оказавшись в большом свете, он ожидал увидеть сильных мира сего, могущественных и величавых, крушащих судьбы по щелчку пальцев и держащих в своих когтистых пальцах власть в Империи… а увидел невыносимых шутников и простофиль, которые не то что всю империю на колени поставить, так даже посидеть спокойно не могут. Моно сидел почти шестнадцать лет, внимательно слушая нравоучительные монологи Ока, а они… Моно злобно стиснул челюсть и сцедил воздух через передние зубы. Всё, надо успокоится! Успокоится… По пальцам мелкими, колючими разрядами побежала энергия. Спали их нахуй. — посоветовал внутренний голос, и Моно с удивлением вздрогнул. Зачем? — отпустил он безмолвный вопрос куда-то в глубину себя, на что глубина отозвалась ему булькающим смехом. Они тебя раздражают. Раздражают тебя, значит меня тоже. А я хочу ещё поспать. Рано мне ещё просыпаться. Моно недовольно фыркнул. Слева от него Морник наконец поднялся с пола и тёр ушибленную спину под несдержанный ор Первого, метнувшегося к Третьему и чуть ли не избивающего его сломанной ножкой стула и смех, перерастающий в задыхающуюся истерику. Проведя взгляд по комнате, он столкнулся с уставшими серыми глазами Второй. Девушка сидела на своём месте совершенно тихо, даже ни разу не дёрнувшись от громких звуков рядом с собой. Её глаза были столь спокойны, что Моно и сам невольно расслабился, откидываясь на спинку стула и устало прикрывая веки. Вот бы чуть-чуть отдохнуть… У-у-у! Вот ведьма противная, а! Ну вот, опять! Моно наконец закрыл глаза и уже собирался мирно уснуть, как голос вновь дал о себе знать. Больше всего Моно захотелось убить его, и на эту мысль голос булькнул и раскатисто захохотал. Собравшись с мыслями, парень отчётливо представил, как душит… э-э-э? Тень? Субстанцию? Неважно! Он душит голос и это его удовлетворяет. Ёбу дал? — голос был недоволен. — Ёбни их, чтоб успокоились, если надоело их крики слушать, хули сам-то упрятываешься?! Да ты затнёшься или нет?! — вспылил Моно, отвлёкшийся от мыслей об убийстве. Голос вновь насмешливо забулькал. — Почему ты раньше не мог подняться, раз разговоричивый такой? — голос не ответил, что разозлило Моно ещё больше. — Ты где? Очнись. Гулкий, чересчур громкий крик вырвал его из забытия и Моно ошалело замотал головой в его поиске и заметил восторженное лицо Шестой, чей взгляд был направлен куда-то в сторону от него. Он обернулся и наконец увидел ту картину, что так обрадовала старую подругу. От его руки струился плотный поток энергии насыщенного тёмно-синего цвета, прямо к зависшим на нём в воздухе Третьему и Первому, которые судорожно дёргали ногами, в попытках выбраться из плотного кокона, которым Моно обвил их верхнюю часть тела. Парень испуганно отдёрнул руку, и энергия исчезла, засосавшись обратно к нему в тело. Два мэра звонко шлёпнулись на пол и под громкие аплодисменты Шестой пытались откашлятся. Моно взглянул на зал. Шестая всё ещё аплодировала ему, а Четвёртый в ужасе застыл, взирая на двух мэров на полу. Вторая же лишь кратко кивнула и вставила в печатную машинку новый лист. Третий отошёл быстрее, а потому, за неимением второго стула, встал ближе к дальней стене, буравя Моно восхищённым взглядом из тени комнаты. Первый же ещё немного полежала на полу (видимо, ему досталось больше, чем Морнику), после чего поднялся и, подойдя к своему месту коротко откашлялся. — Прошу нашего прощения за этот… инцидент. — сказал он, чуть поклонившись Моно в знак раскаивания. Моно кивнул в ответ, собираясь ответить, как вдруг… перед ним оказался сложенный вчетверо лист бумаги. Он перевёл глаза выше и вновь встретился со Второй. — Разверни после собрания. — пронёсся в голове её голос, после чего она вновь увлечённо уставилась на клавиши машинки. — Прошу тебя, Первый… Продолжай уже. — Понял. Кхм… Мироустройство. — рядом снова раздалось щёлканье клавиш печатной машинки, на которое уже никто не обращал внимания. — В империи Бельвенгард всего семь стратегически важных мест, и при этом одно из них — автономное «Чрево», которое с империей лишь плотно сотрудничает. — Шестая согласилась, кивнув. — В остальном же… — Столица. Это и есть сердце Бельвенгарда, подчиняющееся напрямую Ему и являющееся самым большим из всех городов. Затем идут центры, которые подчиняются уже нашему совету. Твой Бледный город. Портовый, в котором влавствует Третий. Вторая командует Холодным. Четвёртый — Тихим. Ну а я держу в уздах Перепутье. Нужно рассказывать о самих Центрах? — Если можно, то да. — Хорошо. — Первый устроился поудобнее и поднял руки вверх, готовый жестами скрашивать своё повествование. — Начну я, а дальше по именам. Перепутье располагается чётко на столконовении торговых путей с Южного королевства и дороги до Столицы, а потому территориально небольшое Перепутье обоснованно считается самым богатым из всех Центров. Кроме Столицы, конечно. — и сколько он ещё раз будет эту фразу мусолить? Нет, ничего против не имею, но впечатление будто Столица это сказочный миф, а не Бельвенгардский центр. — Но Столица это тебе не один из наших Центров, и не мы ей командуем. У нас в Перепутье можно найти абсолютно всё, что есть у южных торговцев, даже то, что не появляется в Столице. — на него резко направились три гневных взгляда и Первый угрожающе зашипел. — Я ничего никому не обязан, что отдают во власть Перепутья, то — моё! Ну и, собственно, на этом могу и закончить. Вторая? — Одну минутку. Девушка, допечатав пару символов на листе бумаги, вытащила его и сложила в общую стопку, после чего передвинула печатную машинку в сторону Первого. Мэр попытался возмутиться, на что Вторая лениво вздохнула. — Ты что, Третьему её мне предлагаешь отдать? — возмущение Морника было абсолютно неописуемо, когда Первый рассмеялся и с лёгкостью кивнул мэрше, сменяя её на посту секретаря. — Скажу кратко, но метко — в Холодном городе холодно. — Моно еле подавил удивлённый смешок. — Невообразимо, правда? А вот я в нём круглый год, представляешь? — он покачал головой, соглашаясь. — Врёшь, нихуя не представляешь. Я управляю всем севером, фактически. Снежные земли мои угодья. Там мало растительности, лишь огромные сосны и кустики ягод, а снег лежит на земле около восьми лун за меру. Всё, этого хватит. Ничего удивительного больше нет. Первый, верни машинку. Усталый вдох Первого. Скольжение тяжёлой машинки по столешнице. Быстрое щёлконье клавиш. Вторая принялась за работу. — Ну, у меня ты был. — лениво зевнул Морник и игриво сверкнул ему глазами из темноты. — Вперёд, Четвёртый. Четвёртый мэр размял шею и руки. Под кожей, покрытой серой тканью из ломкого хлопка, перекатились мускулы, и Моно завороженно уставился на его мощные плечи. Круто, — подумал он, после чего вспомнил свою худобу и завистливо отвёл взгляд. — Надо будет потом узнать, как он так… — Знаете, Пятый, — начал он, наконец посмотрев на Моно всё ещё тревожным взглядом. — Порядок, спокойствие и тишина. Это главное в Тихом. В Тихом не надо шуметь. Настоятельно не рекомендую. Тихий на самом западе находится, среди Иссыхающего простора. Если вдруг нужен отдых от шума, то я всегда буду ожидать Вас. Моно благодарно кивнул. На этом, в принципе, можно было и заканчивать, но… Он прекрасно видел, как мнётся в нерешительности Первый, собираясь ему что-то сказать помимо темы, и Моно, переборов свою лёгкую стеснительность, в открытую выдал: — Есть что-то ещё, что мне нужно знать, Первый? — Думаю, что мы итак всё уже сказали, уважаемый Пятый. — Первый прищурил глаза и дал команду Второй убрать печатную машинку, всё так же не отводя взгляда с Моно. Врёт!!! Эта гнида нам врёт!!! — заливался вновь проснувшийся голос, на что Моно цокнул языком. И без тебя знаю, умолкни. — Объявляю это собрание завершённым, прошу всех встать! Все пятеро (за исключением уже стоящего Третьего) поднялись вверх и, откланявшись, направились к выходу. Моно уже собирался пойти за ними, как краем глаза увидел бумажку Второй, чуть не оставленную им в зале собраний. — Эй, Пятый, идёшь? — крикнул ему Морник, появившийся в дверном проёме. — Ага… Подожди в коридоре! — Как хочешь. Дождавшись, пока чернобрысая макушка Морника скроется из виду, Моно расторопно развернул послание, написанное аккуратным, калиграфическим почерком Второй. Моно с удивлением уставился на текст.

Ищи ответ в отражении.