Отключка

В уборной, что также, совмещена с камерой, но находится в другой комнате, нет видеокамер и жучков. Но, из-за того, что по сути, это две комнаты в одной, применить силы она всё равно не сможет. Хотя, ей это и не нужно. Лишь здесь, в ванной, она может позволить себе снять перчатки. Руки уже полностью восстановили привычный вид. Девушка вспоминает, что говорил Азазель: "Обучение завершено. Ты полностью контролируешь силы". На свой страх и риск, Т/И заставляет вены снова засветиться. Жучки не реагируют только потому, что она никак силы не применяет. Сейчас, Т/И всего лишь рассматривает "новую" внешность своих рук. У неё нет уже той истерики, что была, когда она увидела свечение впервые. Это всё также неприятно, жутко, уродливо, но истерики всё же нет. Девушка заставляет руки принять обычный вид и внимательно смотрит. Красные следы, сходят намного быстрее, чем в комнате. Сейчас на это уходит, буквально пара минут, не больше. Т/И умывается холодной водой, словно не верит, что это на самом деле правда. Если бы не чёртова школа, она бы до сих пор не знала о своей мутации, а её ладони, не выглядели бы, как долбанные фонари. Она вытирает лицо полотенцем, внимательно смотря на отражение в зеркале... Т/И ловит себя на мысли, что совершенно не знает человека, смотрящего на неё с зеркала. Она не знает себя, не знает свою мать, не знает своё прошлое... Она бы очень хотела узнать, но мешает этому одно огромное обстоятельство... Если она начнёт копаться в прошлом, то ей придётся узнать и об отце. А за эти три месяца, Т/И уже настолько сильно его возненавидела, что самой становится страшно. Это чувство сжигает её изнутри, выжигает все другие эмоции, превращая в жалкий пепел. Оно заполняет собой лёгкие, сердце, мозг, впитывается в кожу. И девушка понимает, что узнай она, кто её отец, то найдёт его только для того, чтобы убить. Из-за этого мутанта, она всю оставшуюся жизнь, будет вынуждена прожить в тени и бегах. И как с этим справиться, девушка не знает. Ей страшно признавать, что она так запросто думает о чьём-то убийстве. Чарльз рассказывал, что её мать любила этого мужчину. Но что ей с этого? Кристен родилась и умерла обычным человеком, но не побоялась родить девочку от мутанта. А эта девочка выросла и теперь не знает, как жить с тем, чем "наградил" её отец... Т/И снова надевает перчатки и лишь после этого, выходит в камеру. Её не удивляет, наличие посетителя. Прошло пара часов, как девушку сюда упекли, а Чарльз уже рвётся с ней побеседовать. Девушка не обращает на него внимания, а лишь ложится на кровать и смотрит в потолок. Он что-то нажимает на панели и видеокамеры тут же выключаются. Лишь после этого, Ксавье хочет с ней заговорить, но девушка его опережает. —Я подслушала Ваш разговор с Джеймсом, —сознаётся она. —Кто такой Дэвид и как он связан со мной? Ксавье, что всё это время держал в руке планшет, с некоторой заминкой, всё же отвечает на её вопрос: —Я как раз пришёл поговорить с тобой о нём. Т/И резко переводит взгляд с потолка на телепата, вставая с кровати и подходя к стеклу. —Этот парень... Он очень сильный мутант. Один из сильнейших, если не самый сильный. И... Он, в каком-то смысле знает тебя с самого детства. —Не понимаю, о чём Вы говорите. —Скажи, ты видела когда-нибудь его? —Ксавье показывает на планшете фото молодого парня. На вид, ему лет 27-29, не больше. Весьма симпатичный, можно даже сказать — очень красивый: с яркими бирюзовыми глазами, тёмно-русыми короткими волосами, тонкими губами и высокими, худощавыми скулами. —Нет, впервые вижу. —Это Дэвид Хеллер. Легион. Обычно, у мутировавших людей одна, две, ну максимум три способности. У этого парня, на сегодняшний день, их целых семь, что очень сильно давит на его психику и с чем справляться он так и не научился. Эта камера была построена специально для него. И он пробыл в ней два года, переодически посещая психиатрическую лечебницу. Прежде, чем я расскажу о нём, мне нужно задать тебе несколько вопросов. Договорились? —Правда думаете, что у меня есть выбор? —Т/И, словно в усмешку, окидывает взглядом потолок и приборы в камере, а после, снова переводит взгляд на телепата. —Задавайте свои вопросы. —То, о чём я хочу поговорить... Я знаю, что тебе больно об этом вспоминать, но обещаю, что я поднимаю эту тему разговора в первый и последний раз. Я знаю, что твой отчим был пилотом одного из врезавшихся самолётов в башни-близнецы... Но я сейчас попрошу тебя вспомнить тот день, максимально подробно. Что ты делала, с кем проводила время, о чём разговаривала, какая одежда была на тебе надета — всё, что вспомнишь, даже любую мелочь. —Не понимаю, как это связано с этим парнем... —Просто поверь мне. Я неспроста спрашиваю. —Я почти ничего не помню. Единственное воспоминание, которое врезалось в память, это небольшие брошюрки с этими башнями. Отец должен был прилететь в Лондон на следующий день, двенадцатого сентября. Он обещал, что мы все вместе, на его день рожденья, через две недели, отправимся в Дисней Лэнд. А накануне крушения, позвонил домой и сказал, что поездка отменяется. Кто-то из лётчиков сломал руку, поэтому, ещё несколько рейсов он будет на подмене. Мама сказала мне об этом не сразу, а потом, где-то через минут двадцать, по новостям стали показывать крушение башен. Помню, что когда она мне сказала, я держала в руках брошюры с их изображением. Больше — ничего о том дне я не помню. Т/И прикрыла глаза, делая частые глубокие вдохи и выдохи, стараясь не заплакать, но это никак не помогло. Слёзы всё равно непроизвольно скатились по щекам. Ксавье проглотил ком, застрявший в горле, не зная, как дальше продолжать разговор. Он физически чувствовал всю боль, что воспоминаниями, окатила девушку, парализуя любые другие эмоции. Но тему стоило продолжать, как бы неприятно и больно ему самому от этого ни было. —Когда ты услышала, что отец не успевает вернуться, что ты испытала? Может, ты разозлилась на него? Обиделась? Почувствовала раздражение? —Я не знаю. Я просто смотрела на эти брошюры и думала о том, что он сейчас где-то далеко от дома. Эти башни были настолько популярны, что в пять лет, они были чуть ли не единственными, что я тогда знала о США. Ксавье что-то нажал на планшете, а после, снова повернул его экраном к стеклу. —Давай на секунду представим, что твоя семья никакого отношения к этому крушению не имеет. Что за штурвалом сидят совершенно чужие люди. Пожалуйста, попытайся абстрагироваться от эмоций и опиши, что видишь? На экране планшета, в замедленной съёмке, из раза в раз, на повторе проматывается видео с произошедшим столкновением самолётов с башнями. —Я, я, я не знаю, —тяжело сглатывая, Т/И не моргающим взглядом смотрит на экран. —Самолёты намеренно летят в стороны башен, а потом врезаются в них. Что я должна увидеть? Я не понимаю... Пожалуйста, выключите... Я не могу на это смотреть. Т/И отворачивается от мужчины, отходя от стекла и быстрыми движениями вытирает мокрые щёки. Её будто вернули в тот день, настолько сильно сейчас ощущаются все эмоции и воспоминания. Словно заставили всё это прожить ещё раз. —Что, если я скажу, что эти столкновения никогда не были террактом? —Ксавье, выключает видео и прижимает планшет к груди. —О чём Вы говорите? Аль-Каида взяла на себя ответственность за произошедшее, —Т/И поворачивается к нему, смотря широко распахнутыми глазами. Она в миг догадывается, что он сейчас скажет, но не хочет в это верить. —Т/И... Это не было террактом... Это сделали вы двое — ты и Дэвид. —Что за чушь Вы несёте? Мне тогда было пять с половиной лет! Я не могла такое сделать. Это невозможно. Я не верю! —Ты не осознавая этого, отключила двигатели, когда самолёт с твоим отцом, пролетал мимо одной из башен, а Дэвид... Он умеет находить мутантов даже без Церебро, на любом расстоянии. Почувствовав огромный сгусток давления в месте крушения, он просто повторил то, что сделала ты, но со вторым самолётом, копируя твои способности. Это никогда не было террористическим актом. Мне потребовалось четыре года, чтобы найти тебя, потому что Дэвид блокировал место твоего нахождения. Он думал, что с тобой сделают тоже, что и с ним... К сожалению, он не научился контролировать способности и его пришлось увезти в психиатрическую лечебницу. Те несколько дней, что меня не было в школе... У него случился новый приступ. Я уезжал, чтобы успокоить его. Девушка задерживает дыхание. Она чувствует себя так, будто находится в сюжете какого-то хоррора. Ну не может всё это быть правдой. Не может. Ей хочется закричать. Швырнуть чем-то тяжёлым в стекло. Прям в лицо Ксавье, но какими-то огромными усилиями, она заставляет себя, продолжить этот нереальный (во всех смыслах слова), диалог. —Что он сделал? —Заставил психиатра облиться бензином и устроить самосожжение. А потом грозился взорвать всё здание. —Он ему угрожал? —Нет. Он ему внушил. Дэвиду дали прозвище Легион, за раздвоение личности. Пока он в сознании и адекватен, он никому не причиняет вреда и вообще весьма милый, безобидный парень. Про таких обычно говорят: "и мухи не обидит", но как только его разум захватывает его альтер-эго, он совершает ужасные вещи. —Значит, он умеет внушать, искать мутантов и управлять огнём? —Не только. Телепатия, поиск мутантов, пирокинез, телекинез, а также возможность копировать способности других мутантов, управлять ими или даже лишать насовсем. Т.е., при желании, он может любого мутанта сделать обычным человеком, забрав силы или же, захватив разум мутанта, управлять силами. При этом, мутант будет осознавать, что его действиями управляют, как марионеткой, но не сможет этому сопротивляться. —Вы можете устроить нам встречу? —Ты хочешь, чтобы он отнял твои силы, сделав из тебя человека. Не выйдет, Т/И. И он сам об этом прекрасно знает. Твои силы настолько мощны, что забери он их у тебя и от их энергии умрёт через несколько минут. Всё потому, что они постоянно развиваются, у них нет предела. И ты первая, за все годы, что существует эта школа, кто может психически справляться с такими перегрузками. Поэтому, отнимать твои способности он не станет, даже несмотря на то, что может это сделать. —Почему Вы не занесли его в библиотеку? —Он слишком опасен. Гораздо спокойнее, когда о нём знает лишь несколько мутантов. Я, Ороро, Джеймс и Эрик, пытались научить его справляться со своим альтер-эго. Но у нас не вышло. А после произошедшего с башнями, нам пришлось положить его в лечебницу. Он становился неуправляем. Мы оказались бессильны. Помимо нас, о нём знает ещё Азазель, но он лично с ним никогда не пересекался. Поэтому, когда ты попала в школу... Т/И, я поклялся себе, что ты научишься справляться со способностями. Я не мог допустить, чтобы ты попала в лечебницу, как он. Я хотел спасти и уберечь тебя от этого.