Отключка

Следующие несколько дней, Чарльз не может решиться на посещение Т/И. Он читает её мысли и знает, стоит ему появиться на пороге камеры, как она тут же заведёт тему про аборт. Ему больно даже думать об этом, ни то, что разговаривать, поэтому, он даёт себе передышку и пока не приходит в камеру. Зато, Питер, Шон и Алекс, всё также, не оставляют попыток разговорить Т/И. После разговора с телепатом, она снова молчит. Сейчас ей неинтересно вообще ничего, кроме аборта. А мысли о башнях, не дают спать по ночам. Как ей удалось в пять лет не видя башен вживую, не стоя рядом с ними, устроить подобное, находясь в десятках тысячах километров от них? Что за жуткие силы, заставили её, убить собственного отца? Ксавье так и не появляется. И это вызывает в девушке, истеричное веселье. Кажется безумно ироничным, что когда она просила от неё отстать — Чарльз всегда был рядом. А теперь, когда ей необходимо с ним поговорить — он делает вид, будто её не существует. Что её ждёт дальше? Что ждёт её ребёнка, если он всё же появится на свет? Почему Т/И кажется, что Профессор не отпустит их обоих — ни её одну, ни вместе с ребёнком? Она знает, что за стенами камер уже ночь. У неё не отобрали телефон, не заставили переодеться в "тюремную" одежду и, самое главное, Чарльз говорил, что долго она здесь не пробудет и её скоро выпустят. Вот только, после узнанного о башнях, для неё уже ничего не имеет значения. Сигнализацию Хэнку приходится сменить, а всё из-за детей в школе, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, не напугать их сиреной. Теперь, МакКой перестраивает её так, что вместо сирены, браслет на его руке будет вибрировать и мигать красным цветом. Хэнк, крепко уснув, не чувствует быстро вибрирующий браслет; не видит то, как он вспыхивает красным цветом, а Т/И... В этот самый момент, понимая, что её жизнь больше ей не принадлежит, смирившись с будущими ударами тока, с тем, что ей придётся испытать невыносимо-сильную боль — накапливает всю силу, что только может, находясь в ловушке окружающих её жучков и прикладывает ладони к собственному животу, посылая внутрь себя огромные толчки давления. Она чувствует, как перекрывает собственное дыхание. Внутри всё жжёт и разрывается, а через несколько секунд, она видит кровь на штанах пижамы. Жучки, реагируя, включают сигнализацию, а после, электризуют всю комнату, пропуская мощные импульсы тока через тело девушки. Она бьётся в конвульсиях, подпрыгивает всем телом на кровати, неестественно выгибается. И, чем дольше её бьёт током, тем больше давления, выпускают её силы, стараясь защитить девушку, но, по факту, делая только хуже. Шону, последние несколько ночей плохо спится. Ему страшно, что Т/И больше так ни с кем и не заговорит. Он, Алекс и Питер, каждый день, не оставляют попыток, уговорить Ксавье выпустить девушку из камеры. Чарльз обещает, что очень скоро выпустит, но Т/И должна понять собственную ошибку, чтобы не повторять подобного в будущем, поэтому, ещё пару недель, будет оставаться в камере. Прокручивая всё это в голове, Шон, понимая, что всё равно не сможет заснуть, решает проведать Т/И. Кольцо, которым Ксавье открывал стену в бильярдной, теперь спрятано за одной из висящих картин. Так будет только на время, пока Т/И в камере, чтобы каждый желающий, смог её навестить в любой момент. Когда стена раздвигается, а Кессиди входит в коридор, свет хаотично мигает красным, а то, что парень видит в самой камере, приводит его в ужас. Внутри всё сверкает, дымится, ток бьётся о стены, словно маленькие разряды молний, линзы верхних камер (видно только их), лопаются, словно громкие хлопушки. Дым стоит стеной и за ним совершенно не проглядывается хоть что-то, не говоря уже о самой Т/И. Случись это чуть больше двух недель назад, и Банши обязательно закричал на всю школу, но из-за приехавших детей, сейчас, сделать этого не может. Парень со всех ног бежит в комнату Хэнка и звуковой волной, сшибает дверь, заставляя МакКойя тут же подскочить на кровати. Хэнк, через ноутбук, через несколько мгновений выключает систему питания камеры и лишь после этого, его браслет перестаёт вибрировать и гореть красным светом. Разбудив Ксавье, они уже втроём, взяв носилки, бегут в камеру. Дым начинает рассеиваться лишь после того, как камера открывается. Внутри, из-за сгоревших видеокамер, нечем дышать и парни начинают кашлять от нехватки кислорода. Глаза режет от дыма, не переставая слезятся, не давая возможности нормально видеть. Практически наощупь, они добираются до кровати, на которой лежит девушка. Шон и Хэнк уже мысленно готовятся к самому худшему, а когда дым рассеивается и зрение возвращается, парни приходят в ужас, видя вместо девушки, кровавое месиво. Кожа, к удивлению не повредилась, даже малейших ожогов нет, но одежда, ниже пояса, вся в крови. —Она ещё жива! —то ли с восторгом, то ли с удивлением, восклицает Хэнк, прикладывая два пальца к девичьей шее и улавливая ровное, практически не сбившееся сердцебиение. Больше не медля ни секунды, Т/И укладывают на носилки и несут в лабораторию. Уже на операционном столе, после всех анализов и остановив кровотечение, МакКой приходит в ещё больший шок. Шон и Ксавье, весь процесс операции находятся в коридоре, даже не пытаясь оставаться спокойными. Хэнк, находу снимая окровавленный халат, выходит к ним, с ошарашенным видом. Он несколько секунд смотрит на Ксавье и Шона не мигающим взглядом, а после выдаёт то, что Чарльз боялся услышать больше всего: —В это трудно поверить, но после пережитого, с ней всё более менее в порядке, думаю, она быстро поправится, но... Она не пыталась сбежать... Сигнализация не из-за этого сработала... Как бы правильно выразиться... —Хэнк чешет затылок, пытаясь придумать более мягкую подачу информации, но Шон его перебивает: —Говори, как есть. —В общем... Она была беременна и сделала себе аборт. Т/И силу применила, не чтобы сбежать... Она ею себя же и атаковала. Точнее, не себя, а плод внутри... Кровотечение я остановил, все остальные показатели в норме. Мне до сих пор не верится, что она так легко отделалась, после того, что было в камере. Шон молча смотрит в одну точку, находясь, кажется, в неменьшем шоке, чем Хэнк. А вот Ксавье, к ужасу, не удивляется. —Я знал, что она ждёт ребёнка... Т/И хотела, чтобы ты или Джин, провели аборт, —смотря виноватым взглядом на Хэнка, совсем тихо, произносит телепат. —Я отказал, пытался отговорить её, но Т/И... Вы же знаете, какой упрямой она может быть... Но я даже и близко не мог подумать, что она захочет самостоятельно устроить аборт... В последние дни я видел в её голове очень много мыслей об аборте, поэтому, старался часто к ней в голову не забираться. Такие мысли трудно и больно читать. —От Эрика? —Шон скорее не спрашивает, а рассуждает вслух. —Да. Но мы никому ничего не скажем, —взяв себя в руки, Ксавье становится серьёзным. —Пусть все думают, что это кровотечение спровоцировали, к примеру, селезёнка или кишечник. —Мы не знаем, сколько времени она провела там внутри... Пара разрядов тока, в теории, должна спровоцировать потерю сознания, после чего, сигнализация сама отключится, т.к. мутант прекратил использовать свои силы, но Т/И... Вы же видели, она продолжала бороться. Она не отключилась. А ведь через неё проходили мощные импульсы тока. Не я проектировал эту камеру, но жучки в ней, мощность их разрядов, за пару минут могут убить любого смертного мутанта. Как ей удалось выжить? Да ещё и так легко отделаться? Она не экстернал, это показывают все обследования. По всей логике, она должна была сразу умереть... Как такое возможно?! Хэнк впервые в жизни сомневаеся тому, свидетелем чего он лично стал. Это не вписывалось ни в какие рамки и отметало все научные исследования связанные с мутантами, что проводились во всём мире, до сегодняшнего дня. Т/И, просто рушила все их разом. Смертный мутант почти не пострадал при смертельном разряде тока. Да ещё и продолжала бороться, пытаясь уничтожить жучки. —Мутант, для которого строили эту камеру... Поверь, он тоже смертный, но проделывал и не такое... —мысленно возвращаясь в прошлое, горько произнёс Ксавье, смотря на Хэнка. —Ладно, давайте не будем поднимать эту тему. Главное, что с Т/И всё хорошо, но то, что она была беременна, никто не должен узнать. В особенности, Эрик. От Ванды и Джин, я поставлю барьеры в вашем сознании на это воспоминание, если вдруг они захотят вас прочитать. Никому ни слова. Хорошо?