Синий Парус

Писк наручных часов. Семь утра. Я с трудом разлепляю глаза и даю себе минуту очухаться. Хохол дрыхнет, кровать Андрея аккуратно застелена, наверное, встал еще раньше меня. Взял из тумбочки зубную щетку, пасту и небольшое полотенце. За окном вовсю светило солнце, решил умыться на улице, в общественных умывальниках с ледяной водой и слегка проржавевшей круглой крышей. Вышел из корпуса и потянулся. Утренние солнечные лучи кувыркались в листве деревьев, стрижи наворачивали круги в небе и приветственно чирикали. — Доброе утро, Астанин! — Проклятье! — я вздрогнул и театрально схватился за сердце, — ты тут зачем? — Я тоже рано встаю, ты же знаешь, — Вика подмигнула мне, — кажется, у дураков мысли сходятся? Девушка показала мне свою розовую зубную щетку и побежала до умывальников. Я проследовал за ней, но шагом. Волей судьбы Вика стала вожатой в отряде на год-два старше моего, поэтому жила этажом выше. Такое соседство напрягало меня, но я быстро смирился. В конце концов теперь нам не из-за чего держать друг на друга обиду. То, что было в прошлом — осталось в прошлом. Пожав ей руку вчера, я отпустил все обиды и решил поступать мудро, ограничив себя от привычной язвительности. Поток ледяных брызг полетел мне в лицо, когда я в очередной раз сплевывал вспененную пасту. На секунду сдавило дыхание от неожиданных обжигающе холодных капель. Я повернулся. Вика вовсю сгибалась пополам от смеха: — Видел бы ты свое лицо! — Ах так! — я набрал обе ладони воды, лившейся бедной струйкой из хлипкого крана, — получай! Волна хорошего настроения набросилась на меня так же внезапно, как и следующий ответный ход девушки. Мы брызгали друг друга, бегая вокруг умывальников, пока вся мозаичная плитка под нашими ногами не стала мокрой и сколькой. Воспользовавшись этим, она набрала полные ладони воды, разбежалась и поехала прямо на меня, на резиновой подошве своих кроссовок. Я приготовился получить по заслугам и распростёр объятия, чтобы до конца намочить белую футболку. Но вдруг ее кроссовок попадает в трещину побитой временем плитки, она размыкает ладони, вода выливается на пол. Визг. Я оказываюсь в горизонтальном положении. Вика смотрит мне прямо в глаза. Мокрая ткань ее футболки соприкасается с моей. На секунду я отмечаю, что она без белья, ее богатая грудь находится в паре сантиметров от моих глаз. Я глупо улыбаюсь, заметив румянец на ее щеках. Она шепчет что-то вроде «извини» и спешит слезть с меня, но ее рука скользит и вновь магнитит наши тела друг к другу. — Помощь нужна? — строгий мужской голос стирает улыбки с наших лиц, — прекратили безумие! Я поворачиваю голову и вижу Снегирева, директора лагеря. Вместе с ним стоял Андрей, хлопающий глазами и выражением лица показывающий максимальное негодование. Я представил, как наше барахтанье могло выглядеть со стороны. Вика подскочила и виновато опустила голову. Снегирев подошел к нам и одной рукой поставил меня на ноги, как щенка. — Вы в своем уме? Если бы дети увидели? — он покрутил пальцем у виска, — что вы тут устроили? Любовные игры? Быстро переодеваться! — Я уверен, что это просто недоразумение! — Андрей вступился за меня, взял полотенце, которое я вешал на ржавый крючок, и накинул на мои промокшие плечи. Директор посмотрел на Андрея и смиловался. Кивнул нам всем, а затем отправился в сторону администрации. Вика грустно пошла в корпус, мы с Андреем побрели за ней. Он не стал задавать вопросов, догадавшись, что никакой романтики между нами быть не могло. — Ты чего так рано поднялся? — спросил я, завязывая красный «пионерский» галстук на шею. — Работа не ждет, — парень улыбнулся и продемонстрировал прозрачный файл с несколькими листами внутри, — детей на речку вести скоро, тут регламент. Нужно будет в игровой форме рассказать правила поведения, ну ты сам знаешь. — Так и что? В семь утра за этими бумажками ходить? — Да какая разница, — он улыбнулся мне и принялся будить Сашку, который пропустил уже несколько будильников. Зарядка, завтрак. Иногда я скучал по беззаботным дням, проведенным в детских лагерях. Так здорово было вновь погрузиться в эту атмосферу, только уже с другой стороны, со стороны вожатого. Я сверился с рукописным расписанием, висевшем в вожатской — сегодня вечером нам предстоит огонек. Что? Выучить песню вместе с детьми? Ладно, звучит не сложно. Собравшись в холле в свободное время, мы посадили детей полукругом. Я достал гитару, предварительно полистав в интернете ноты к детским песням. — Друзья, сегодня перед нами стоит две очень важных задачи, — начал Магонюк, садясь на пол, рядом с моим стулом, — нужно выучить песню для вечернего огонька и придумать название нашему отряду! Дети заулюлюкали и похлопали в ладошки. Андрей, тем временем нарезал бумагу на равные 4 части. — Я предлагаю спеть под гитару песню «если с другом вышел в путь», — продолжил я речь напарника, — но если у кого-то есть предложения или еще варианты… — Давайте песню крокодила Гены! — Нет, надо современные песни! — Предлагаю спеть песню Нюши… — Так, стоп! По одному! — Андрей попытался успокоить возбужденный отряд, но дети продолжили выкрикивать варианты. — Так дело не пойдет, — шепнул мне Сашок. И мне пришла в голову мысль. — Давайте передавать гитару по кругу, — я подошел к мальчишке, начинающему полукруг, — и каждый предложит свой вариант. А потом просто проголосуем. После продолжительных диалогов, мы все-таки остановились на «Луч солнца золотого», эту песню знали почти все, и я умел хорошо ее играть. — Странный выбор для вечернего огонька, — отметил Андрей, но вмешиваться не стал. Когда мы начали петь, я заметил очень тонкий и чистый голосок. Это была девочка со светлыми волосами, заплетенными в две не очень аккуратные косички. После того, как мы закончили петь, Андрей раздал всем детям бумажки и попросил записать варианты названия отряда и девиз. Я тоже попытался придумать что-то креативное, но ничего кроме заурядных белочек и ежиков в голову не лезло. Дети сдали бумажки, и мы стали озвучивать варианты. Детская фантазия не уступала моей, поэтому с ежиками и белочками мы столкнулись еще несколько раз. — Так, белки повторились уже сто раз, — Андрей отложил очередную бумажку. — Может и остановимся на белках? — предложил Хохол, обращаясь к детям, — Бельчата подойдет? — Да! — отряд радостно поприветствовал свое название. — Девиз? — спросил я, — кто-то придумал девиз? — Врага в дупло не пустим? По классике? — Саша прыснул в кулак. — Да! — отряд снова поддержал наше предложение. Сашка покатился со смеху, но взял себя в руки и отправился в вожатскую за ватманом, чтобы задокументировать «Бельчат». — Ты умеешь рисовать белок? — спросил Андрей, открывая баночки с гуашью. — Я? Я не очень хороший художник, — пожав плечами я обмакнул кисточку в воду и начал раскрашивать фон. — Давайте я! Я в художку уже год хожу! — мальчишка взял карандаш и за минуту набросал большую белку и мультяшными глазками, — сейчас еще шишку добавим и готово! — Вау! Талантище! — Андрей был удивлен, — тебе надо в «дисней» мультипликатором! — Да, только подрасти немного, — мальчик улыбнулся и обмакнул кисть в желтый цвет, чтобы разукрасить солнце. Белку он оставил Саше. Общими усилиями плакат был готов. Получилось очень ярко и мило. На еловой ветке сидела большая пушистая белка с шишкой в лапках, позади красовалось желтое солнце. Красными большими буквами мы написали «Бельчата», а черными снизу «врага в дупло не пустим». Магонюк снова заржал. Часы запиликали — пора вести детей на обед. Не обошлось без веселых кричалок. Хохол тут же сочинил новую: «Бельчата весело шагают, орешки вместе собирают! Раз два три два раз — дайте быстро каши таз». Мы с Оберестом вздернули брови от такой бессмыслицы, но дети веселились. Противная пенка на какао тут же омрачила такой хороший день. — А где спорт отряд? — спросил я, когда все уселись за столы. — У них свои приколы, — ответил Андрей, — они уже не речке занимаются. А что? — Да ничего, хотел познакомиться со всеми вожатыми, однако спортики ни разу не приходили на семинары. — Увидишь на планерках, успеешь познакомиться. К тому же Сашок запал на девчонку-тренершу, — Андрей начертил женский силуэт в воздухе. — Я не удивлен, — мы захихикали, — думаешь его хватит на двадцать дней? За наш стол уселась Вика вместе со второй вожатой Лилией. Высокая татарочка с длинными черными волосами, собранными в толстую косу. — Где твоя целинка, вожатый? — девушка щелкнула меня по носу и громко засмеялась, — вы правда собираетесь играть «луч» на огоньке? — Плохая песня? — спросил Андрей, отодвигая пустой стакан, — а целинки — прошлый век. — Кто так красиво пел? Славик ты? Голос ангельский! — она сложила руки в молитве, — только не говори мне, что этот! — Лилия кивнула головой в сторону Магонюка, вовсю изображающего белку и веселящего детей. — Не снимай парня со счетов, — Андрей засмеялся, — у него тоже много талантов! — К пантомиме? — пошутила Вика. Мы поддержали шутку. — Ладно, это все опустим, — Лиля заговорчески зашептала, — после планерки мы собираемся немного «того». Вы с нами? — Мы здесь только второй день. Не рановато? — Познакомимся получше, — парировала Лиля. Отлично. Значит перспектива распития алкоголя в детском лагере нисколько не смутила Обереста. Его смутила скорость этого предложения. Забавно. Наш святоша скинул крылья. — Я не слышал репетицию вашей песни, — я перевел тему. — Мы будем петь «качели», — сказала Вика, вставая и задвигая стул. — Отстой, — шепнул мне Андрей, когда обе девушки ушли. Время близилось к вечеру. День был насыщенным, Андрей придумал классную игру, чтобы познакомить отряд с лагерем. Он нарисовал карту, и мы принялись бегать от корпуса к корпусу, от кружка к кружку, чтобы найти спрятанный приз. Призом являлась какая-то настолка для коротания времени в холле на случай дождливой погоды. После веселого конкурса он пообещал победителю вместе поднять флаг на вечернем сборе. Обещание он благополучно исполнил и синий флаг с гербом лагеря развивался в вечернем небе. Симпатичная картинка, я даже сделал фото на телефон, чтобы потом отправить Аньке. Огонек открывали с торжественной речи старшей вожатой. За зданием столовой раскинулся большой «пятачок», предназначенный специально для костров, а также низкая деревянная сцена без навеса. Я заметил Глеба, который держал наготове охотничьи спички, чтобы разжечь огонь под гимн лагеря. Его спортивный отряд стоял в единой форме, в отличие от остальных детей. Заметив мой пристальный взгляд, Глеб мягко улыбнулся и махнул рукой. Я смутился и принялся рассматривать другие отряды. Кто-то внимательно слушал речь, кто-то перешептывался, кто-то вовсю веселился и был отчитан вожатыми. Когда гимн закончился, мы сели на лавки. Небо окрасилось в нежно оранжевый цвет, оповещая о скором закате. Глеб кинул спички в костер, и он в момент вспыхнул. Пламя затанцевало, согревая нас в наступающем вечере. Дети захлопали и закричали, выражая полный восторг. В кострах действительно есть совершенное очарование, притягательная мистика, которая заставила меня на секунду закрыть глаза и с удовольствием вдохнуть аромат горящих поленьев. Первыми выступали младшие отряды, поэтому Андрей поспешил построить детей в красивый полукруг на сцене, я сел на стул посередине и подозвал к себе девочку с двумя косичками, чтобы ее высокий голос резонировал с моим низким. Старшая вожатая объявляет «Бельчат», нам щедро аплодируют. Первый удар по струнам. Я смотрю в зал и начинаю петь. «И между нами снова вдруг выросла стена», встречаюсь взглядом с Викой, которая как завороженная смотрит на меня. В душе предательски кольнуло, и я решил не отводить взгляд. «В час грусти и печали ты голос мой услышь», она подпевала нам. Когда-то давно я пел для нее ее любимые песни, мы устраивали романтические вечера, забирались на крышу моей двухэтажной коммуналки, пили вино на закате, пока ветер трепал ее рыжие волосы, я ласкал ее плечи, укрытые пледом и целовал ключицы. Меня накрыло волной воспоминаний, я не сводил глаз с моей бывшей девушки, зеленые огни которых искрились в свете костра и заходящего солнца. Песня закончилась. Бельчата захлопали сами себе, поддерживаемые свистом старших отрядов и вожатых. Молодцы! Спели супер, я был очень доволен детьми и самим собой. Остаток огонька я восторгался остальными песнями, танцами и комедийными постановками, устроенными другими отрядами. Какие же все-таки у нас талантливые дети. За такой короткий срок было устроено целое шоу. Нас обволокла усталость с приходом темноты. Костер все так же согревал и освещал сцену, на которой старшая зачитывала речь, завершающую вечер. Был объявлен отбой. Бельчата совсем изнурились и уснули почти сразу. Я уже и забыл о запланированном «знакомстве» как в окно постучали несколько раз. Я отодвинул штору и увидел Лилю. Она держала в руках две бутылки текилы и негромко звякала их друг об друга. Я покрутил у виска и жестом показал, что мы будем через пять минут. Девушка указала пальцем в сторону спортивного корпуса, давая понять, что все собираются там. — Они у спортиков бухать хотят, — заключил я, снимая с себя красный галстук. — Не мудрено, там целый этаж свободен, — Андрей нюхнул свою футболку, — фу, кострищем провоняло! — Я думал ты любишь запах костра, — сказал Сашок, принарядившийся для посиделок, — ты что так пойдешь?! — Плохо выгляжу? — я посмотрел на себя в зеркало, висящее на внутренней стороне дверцы шкафа. Черная футболка, потертые джинсы, кеды. Темно русые слегка кудрявые волосы уложены назад. Разве что щетина слегка отросла… — Хохол, это ты у нас рубашечку для Ксюшечки надел, — замурлыкал Оберест, отряхивая брюки, — Славику-то для кого стараться? Для Патрушевой? — Ни дай бог, — засмеялся я, но тут же прекратил. Я действительно не хотел, чтобы она подумала, будто я старался произвести на нее впечатление. — Ну, в таком случае, — Магонюк потрепал мои волосы так, что вся импровизированная прическа разрушилась, — надо быть максимальным уродом! Капец она на тебя глазела, когда ты пел, я думал дырку прожжет! — Дай я тебя щелкну! Ха-ха-ха! — Андрей достал телефон и сфоткал как мы с Хохлом стали бороться, — я не могу! Давай ногой его! В окно снова постучали, только на этот раз громче и настойчивее. Я поздоровался со всеми вожатыми, включая Нину, старшую. Это была молодая женщина лет сорока, с короткими вьющимися блондинистыми волосами. Говорят, что она ездит в «Парус» каждый год на протяжении многих лет, лагерь ей, как родной дом. Человек предан своему делу. Я улыбнулся ей. — Вы не думайте, что все будет так радужно, — начала Нина, — сначала небольшое собрание. — Может быть отложим до завтра? — запротестовал Глеб, смешивая алкоголь для импровизированного коктейля, — Ниночка Викторовна? — он протянул ей пластиковый стаканчик. — Ай, гуляем! За знакомство! Сначала старожилы поприветствовали новеньких, дали напутствия и поделились некоторыми хитростями. «Первосменниками» оказались не только мы, разумеется, а еще несколько парней и девчонок, ведущих старшие отряды. Было приятно осознавать, что мы не одни. Для меня общение с детьми было чем-то совершенно новым. У меня нет ни младших братьев, ни племянников, никого, с кем бы я мог получить такой опыт. Никогда не задумывался насколько это может быть важно. Стараясь вести себя как можно тише, ведь время перевалило глубоко за полночь, мы перешли на шепот и тихое хихиканье. Хохол вовсю флиртовал с Ксюшей, второй вожатой спорт отряда, она отвечала ему взаимностью. Либо это алкоголь дал ей в голову, либо пародирование кавказского акцента от неподражаемого Сашка сыграло свою роль. Я улыбнулся. Веселье продолжалось, ведь кто-то взял с собой твистер. На пьяную голову эта игра была еще веселее. Лилия, после многих неудачных попыток выиграть, выползла из-под пьяных еле стоящих на кругах вожатых и объявила паузу. — Значит так! Поскольку пустых бутылок у нас уже достаточно, — она взяла со стола одну, — нужно использовать их по назначению! — Хохол, присядешь? — шепнул ему Андрей, я услышал это и засмеялся. — Бутылочка? — Вика выхватила сосуд из рук татарки и переместилась в центр холла. Все подтянулись и выстроили кривой круг. Я пробежался глазами по коллегам. Только сейчас я обратил внимание сколько же красивых девчонок вокруг меня! Так, стоп! Бутылочка? Нет, я не могу играть, я без пяти минут женатый будущий отец! Я начал осторожно вставать, чтобы выйти из круга, но Хохол дернул меня и усадил на место: — Ты видишь, чтобы кто-то уходил? — он кивнул на веселящихся, раскручивающих бутылку, ребят, — нет? Вот и ты сиди смирно. — Не кумарь, я не буду ни с кем целоваться, — ответил я, сделав еще одну попытку встать, но сдобренное алкоголем сознание дало сбой, и я неловко завалился на бок, придавив Хохла. — Ну-ка открой рот, -засмеялся парень. — Зачем? Он схватил меня за челюсть и надавил на щеки, рот открылся и туда полилась водка прямо из горла початой стекляшки. Напиток обжег горло, но я послушно проглотил. — Давай, братан, ты заслужил немного отдыха! К тому же завтра никто ни о чем не вспомнит. Дай бог не проспать зарядку! Каждое мое движение сопровождалось приятным головокружением, я уже вовсю улыбался, ожидая своей очереди. Наконец, бутылочка попала ко мне в руки, и я лихо раскрутил ее. Горлышко указало на Нину, сидящую прямо напротив меня. — Ну, иди сюда, мед братик, — она поднялась на четвереньки и по-кошачьи направилась ко мне, я улыбнулся и подался вперед. Вожатые захохотали. На самом деле я не думал, что поцелуй Нины будет настоящим, но она коснулась моих губ сначала осторожно, а затем страстно протолкнула свой язык мне в рот, положила руки на плечи и не давала возможности отпрянуть, хотя я не совершал попыток. От нее пахло дорогими духами и костром. Интересное сочетание, которое отметил мой пьяный мозг. Под аплодисменты мы завершили поцелуй. — Теперь я! — воскликнул Хохол, хватая бутылку, — и пусть мне повезет! Он раскрутил стекляшку, горлышко остановилось на симпатичной вожатой старших отрядов. А чего он хотел? Ксюша ведь сидит рядом с ним, вряд ли бутылочка указала бы на нее. Хотя, суда я его озорным глазам, он не был расстроен. Выпитое давало о себе знать, и я почувствовал сонливость. Огляделся вокруг. Андрея нигде не было. Странно, наверное, он отправился спать. Я видел, как он пил текилу вместе с Лилей, которая уснула не небольшом мягком пуфе у окна. Взглянув на часы, я понял, что пора возвращаться в корпус. Три часа ночи. Я дернул Хохла, но он отмахнулся и продолжил веселье. Шепнув ему, что я возвращаюсь в вожатскую, поднялся и, шатаясь направился к выходу. — Ты спать? — Вика взяла меня под руку. Кажется, она была самая трезвая из всех. — Да, поздно уже, спать хочу. — Я тоже устала, пошли вместе. Подходя к корпусу, я обнаружил, что дверь не заперта. Может быть Андрей оставил ее открытой для нас? Стараясь не создавать шум, чтобы не разбудить детей, я по стеночке направился к вожатской. Вдруг меня шатает, но рыжая вовремя подхватывает меня и предлагает довести до кровати. Я соглашаюсь. Не хотелось запнуться и упасть посреди корпуса. Открыв дверь, мы обнаружили, что Андрея нет. Странно, куда он делся? Может быть в ванной? Перебрал и приводит себя в порядок? Я заваливаюсь на койку, Патрушева садится рядом. — Ты так красиво пел сегодня, — начала она, поглаживая меня по руке, которую я тут же одернул и положил на живот, — иногда вспоминаю нас… — Нас больше нет. Два года, как нет, — прошептал я, комната крутилась. Теперь, оказавшись горизонтально, я почувствовал полное расслабление и отдался вертолету. — Понравилось Нину Викторовну целовать? — Понравилось, — ответил я, чтобы Вика отвязалась и, наконец, оставила меня одного. — А я хотела, чтобы моя бутылочка указала на тебя, — она запрыгнула на меня сверху, кровать скрипнула. — Зачем это еще? — я взял ее за плечи, чтобы оттолкнуть, но девушка скинула мои руки и наклонилась ближе. Ее волосы пощекотали мне лицо. — Чтобы поцеловать тебя и вспомнить какого это. Ее губы накрыли мои, я закрыл глаза. Мир вновь закрутился, только сейчас я не мог понять от алкоголя или от поцелуя. Вика щелкнула застежками джинсового комбинезона и одним движением стянула цветастый топик. Ее большая грудь снова оказалась перед моими глазами, так же, как и утром. Вика не была худышкой, скорее обладательницей пышных форм. Я прикоснулся к ее коже, словно электрическим разрядом меня поразили воспоминания. Страстная, вспыльчивая, импульсивная, такая сексуальная и манящая. Я приподнялся на локтях, чтобы дотянуться до ее губ, пахнувших сладким персиком. Девушка ответила на поцелуй и начала стягивать с меня футболку. — Астанин! Ты ебаная сука! — Хохол стоял в дверях с открытым ртом, но шок его длился не долго, он подлетел к кровати, схватил с пола мою футболку, скрутил ее и замахнулся на Вику, — а ну пошла отсюда, ведьма! Ты чего на него залезла?! А ну кыш! — Не верещи, придурок! Разбудишь детей! Девушка показала ему кулак, поспешила одеться, последний раз взглянула на меня и вышла. Я услышал, как она поднимается на второй этаж и хлопает дверью. Проклятье! Что я натворил. Сашок поматерился на меня еще с минуту, затем вздохнул и лег на соседнюю кровать. — Играть в бутылочку это одно, Славик, а вот уединяться с бывшей совсем другое. Я не должен тебе об этом рассказывать, верно? — Где Андрей? — я проигнорировал его нравоучения и выдохнул, унимая каменный стояк. — Не знаю, куда-то свалил.