Абсолют

Морской ветер развевал его волосы, а сам Исмир улыбался. Было непривычно тепло. Еще совсем недавно зиму за Стеной сменило лето, но тут, где он сейчас находился это чувствовалось на порядок сильнее. Свобода маячила перед ним, опьяняя своей доступностью. В небе над ним светила полная луна, озаряя все вокруг тусклым светом. Корабль мерно покачивался на слабых волнах бухты. Назойливый крик чаек не стихал. Невдалеке же от судна был берег с хвойным лесом, за которым виднелись высокие горы. На суше был хорошо различим лагерь работорговцев с кострами и палатками, от взгляда на который улыбка Исмира померкла. Перед мальчиком встал сложный выбор. Или бежать, взяв припасы с судна и растворившись в лесу. Или же закончить начатое, отомстить за убитую семью, перерезав оставшихся работорговцев на берегу. Исмир глубоко задумался. Здравый смысл подсказывал, что следует уносить ноги, пока есть шанс. Ему неимоверно повезло хотя бы просто выбраться из своей камеры. На корабле было всего четыре человека, из которых двое были пьяны и дрыхли без задних ног. Там, на берегу, их будет девять. Ушедшему в себя мальчику почудилось будто на его левое плечо присел белый ястреб, увещевающий мелодичным голосом его отступить, поберечь себя и не рисковать понапрасну. Исмир уже хотел было согласиться, как вдруг услышал жуткое рычание. С правой стороны как из воздуха появился черный зверь с красными глазами, напоминавший лютоволка и с ненавистью взглянул на ястреба. Тот ответил лишь безразличием. — Чего ты хочешь, Исмир? — спросил лютоволк, хоть и рычащим, но в то же время спокойным голосом. Зверь не давил на мальчика, а присев на задние лапы, терпеливо ждал ответа Чего он хочет? Исмир даже не знал. Свободы? Так вот она. Уже практически в руках. Месть? Он еще раз взглянул на лагерь у леса. Внутри него поднималась злость. Он вспомнил лица своих родных. Он ведь уже решил! Еще когда сидел в камере, он решил, что отомстит. За плен, за клан и семью! Сбежать сейчас — значит проиграть. Исмир прекрасно отдавал себе отчет, что второго такого шанса не будет. Он растворится в лесу, а эти ублюдки вернутся на корабль и ищи их потом по всему свету. В мальчике загорелась решимость покончить с этими работорговцами раз и навсегда. Смерть в бою его не страшила. Ястреб исчез с его плеча. Лютоволк же кивнул Исмиру и кровожадно оскалился. Такая же улыбка появилась и на лице мальчишки. Наваждение спало. Он вновь был один на палубе судна. Что это было? Странные сны, а теперь вот это. Быть может, с ним говорили боги? А может он просто сходит с ума? Неважно. У него есть цель. Самокопания могут и подождать.

***

К берегу подошла лодка, уткнувшись носом в гальку. На сушу в свете луны спрыгнула небольшая тень и шустро побежала в лес, где быстро затерялась среди деревьев. Исмир перевел дух и начал аккуратно двигаться к лагерю. В руке у него был успевший хорошо себя зарекомендовать кинжал. И хоть его длинным и узким лезвием было удобнее колоть, чем резать, мальчик уже вполне приноровился успешно им орудовать. За спиной у него расположился колчан со стрелами и луком, найденным на судне. Лук был из какой-то неизвестной ему породы дерева и был скорее охотничьим, чем боевым, что, впрочем, порадовало мальчика, ибо в чем-то похожим луком он пользовался до своего пленения. Небольшого размера, этот лук очень отличался от длинных тисовых тех же «ворон». За поясом справа у него висел топор, который пришлось долго отмывать от крови и мозгов часового. На поясе же слева у Исмира висел стальной одноручный меч с сужающимся клинком в ножнах на добротном кожаном ремне, который он позаимствовал у одного из убитых им пьяниц. С последним оружием у мальчика произошла интересная история. Первоначально он даже и не думал брать в последний бой меч. Причина была проста, ведь он банально никогда не пользовался этим типом оружия, в отличие от того же лука или топора. Но, решив ради интереса глянуть на меч убитого им работорговца, Исмир взялся за рукоять…и удивленно замер. Его буквально поразило чувство сродства с этим оружием. Одним выверенным движением он достал клинок из ножен и обхватил рукоять двумя руками. С его детскими габаритами, одноручным мечом можно было орудовать как двуручным. Его тело как-то само собой встало в боевую стойку. И вот спустя мгновение он уже вовсю орудует мечом, отрабатывая неизвестные ему связки: рубящие удары, уколы, выпады. Мальчик выполнял их с такой скоростью и четкостью, будто он был рожден с мечом в руке. И он чувствовал, что это далеко не предел его возможностей. Ему нужны были тренировки. В какой-то момент Исмир так увлекся, что ему показалось будто он очутился на поле боя. Крики и стоны раненных и умирающих окружили его. Лязг стали и ржание лошадей больно били по его ушам. Вот путь перед ним преградил первый противник, но одного взмаха меча хватило, чтобы обезглавленное тело рухнуло навзничь. Еще двое не дают ему пройти дальше, но чудовищной силы удар мечом буквально разрывает их пополам. Его не волнует число врагов. Боевая ярость ведет его вперед к цели. Командир этих ублюдков должен умереть. Пелена ярости спала с мальчика. Он с выпученными глазами посмотрел на свои руки, сжимающие меч. Что ж, видимо он все же сходит с ума. Но отказываться от меча Исмир не стал и теперь левой рукой сжимал его рукоять, перебегая от одного дерева к другому. Он все ближе подходил к лагерю работорговцев. Беглец изо всех сил старался подобраться к ним незамеченным и иметь за собой элемент неожиданности. В этом ему помогали опыт и навыки хоть и молодого, но все же охотника за Стеной. С другой стороны, были вещи что мешали Исмиру. Например, стеганка из множества слоев ткани, ранее принадлежавшая второму пьянице. Несмотря на то, что убитый обладал самым малым ростом из четверки, убитой на корабле, его стеганка все равно была слишком большой для мальчика и доставала ему ниже колен, отчего казалось будто он нарядился в излишне блеклое женское платье. Рукава же этой одежды пришлось изрядно укоротить. В стеганке было не шибко удобно, но мальчик засунул свое недовольство куда поглубже, так как это хоть и паршивая, но защита для тела. Помогало еще что стеганка была темного цвета, что было нетипично для этих работорговцев, предпочитающих раздражающе яркие цвета для своей одежды. Другой проблемой стал общий вес. В какой-то момент Исмир обнаружил, что тащит на себе кучу увесистых вещей. Причем будь его воля, тащил бы еще больше, но основательно осмотреть корабль на предмет трофеев у мальчика не вышло. Решив не терять времени и опасаясь, что ночь с темнотой и сном работорговцев пройдет, он наспех собрался и двинулся к берегу на последней оставшейся лодке. Его успокаивала мысль, что, когда все кончится он сможет вдоволь поживиться как на корабле, так и в лагере. Если он погибнет в схватке, то на кой хер ему вообще сдалось все это барахло после смерти. Вес же оружия он был готов и потерпеть. Тем более Исмир с удивлением обнаружил, что он вдруг стал заметно выносливее чем раньше. Вскоре он преодолел оставшуюся дистанцию до лагеря и затаившись за одним из деревьев с высокими кустами вокруг стал наблюдать за работорговцами. Луна скрылась за облаками и стало заметно темнее, а потому главными источниками света стали костры лагеря. Палатки были хаотично разбиты на лесной поляне рядом с пляжем, где стояли вытащенные на гальку лодки. Людоловы в большинстве своем спали, о чем говорил негромкий, но отчетливый храп, а также то и дело высунутые из палаток ноги. Покой спящих охраняли двое часовых. Один из них был в дальнем конце лагеря, где, облокотившись об одно из деревьев и обняв свое копье наблюдал за лесной чащей, то и дело глубоко зевая. Второй же часовой неторопливо ходил вдоль лагеря, держа свой массивный топор на плече. При взгляде на этого моряка Исмир еле удержал себя от того, чтобы не выругаться в голос. Это был тот самый уродливый карлик с солидной броней. Убить такого даже из засады будет трудно. Ему был нужен план. Убрать часовых без привлечения внимания будет непростой задачей. Пока мальчик продолжил наблюдать и выжидать удобного момента. Вот наконец карлику видимо надоело бродить по уснувшему лагерю и он, забавно семеня своими короткими ногами направился в сторону Исмира. Глубоко затаив дыхание и сильнее сжав кинжал мальчик наблюдал как часовой подошел вплотную к кустам, где он прятался. Зайдя в кусты и прислонив топор к соседнему от Исмира дереву, карлик начал шарить своими длинными руками в штанах, видимо желая отлить. Листья кустарника мешали свету костров добраться до сюда, а потому со стороны лагеря часового было не видно, его полностью поглотила ночная тьма. Мальчик решил действовать. Тихо выйдя из-за дерева, он оказался за спиной работорговца. Тот видимо что-то почувствовав резко развернулся, но Исмир уже был рядом. Карлик успел лишь глухо ойкнуть, когда Исмир заткнул его рот рукой и привычно всадил кинжал глубоко в глазницу своей жертве, навалившись всем телом. Неприятным сюрпризом для беглого пленника стала сила короткого часового, тот успел мертвой хваткой вцепиться своими руками в стеганку и мальчику пришлось приложить изрядных усилий, чтобы уложить на землю и отцепить от себя тяжеленное мертвое тело. Освободившись, Исмир аккуратно выглянул из кустов, чтобы проверить обстановку. В самом лагере все было по-прежнему спокойно. Храп, шум костров, волн и чаек были на месте. Однако, второй часовой видимо что-то услышал и сонно озирался. Исмир спрятал кинжал в сапог и достал лук. Похоже убирать этого людолова придётся с расстояния. Ублюдок похоже уже что-то подозревает и времени подобраться поближе уже нет. Исмир натянул тетиву и прицелился. Расстояние было вполне терпимым, а сам маленький стрелок был способен бить куда как дальше, тем более что часовой был одет даже не в стеганку, а в какую-то ярко красную рубашку с плащом, что не тянули на броню от слова совсем. Впрочем, риск все равно оставался существенным. Если он с одного выстрела не завалит этого пестрого ублюдка, тот определенно поднимет тревогу. В таком случае планом Исмира станет резко рвануть к лагерю и убить столько просыпающихся и не пришедших в себя людоловов сколько он успеет до того, как они очухаются. Если их будет слишком много, то мальчик предполагал сигануть в лесную чащу, заставив врагов преследовать его в темноте. Там шансов будет побольше. Сейчас же все зависит от этого выстрела. Даже если эта стрела не убьет часового, то пусть хотя бы выведет из дальнейшего боя. Исмир затаил дыхание и выстрелил. Одного мгновения хватило стреле, чтобы преодолеть расстояние…и вонзиться часовому в горло. Тот, с удивлением на лице выронил копье и сделал шаг назад, уперевшись спиной в дерево. Схватившись руками за горло и обливаясь кровью, работорговец съехал по стволу вниз на землю, где и затих. Исмир облегченно выдохнул. Осталось семеро. Лук отправился за спину, а в руке у мальчика вновь появился кинжал. Он тихо двинулся в лагерь и вскоре уже заглядывал в первую палатку, в которой мирно посапывал работорговец. Исмир традиционно заткнул ему рот и воткнул кинжал в глазницу. Шестеро. В следующей палатке повторилась та же история. Пятеро. Слишком просто. Исмир даже самодовольно ухмыльнулся, покидая палатку. Впрочем, эта ухмылка быстро слетела с его губ, когда он встретился взглядом с удивленно смотрящим на него очередным работорговцем, зачем-то вылезшем посреди ночи из палатки напротив. Немая сцена продолжалась мгновение и была прервана громким криком моряка на своем грубом языке, разбудившем весь лагерь. Этот же крик вывел из ступора Исмира. Выхватив с пояса топор, он со всей силой метнул оружие в нарушителя спокойствия. Острое лезвие с чавкающим звуком вошло в плечо. Истошно заорав, работорговец рухнул на свою же палатку. Не боец. Четверо. Не теряя времени и обнажив меч, Исмир рванул к следующей палатке откуда уже вылезал на четвереньках новый противник. Тот уже успел где-то найти свое копье. Так и не успев встать этот людолов попытался проткнуть подбежавшего к нему мальчишку. Исмир же сумел сдвинуться в сторону и избежать выпада. Копье прошло мимо, а сам маленький воин с размаху отрубил своему противнику голову. Осталось трое. Со следующим оппонентом Исмир сцепился по серьезному. Тот уже был готов, атаковав мальчика с воинственным кличем. Одной рукой он орудовал таким же топором какой ранее метнул Исмир, а вторая рука сжимала круглый деревянный щит, обтянутый кожей. Неудобный противник стал сразу теснить бывшего пленника, осознавшего что похоже придется играть грязно. Резко согнувшись Исмир кинул в лицо работорговцу горсть песка. В ответ тот прикрылся щитом, чем и воспользовался мальчишка, неожиданно появившись справа от моряка и всадив меч тому в бок. Враг выронил из рук топор и начал заваливаться. Исмир же с силой вытащил меч из тела умирающего и двинулся дальше. — Ах ты дикарское отродье! Я так и знал, что ты что-нибудь выкинешь. Перед беглецом стояли два последних члена команды корабля. Двое тех самых работорговцев с цветными волосами, что заходили к нему в первый день. Молодой капитан с бледным лицом рассматривал кровавое побоище в лагере, а его старый помощник с ненавистью глазел на виновника этого торжества смерти. — Если знал, то почему так паршиво подготовился? И без того красные от недосыпа глаза старого моряка еще больше налились кровью от насмешливого тона одичалого мальчишки. Впрочем, отвечать на подначку он не стал, а обнажив свою саблю приготовился атаковать, заодно подтолкнув своего капитана последовать его примеру. Тот же как-то неуверенно обнажил свой меч и двинулся вперед. Противники Исмира стали обходить его с двух сторон, беря в клещи. Мальчишка сделал шаг назад и встал в оборонительную стойку, пытаясь оценить ситуацию. Самым опасным из этих двоих, очевидно, был старый бородатый людолов. Свою саблю тот держал весьма уверенно, да еще и успел нацепить бригантину. С ним придется туго. Капитан же был одет в те же дорогие цветастые одежды что и раньше. Исмир сомневался, что под ними скрывается какая-либо скрытая защита. Руки пухлого парня, сжимающие меч заметно подрагивали. Сам же меч привлек внимание Исмира своей красотой. Длина его клинка если и отличалась от нынешнего меча мальчишки, то не очень сильно, но вот остальное. Этот меч буквально кричал о своей дороговизне: позолота и узоры на гарде дополнялись таким же позолоченным массивным навершием с каким-то драгоценным камнем посередине. Сама сталь этого меча была заметно качественнее чем у клинка в руках Исмира. Вдобавок к мечу шли такие же богатые позолотой и украшениями ножны с ремнем. Что ж, у него появилось еще больше причин чтобы победить в этом бою. Этот меч обязан стать его законным трофеем! План уже созрел в голове мальчишки, осталось лишь претворить его в жизнь. Резко сорвавшись с места, он яростно атаковал молодого капитана. Уже после первого выпада Исмиру стало ясно, что мечом его противник управляется из рук вон плохо. Следовало кончать эту схватку как можно быстрее, пока на помощь своему командиру не подоспел его помощник. Рискнув и вложив в следующий удар намного больше силы, мальчик сумел выбить меч из рук оппонента и не мешкая всадил клинок тому в грудь. Вытащив меч из тела поверженного врага Исмир тут же, переключил все свое внимание на последнего работорговца, даже не глядя как молодой капитан со стоном рухнул на землю. — А ты неплох, паршивец. Но посмотрим хватит ли тебе силенок тягаться со мной, — прошипел старый людолов и не мешкая пошел в атаку. На Исмира обрушился вихрь сложных сабельных ударов. Мальчишке пришлось пятиться и раз за разом разрывать дистанцию. Его противник решил воспользоваться своим преимуществом в размерах и силе. Вскоре беглец получил и первое ранение. Как и ожидалось, стеганка оказалась посредственной защитой. Левый рукав окрасился кровью, а Исмир зашипел от боли и вновь разорвал дистанцию. — Ну что, как тебе настоящий бой, малец? Это тебе не спящих резать, — злорадно ухмылялся работорговец, вновь кинувшись в бой. Исмир стиснул зубы. Ситуация складывалась паршивая, а ведь он так близко от выполнения своей цели. Откуда-то изнутри стала подниматься волна холодной ярости. От обороны у него ничего не выйдет. Старый ублюдок просто задавит его массой. Нужно атаковать! Подстегиваемый боевой яростью он рванул на врага. Ему вновь вспомнился тот бой из наваждения. Там он побеждал быстротой и яростью атаки. Противники вновь сошлись в смертоносном танце, но на этот раз пятился уже работорговец. Ухмылка давно покинула его лицо. Мальчишка оказался крайне проворным, а его удары обладали удивительной для его размеров силой. Однако Узорис не боялся, ожидая что рано или поздно дикарь выдохнется или совершит ошибку. И вот в какой-то момент старому моряку показалось, что мальчишка слишком раскрылся. Он молниеносно контратаковал мощным ударом сбоку. Каково же было его удивление, когда юркий одичалый буквально поднырнул под его саблей и яростным взмахом меча что есть силы рубанул по выставленной вперед руке Дано. Работорговец несколько мгновений ошарашенно смотрел на свою отлетевшую в сторону отрубленную кисть, все еще сжимающею саблю, а затем схватив обрубок своей правой руки левой заорал от боли и упал на колени. В его горло уперлось острие меча одичалого. Поверженный моряк поднял свои глаза на победителя схватки. В свете вновь появившийся на небе луны и пламени костров тот, казалось, стал на две головы выше прежнего. Было во взгляде этих синих, холодных словно зима, глаз мальчишки что-то пугающе потустороннее. Громкие стоны раненых и умирающих моряков добавляли красок этой сцене. Угораздило же их поймать за Стеной демона. — Твоя взяла…маленький ублюдок…давай, добей меня, — пересилив боль прошипел Тахерис, громко дыша ртом. Но мальчишка как будто пропустил слова работорговца мимо ушей, вместо этого спросив ровным и четким голосом: — Где мы находимся? — Долина…кха… Вестерос. Получив ответ, малец заметно задумался, чем решил воспользоваться Дано. Его здоровая рука дернулась к кинжалу в ножнах на поясе. Это был скорее жест отчаяния, плененного болью мозга чем продуманная попытка. Успеха его действия не возымели. Мальчишка был начеку и всадил клинок старому моряку в горло раньше, чем тот успел достать кинжал. Убедившись, что работорговец мертв, Исмир сплюнул и двинулся добивать еще дышащих врагов. Желания кого-либо щадить у него не было, да и ранения у всех были смертельными. Он, конечно, был не против еще пообщаться с помощником капитана, чтобы получить больше полезной информации, но ублюдок решил самоубиться об его меч. Конечно неприятно, но ничего не поделаешь. Пробежавшись по лагерю и поработав кинжалом, Исмир смог наконец спокойно выдохнуть. Тяжкий груз будто свалился с его плеч. Месть была совершенна и души членов его клана теперь могли спокойно раствориться в лесах и реках, став частью окружающего мира. Подувший с моря ветер заставил листву громко зашелестеть, и мальчик грустно улыбнулся. Ему показалось, что именно так его родные прощаются с ним. Однако грустные мысли недолго занимали его голову. На их место пришло плохо скрываемое предвкушение. Его ждали его законные трофеи. Остаток ночи он потратил на то, чтобы обчистить тела и палатки с кораблем. Заодно он успел промыть и перевязать свою рану на руке. Она не было сколь либо серьезной и Исмир за нее не опасался. С первыми лучами солнца уставший мальчик остановился и решил подвести итоги. Перед ним кучами лежало барахло работорговцев. В одной куче разнообразное оружие: два десятка кинжалов разных размеров, копья разной длины, дротики, луки, топоры с парой булав и мечи с парой сабель. Дубинка старика лежала там же. Было еще одно оружие в одном экземпляре. Похоже оно было на лук, только приделанный к палке. Откуда-то из глубин сознания мальчику пришло название этой диковинки. Арбалет. Вроде что-то подобное встречалось у дозорных на Стене. Во второй куче была одежда. Разноцветные одеяния моряков от яркости красок, которых у Исмира начинали болеть глаза. Забавного вида головные уборы, некоторые даже с перьями. Штаны и обувь дополняли картину. Большая часть одежды была, к сожалению, перепачкана кровью. Также в куче валялись стеганки и пара бригантин. Чуть поодаль от этой кучи лежал доспех мертвого карлика, по которому пускал слюни Исмир…доспеху, а не карлику, само собой. Следующей кучей же стали разнообразные драгоценности, которые мальчик сложил в деревянную бадью. Там лежали пара золотых ожерелий, серебряный медальон, разнообразные кольца, безделушки, ну и конечно же монеты. Разных форм, размеров и металлов изготовления. На каждой монете были разнообразны рисунки: Животные, черепа, башни, чьи-то головы, присутствовали даже обнаженные женщины. В большинстве своем монеты были из серебра и меди, но хватало и золотых, которых нашелся с десяток. Как выходец из вольного народа, Исмир редко встречался с деньгами. За Стеной больше привыкли к обмену и ценились там вещи способные помочь в хозяйстве и выживании. Любовь поклонщиков к драгоценным металлам забавляла мальчика, но он также понимал, что, находясь в их землях придется играть по их же правилам. Деньги и прочие драгоценности ему еще пригодятся. Обрадовавшись, было количеству трофеев Исмир, впрочем, быстро приуныл. Столько вещей он был просто не в состоянии унести. Да и, собственно, куда нести? Жалко, что с ним не было его клана, так как каждой вещи бы нашелся хозяин. Усталость и тревога с новой силой навалилась на него. Он остался совсем один в неизвестных ему землях. Название «Долина» мало о чем говорила, кроме того, что это где-то очень далеко на юге, куда даже рейды его соплеменников навряд ли добираются. С другой стороны, ведь ему выпал такой шанс! Перед ним земли поклонщиков, которые можно исследовать. Возвращаться обратно за Стену у него желания не было. Там его никто не ждет. И кто знает, быть может тут ему тоже удастся вознестись над людьми. Последняя мысль заставила Исмира и встрепенуться, ибо она показалась какой-то чуждой, хоть и не вызвала отторжения. Идея командовать и править…ему понравилась. — Ты этого хочешь, Исмир? — произнес знакомый рычащий голос у него в голове. Мальчик вздрогнул, но все же глубоко задумался перед ответом. — Не знаю…быть может в дальнейшем станет понятно. Сейчас я хочу просто двигаться вперед и увидеть этот новый мир своими глазами. — Так и быть. Иди вперед. Не оглядывайся. Пусть твои желания будут только твоими, Исмир. Голос вновь исчез, оставив мальчика одного со своими мыслями. Лютоволк был прав. Нужно двигаться дальше. Впереди ждет путешествие полное приключений и, быть может, на пути у него появится настоящая мечта, которую он сможет назвать своей и приложит все усилия к достижению оной. Однако, к путешествию всегда следует основательно готовиться. Следовало собрать снаряжение и припасы. Сердце Исмира обливалось кровью, но он был вынужден признать, что большую часть трофеев придется оставить. Может быть потом он еще вернется за ними, когда появится возможность. Сейчас же следовало выбрать самое необходимое и лучшее снаряжение. Заодно сделать схрон с трофеями и избавиться от тел. Весь следующий день был потрачен на подготовку. Мальчик придирчиво выбирал, что из трофеев возьмет с собой и готовил погребальный костер для мертвецов по традициям свободного народа, использовав для этого две из трех лодок. Также он уделил время тренировке с мечом и луком. Ночь он провел на судне, заснув на качающейся койке. Утром следующего дня он стоял на месте лагеря работорговцев полностью готовый. За его спиной, на пляже, горел погребальный костер с телами, а сам Исмир привыкал к немалому весу своего снаряжения. На нем был бывший доспех карлика из качественной стали, к огромной радости мальчика, вполне подходящий ему по размерам. Кушанский юшман. Всплыло название у него в голове. К броне прилагались также наручи и поножи. Шлем, Кушанский шишак, пока болтался у Исмира на ремне. Штаны и сапоги также были заимствованы у карлика. На поясе слева у него висели красиво разукрашенные ножны с бывшим мечом капитана корабля. Клинок такой красоты и качества было негоже оставлять. С правой же стороны был одноручный топор. Рядом с пахом в богатых ножнах висел кинжал, также ранее принадлежавший пухлому командиру. Второй кинжал попроще, которым Исмир умертвил больше всего работорговцев был спрятан в сапоге. На спине у мальчика висел колчан, не уступающий по красоте гравировки ножнам с мечом. В себе он хранил лук со стрелами. Это великолепие Исмир обнаружил в палатке все того же капитана. Этот лук был сделан, судя по всему, из кости какого-то животного и обладал восхитительной поражающей силой. Ради интереса Исмир даже его испытал при помощи стеганок и бригантин, одетых на трупы. Со ста шагов из этого лука у мальчишки получилось прошить стрелой стеганку и тело насквозь. Бригантина же с этого расстояния весьма уверенно пробивалась стрелой, которая глубоко застревала в теле. Этот лук был просто подарком от самих богов! Мальчик также про себя отметил, что еще месяц назад не смог бы это оружие даже натянуть… На Исмире также присутствовал темный плащ с капюшоном из прочной материи, а также большая и увесистая заплечная сумка, в которой хранились деньги и драгоценности. Там же была еда и прочие полезные вещи, вроде огнива. Картину вооруженного до зубов мальчика дополняло короткое копье с массивным наконечником в его правой руке. Оно могло пригодиться если придется отбиваться от диких зверей в лесу. В целом хоть его снаряжение и было тяжелым и не особо удобным, Исмиру было вполне терпимо. Его новоприобретенные сила и выносливость были очень кстати. Еще раз глубоко вздохнув, мальчик двинулся в сторону высоких гор на встречу своей судьбе.