Абсолют

— Есть единицы, способные изменять мир и это не зависит от их положения или титула. Это особая порода людей, что ведет человечество за собой. Ты можешь быть одним из них, Исмир. Опять в ушах мальчика звучал красивый, мелодичный голос. Свет полной луны вновь освещал их встречу. Он и Гриффит стояли лицом к лицу на холме, покрытым глубоким снегом и сотнями воткнутых в него мечей. Разных размеров и типов, среди них было множество настоящих произведений искусства, другие клинки не выделялись ничем, а прочие же казались вовсе сделанными впопыхах. Эти мечи придавали белому от снега холму вид старого кладбища, полного мёртвой тишины и печальной скорби. — Жить, желая лишь дотянуть до завтрашнего дня, недопустимо, — в голосе светловолосого воина, что смотрел в сторону высоких гор вдалеке, прозвучала сталь. — Вместе, лунное дитя, мы сможем занять место в этом мире, что по праву принадлежит нам. Синие глаза Гриффита не мигая уставились на мальчика. Его лицо озаряла легкая улыбка, что обещала Исмиру целый мир. Вновь рука воина, закованная в латную перчатку, застыла на полпути к парню, ожидая рукопожатия. Подросток застыл в нерешительности. Здравый смысл подсказывал, что все это явно неспроста. Во снах он видел многое из жизни этого человека, если конечно существо, что сейчас дружелюбно ему улыбалось можно было так назвать. — Ты прав в своем недоверии, парень, — произнес сильный голос из-за спины Исмира. Улыбка на лице Гриффита на мгновение погасла, а вместо нее появилось раздражение, которое, впрочем, тут же испарилось. Мужчина всем видом излучал благожелательность, но вот его глаза впились в огромную черную фигуру, что объявилась на холме. Сам мальчик же теперь пристально вглядывался во второго героя своих частых сновидений, что не спеша двигался в их сторону. Наконец он подошел и встал в шаге от Исмира. Новый участник разговора был настолько выше подростка, что тому приходилось задирать голову чтобы рассмотреть лицо мужчины. Его одинокий глаз смотрел на Гриффита не менее пристально. В его взгляде было намешано столько бушующих эмоций, что мальчик всей кожей почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Лицо пришедшего было словно высечено из камня. Он выглядел молодым, но в тоже время заметно помятым жизнью и неимоверно уставшим. В контраст своим коротким черным волосам, мужчина обладал еще и седой прядью надо лбом. И шрамы…много шрамов. Черный массивный доспех, железный протез на левой руке и конечно же огромный меч, что тот играючи, одной рукой закинул на плечо. Массивный, тяжелый, широкий и грубый, его было даже сложно назвать мечом, скорее это был просто огромный кусок металла, что подавлял одним своим грозным видом. Нужно было обладать неимоверной силой, чтобы хотя бы поднять это страшное оружие, но владелец клинка явно не испытывал каких-либо затруднений при обращении с этим гигантским куском железа. — Гатс… — еле слышно прошептал мальчик, буквально пожиравший взглядом великого воина, подвигами которого были заполнены его сновидения. Паренька затопил какой-то детский восторг при виде Черного Мечника. Тот, внимательно и даже как-то по-теплому окинув Исмира взглядом, почти незаметно улыбнулся и кивнул. Впрочем, его левый глаз вмиг потерял былую теплоту, когда мечник с прищуром вновь уставился на Гриффита, что неподвижно замер напротив. — Оставь мальчика в покое. Здесь судьба больше не властна над ним. Он сам в праве создавать свое будущее, — хмуро произнес Гатс воину с белым плащом, воткнув свой огромный меч в снег и встав рядом с подростком. — Поздновато в тебе проснулась забота, — легкая, вежливая улыбка не сходила с лица светловолосого мужчины, но вот его тон приобрел какие-то издевательские нотки. Мечник заметно напрягся, и мальчик отчетливо почувствовал распиравшую мужчину злость. — Но сколько бы ты не бегал, судьбу не обманешь. Наша связь неразрывна и даже чьё-либо упрямство неспособно предотвратить предначертанное. Этот мир ждет новая эра. И лунное дитя вновь станет ее зарей. От тона Гриффита, ставшего к концу речи отдавать какой-то потусторонней силой мальчика бросило в дрожь. Быть может, эта была просто игра теней, но на мгновение Исмиру показалось, что доспех синеглазого воина почернел, а за его спиной взмыли вверх два темных как ночь крыла. На плечо подростка легла увесистая рука, отчего тот резко дернулся, но скосив взгляд в сторону и увидев, что рука принадлежит Черному Мечнику, Исмир быстро взял себя в руки. Этот простой жест мужчины позволил мальчику расслабиться, и без прежнего трепета вновь взглянуть на воина в белом плаще. — С судьбой бессмысленно тягаться. У тебя не вышло тогда, не выйдет и теперь, — уверенно сказал Гриффит, не спуская глаз с Гатса. Тот в ответ лишь спокойно пожал плечами. — Посмотрим. На снежный холм опустился яркий свет. За горами виднелась утренняя заря. Наступал новый день.

***

— Пусть Отец в своей мудрости и справедливости присматривает за тобой на небесах, старик, — тихо шептал Исмир, крепко сжимая в руках кристалл септона Давена. Мальчик спрятал горный хрусталь в одежде и глубоко вздохнув, отвернулся от мраморной статуи главного из ликов Веры и зашагал прочь. Смерть старого священника все еще сильно коробила подростка, винившего себя в смерти доброго септона. Поэтому, помолиться за трагически отдавшего Семерым душу старика в главном святилище Веры — Великой септе Бейлора было, пожалуй, меньшим что Исмир мог сделать, чтобы почтить память усопшего. Теперь же, прочитав молитвы местным богам о благополучном посмертии септона Давена, подросток спешил покинуть людное место. Его слух ласкали красивые голоса большого хора священнослужителей, что громко пели церковные песни пришедшим на утренний молебен прихожанам. Псалмы удивительным эхом расходились по огромному мраморному зданию. Даже тем, кто стоял вдалеке от хора было прекрасно слышно каждое слово братьев и сестер Веры. Наконец хор замолчал и к прихожанам вышел сам верховный септон в сопровождении прочив сановников церкви рангом помладше. Главный священник государства расположился за белой мраморной трибуной на небольшом возвышении. Одетый в белые одежды и золотую тиару, он сжимал в руках посох в котором мальчик из-за Стены сразу узнал чардрево. Глава Веры стал громко вещать собравшимся о Семерых и их добродетелях: милосердии, справедливости, умеренности. Последнее, конечно, было забавно слышать от человека, что по виду вот-вот лопнет от ожирения. Слухи среди простого люда о его святейшестве также изобиловали не самыми праведными подробностями. Уж что за время пребывание на юге постоянно слышал Исмир, так это то, что высшие круги церкви полны лицемеров, что нарушают свои клятвы с легкостью последнего грешника. Об этом ему в красках рассказывал Бронн, который часто смаковал подробности глубины падения некоторых септонов. Об этом же вполголоса шептались братья септрии Тихого ручья, по чьим словам, в коллегии праведных уже давно сидит скверна, а знать и короли лишь потакают развращению и ослаблению церкви, уже давно используя Веру как пешку в своих политических играх. Складывалось впечатление, что чем ближе священник был к верхам церковной власти, тем больше в нем было пороков. Мда, рыба воистину гниет с головы. Быть может, когда-нибудь благочестивые люди наподобие септона Давена и его братьев смогут очистить церковь от гнили. Кинув последний взгляд на трибуну с толстым оратором и неодобрительно покачав головой, Исмир направился к выходу. Пройдя Чертог Лампад и главные двери, мальчик оказался на мраморной площади со статуей короля Бейлора посередине. Отсюда, с холма Висеньи открывался отличный и красочный вид на остальную Королевскую Гавань. Пожалуй, первое что бросилось в глаза мальчику это Красный замок, что расположился на холме к востоку. Как и прочая архитектура поклонщиков он внушал своими размерами. Достойное место для главного магнара андалов. Только вот интересно, там пахнет также паршиво, как и в остальном городе? Парень так и не смог привыкнуть к местной вони. Смахнув с лица пот, ибо летняя жара на юге была подростку также не в радость, он отправился вниз по склону прямиком по Стальной улице. Тут Исмир с интересом приглядывался к лавкам с оружием и доспехами. На этой улице располагалось множество кузнечных мастерских по принципу, что лучшие из них были ближе всего к вершине, а значит там же были самые качественные и дорогие товары. Поблуждав и подивившись кузнечным навыкам южан, парень наконец покинул Стальную и оказался на широкой и вымощенной булыжником Хлебной улице. Тут обнаружилось большое столпотворение народа. Горожане обступили улицу по краям, шумно покрикивали и глазели в сторону Божьих ворот, по которой на восток двигалась большая процессия всадников с красочными знаменами. Главным и самым большим из них был стяг с коронованным оленем. Городская стража в золотых плащах пыталась удержать любопытную людскую массу, что при виде наездников начала кричать и кланяться. — Король! Добрый король Роберт! — Его милость возвращается с охоты! — Да здравствует государь! Заинтригованный Исмир тут же постарался найти удобное место, с которого можно было хорошенько разглядеть кавалькаду. Пришлось, конечно, потолкаться и поработать локтями, но желаемого он добился и вскоре воочию лицезрел самого главного среди поклонщиков. Король Роберт, первый этого имени, оказался высоченным черноволосым молодым человеком с улыбчивым лицом, короткой бородой и громоподобным смехом. Его голову венчала золотая корона похожая на сцепленные между собой оленьи рога. Нельзя было назвать короля толстым, но даже дорогой черный дублет из бархата не мог скрыть некую дряблость живота у правителя Семи Королевств. Похоже Его Милость уделяет мало внимания тренировкам собственного тела. Хотя возможно он просто поглощён делами огромного государства и у него банально нет времени, но…если слухи что слышал о короле Исмир были правдивы, то Роберт Баратеон просто любил хорошо покушать и трахнуть шлюх. Желательно и то и другое вместе. Впрочем, следует отдать мужчине должное, руки у него были большие и явно полны сил. Сидя верхом на массивном жеребце, король приветливо махал горожанам в ответ, что было встречено ликованием со стороны последних. Рядом с государем скакал еще один всадник, к которому также было обращено немало внимания толпы. — Это же сир Барристан Селми! — Смотрите, Барристан Отважный! Исмир мигом перевел взгляд с короля на его ближайшего спутника, облаченного в светлые доспехи и длинный белый плащ. Командующий Королевской гвардией был действительно легендарным воином, идеалом рыцаря, и мальчик с большим интересом рассматривал славного командира гвардии. Хоть Селми и был высок ростом, но все равно уступал в размерах королю. Тем не менее, в отличие от своего монарха, рыцарь явно не пренебрегал тренировками. Крепко сложенный и гладко выбритый с седыми короткими волосами. Несмотря на свой уже немолодой возраст, сир Барристан все еще выглядел как крайне опасный противник, готовый в любой момент обнажить свой меч и пойти в бой. Он зорко всматривался в толпу в поисках опасности для своего короля. Рука рыцаря покоилась на рукояти его меча. С монархом ехали еще с пару десятков знатных спутников со своими знаменами и гербами, что составляли свиту правителя на охоте, но на Исмира они не произвели особого впечатления, как и их охрана со слугами. Добрая сотня всадников грациозно прошла по Хлебной улице под восхищенными взглядами городской публики. Вскоре кавалькада исчезла из виду и народ начал расходиться. В их числе был и задумчивый Исмир. Значит вот он какой, этот король Семи Королевств. Странно, какого-то подспудного желания опуститься на колени перед монархом или истово ему кланяться у мальчика так и не возникло, в отличии от остальных присутствующих, что поспешили выразить свои верноподданические чувства. Мда, одно слово — поклонщики. Хм, вообще если приглядеться, то между королем и мальчиком даже прослеживалось некое сходство. Оба синеглазые и темноволосые, и в будущем, парень был уверен, что не уступит правителю державы в росте. Это было довольно интересное наблюдение. А с учетом слухов о любвеобильности короля и подозрениях о наличии у него бастардов… Остаток дня Исмир провел, изучая огромный город, раз уж он тут оказался предоставлен сам себе. Бронн с Чиггеном получили положенные им деньги от купцов и сразу же испарились где-то на Шелковой улице, среди шумных трактиров и ярких борделей. Мальчика они с собой предусмотрительно не взяли. Не больно то и хотелось! Наемники отсутствовали в комнате, снятой в одном из постоялых дворов уже второй день, но подросток не особо за них волновался. Такие опытные ребята как Бронн и Чигген вряд ли попадут в беду, из которой не смогут выпутаться. Ну, а если попадут, то и сами виноваты. В следующий раз будут умнее…если выживут. Получив еще массу ярких впечатлений от столицы Семи Королевств, например забавного выступления труппы бродячих актеров, Исмир ближе к вечеру, отправился обратно на постоялый двор. На улице Мучной, где располагалась гостиница мальчик оказался, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. До места назначения оставалась всего сотня другая шагов, когда до мальчика донесся скрипящий голос из темного переулка слева от него. Порядочные горожане уже покинули темные улицы города, а потому на Мучной не было видно ни души. — Зря ты пришел сюда, Давос. Подросток замер в нерешительности, но в конце концов-таки поддался своему проклятому юношескому любопытству и тихонько подкравшись к переулку, с интересом прислушался к разговору, что доносился оттуда. — Я всего лишь заходил повидать своих старых друзей, Алвар, — ответил ровный, но слегка настороженный голос. — Друзей? Откуда у шавки мастера над кораблями друзья среди честных контрабандистов? — спросил еще один голос, который был заметно пониже остальных. — Ты же помнишь малыша Гарри, Давос? Помнится недавно его повязали флотские и отсекли голову. Те самые ребята, одним из которых ты теперь и являешься. Знаем мы, кто твои настоящие друзья, — вновь встрял первый произнеся свои слова с изрядной долей сарказма. — Этого индюка поймали прямо в порту Драконьего Камня, где он пытался сбыть товар. В оплоте мастера над кораблями и всего Королевского флота! Зачем Гарри голова, если он ей даже не пользовался? И при чем тут вообще я? — Притом, сир Лук, что, с тех пор как ты ушел под крылышко Станнису Баратеону, на море стало невозможно работать. Королевский флот как будто с цепи сорвался и давит нашу братию где только можно. И не говори, что ты не приложил к этому руку, — продолжал жестко напирать первый. Исмир аккуратно глянул за угол в переулок, стараясь не выдать своего присутствия. Там трое вооруженных человек, по виду и одежде моряки, медленно брали в кольцо четвёртого, которого очевидно звали Давосом. Одет тот был в неброскую одежду, старый дублет, да поношенный зеленый плащ. Резко обнажив свой абордажный палаш, мужчина прижался спиной к стене, переводя взгляд с одного нападавшего на другого. — Кто бы подумал, что неуловимый Давос попадется именно так, — хмыкнул моряк со скрипящим голосом и гадко ухмыльнулся. Вроде его звали Алвар? Лицам некоторых мужчин очень шла борода, лицу же этого человека подошёл бы топор между глаз. Остальные двое нападавших поддержали Алвара смешками. Вооружение у них всех было довольно своеобразное. У моряка с низким голосом был пугающего вида фальшион, у двух других же были стальные тесаки. Впрочем, одеты они были легко, в простые рубашки, не имея даже стеганок. Ситуация накалялась. Один против трех — это был такой себе расклад. Наблюдавший за этой сценой из-за угла Исмир сжал рукоять меча в ножнах. С одной стороны, какое ему дело до всего этого? С другой же…этот Давос был человеком Станниса Баратеона, брата короля. Да и вообще, бросать кого-то в беде мальчику не хотелось. Септон Давен был бы разочарован. Кто знает, быть может, он сейчас наблюдает за Исмиром с небес. Наконец решившись, парень обнажил свой одноручный клинок. С мечом-бастардом было не очень удобно гулять по городу, а потому подросток оставил его в снятой комнате. Из доспехов же у Исмира был лишь простой серый поддоспешник-гамбезон, набитый паклей и конским волосом. В принципе биться можно. В это время один из контрабандистов осторожно атаковал Давоса, остальные же пока старались держать дистанцию. Воспользовавшись тем, что общее внимание было поглощено схваткой, Исмир нырнул в темный переулок. Бой получался каким-то вялым. Было видно, что никто из участников не является мастером меча, но всем из них хотелось жить. Окружив Давоса с трех сторон, моряки пытались аккуратно его достать, но при этом не попасться под его же клинок, которым мужчина весьма энергично отмахивался. Непонятно чем бы все это кончилось, если бы молчавший до сего момента контрабандист, находившийся ближе всего к Мучной улице, вдруг резко не заорал во все горло. Из его груди внезапно появилось стальное острие меча. Случилось это так неожиданно, что остальные участники схватки вздрогнули и со страхом уставились на рухнувшего на колени моряка, что обильно обливался кровью. За его спиной показалась фигура, скрытая тенью. — Демон! — испугано вскрикнул Алвар и попятился назад. — Зовите меня просто Исмир, — слегка улыбнулся парень, прежде чем вынуть из тела меч и рвануть к следующему противнику с фальшионом. Второй контрабандист, также сильно потрясенный таким хладнокровным убийством своего соратника, видимо даже не успел прийти в себя. Он с широко раскрытыми глазами попытался отступать, размахивая фальшионом перед наседавшим на него мальчишкой, но в итоге оружие при очередном взмахе было парировано и меч подростка оставил глубокую рану на теле моряка. Тот выронил клинок и схватившись за живот со стоном рухнул на дорогу. — Эй, что здесь происходит! — громкий голос со стороны Мучной улицы перекрыл звон оружия. Там появился отряд в золотых плащах, что скорее всего подтянулся на шум боя. Заметив стражу последний из нападавших, Алвар, попытался было рвануть прочь, но его попытку к бегству заметил Исмир. Мальчик молниеносно выхватил кинжал и со всей силы метнул в спину убегающему контрабандисту. Лезвие вошло тому в левую руку, от чего беглец со вскриком споткнулся и упал на мощенную дорожку. Постанывая от боли, он пытался встать, но безуспешно. — Бросьте оружие! — крикнул оставшимся участникам схватки командир стражников. Его воины достали собственные мечи и железные дубинки прежде, чем угрожающе наставить их на пару. Желание обезоруживаться у мальчика отсутствовало напрочь, ибо это противоречило его натуре. За Стеной если ты безоружен, то и считай и несвободен. Он уже начал было подумывать как выпутаться из этой неприятной ситуации, но положение спас наконец пришедший в себя после всей этой неожиданной нервотрепки Давос. — Я сир Давос Сиворт, рыцарь на службе лорда Станниса Баратеона. Вы пришли как раз вовремя, ибо эти бандиты пытались меня убить, — четко заявил мужчина стражникам, указав на лежащих вокруг контрабандистов. При упоминании брата короля золотые плащи замешкались и переглянулись. — Так это тот самый луковый рыцарь? Я слышал, что милорд Станнис ему руку отрубил, — прошептал один из стражников, с интересом рассматривая Давоса. — А я слышал, что обе, — тихо сказал другой. — На самом деле, лорд Станнис отрубил мне лишь фаланги пальцев на левой руке, — нахмурившись разбил фантазии стражников сам рыцарь. Он медленно снял кожаную перчатку и показал всем присутствующим свою искалеченную руку. Зрелище было не из приятных, но оно вполне подтвердило золотым плащам личность мужчины. — Прощу прощения, сир, — извинился перед рыцарем командир стражи, но его внимание тут же переключилось на все еще стоявшего с оружием в руке Исмира. — А это еще кто? — Этот парень спас мне жизнь. Он со мной, — твердо заявил Сиворт, остановив поползновения в сторону мальчика. Дальнейшие разбирательства не заняли много времени. Убитых и раненых контрабандистов забрала стража, а разговоры о случившемся на себя взял сир Давос. Исмир же мудро решил отмалчиваться и говорить только, если спросят. Окончательно прояснив ситуацию, командир плащей облегченно отпустил парочку восвояси. Видимо всерьез разбираться с целым рыцарем под патронажем брата короля у него особого желания не было.

***

— Так значит Исмир? — спросил Сиворт, хлебнув вина из глиняной кружки. Мальчик с рыцарем оказались в полупустой таверне, куда худощавый мужчина затащил подростка под предлогом отпраздновать чудесное спасение. Тут же был заказан сытный ужин, с вином для Давоса и разбавленным элем для его молодого спутника. Сидели они за столом в самом углу под лестницей, подальше от чужих глаз. — Ага. Так меня зовут. Вроде других имен у меня пока еще нет, — хмыкнул парень, с ленцой рассматривая внутренние убранство таверны. — Хех. Может имя «демон» тебе было бы впрок? Видят боги, ты орудуешь мечом как один из них, — улыбнулся своему собеседнику Давос. — Я отнюдь не демон, просто противники попались так себе. Уверен в этом мире есть люди, что заслужили это имя куда больше, чем я. Тем более «демон» слишком негативное прозвище, пусть уж лучше зовут меня святым, чьи руки направляют сами боги, — ответил парень не без некого самодовольства. — Не думаю, что прозвище «святой» дают за умение хорошо убивать людей. — Скажите это королям прошлого, что не вылезали из войн, но все равно получали к своему имени эту приписку. Оказывается, если убиваешь тех, кого надо: всяких еретиков и иноверцев, то святость твоя растет как на дрожжах. — Что ж, Исмир Святой? Быть может. Кто знает, как повернет наша судьба. Я вот еще недавно был простым контрабандистом, как и те парни, которых ты одолел в переулке. Теперь же я, с божьей помощью, рыцарь-ленник на службе брата короля. Того и гляди скоро стану лордом, да еще и десницей в придачу, — развеселился мужчина, вновь приложившись к кружке. Хлебнув вина, Давос вздохнул и серьезно глянул на своего собеседника. — Спасибо тебе, парень. Я у тебя в долгу. Боюсь представить, что бы случилось не приди ты на помощь. — Помогли бы стражники. Раз уж они так быстро прибежали, то наверно патрулировали где-то рядом, — скромно пожал плечами мальчишка. — Так или иначе, но я все равно тебе благодарен. Ох, погиб бы я сегодня, и Мария бы меня с того света достала. Представляешь, ушел ты на вечный покой, а там жена… злая. Врагу не пожелаешь. На это Исмир лишь слабо кивнул и аккуратно перевел разговор на жизнь Давоса. Оказалось, что рыцарь является не простым членом свиты, а еще и довольно близким советником лорда Станниса Баратеона. Один из его сыновей даже ходит в оруженосцах мастера над кораблями. Мужчина также весьма красочно поведал, как получил свои шпоры от младшего брата короля и о том, как доставил еду в осажденный Штормовой Предел. — И он отрубил вам пальцы? Вы спасли его и весь гарнизон от голодной смерти, а он вас искалечил? — пораженно уставился на Сиворта подросток. Странная награда за спасение не укладывалось в его голове. — Ну, он был в своем праве. Таков уж этот человек, лорд Станнис. Он говорит, что плохой поступок нельзя отмыть хорошим. Я был повинен в контрабанде, и честно тебе скажу, еще легко отделался. Лорд Баратеон вполне мог меня повесить. Обиды я на него не держу, — честно и предельно спокойно ответил мальчику сир Давос. Помолчали. Исмир все еще переваривал всю эту историю с отрубленными пальцами. Все-таки странные люди эти южане. Вот, допустим, спас мальчик жизнь Давосу, а рыцарь ему раз, и отрубил бы руку за то, что когда-то парень нарушил очередной дурацкий закон которых у поклонщиков как дерьма. Сиворт потом конечно же поблагодарит за свое спасение, но осадочек то останется. После такой выходки мальчик бы наверняка постарался держаться от сира Давоса подальше, а этот рыцарь еще и на службе у Баратеона остался. Пока подросток пребывал в задумчивости, его собеседник отрешенно стучал пальцами здоровой руки по столу и кидал на парня долгие взгляды, видимо что-то взвешивая. Наконец он решился, и кивнув собственным мыслям, обратился к своему спасителю. — Слушай парень, а не пойти ли тебе ко мне в оруженосцы? — карие глаза бывшего контрабандиста ожидающе уставились на мальчика. Тот, конечно, удивился, но вида не подал. — Это конечно большая честь, сир Давос, — медленно подбирая слова, начал отвечать парень. — Но, видите ли, я в Королевской Гавани проездом. Мой дальнейший путь лежит в Старомест, в Цитадель. — Ты хочешь стать мейстером? — удивленно воскликнул Сиворт. — А по тебе и не скажешь. Ты мне кажешься скорее прирожденным воином, чем школяром. — Нет, надевать на шею цепь меня не тянет. В Цитадели я ищу лишь знания. — твердо ответил Исмир. Знания — это сила. Если он хотел чего-нибудь добиться в этой жизни, то без них подростку не обойтись. Опыт оттуда это только подтверждал. — Похвальное желание, парень. Но насколько мне известно, обучение в Староместе для тех, кто не собирается приносить обеты служения и безбрачия стоит больших денег. Это могут себе позволить лишь знатные и богатые люди, — заметил мужчина, с сомнением посмотрев на мальчика. — Знаю, — недовольно ответил подросток, против воли насупившись. О расценках за обучение он узнал еще у мейстера Длинного Лука. У мальчика были деньги и деньги надо сказать немалые, но хватит ли их на все время обучения? Это был еще большой вопрос. Быть может ему удастся заработать что-то по пути или в самом Староместе? В большом городе наверняка нашлись бы разные варианты разжиться золотом. — Знаешь что, Исмир. Если ты ищешь знаний, то я, пожалуй, могу тебе подсобить в этом, — быстро заговорил Сиворт которому в голову пришла какая-то идея, от которой тот заметно взбодрился. — Мейстер Драконьего Камня, Крессен, мой хороший знакомый. Он муж ученый и много знающий, да и библиотека в замке огромная. Если ты согласишься стать моим оруженосцем, то я без проблем смогу с ним договориться о твоем обучении. Детей у лорда Станниса пока нет, а потому Крессен будет только рад обучать хоть кого-то. Это было весьма неплохое предложение если подумать: обучаться у целого мейстера причем бесплатно. Но вот быть при этом оруженосцем… — Эх, и мне придется ухаживать за вашим конем, не так ли? — без особой радости в голосе от такой перспективы пробурчал скорее для себя Исмир. Вроде этим занимались оруженосцы? Ему вполне хватало мороки от Бурого и Бандита. — Честно говоря, я довольно паршивый наездник и предпочитаю палубу корабля даже самому удобному седлу, — с улыбкой успокоил парня Давос. — Тогда я должен буду чистить ваше оружие и доспехи? — Всегда делаю это сам. Привык, да и так надежнее. — Помогать облачаться в доспехи? — Не ношу такой брони, для которой требовались бы помощь в облачении. — Тогда зачем вам вообще оруженосец? — недоуменно спросил мужчину Исмир. — Положение обязывает. Лорд Станнис мне недавно намекнул, что рыцарь без оруженосца это как бордель без шлюх… плохое сравнение, но смысл его слов был примерно такой. — Чем же я тогда буду заниматься? — Ну, я могу время от времени давать тебе всякие поручения, буду брать на морские патрули и так далее, — Давос замолчал, а потом кинул на мальчика серьезный взгляд. — Пойми, парень, меня в рыцари никто не готовил, а потому я мало представляю, что с оруженосцем делать. Мейстер Крессен вполне может тебя научить этикету и прочей куртуазности, да и на Драконьем Камне хватает ветеранов, что могут тебя обучить разным рыцарским премудростям. Тут я, если что, помогу и договорюсь. У тебя вроде хорошая голова на плечах, да и мечом ты управляешься вон как умело. Тебя не страшно будет и в море брать. Ты как раз тот, кто мне нужен, Исмир. Так что, по рукам? Парень думал недолго. Условия его очень даже устраивали, да и сам сир Давос мальчику очень импонировал. Честный и понятный, без какой-то внутренней гнильцы. Не чувствовалось в мужчине какой-либо заносчивости, присущей знатным людям. Видимо потому, что тот вышел из низов. С таким можно иметь дело. Да и в принципе, стать рыцарем может быть полезно в будущем. Наличие шпор как бы возвышало их обладателя на одну ступеньку. Ты конечно все еще грязь под ногами старого благородного дома, но уже не такая вонючая как раньше. Прогресс. — По рукам, — уверенно ответил Исмир рыцарю. И вот, через день, собрав вещи и попрощавшись с Бронном и Чиггеном, парень стоял в порту у трапа крупной галеи, над которой развевался флаг с черным кораблем и луковицей на парусе. Судно было заметно больше шхуны работорговцев, благодаря которой парень попал на юг. Мальчик с интересом смотрел на разные детали корабля и матросов, что деловито бродили по палубе. — Добро пожаловать на борт «Черной Беты» мой друг, — торжественно произнес луковый рыцарь, с гордостью смотрящий на свой корабль. — Хороша неправда ли? Клянусь богами, вот уж чему я точно смогу тебя научить на этом корабле, так это мореплаванию. — Сир Давос, а почему так много кораблей носят женские имена? — Эх, Исмир. Если бы ты знал, как с ними бывает трудно, ты бы не задавал таких глупых вопросов.