пиздец.

— Уёбище! Какузу на автомате повернул голову и прищурил глаза. Что ещё натворил этот идиот? Он совершенно точно хочет его разорить, а вместе с ним и всю организацию. Паршивец постоянно что-то портил и скорее всего сейчас занимался именно своим любимейшим делом — портил казначею настроение. — Гори в Аду! Хидан ворвался в номер как фурия, швыряя в стену первый попавшийся предмет. Поддался эмоциям, хотя в принципе, он делал так постоянно. Чем несчастная чашка заслужила такую участь было непонятно, но… За это придётся заплатить. Снова лишние траты из-за этого идиота, который не может держать себя в руках.  — Это уёбище мне сказало, — Хидан возмущённо уселся на футон, активно жестикулируя руками и постоянно срываясь на крик, — Джашина он не уважает, религию вообще отрицает, атеист он, видите ли! Хидан, покрасневший от злости и досады, нервно сжал покрывало бледными пальцами и впился взглядом в Какузу, ища такое же праведное негодование относительно нечистых помыслов хозяина заведения. Не нашёл. Впрочем, это было ожидаемо.  — Осколки убирай, — по голосу Какузу было понятно, что тот еле сдерживает раздражение, — И прекрати вопить, у меня от тебя уже голова болит.

И ушёл.

Хидан раздосадованно смотрел ему вслед, даже прекращая поток нецензурной брани. Он прекрасно понял, почему тот ушёл — это была уже давняя практика, с помощью которой Какузу держался, чтобы в очередной раз не сорваться на него. «И что ты мне сделаешь? Убьёшь меня?! Ну давай, блять, попробуй!» Какузу действительно пробовал. Много раз, постоянно придумывая разные методы или просто делая резкий удар прямо в грудную клетку, пробивая кости и задевая ближайшие органы. Обычная агрессия, которую было практически невозможно сдерживать, особенно в первые полтора месяца совместной работы. Среднестатистический человек давно бы уже умер от такой атаки, а Хидан только орать громче начал и потом противно харкался кровью всю дорогу, докучая казначею своим нытьём. Приходилось зашивать раны этому идиоту, а потом ещё и тратиться на новый плащ, который был благополучно испорчен.

Самое обидное, что не Хиданом.

Спустя некоторое время Какузу вернулся — агрессия стихла. Хорошее настроение было уже не вернуть, особенно при понимании, что от этого недоумка так просто не избавиться, но теперь казначей хотя бы контролировал свои действия и ситуацию.  — Какузу! — после этого оклика остаётся только мысленно досчитать до десяти и выдохнуть, — Какузу, эй, я всё убрал. Зелёные глаза встретились с малиновыми.  — И? — казначей заметил, что глаза напротив слишком печальные. Это было странно — Хидан был чаще в состоянии неудержимой эйфории, чем в приступах бессмысленной депрессии. Что не так? Пограничное расстройство личности развивается, что ли?  — Не будь таким уёбком, у меня и так нет настроения, — альбинос прервал зрительный контакт, отводя взгляд куда-то в сторону. Чёртов дед! Неужели так сложно сказать, что он действительно молодец и старается хоть как-то улучшить ситуацию?! Хидан почувствовал, как гнев моментально охватывает его разум.  — Я не собираюсь говорить тебе «спасибо», просто потому что ты этого хочешь, мальчишка, — Какузу развернулся и сделал шаг в сторону двери.  — Не уходи, — резко подскочив, «мальчишка» снова позволяет себе схватить Какузу за руку. Вспышка ярости резко затихает, ударяя сильной усталостью — Хидана клонит в сон, но тот не поддаётся порыву упасть на футон и отключиться. Это уже было, он относительно знал, как нужно бороться. Непривычно тихий голос напарника удивил казначея. Он даже не сразу заметил, что тот держит его за руку, а в глазах мелькает эмоция, которую Какузу раньше не видел у альбиноса. От казначея послышался вздох, после чего тот присел рядом с Хиданом, не убирая свою руку из цепкой хватки напарника, ведомый мыслью, что сейчас так нужно. Он даже не поморщился, когда бледный придурок специально прислонился к его боку, слегка облокотив голову на руку Какузу — тот лишь снова вздохнул. Он смотрел на умиротворённое лицо напарника и нахмурился, чувствуя что-то странное в глубине его давно уже очерствевшей души. — Не уйду.