Вдохни свободу
Зелье приготовлено профессионалом, просто выпейте его сразу, как только проснетесь. Л. Малфой
Девушка с недоверием посмотрела на пробирку, покрутила её в руках. Пожав плечами, она откупорила пробку и разом выпила содержимое. «Не будет же он меня травить...» — пронеслось в голове у Гермионы — «Он-то может и нет... а вот кто-то другой, кто мог подписаться Малфоем, например, его жена — очень может быть!» Грейнджер неприятно сглотнула. Зелье словно встало комом в горле. Однако прошло буквально несколько секунд, и все неприятные ощущения — головная боль, сухость во рту и, казалось, даже отечность, спали. Гермиона почувствовала себя бодрой и выспавшейся. Оглянувшись, она увидела, что филин все ещё стоит у неё на письменном столе и выжидающе смотрит на волшебницу. — Надо тебя чем-нибудь угостить! — опомнилась девушка и бросилась искать лакомство для пернатого гостя. Пошарившись в полупустом холодильнике, Грейнджер отыскала там кусочек ветчины и протянула филину. Тот ухнул и проглотил угощение. Гриффиндорка снова поглядела на него, думая, что он должен бы улететь, однако, птица лишь смотрела в ответ большими желтыми глазами, продолжая сидеть на столе. Филин снова ухнул и выставил вперёд лапку, к которой ранее была привязана посылка. — Ты ждёшь ответ? — вскинула брови Гермиона. Филин ухнул, — Да, наверняка. Сейчас напишу, — схватив пергамент и перо, девушка замерла, не зная, что писать. Отметив про себя, что она все ещё не упала замертво, волшебница решила, что нужно просто поблагодарить Малфоя. «Дорогой...» Она снова остановилась. Правильнее было бы написать «мистер Малфой», но он уже несколько раз просил называть его по имени, так что... «Так что я понятия не имею, как к нему обратиться!» — почесав затылок, подумала гриффиндорка и снова посмотрела на филина, который вразвалочку топтался на её столе, — «Ладно. Пусть будет так. И чего я вообще стала так переживать просто из-за какого-то обращения?!» «Дорогой Люциус! Благодарю, ваше зелье пришлось как нельзя кстати, у меня как раз немного побаливала голова...» Нужно было написать что-то ещё и Гермиона снова задумалась. Филин клацнул клювом о столешницу и вывел её из размышлений. Из-за дивана за ним с интересом наблюдал Живоглот. «... спасибо вам за заботу. Гермиона Грейнджер» Девушка быстро свернула записку в трубочку и привязала к лапке филина. Тот снова ухнул, как будто говоря «Наконец-то» и вылетел в открытое окно, которое Гермиона, однако, поспешила за ним закрыть, не пуская в комнату прохладный воздух. Осень в Лондоне была чудесной. Здания, река, деревья и украшающие их желтые и красные листья. Все это было так атмосферно. Надеть бы свитер, шарф и кроссовки и вперёд по узким улочками. Термос с ароматным чаем, книга, какой-нибудь купленный на улице пирожок и скамейка... Идеально. Внезапно Гермиона поняла, что именно этим она и может сейчас заняться. Ведь ей не надо на работу. Весь день свободен. В её личном распоряжении. Настроение неумолимо поднималось. Гриффиндорка наскоро почистила зубы, умылась и надела тёплый бежевый свитер. Приготовив себе любимый Эрл Грей, Гермиона положила туда ложку облепихового варенья, несколько листочков мяты и, прихватив с собой взятую вчера из Малфой-мэнора книгу, вышла из квартиры. Пройдя несколько кварталов, оглядываясь по сторонам и задирая голову, Грейнджер казалось, будто она недавно приехавшая в город туристка. И она действительно ею была. Туристка, впервые прилетевшая в свободную жизнь. Гермиона буквально не могла вспомнить, когда она в последний раз вот так просто бродила по улицам, никуда не торопясь и не спеша. Шла просто, чтобы идти. Вдыхала городской воздух, разглядывала разнообразные дома, каменную кладку тропинок, яркие деревья и «другую» красоту улочек Лондона, которую уже много-много лет не замечала. Попытавшись вспомнить, когда она последний раз чувствовала что-то подобное, Гермионе пришло на ум только то время, когда она была совсем маленькой и гуляла по городу с родителями. В получасе ходьбы от дома, недалеко от сквера, Грейнджер заметила уютное магловское кафе со столиками на улице. Присев за небольшой стол, Гермиона заказала себе сэндвич и стала разглядывать проходящих мимо людей. Разумеется, в будний день их было совсем мало, а в кафе она и вовсе была единственной посетительницей. Мимо прошла пожилая пара с маленьким мальчиком, лет пяти, по-видимому, внуком. Мальчонка выдувал большие мыльные пузыри, а затем забегал вперёд и сам лопал их. Лопнув особенно большой пузырь, он обернулся к Гермионе и улыбнулся ей искренней детской улыбкой. Грейнджер тоже не смогла сдержаться и улыбнувшись, помахала мальчику. Уплетая свой бутерброд и продолжая глядеть по сторонам, волшебница чувствовала себя такой довольной и свободной. Необъяснимое чувство легкости пронизывало каждую клеточку её тела. Словно слабенький налетевший порыв ветра мог подхватить её и унести высоко-высоко в небо. Гермиона перебрала в мыслях все то, что с ней случилось за последнюю пару дней и поняла, что если бы не это, она бы сейчас сидела в своём душном кабинете и пыхтела над какими-то бумажками, трудясь на людей, которые избавились от неё просто за то, что стали подозревать в романе с «не тем» человеком. Если бы Рита Скитер не написала свою гадкую статейку, в кафе бы с ней сидел Рон и откровенно портил бы Гермионе аппетит, чавкая и плюясь. Разговоры с ним можно было бы вести только о квиддиче или каких-то глупостях. Рональд бы и не подумал, например, подарить ей цветы или отодвинуть для Гермионы стул. Сейчас Уизли почему-то представлялся волшебнице огромным неприятным камнем, который долгие годы висел у неё на шее, не давая взлететь. И как она могла когда-то влюбиться в него? Они ведь совершенно разные, и чем дольше Грейнджер была с Роном, тем сильнее чувствовала это внутренне. Наверное, всему виной была эйфория от окончания войны. Пытаясь прогнать мысли о Роне прочь, Гермиона открыла книгу и принялась читать. Книги, как всегда, были лучшим лекарством для неё. Волшебница продолжила читать тот фолиант, который прошлым вечером читала Малфою вслух. Закончив очередную главу, Гермиона снова огляделась и не поверила своим глазам. На другом конце улицы, в сторону сквера, шла очень знакомая фигура с рыжими волосами рука об руку с девушкой. — Не может быть... — прошептала Грейнджер. По мере того, как пара приближалась, у Гермионы не осталось сомнений — это действительно был Рональд. А с ним рядом... это поразило Грейнджер ещё сильнее. Маленький рост, крепкое телосложение, длинные русые волосы. Это же была Лаванда Браун! Гермиона прищурилась, и когда пара поравнялась с ней, не думая ни о чем, крикнула: — Хэй, Лаванда! Лаванда, привет! — улыбаясь, замахала она девушке. Браун обернулась и увидела Гермиону. Рон тоже обернулся, и Грейнджер с ухмылкой заметила, как её бывший друг густо краснеет. Лаванда тоже выглядела смущенной, однако, махнула в ответ Гермионе и, взяв Уизли за руку, потянула его в сторону от сквера и их давней знакомой. Волшебнице стало гадко. Как все удобно сложилось! Рон теперь с Лавандой, а она ещё и крайняя... Оставив плату за сэндвич на столе, Гермиона зашла в ближайший переулок и трансгрессировала в свою квартиру. Глаза предательски защипало. Девушка облокотилась головой о стену в прихожей и с отвращением представила, как Рон с Лавандой мило сидят на лавочке в парке, как он провожает её до дома, как Лав-Лав жалеет «бедного» Рональда, которого Гермиона «опозорила на всю страну». Волшебница крепко сжала зубы. Внезапно, из комнаты послышалось громкое мяуканье Живоглота. Пытаясь снова взять себя в руки, Грейнджер скинула с ног кроссовки и вошла в гостиную. За окном, на карнизе, снова сидел тот самый филин, который прилетал к ней утром. Девушка впустила его, взяла письмо и наскоро разорвала конверт. Тот же самый красивый ровный почерк темных чернил на пергаменте:«Вы не хотите поужинать со мной завтра, мисс Грейнджер? Я могу зайти за вами к восьми. С нетерпением жду вашего ответа. Л. Малфой»
Сейчас она решительно не хотела ничего. Абсолютно. Не обращая внимания на филина, которому по-видимому снова было приказано не улетать, пока она не напишет ответ, Гермиона скинула свою одежду прямо на пол гостиной и пошла в спальню. Филин расправил огромные крылья и полетел за ней. Живоглот, мяукнув, засеменил за ним. Девушка упала на кровать лицом в подушку и, зажмурив глаза, спустя несколько минут, провалилась в царство Морфея.***
Гермиона спокойно спала и отдыхала от всех стрессов внешнего мира, когда её разбудил громкий стук в дверь. Она открыла глаза и душа у девушки ушла в пятки. Прямо над собой, Грейнджер увидела два огромных желтых глаза, которые не моргая смотрели на неё. Малфоевский филин сидел на изголовье кровати, ожидая, по-видимому, её пробуждения. Спросонья волшебница не сразу поняла, кто это и что оно здесь делает. В комнате было темно. Гермиона осознала, что проспала целый день. Поморгав, она с удивлением заметила, что прямо рядом с филином, также на изголовье, сидит Живоглот. Картина предстала весьма интересная. Филин и кот были примерно одного размера, у обоих большие желтые глаза и недовольное выражение лица. Филин был темным, черно-серо-белым, если быть точной, а кот — ярко-рыжим. В дверь снова забарабанили. Казалось, в неё бьют ногами. Гермиона даже немного испугалась. Она определенно не ждала гостей. Гриффиндорка встала с постели, накинула легкий халат и, покрепче стиснув в руке волшебную палочку, тихо подошла к двери. — Гермиона, открой! — послышался знакомый голос. Девушка направила палочку на дверь и замок щелкнул. Дверь распахнулась. На пороге стоял Рон. Парень был явно нетрезв. — Где он? Почему ты так долго открывала? — нагло заходя в квартиру воскликнул Уизли. — Кто «он»? Зачем ты вообще пришёл сюда? — Малфой. Он здесь? — Здесь? — Гермиона зло рассмеялась, — Нет, его здесь нет. И я хочу, чтобы тебя тоже здесь не было. Рон бесцеремонно прошёл мимо неё, в комнаты, и огляделся. — Что за ворона? — Не твоё дело. И это филин. Уизли обвёл взглядом спальню, словно предполагая, что Люциус прячется в шкафу или под кроватью. Гермиона зажгла свет и он заметил письмо, которое Грейнджер оставила на прикроватной тумбочке. У неё душа ушла в пятки, когда парень протянул руки к конверту. — Вот значит, как между вами ничего нет?! — зарычал Рон, с каждым словом повышая голос, — «Вы не хотите поужинать со мной завтра, мисс Грейнджер?» — совершенно отвратительно передразнил он письмо. — Я требую, чтобы ты ушёл, — ни капли не смутившись и решив, что оправдываться она ни за что не будет, спокойно проговорила девушка. — Как мило он к тебе обращается, несмотря на то, какая ты гребаная шлюха! — заорал Рон и со злостью скомкав конверт, двинулся в сторону Гермионы. Волшебница даже не дрогнула. Когда он подошёл почти вплотную, Грейнджер почувствовала неприятный запах алкоголя. — Скажи, каково это, когда тебя трахает самый мерзкий человек Магической Британии? — прорычал Уизли, — Как ты себя выносишь? — Самый мерзкий человек Магической Британии — это ты. И спать с тобой было ужасно, — выплюнула Гермиона. — Какая же ты тварь, Гермиона... В дверь снова постучали. Грейнджер, с трудом оторвав полный ненависти взгляд от Рона, направилась в холл. Уизли за ней. Отпихнув Рона от себя, девушка открыла дверь и увидела на пороге Люциуса. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — спокойно произнёс он, в то время как остальные присутствующие потеряли дар речи, — Вы не ответили на моё письмо, и я решил проверить, все ли у вас хорошо. Люциус Малфой, в своём сшитом на заказ костюме, дорогом пальто и с массивной тростью в сверкающей перстнями руке, настолько сильно не сочетался с интерьером подъезда дома, в котором жила Гермиона, что это походило на анекдот. Надо сказать, когда он вошёл в коридор жилища Грейнджер, смотреться уместнее Малфой-старший не стал. Самым подходящим сравнением, пожалуй, было «как павлин в метро». Рон побагровел. — Надо же, Уизли, — усмехнувшись, поднял брови Люциус. Гермиона повернулась к Рону и оглядела его. Парень, вне себя от злости, прорычал: — Пошёл вон отсюда! — С чего это ты здесь распоряжаешься? Это моя квартира, и я ещё раз требую, чтобы ушёл ты! — воскликнула Гермиона с отвращением глядя на бывшего друга. — Заткнись, безмозглая... Рон оборвал свою речь на полуслове, когда увидел, что Люциус вытащил из своей трости волшебную палочку и наставил на него. — Возьми свои слова назад, мальчик, и уходи отсюда. Девушка уже попросила тебя уйти, я уговаривать не стану. — Давай, Малфой, — прорычал Рон, — Я буду счастлив засадить тебя назад в Азкабан, — улыбнувшись, прибавил парень. Люциус притворно вздохнул, убрал палочку назад в трость и, расправив плечи, подошёл к Рону. Глядя на него сверху вниз, Малфой взял парня за ворот мантии и немного приподнял над полом. Гермиона охнула. — Отпусти меня, ты... Люциус, как ни в чем не бывало, вытащил Рональда за дверь и довольно таки убедительно, однако вполне спокойно, прорычал: — Чтобы я тебя больше здесь не видел, щенок, — и поставив парня на пол, Малфой по-хозяйски закрыл перед ним дверь. Гермиона стояла поражённая до глубины души. — Пригласите меня войти? — снова переходя на вежливо-деловой тон, спросил Люциус. — Да, да, конечно, — опомнилась девушка, — Заходите. Может, хотите чаю? — Пожалуй, не откажусь, — полным интереса взглядом осматривая кухню Гермионы, ответил мужчина. Девушка покраснела, заметив свою одежду, которую она побросала на пол, скинув с себя после прогулки. Пробежав вперёд, Гермиона подняла с пола свитер и джинсы и быстро убрала их. — Простите за беспорядок, я сегодня была не в духе... Наверное, моя квартира кажется вам убогой, по сравнению с тем, к чему вы привыкли. — Мне повезло по рождению. Я знаю, что многие молодые люди живут иначе, мисс Грейнджер, — Люциус заметил своего филина и улыбнулся, — Эдгар. Он всегда очень точно выполняет мои просьбы, — Малфой перевёл взгляд на Живоглота, который сидел рядом с его филином и пытался обнюхать пришельца. — Надо же, он подружился с вашим котом. — Это Живоглот. Присаживайтесь, я заварю чай, — взмахнув палочкой, проговорила Гермиона. — У Нарциссы была кошка. Красивая, белая кошка. Мне она никогда не нравилась, — усмехнулся Малфой, пытаясь скрыть недоверие к табуретке, на которую предложила присесть Гермиона, — В общем-то, это было взаимно. — Она забрала кошку с собой? — решила поддержать разговор Грейнджер. — О, нет, — Люциус состроил скорбное выражение лица, — Как-то раз, кошка Нарциссы нагадила мне на постель... Гермиона с опасением посмотрела на него. — Не подумайте, я бы не стал издеваться над бедным животным. Её задрал Эдгар. Поэтому я и удивился такой дружбе, — он кивнул на сидящих рядом филина и кота, — С тех пор я в очередной раз убедился, что у нас с ним особая связь. В тот злополучный день, кошка не дожила до заката. Нарцисса, конечно, расстроилась. — Очень жаль. Гермиона поставила перед Люциусом чашку своего любимого чая и подумала было, что нужно предложить ему что-нибудь перекусить, но пошарив по ящикам, не нашла ничего съедобного кроме пачки печенья, которая лежала у неё уже не один год. — Не знаю, что вам ещё предложить... я, наверное, провела целый день дома впервые за пару лет. Обычно, я ем только на работе или по пути оттуда. — Я пришел к вам не есть. Мое предложение поужинать все ещё в силе. Я подожду пока вы оденетесь, — отпивая чай, проговорил Малфой, а затем, подняв брови спросил, — Это облепиха в Эрл Грэе? Гермиона снова слегка порозовела, вспомнив, что на ней только простенький домашний халатик, однако все же ответила: — Да, я люблю добавлять в него облепиховое варенье. Знаю, что сочетание нестандартное... — Однако, вкус впечатляющий. — Я буду готова через двадцать минут, — под аккомпанемент урчания собственного желудка, вспомнив, что за весь день съела только тот самый сэндвич в кафе, пообещала Гермиона и быстрым шагом пошла в свою спальню. Открыв свой небольшой шкаф, Грейнджер немного растерялась, думая, что ей надеть. Перебрав несколько платьев, волшебница нашла что-то не слишком вычурное («хах, можно подумать, у тебя есть что-то вычурное, Грейнджер!» — пронеслось у неё в голове) но и не совсем простое. Гермиона решила ориентироваться на то, как одет Люциус, так как не знала, куда именно они пойдут. В любом случае, выглядеть намного хуже Малфоя ей не хотелось. Выбор пал на одно из пары её дорогих платьев из красивого темно-бежевого шелка, длины миди. В полумраке оно напоминало расплавленный молочный шоколад. Это платье Гермиона купила себе когда получила премию в Министерстве, за которой следовал её первый торжественный приём, куда она была приглашена как глава отдела. Тот приём стал единственным поводом надеть это самое платье. Причесавшись и оглядев себя в зеркале, Гермиона с ужасом поняла, что придётся надеть каблуки. Перед тем как выйти на кухню, она немного смутилась, гадая, не переборщила ли с нарядом. Накинув на платье пальто, Грейнджер сделала то, что считала правильным делать всегда, когда начинаешь сомневаться — расправила плечи и, высоко подняв голову, с уверенным видом вышла из комнаты. — Чудесно выглядите, — оглядев её, сказал Люциус. — Благодарю, — немного высокомерно, как ей показалось, ответила Гермиона, — Мы можем идти. Когда они вышли из квартиры, которую Малфой явно был рад покинуть, несмотря на его утверждения, он подал руку Гермионе, и они трансгрессировали. Волшебница не сразу поняла, где они оказались. Это была крыша какого-то не слишком высокого здания (около пяти этажей). Поверхность была абсолютно ровной, и на ней находилось некое подобие летней террасы — вокруг Гермионы и Люциуса стояли несколько прозрачных кабинок, напоминающих среднего размера стеклянные иглу, в которых жили эскимосы. Внутри каждого иглу находился большой стол из массивного дерева и стулья, на которые были наброшены меховые чехлы. С крыши открывался чудесный вид на Темзу и Тауэрский мост. В ночи все это выглядело особенно красиво. Лондон сверкал огнями. — Вполне сносно, как по-вашему? — пожал плечами Люциус. — Сносно? — повторила Гермиона, про себя подумав «Черт, да я в жизни не видела ничего лучше!», — По-моему, здесь очень красиво, — пытаясь, однако, не слишком явно демонстрировать своё удивление, прибавила она. — Добрый вечер, мистер Малфой. Мадемуазель, — послышался сзади мелодичный голос, — Наш лучший столик, прошу вас, — подошедший к ним официант, указал на иглу, стоящий первым в череде других, из которого открывался лучший вид, — Пожалуйста, меню. Есть ли какие-нибудь пожелания сразу, или мне подойти чуть позже? — спросил официант, после того, как отодвинул перед Гермионой стул и помог ей усесться. — Пожалуй, шампанского? Вы не против? — посмотрел Люциус на девушку. — Не против, — выдохнула Грейнджер, которая все ещё не могла оторвать взгляда от захватывающего вида. — Французского. Лучшего, — кивнул Малфой. — Разумеется, — откланялся официант и ушёл, неплотно прикрыв за собой дверь, перед этим взмахнув волшебной палочкой. Свечи, окружающие их, одновременно зажглись. — Ах да, это для вас, — стукнув волшебной палочкой по столу сказал Люциус, и перед Гермионой буквально из неоткуда расцвёл большой букет красных роз. Их было около тридцати, — Не подумайте, что я банален. Просто вы, почему-то, ассоциируетесь у меня именно с красной розой. Нежная, но с шипами. Гермиона покраснела. — Мистер Малфой, цветы чудесны, спасибо вам. И ресторан, и розы, и шампанское — это все выглядит изумительно. Даже слишком. Вы пригласили меня поужинать, но сейчас мне кажется, что это свидание. А я уже говорила вам, что хочу сохранять дружеские отношения. — Помилуйте, пригласить женщину в ресторан и не подарить ей цветы? — вскинул брови мужчина, — Если бы на вашем месте была моя матушка, я бы тоже встретил её с цветами. А если вам не нравится это место, мы можем пойти куда-нибудь ещё, однако кухня здесь очень... — Нет-нет, мне здесь очень нравится... «Нравится! Черт, да я в жизни не была в таком месте... и это его «пригласить женщину в ресторан и не подарить ей цветы» учись, Рональд!» — Не подумайте, что я неблагодарна вам. Просто это все меня немного... смутило. — Так не смущайтесь, — просто ответил Люциус, улыбнувшись. Подошёл официант с шампанским. Малфой отвлёкся на него и дал Гермионе возможность себя поразглядывать. «Красив... как всегда» — подумалось девушке, но она постаралась как можно скорее отогнать от себя эти мысли, — «Это же Люциус Малфой, черт! Что я вообще здесь делаю?» Ещё один взгляд на него. Не смотреть было тяжело. Нельзя же было весь вечер тупо пялиться в стол! Или невидящим взглядом на этот пейзаж, окружающий их... Несмотря на всё это, делать вид, что Гермиона не хотела на него смотреть, было невозможно. Конечно, она хотела! Официант откупорил бутылку шампанского, разлил её в два бокала и поставил в принесенное им ведерко со льдом. Люциус перевёл свои серые глаза с него на Гермиону. Их взгляды встретились. Грейнджер даже не поняла, что произошло. Она не испытывала такого... да почти никогда она такого не испытывала! Вспоминая подобные ощущения, ей на ум пришёл Виктор и её четвёртый курс. Но это было так давно, что Гермиона уже не знала, ощущала ли она этот трепет в животе или ей просто так кажется. Однако сейчас с Люциусом, это был не просто трепет. Взгляд Малфоя-старшего врезался в карие глаза Гермионы, как нож врезается в подтаявшее сливочное масло. Горячая волна прокатилась по всему её телу, начинаясь где-то в районе низа живота, где Грейнджер почувствовала что-то вроде непроизвольного, но приятного спазма. Колени волшебницы сами собой сжались. Волна жара пощекотала её легкие и подступила к лицу. Гермиона порадовалась прохладе, наполняющей иглу, которая слегка охладила её горящие щеки. Разумеется, Малфой заметил это. Он слишком долго общался с женщинами, чтобы не заметить. «Да, мисс Грейнджер. Ваш взгляд мне много обещает...» — Ну, за чудесный вечер, — поднял он свой бокал. — За вечер, — повторила девушка, беря в руки шампанское, которое она едва не опрокинула, и поднося его к бокалу Люциуса. Раздался красивый звон хрусталя. «За вечер»