***
бесподобно. целует, совершенно как не подобает маленьким мальчикам. скользит языком, игриво и настойчиво. берёт своим напором и страстью. желанием и опытностью, с которой не сравниться ни одна проститутка в близлежащих районах. обнимает за шею, трётся всем и обо всё. простанывает прям в рот, пробирается ладонью в тёмные волосы, закрывает своим кружащим запахом и даёт себя лапать. на ногах чёрные, в мелкую сеточку, чулки с кружевами на резинке, облегающей бёдра. всё такое пошлое, развратное и тугое, что ощущаются, как вторая кожа. «змеиная», — добавляет про себя Гармадон и ухмыляется в поцелуй, грязно причмокивая губами. Ллойд сам напрашивается, садится на колени, трётся-заигрывает-ластиться и не обращать на него внимание — нельзя. кроме чулков то опять ничего нет. остаётся довольствоваться кружевами и сеточкой, хотя это, кажется, единственное, что важно. важно для затуманенного разума, но не для вездесущих двух пар рук Гармадона, который лучше бы лишний раз раздел мальчишку. — тебе же не нравился я в одежде, — нахально тихо и шёпотом, обжигает и будоражит, — пару дней назад ты был недоволен. — не начина-а-ай… — сладко тянет, и это змеиное льётся дальше. мужчина понимает, откуда в сыне эта серпентинность. касается-исследует руками бёдра и не может не любоваться покрасневшей коже возле резинки. в голове возникают сразу же образы их шестого дня и у него уже моментально стоит. а мальчик держится, на удивление. — остались сутки, а ты не успокаиваешься, — намекающе трётся, прижимаясь ближе, и слизывает с губ похабность, своим по-змеиному длинным языком. — так заставь, — грубо и нахально. бесподобно.***