Тысячелистник

Доспехи ее сияли, и Джейме постарался сосредоточиться на том, как она идет к королевскому трону – быстро, но осторожно, будто бы вся подобравшись. Последний раз, когда он был здесь, и был поруган, оплеван и осужден на позор, этот последний раз – он тогда понадеялся, что последний – запомнился ему мрачным и смрадным дыханием толпы. Теперь в зале никого из посторонних не было. За исключением… - Это Луковый Рыцарь, - шепнул Артур, а Сольви сжала руку Джейме. Она топталась на месте, ничуть не придавленная торжеством момента. Вертела головой и все разглядывала, широко раскрыв свои чудесные синие глазища. Бриенна заплела ее огненные волосы в косу, уложив косу корзинкой вокруг головы, а лазоревое платье ее было усыпано маленькими сапфирами. – И сир Подрик. - Т-с-с, - прошипел Джейме. – Пусть они скажут. Артур нервно осмотрелся. Он был в парадных доспехах Тарта, волосы приглажены. Пока шли сюда, Джейме заметил, как девчонка-прислужница выглянула из боковой двери, разинула рот и с минуту пялилась на Артура, который ростом почти сравнялся с Джейме. На девчонке было такое открытое платьице, сшитое по моде Королевской Гавани, сплошные голые плечи, оголенные тонкие лопатки, и талия – до самых косточек над бедрами - что Джейме подумал – ну, Артур, держись. Однако никакого внимания на все это мальчик не обратил. Теперь они стояли втроем – отделенные от всех, в вязкой тишине весеннего утра. Солнце падало на волосы Бриенны и золотило их, и ее длинную белую шею, неподвижную, с гордо сидящей головой. Он так давно не видел Бриенну в доспехах, что этим утром почти растерялся, испытал приступ трусливой паники. Что она будет делать? Что, если ей прикажут доказать свою преданность Трону делом, прикажут взять меч и поднять над его головой? Что она сделает? - А это, - сказал Артур еще тише. – Гляди, Ланнистер. Это же твой брат, и десница Короля, это… Он так… мал! - Какой приятный миг, - сказал Тирион, не сводя глаз с приближавшейся к возвышению Бриенны. – О, какой невыразимо приятный миг, миледи сир Бриенна. На Джейме и детей он все это время даже не взглянул. Бриенна подошла к подножию трона и опустилась на одно колено. Ее тартский плащ упал, будто гигантский сине-розовый лепесток. Солнце настоящее позолотило солнце вышитое. Звякнули ножны Верного Клятве, когда Бриенна опустилась к полу. Она стояла, замерев и чуть ссутулившись. Король глядел на нее почти со скукой. - Как вас приняли? – наконец, вымолвил он. Голос его был негромким - шелест ветра в перьях птицы, шепот дождя под грозовым облаком. И столь же невыразительным. - Все хорошо, благодарю вас, Ваше Величество, - тихо отозвалась Бриенна. - Встаньте. Нам известна ваша преданность. Помедлив, она выпрямилась. - Вы в точности исполнили приказ, леди Бриенна, - все так же равнодушно заметил Король. – Это достойный поступок. Тирион покосился на Короля, выпятил губы и сложил ручки перед собой. Наступило молчание, и лишь несколько мгновений спустя, когда Бриенна обернулась, Джейме понял, что теперь все разглядывают их – беглого преступника Ланнистера, маленькую девочку и высокого, тонкого мальчика с копной золотых волос. - Подойдите, - велел Король. – Ближе. Джейме двинулся вперед, стараясь приноровиться к шагу Сольви, а потому выходило медленно. Сольви вдруг оробела, остановилась в двадцати шагах, и даже потянула его назад. Ему пришлось взять ее на руки. Так они явились пред всеведущие очи – и, хотя Джейме предпочел бы, чтобы это все случилось в иной какой-то момент, сир Давос приветливо закивал и заулыбался в бороду. Бронн Черноводный разглядывал его, подняв бровь. На лице у Подрика Пейна отражалась вся гамма чувств, но главным было бесконечное сострадание, с которым он взирал на свою обожаемую леди Бриенну. Сэм Тарли, как и всегда, выглядел так, словно вот-вот хлопнется в обморок. И еще больше раздобрел, подумал Джейме. - Правда, забавно, Ланнистер? – вдруг сказал Король, наклонив голову к плечу. И показался Джейме опять очень юным – несмотря на бороду и глубокую морщину между густыми старковскими бровями. Юным, почти невинным. – Думал ли, как и с кем окажешься здесь в следующий раз? Нет, ты и представить себе такое не мог. Джейме вежливо поклонился: - Доброе утро, Ваше Величество. - Доброе, - удивленно засмеялся Бран. – Меня продолжает изумлять эта история, рассказанная себе самому. Бриенна пугливо покосилась на Джейме. - Как твои успехи, о, мой славный рыцарь Артур? Я слышал, что крылья твои сломались. Артур покраснел. Тирион уставился на мальчика с болезненным любопытством. Он даже шею вытянул. - Я не доработал конструкцию, - неохотно проговорил Артур. – Видите ли, там есть кое-какие вещи, которым я… до поры… Не нашел объяснения. - И таких вещей в мире множество, - с улыбкой сказал Король. – Нам ли с тобою не знать… А впрочем, и я в твои годы мечтал взлететь. Мечта моя была исполнена, и это все, что могу ответить тебе. - Теперь меня интересуют вещи на земле, - сказал Артур. – Я думаю, я могу пригодиться в военном деле. - И еще как. Ты унаследовал сердце воина. А ты, дитя Севера? Как тебе мой дворец? Сольви засопела, но потом, расхрабрившись, сказала: - Очень прекрасный и ликолепный. Король улыбнулся, в упор разглядывая девочку. Сольви смущенно хихикнула, спрятала лицо, ткнувшись в плечо Джейме. - Я рад, что тебе здесь нравится. Скоро здесь будет праздник, - ласково проговорил Король. – Для тебя, дитя. Все это ради тебя. - Ваше Величество, - не выдержала Бриенна. Джейме заметил, что губы у нее дрожат. – Я прошу, я… Мы явились сюда, полагая, что вы захотите, что желаете устроить… Бран поднял руку, отмахнувшись от ее сбивчивой речи: - Вы говорили ему, что все в прошлом, верно? Вы повторяли это ему, Мастеру над Оружием, миледи Бриенна. - Да, и я… - Ну так поверьте собственным словам. Отдыхайте. Развлекайтесь. Об остальном поговорим за ужином. Он вновь вяло повел ладонью, и тотчас Сэм Тарли бросился к трону, а затем и несколько рыцарей отделились от стен – безмолвные, словно тени. Они закрыли Короля собой, слышен был тихий скрип колес. Наверное, усадили его в это кресло, подумал Джейме, в котором Старк катается по Красному Замку, точно какое-то злобное и темное привидение. Тирион заковылял к ступенькам, потом бодро скатился по ним вниз и подскочил к Бриенне. Вытянул свою крохотную ручонку: - Леди Сир Бриенна. Я в самом деле… Я не… Не шутил, я так рад вас встретить, и всю семью, которую… Он смущенно замолчал. - И я рад тебя видеть, братец, - сказал Джейме. Он поставил Сольви на пол, а она бесстрашно вытаращилась на маленького льва. Тирион сунул руку в карман, вытащил розовощекое, как Сольви, яблоко и, вращая глазами, уставился на него. Сольви захохотала. - Как это яблоко здесь очутилось? Ох, и рассеянный же я. Да оно же в твоем кармашке лежало, - сказал он девочке. – Разве нет? - Не-е, - замотала головой Сольви. – У меня вовсе не было. - Гм? А что же было? - Утром я только кушала те печенья, которые посыпают корицей. А яблока мне не давали. - Ах, они. Ладно, держи, все вечно перепутают. Ты умеешь жонглировать? - Нет, - расстроилась Сольви. – Я умею играть на лютне. Пока мы плыли сюда, сир Хант меня научил. - На лютне! – воскликнул Тирион, меняясь в лице. – Да это же поразительно, миледи! В такие-то юные годы! - Ничуть не юные, - сердито отрезала Сольви. – Скоро уж будет четыре года. - Леди Бриенна, - сказал Подрик, спускаясь со ступеней. – Я счастлив вас видеть. Артур! Такой большой! Настоящий рыцарь! И начались болтовня да расспросы, и, только повернув голову, Джейме увидел, как закрываются высокие двери. Король ушел. - Он всегда так незаметно скрывается? – с кривой улыбкой спросил он у сира Давоса. - Это в его манере, - тот сдержанно кивнул. – Значит, снова мы встретились, сир Джейме. - Бессмертный ты сукин сын, - сказал Бронн, хлопнув Джейме по плечу. Под яростным взором Бриенны он не смутился, только кашлянул и пробормотал короткое извинение. – Уж и не чаял тебя живым увидеть. Открылась наружная дверь, послышался шум шелков и топот быстрых шагов. А, в Пекло ее, успел подумать Джейме, весьма разочарованный. К ним приближалась Санса, а позади нее с любезной ухмылкой вышагивал сир Манфри, напыщенный дорниец, в ослепительном, шитом золотом и серебром, наряде. На груди у него сверкало ожерелье из крупных рубинов. Какой же несносный тип, решил Джейме. - Где она? Ну же! О, Бриенна, иди сюда, иди же скорее ко мне! – завопила Королева Севера. И тотчас повисла у Бриенны на шее и принялась покрывать поцелуями ее лицо, крепко обхватив своими тонкими ладонями. Потом дождь поцелуев обрушился на бедолагу Артура, а потом и на девочку. Санса схватила Сольви на руки и принялась тормошить и кружить. Тирион тихо кашлянул, мотнул своей головой. Пока он торопился к балкону, Джейме разглядывал его волосы – мед, потемневший от времени, от пережитых бед, весь в снеговых полосках седины. Они остановились на том же месте, где некогда вели свою мрачную беседу, и Тирион прикрыл дверь, сделав голоса внутри зала едва слышным гудением. Слышался детский смех – словно всплески рыбок в пруду. И тихий смех сира Давоса, и насмешливый баритон Бронна. Но слов было не разобрать. - Дадим им время поговорить, - предложил Тирион, подходя к Джейме и протягивая руку к его ладони из чардрева. – И поговорим сами, наедине. Что это такое? - Подарок из Застенья, - смущенно сказал Джейме. Он рассказал брату о том, что с ним случилось. Тирион слушал внимательно, хмурясь и прикусывая губу. Потом завертел своей большой головой. На столах не было ни вина, ни кубков. Тирион даже топнул ногой: - Ну что за народ. В такую-то минуту, когда требуется промочить горло. Уверен, что и тебе, брат. Джейме сел на низкую кушетку. - Видать, берегут ныне Десницу от греха пьянства, - ухмыльнулся он. Тирион хохотнул: - Поверь, меня от моих грешков не сберечь. Хорош бы я был, если бы с годами потерял вкус к титькам и вину? Я почетный гость в здешних борделях. И тому есть объяснение, Джейме. - Всегда находилось. - Ну, время меня не сломило, это правда. Они помолчали. - Вижу, и тебя тоже, - сказал Тирион, наконец. – Ты перестал все скрывать. - Что? - Брось. Ты так глядишь на нее. - Ничего подобного я не… - Впрочем, не удивлен. Явилась в ней какая-то стать, которой прежде не было. Талия ее чуть расплылась, оно и неудивительно. Но какой роскошный зад, а? За такую задницу в борделях Дорна отсыпали бы гору золота. Лишь за возможность коснуться, поцеловать, ну, ты понимаешь меня. - Ты гадок. Это с годами проявилось или всегда было? Я затрудняюсь сказать. Но ты определенно омерзителен. - Знаю. Прости. Я и правда с годами вижу в женщинах лишь самое вожделенное. Не оно ли и самое главное? А, может, все проклятая старость. Говорят, старики желают сосать тяжелую материнскую грудь да прижаться щекою к теплой заднице, чтобы забыть обо всех пережитых бедствиях, вернуться в свой детский сон… Но, Бриенна… В самом деле, есть теперь в ней… Некая… словно бы свет изнутри, словно она обрела какую-то опору. Джейме молчал, смутно понимая, к чему Тирион клонит. Ему показалось вдруг опасным болтать лишнее. Десница хихикнул: - Мне доносили, правда, что она заставила тебя принять безбрачие. - Что?! Я просто… Мы просто… Бриенна, она… - Она более тебя не любит, так лучше сказать. Что ж, - Тирион побарабанил пальцами по столику, - неудивительно. Но она уважает тебя, ценит, оставила тебя при своем дворе, а это почти так же важно. - Я не понимаю, почему ты начал с таких расспросов, - огорченно сказал Джейме. – Я думал, меня будут судить, потребуют, чтобы я… Тирион махнул рукой, до смешного точно повторяя жест Короля. - Оставь это. У Короля иные планы на тебя, брат. Мог бы и догадаться – по тому, с каким почетом вас принимают. - Я все думал, нет ли какой ловушки… - У него все – ловушка, - спокойно заметил Тирион. – И, в сущности, таковой не является. Все одно, что сказать, будто сама жизнь, в которую мы являемся из материнского лона, это ловушка со множеством неприятностей. Так оно и есть, если подумать. Однако, каков выход? Еще никто не полез обратно в утробу, завидев все горести белого света. - Значит, ты сумел его убедить? - Джейме, - проникновенно вымолвил Тирион. – Мы говорили в прошлый раз, и я прекрасно помню, что ты ничего тогда не сообразил. Видимо, все же придется тебе сделать усилие над собою, уяснив вот что. Нашего Короля ни в чем убедить невозможно. Можно быть с ним – или против него. Те, кто выбирают последнее, долго не живут. - Он желал моей казни еще пару лет назад, по всему Перешейку отряды выслали, объявили награду, я не… А теперь он смотрит сквозь меня и говорит так, словно я какой-то… чертов сквайр при высокородной леди. Я не понимаю… - И лучше не понимать, - закивал Тирион. – Чем плохо быть при ней сквайром? Твоя гордость ущемлена? Сдается мне, ничуть, судя по тому, как ты на нее пялишься, словно она – твое солнце, луна и все гребаные звезды небосвода. Но изволь, расскажу, как было дело. Как только нам донесли, что вы прибыли на Тарт, он сказал Совету – оставьте их в покое. Дайте девочке подрасти. - Извини?! При чем тут моя до… Дочь Тормунда? - Откуда мне знать? – возмутился Десница. – Может, он решил, что без тебя им не справиться там, на этом убогом островке? - Тарт вовсе не убог. - Ну, это как поглядеть. - А чего он хочет от Бриенны?! Она плохого не сделала! - И кто же сказал, что сделала? Может, он хочет ее вознаградить. - Что-то мне слабо верится. Правда ли, что ищет ей мужа? Не в радость ему, когда такая вдова без присмотра, без твердой руки кого-то из приближенных лордов, а? Или там Санса Старк опять постаралась, нашептала ему? Тирион на это только вздохнул. - Если бы я мог тебе сказать, я бы непременно сказал, Джейме. Но, боюсь… Это слишком сложно. Да скоро вы и сами все узнаете. Во всяком случае, он так уверял меня. Джейме возмущенно замотал головой. - Я возлагал на нашу встречу много надежд, маленький брат, - сказал он сердито. – Думал, ты мне, наконец, поможешь. - Если бы ты сумел мне довериться, и в этот раз тоже, - тихо сказал Тирион. Однако глядел он на Джейме с сомнением, а точнее сказать, словно бы старался поменьше глядеть. И в груди у Джейме похолодело от скверного предчувствия. Несколько дней спустя он вновь обнаружил себя глядящим на Бриенну издалека – и опять подумал о том, как она хороша, и как поразительно одинока, даже в толпе. Голову она держала высоко, смотрела с мягкой прохладой, людей сторонилась. Свое рыцарское облачение сменила на пышное платье. Это платье было заранее тут приготовлено, сказала она Джейме удивленно, когда они только приехали и вошли в комнаты, отданные им. Кто бы ни шил его, мерки Бриенны знал превосходно. Может, это вновь леди Старк поучаствовала в своем излюбленном развлечении – одевать Бриенну как можно дороже и красивее, будто все не могла наиграться со своей огромной и послушной игрушкой. Которую у нее все стремились отнять, подумал он тотчас и невольно улыбнулся. Мы еще поглядим, кто выиграет, милая моя Королева волков, решил он. Платье было густого пурпурного оттенка, который не подошел бы иной, более смуглой или румяной девице, но к фарфоровой коже Бриенны шел превосходно. На высокой груди вышиты были ветки и плоды граната – странное украшение, хотя и дорогое, каждое зернышко – искусно обточенный камешек винного цвета. Серебряные ленты держали длинные рукава, спускавшиеся до самой земли. В узких прорезях мелькало нижнее платье, тонкое шелковое нечто, несомненно, укутывавшее прелестные грудки и все остальное эдаким розоватым облаком, так что воображение Джейме, натренированное годами на Тарте, тотчас пустилось рисовать всякие картины. Он отогнал их от себя, сердясь за неуместный приступ сладострастия. Не то, чтобы это было ему внове – с вожделением за два года он привык справляться своими силами. Тирион не преминул об этом сказать, подмигивая и скорбно кивая. К слугам и солдатам Бриенна относилась почти как к равным – а потому их болтовня не пресекалась, и, разумеется, пташки донесли Деснице все, что требовалось или что вовсе не требовалось. Что Мастер над Оружием в Закатном Замке не переступал порога хозяйской спальни кроме как по делам сугубо невинного характера, что Бриенна никого вообще к себе не подпускала, и тому подобное. Джейме иногда, поздним вечером или ночью, слышал, как Бриенна плачет там, за закрытой дверью или тихо зовет кого-то – он слышал это имя, ставшее почти ненавистным, но и привычным: Тормунд, Тормунд, любовь моя. Иногда ему казалось, он слышит иные звуки – тихие вздохи, полные наслаждения, но, может, только казалось. Лежа в своей постели, он представлял, как ее ловкие длинные пальцы касаются ее плоти, и тогда его сотрясало какое-то долгое, тоскливое чувство – страсть напополам с завистью, с ревностью, с ребяческим желанием обладать. Но он справлялся – и, как отметила Бриенна, справлялся превосходно. Он находил утешение в ежедневных заботах, в тренировках, в мечах и копьях, и в звонком заразительном смехе Сольви, и в шутках Артура, весьма искусных и тонких, напоминавших ему об отце и о Тирионе: быстрый ум, острый, жалящий, точно пчела. И в том, как Сольви была весела с ним, как она обнимала его, прижималась щекой к его бороде, а потом верещала, запрокидывая голову: колюче, колюче, колюче! И в том, как Бриенна смотрела при этом на них, и в ее глазах тоже плескался смех, хотя она и старалась нахмуриться. В два годика Сольви почти не слезала с его рук, он гулял с нею, посадив ее на плечи или в корзинку за своей спиной, бродил по лесным тропинкам в скалах, пока Артур и Снежинка рыскали вокруг, а Бриенна брела позади и что-то наставительное бормотала. Солнце пронизывало ветки старых сосен, качался густой теплый воздух, от которого всегда пахло мокрыми камнями, мхом и морем. Это были чудесные дни. Несмотря ни на что – чудесные. Теперь он вспомнил о них с печалью. Глядя, как Бриенна стоит в самом дальнем конце зала, прислонившись к высокой колонне, изо всех сил стараясь казаться невидной, он жалел ее, и злился на нее – за то, что позволила Королю все это у них отобрать. Заиграла музыка, и танцующие выстроились в два ряда. Зал был огромен, его расчистили для праздника, сдвинули столы к стенам, а посредине поставили возвышение для музыкантов и расстелили пестрые дорнийские ковры. Бриенна подняла Сольви на руки, и они стояли там, у колонны, слегка покачиваясь в такт музыке и глядя на танцующие пары, которые выписывали всякие сложные фигуры под руководством танцмейстера. Тот был прямо в ударе. Он выкрикивал команды пронзительным голосом, словно на корте, да еще подкреплял их ударом своего серебряного жезла о пол. Сольви была заворожена всем этим. Кто-то из горничных сунул ей пряник, но она почти забыла о нем, так и держала у своего рта, глядя на музыкантов и танцоров широко распахнутыми, по-матерински нежно-изумленными глазами. Бриенна слегка подбрасывала ее, чтобы получалось в такт. К ним подошел Артур и встал рядом, с хмурым и поникшим видом оглядывая богато одетых фрейлин. Люди постепенно теснились к танцевальному кругу, и на гостей с Тарта больше никто не обращал никакого внимания. Джейме подошел к ним. - Джейме, - сказала Сольви, заметив его. – Смотри, какие там! Дудят-то как! Она показала своим пряником поверх голов. Он понял, что Сольви очарована игрой пронзительных волынок, которые выводили звуки самой разной высоты – от тонкого, как вой вьюги, до низкого, как крик морского чудовища под водой. - Это как это? – спросила Сольви. - Воздух там, верно, проходит через мешки, изготовленные из… - начал объяснять Артур, и вдруг замолчал. Джейме повернулся. Он увидел сначала белозубую улыбку и черную, как смоль, бороду, а потом вспомнил имя. Мужчина, стоявший рядом с Сансой Старк, тоже его узнал. Это был человек небольшого роста, с густыми черными волосами и широкими плечами. Он унаследовал Родники после казни, устроенной Сансой для лордов-отступников, Родрика и сыновей. Имя его было Эйден Рисвелл, и он весьма разбогател на торговле с Железными Островами. Когда Джейме, Бриенна и дети только прибыли в Винтерфелл, он явился туда с просьбами дать ему солдат для сопровождения каких-то грузов через Соленое Копье. Тогда он и поведал Джейме, что тяжелые роды унесли жизни его горячо любимой молодой жены и первенца, малыша Роннета Рисвелла. Было еще много слезливых подробностей, который Джейме и другие рыцари и лорды выслушали за бокалами терпкого вина. - Ланнистер, - сказал лорд Рисвелл, прижимая руку к сердцу. На нем был камзол из тонкого серого сукна, расшитый ветками омелы. Оторочка плаща переливалась черным пламенем – лисий мех так и сиял под светом тысяч свечей. На толстой шее золотыми кольцами свернулась огромная цепь, усыпанная агатами и речным жемчугом. Разодет, как на свадьбу, подумал Джейме, слегка оторопев. Не в привычках Северян было так модничать… Но, впрочем, Рисвелл всегда вел себя как купец, а не как рыцарь, быстро уловив чаяния нового века – века Короля Брана Сломленного. Воевать он не умел и желания не имел. Воинственный нрав, в конечном итоге, сгубил его семью, так к чему было повторять ошибки? - Вот кого я рад тут повстречать. Ведь ты почти северянин. Почти наш! - искренне сказал Рисвелл, а потом уставился на Бриенну. Та вежливо наклонила голову. Сольви сказала: - Там играют такие огромные дудки, правда, красиво? - Лорд Рисвелл ныне был явлен мною Королю Брану, - с тонкой улыбкой сказала Санса, - И был представлен на смотринах женихов. - Правда? – вежливо удивилась Бриенна. – Так.. так… скоро? Она покраснела, когда Рисвелл поднял бровь в ответ на эту явную бестактность. - Разве скоро? Поглядите, кого отдаю за нашего доброго лорда Эйдена. Лучшую мою фрейлину, правда, Трикси? Тут Санса положила руки на плечи молодой и очень красивой девицы, стоявшей с ней рядом, будто бы даже жавшейся к ней или стремившейся спрятаться за нее. И Джейме – в некоторой оторопи – наконец, сообразил. Перед ними правда стояла Трикси. Та некрасивая девчонка с крысиным ртом, что провожала Артура чуть не до половины Курганов. Он вспомнил ее фигурку, стоявшую посреди пыльной дороги, ее грязноватое бедное платье и короткий плащ цвета каленых каштанов. И вспомнил слова Артура: - это Трикси красивая. Джейме посмотрел на Бриенну, но та уже поспешно захлопнула открывшийся было рот. Вот это выдержка, подумал он с угрюмым смешком. Трикси выросла – она была выше Артура на полголовы. По ее плечам бежали темно-каштановые, вьющиеся гладкими полукруглыми волнами, густые волосы. Но не в этом заключалась причина всеобщего ошеломления. Треугольное лицо Трикси изменилось до неузнаваемости – и не изменилось ничуть. Нет, тут явно случилось некое чудо. Черты, прежде столь нелепые, странно-уродливые, вдруг обрели свое место и значение, и Трикси превратилась в существо почти неземной прелести. У нее все еще был этот длинный нос, и впалый маленький рот, но теперь он казался столь верно расположенным, с этими круглыми, как бутоны, темно-розовыми, губками. Главным украшением были ее глаза, огромные, с поднятыми уголками, опушенные изогнутыми ресницами. Печально-задумчивые, с холодной туманной дымкой. - Я, - сказал Джейме, обретя дар речи. – Я, признаться… Тебя бы не сразу узнал, Трикси. Он беспомощно обернулся к Бриенне, и та наградила его свирепым взглядом: довольно! Бедная девица, и правда, не знала, куда себя деть. Она топталась на месте, и то и дело умоляюще глядела на Сансу – а потом на Артура. Щеки ее пошли пятнами нервного румянца. - Очень рады за вас, лорд Рисвелл, - сказала Бриенна торопливо. – Уверена, вы будете прекрасным мужем. Трикси, мы все за тебя очень счастливы. Санса улыбнулась, крайне довольная тем, как у нее все ловко получилось. Это замужество, несомненно, она почитала одним из своих самых умелых трюков. Трикси была бедна, до поры - некрасива, ей ничего не светило при дворе в Винтерфелле – и вдруг такая удача, девочка расцвела, а вдовец Рисвелл подыскивал себе пару. Не за кого-то из обозленных вдов Дастин же выдавать его, не то сколотят новый союз против Старков, еще чего не хватало! Все это промелькнуло у Джейме в голове, а между тем Артур сделал шаг вперед и протянул руку: - Трикси, - тихо позвал он. В голосе его послышались и мольба, и мука. – Вот мы снова встретились. Ведь я обещал… - Ты обещал вернуться, - с неожиданной и храброй холодностью сказала девочка. – Вернуться на Север. - Но я… - Но ты не сделал этого, - закончила юная фрейлина. Высоко подняв голову на длинной, нежной шее, она развернулась – и скрылась в толпе. Лорд Рисвелл бросился вслед за своей невестой, бормоча какие-то извинения, обращенные Боги знают, к кому. Санса сочувственно поглядела на совершенно раздавленного Артура. - Эй, малыш. Что ты? Трикси вошла уже в тот возраст, когда пора искать ей партию. Такова жизнь. Артур глядел сквозь нее. Санса протянула ладонь, чтобы убрать волосы с его лба, но он увернулся и, явно взбешенный, тоже бросился прочь. Повернувшись к Бриенне, Санса всплеснула руками: - Нрав, словно дикий огонь! Что я такого сказала? Юношество! В голове один дым! - Верно, - нахмурилась Бриенна. – Лорд Рисвелл хороший человек. Он богат и, как мне показалось там, в Винтерфелле, добр, великодушен… - Конечно. Я НИКОГДА бы не стала устраивать браки с жестокими или опасными людьми. Нет, Бриенна, и ты это знаешь, как никто, правда?! Мое солнышко, ну иди уже ко мне, ты-то все понимаешь… Ах, как же сладко пахнет ее макушка, Бриенна! Это словно аромат настоянного счастья! Тут Санса перешла на тот особый голос, каким говорят с малыми детьми, и взяла Сольви на руки, и начала ее целовать и тискать. Джейме отошел от них, не желая принимать участие в мелкой бабской болтовне. Все слова их падали, словно бусинки, на пол, звенели попусту, круглые, яркие, бессмысленные. Он обернулся, когда шел к дверям в сад: и поймал торжествующий взгляд Сансы Старк. Стерва. Вот же сукина дочь. Он вышел в сады, которые тоже наполнены были гулом музыки и множества голосов. Горели фонарики, развешенные на деревьях, люди двигались среди них словно тени из тонкой бумаги, мелькали лишь силуэты. Когда придворные попадали в свет от жаровен или от пламени факелов, то блестели дорогие доспехи, ножны, шелк и бархат плащей, вычурно расшитые платья. Тут Джейме кто-то хлопнул по плечу, и он, увидев подошедшего, с неприязнью улыбнулся: - Что, каково теперь править в Ланниспорте? - Да уж получше, чем скитаться или жить в безбрачии при такой роскошной бабе, - парировал Бронн. – Ты уже попробовал сладкое винцо из моих даров? - Ничего я не пробовал. - Зря, ох, зря. Оно получше даже, чем арборское, - нагло ухмыльнулся лорд Ченоводный. Он подвел Джейме к длинным столам и налил ему доверху в серебряный кубок. – Ну, рассказывай. Джейме без особенной охоты рассказал о том, как попал в Застенье и потом на Тарт, и все это время наемник изумленно шевелил бровями, щерил в улыбке острые зубы и с притворным сочувствием кивал. Когда Джейме замолчал, Бронн выбрал абрикос из большой вазы, обтер его об отворот своего камзола и сказал: - Прости. Не соображу, Ланнистер. Удалось ли взгромоздиться на вожделенную корову? Он заржал. Джейме допил быстрыми глотками, поставил кубок на стол так, что все на нем вздрогнуло и звякнуло, и жалобно затренькали хрустальные кувшины – и отвернулся. Под большим дубом, помнившим, возможно, приход первых Таргариенов, устроили представление для юнцов. Джейме увидел пестрые раскрашенные лица скоморохов. Они размахивали картонными мечами и говорили в рифму. Кровь лилась длинными лентами карминного цвета, а человечек с вымазанным синей краской лицом стоял на возвышении, поводя руками. К его перчаткам пришили длинные когти из зазубренного металла. - Пускай ночь заберет свои дары, пусть все, кто погиб, встают ныне рядом! - выл он, поворачиваясь вокруг себя и свирепо сверкая глазами, - Вставайте, вставайте, мертвые отряды! Павшие вокруг него зашевелились. По рядам зрителей пронесся вздох благоговейного ужаса. Джейме заметил Артура, глазевшего на это представление с выражением радостного омерзения. Дети вокруг него грызли ногти и топтались на месте, готовые стонать от ярости или же визжать от страха. Рядом с Артуром стояла Трикси, держа на руках совершенно зачарованную Сольви. Король Ночи издал рык, несомненно, позабыв, кого он там изображает – грозного льва, осатаневшего в бою великана или кого еще, и дети, запищав, попятились. Сольви прижалась к плечу Трикси, прикрыв глаза ладошками, а потом растопырила пальцы, подглядывая – стараясь ничего не упустить. - Вставайте! – гаркнул Король Ночи, и мертвые ряженые рыцари начали подниматься, хрюкая от усердия, стараясь получше изобразить урчащих от потустороннего голода мертвяков. Дети завопили, загоготали, затопали ногами. Сольви, для храбрости уцепившись руками за шею Трикси, верещала вместе со всеми. Артур повернулся к ней и что-то возбужденно, быстро заговорил. Трикси засмеялась. В руках у Сольви оказался деревянный меч, она подняла его и затрясла над своей рыжей головенкой. - Мы вам не дадимся! – завопила Сольви, а дети вокруг нее стали орать еще громче, подпрыгивать и размахивать кулаками, веточками, игрушечными мечами. Ах, какое зрелище, подумал Джейме с грустной ухмылкой. Какое бесстрашное воинство. Бронн Черноводный и тут его отыскал, схватил под руку и начал ему втолковывать какую-то чушь. - Ты же знаешь, зачем ее привезли сюда, не притворяйся. На платье ее вышит гранат – их у нас в Просторе девушкам дарят на свадьбы… Королю только и остается, что на лбу у нее написать – мол, сия вдовая невеста свободна, честной народ, хватит ходить вокруг да около. Чего ты прячешься? Не теряй-ка ты времени, друг, и без того немало потерял! После всех несчастий, после всего, что ты пережил, не принять такой дар! И, хоть ты изрядный дурак, Ланнистер, но этой последней дури я тебе не прощу. Джейме едва слушал. В голову ему ударил хмель. Он зашагал к дверям в танцевальные залы, а, когда вошел, был оглушен звоном цимбал и топотом ног. Танцовщицы из Дорна кружились среди фрейлин и кавалеров, гибкие, одетые в короткие юбочки из золотых монет, с перетянутыми шелковыми лентами грудками, и браслеты на их лодыжках выбивали звенящий ритм. Молодые люди хлопали им в такт. Джейме, свирепо тряся головой, огляделся – и увидел, как сир Манфри, наклонившись, что-то нашептывает Сансе Старк, с благодушной и самодовольной улыбочкой. Джейме опять закрутился вокруг себя, словно пес, ловящий себя за хвост – и, в конце концов, странно успокоившись, нашел взглядом Бриенну. Она стояла одна, сложив руки за спиной, выставив локти. Одинокая, подумал он в приступе полупьяной жалости. Всегда так одинока, так… Музыка вдруг окончилась, танцовщицы к тому моменту собрались встали на колени – и распались, извиваясь, плавно поводя руками, раскрыли свой круг, словно цветок. Их прекрасные, напомаженные, с вплетенными камешками и цветами жасмина волосы разметались по узорам ковра. Все зааплодировали. Откуда ни возьмись, явился танцмейстер и стал, отбивая жезлом каждое слово, выкликать следующий круг танцующих. Он кричал имя, и дамы, порозовев от тайного удовольствия, выходили и становились на позиции, куда стукал жезл, и замирали, картинно опустив очи долу. Хотя поначалу Джейме не было понятно это действо, но вскоре он сообразил, что дам выставляют особым порядком, так, чтобы вокруг каждой образовалось некое пространство, позволяющее разглядеть наряд каждой из них, полюбоваться их изысканными прическами или свежими, румяными лицами. Некоторые стояли неподвижно, глядя себе под ноги, другие поворачивались кругом, посылая улыбки женихам или родне в толпе, третьи смущенно одергивали свои платья, что-то беспрерывно и пугливо поправляли в своих нарядах. - Леди Бриенна, вдова Тормунда, Короля За Стеной, - гаркнул танцмейстер. По толпе понесся и стал расти шепоток. Послышались смешки, обрывки каких-то разговоров. Джейме впился глазами в Бриенну, ожидая, что же она сделает. Несколько мгновений она стояла, опустив голову, затем медленно пошла в центр зала. Люди расступались, давая ей дорогу, и по их лицам бежали улыбки - напополам с жалостливым недоумением. Бриенна остановилась там, где ударил жезл танцмейстера и уставилась на носки своих мягких туфель. Спина ее была все так же пряма, и Джейме увидел, как алые пятна проступают на шее, на щеках. Она сложила руки перед собой и сцепила пальцы в замок. Губы ее были крепко сжаты. Она старалась ни на кого не глядеть. - Пары! – крикнул танцмейстер, и тут музыканты, до того отдыхавшие, пришли в движение. Они пропустили к танцующим девушку с лютней, она вышла и встала ровно посередине зала, провела пальцами по струнам, потом кивнула остальным. Начали медленно выводить новую мелодию. Тут, понял Джейме, готовилось некое представление с пением, с особенным танцем… Но Бриенна? – озадаченно подумал он. Как же она? Одна, все так же одна… О, моя бедная Бриенна. Она так и стояла, старательно разглядывая свои туфли, длинные пряди светлых волос вились меж ее лопаток, а на платье блестели вышитые гранаты. Все вело к какой-то изысканной катастрофе, он смутно, сквозь волны хмеля, о том догадывался, но никак не мог сообразить, к какой же. Покуда, оглядев танцоров, не увидел: к каждой из дам подошел мужчина, рыцари в парадных доспехах или лорды в расшитых камзолах – и они все глядели на своих избранниц с плотоядным восторгом. Бриенна стояла одна, без сомнения, переживая одну из самых унизительных минут в этом зале и в жизни вообще. Видел это и танцмейстер. - Пары! – яростно взвыл он, ударяя жезлом так, что пошел тихий звон по мраморным плитам. Джейме безумным взором обвел толпу. Он услышал за спиной тихое ругательство. - А, в Пекло все, она вдова, и у нее целый Тарт под началом, - сказал мужской голос. - Это страшилище выше самого покойника Горы, - заметил другой. – Гляди-ка, лицо у нее кислее уксуса. Она тебя в танце затопчет, дурень. От толпы отделилась вдруг гибкая, стройная фигура. Хайл Хант, с безмятежной улыбкой, которая никогда не трогала его прозрачных, как у рыбы, глаз, двинулся к вдове с острова Тарт. В груди у Джейме что-то заныло, затем оборвалось. Он сделал быстрый шаг, как бы заступив дорогу Ханту, повернулся к нему всем телом, развел руками: как же я неуклюж, прости, друг – и, развернувшись, быстрым шагом направился к Бриенне. По толпе побежали обрывки смеха и жестоких, почти непристойных, шуток. - Пары! – завопил танцмейстер. – Выйдите из круга! Мой лорд, уже был претендент! Наступила тишина, в которой Хант довольно беззлобно пробормотал нечто примирительное, обращаясь к не в меру ретивому мастеру над танцами. Тот гнул свое: - Пусть вернется, я не позволю… - Хватит, - громко и раздельно проговорила Санса Старк. Джейме от изумления остановился, не дойдя до Бриенны нескольких шагов. – Пусть попытается. Это право даровал наш Король. По лицу ее прошла судорога неприязни, когда Санса встретилась глазами с Джейме. Он отвесил ей короткий галантный поклон. Сир Манфри, наклонившись к ее плечу и мерзко ухмыляясь, вновь зашептал. Джейме перевел взгляд на Бриенну. Она стояла тихо, вся сжалась, лицо ее с круглыми от ужаса и надежды глазами было бледно, и лишь расцветали пышные розы мучительного румянца. И, когда он сделал к ней последние шаги, она тихо, вздрагивавшими губами, проговорила: - Не смей этого делать. Но тут певица, которая давно была в нетерпении, провела по струнам своей лютни и запела, неожиданно сильным и глубоким голосом. Джейме протянул правую руку. Мгновение Бриенна пепелила его взором, а затем, словно в душе у нее что-то надломилось, протянула свою ладонь. Ее пальцы обхватили плоть чардрева. - Круг! – рявкнул танцмейстер, будто повел в атаку невидимые отряды. Джейме замер на месте, пока Бриенна начала обходить его по часовой стрелке, держась на расстоянии вытянутых двух рук. Он поворачивался вокруг себя, не желая отвести глаз от ее розового румянца и сверкавших в гневе синих глаз. - Сменить! – опять разразился приказом мастер над танцем. Бриенна послушно и, к удивлению Джейме, весьма грациозно повернулась и остановилась. Настала его очередь кружить вокруг нее, что он, не без удовольствия заметив ее недоуменную гримасу, и сделал. Согнув левую руку в локте, он приблизился, почувствовал жар ее пальцев и тепло ее тела, спрятанного под этим тяжелым и дорогим платьем, и его охватило странное чувство – азарт, сродни азарту в битве. - Что ты делаешь? – потребовала Бриенна, нахмурившись. – Джейме, что ты, Пекло тебя забери, творишь? Он тонко усмехнулся: - То есть, мне надо было позволить подойти к тебе этому пройдохе, Ханту? Ты этого бы хотела? Она прикусила губу. - Или пустить к тебе тех, кто там, в толпе, спорил друг с другом, взвешивая меж собой богатства Тарта и… - Ты пьян, - яростно зашипела Бриенна. – Выпил там, в саду, хлебнул какого-то крепкого вина! Совсем стыд потерял! Вместо того, чтобы идти в комнаты, явился сюда! - Да уж вижу, что мог бы не являться, - горько заметил Джейме. – Ты не слишком мне рада. - Вовсе не рада, - Бриенна вспыхнула до корней волос. – Отпусти мою руку. Мне больно. Он разжал пальцы, поняв, что левой рукой крепко держит и сжимает ее ладонь, может, и слишком сильно. - Раз уж я здесь, разве нельзя быть полюбезнее? – проворчал он, поворачиваясь под очередной стук жезла и делая шаги вперед. Бриенна двигалась с ним рядом – выше его и, несомненно, прекраснее, прекраснее, прекраснее, лучше – во всем. Она только вздохнула. Прихватив юбку, чтобы не споткнуться, она сделала вместе с ним еще один круг. - Где Артур? – спросила она, наконец. – Я подумала, что он пошел в наши комнаты. Он был так взвинчен… Нехорошо, если он отправился искать эту девочку, Трикси. Все теперь переменилось, а он еще не понимает, как это… Какова теперь ее жизнь, и как ему надлежит себя вести. Нельзя, чтобы они виделись без присмотра. - А. Трикси. Как же это случилось, верно? Ты тоже изумлена, не отпирайся. Ты помнишь, что он сказал нам о ней? Что она – красавица. Как думаешь, он это знал? Но как? Но откуда ему было… - Может, Артур видит в каждом человеке что-то, - робко предположила Бриенна. – Он написал ее портреты, и лишь теперь я поняла, что он представлял ее ровно такой, как теперь заметили мы… Это странно. Но у него есть некий… дар. Видеть что-то. Не знаю, как и объяснить. - Наследие, - сказал Джейме, не сводя глаз с ее нежного лица. – Думаю, я тоже мог бы сказать, что вижу в неких лицах… нечто особенное. Бриенна одарила его выразительным взглядом, словно говоря – О, Боги, что ты такое городишь. Но промолчала. - Не следует допускать, чтобы они общались, - закивал Джейме, - тут ты права. Лорд Рисвелл не для того приперся сюда хвастать свой помолвкой, да еще просить благословения у самого Короля Ворон. Словно мало ему покровительства Королевы Волков! Честное слово, алчность иных людей, ищущих для себя выгоду под любым троном, просто-таки поразительна. - Вот уж воистину, - ядовито заметила Бриенна. – И я такое видала. Иные бегут в танцевальный круг, отпихивая сира Ханта… - Сойтись! – крикнул танцмейстер. Этого приказа Джейме только и ждал. Он очутился рядом с Бриенной, оглядывая, с плохо скрытым восторгом, ее раскрасневшееся лицо. Прижал ее к себе, обхватив за талию, и закружил. Тяжесть ее плоти его поразила, а точнее, то, как она была ему приятна – ее большая спина, и широкие плечи, и прижатые к его груди холмики грудей. Он заметил, как она быстро задышала, заметил движение груди под тонкой пеленой нижнего платья, а в вырезе видна была ложбинка, и там плоть словно была заточена в каком-то жестоком плену. Блеснуло кольцо, которое Бриенна носила на шее, подарок от ее мужа, и Джейме захотелось схватить его, дернуть посильнее и сорвать. А потом распустить шнуровку платья, высвобождая нежную кожу и земляничные капли сосков, вжаться в них губами, впиться зубами, оставить кровоподтеки и выколотить из ее прелестного горла стон ярости, боли, желания… Но вместо того он галантно кружил Бриенну, а та, едва поспевая, таращилась на него сверху вниз… Быть может, желая одарить его заместо танца - тяжеленной затрещиной. Кто знает. - Значит, душа твоя полна сочувствия к этому шуту? – ухмыльнулся он и дернул ее к себе, еще ближе, так, что их животы теперь соприкасались, а дыхания – ее, свежее и пахнувшее гвоздикой и ромашкой, и его, от которого разило вином Простора – смешались в тесном пространстве. – Какое очаровательное сострадание к проигравшему. Жалеешь, что я его оттолкнул? Боги, что за щедрое сердце под этим пышным нарядом. Мне кажется, я слышу его быстрый стук… Словно птичка в клетке, за мерзким жестким корсетом, так и рвется на волю, и могу лишь вообразить… - Мне стыдно за тебя, - перебила этот поток медового яда Бриенна. Ему хотелось поцеловать ее губы, как никогда еще прежде, и он даже ненавидел себя за то, что ввязался в этот танец, ибо теперь – Джейме вдруг понял совершенно отчетливо – теперь он совсем пропадет. – Позоришь себя и меня, и весь… весь Тарт! Ты мой Мастер над Оружием, а ведешь себя, словно наглый, распутный, бессовестный… - Ну? Договаривай, - велел он, поворачиваясь и обхватывая ее талию двумя руками. Но договорить Бриенна не смогла, потому что он поднял ее над полом и, повинуясь рисунку танца, переставил по кругу. Далось ему все легко, чему он даже не удивился – да, Бриенна весила не так, чтобы мало, но и у него за годы на Тарте мускулы наросли и окрепли. Она тихо взвизгнула – и смущенно замолчала в последний момент. Руки ее, непроизвольно, сплелись вокруг шеи Джейме. О, какое же сладкое ярмо, подумал он. Не убирай. Не убирай свои волшебные руки. Не размыкай это объятие! - Перестань, - почти взмолилась она, когда он вновь поднял ее, вновь сделал с нею круг. Подол ее платья летел над полом, длинная прядь выпала из прически и упала на высокий лоб. Джейме хохотнул. - Я просто выполняю команды этого сурового старикашки, - с невинным видом сказал он, кивнув на танцмейстера. – А ты что подумала? - Перестань, - упрямо повторила Бриенна, но уголки ее губ дрожали в спрятанной улыбке. - Ты очень красива, - выпалил Джейме, потеряв остатки самообладания. – Ты красивее всех в этом зале, в этом замке, в этом городе, на всей земле. Пожалуйста. Улыбнись. Пожалуйста! Бриенна наклонила голову, пряча лицо в своем согнутом локте. Не отвечая, ткнулась лбом в плечо Джейме и тихо рассмеялась. Это был миг триумфа, странно тихого, хотя музыка теперь громыхала, возносясь к сводам потолка и плавая меж колонн. К голосу певицы присоединились хоры, и все вместе они выводили слова, вплетая их в плавное, прихотливое, будто кружево, движение пар: - Ах, моя милая, леди Крапива, что ты видала в той стороне, Чья это кровь тебя окропила, чей это вздох пропал в тишине? Ах, мой лорд, Северный Ветер, это не кровь погибших в бою, Это девица, чьей взор был так светел, юноше дарит негу свою! И так далее, и тому подобное – томная, сладкая баллада, на протяжении которой певтца и хор состязались в том, кто грациознее выразит все свои мысли насчет не к добру раздвинувшей ноги (судя по всему, перед кем ни попадя, тут Джейме имел все резоны полагать худшее), пустоголовой, но весьма симпатичной, девицы. Наконец, исчерпав возвышенные эпитеты для описания этой истории, певица просто затянула: а-а-а, и хор вместе с нею, а музыка все росла и ширилась, и жила особой жизнью, полнокровной и чудесной, и выплескивалась из дверей и окон танцевального зала. Джейме обвел толпу глазами. Санса кривилась, точно он зубной боли, но взгляда с Бриенны не сводила. Сир Манфри болтал, слегка повернув голову, с кем-то за своим плечом. Кривая, пустая улыбочка Хайла Ханта. Еще какие-то придворные и фрейлины, их лица слились в одно – неразличимое. Затем Джейме увидел Артура, взиравшего на танец в оцепенении. Брови его взметнулись домиком. Он стал похож на того семилетнего мальчика, каким Джейме впервые его встретил. Все те же недоумение пополам с детской обидой – и детской же надеждой. Артур держал на руках Сольви. Рядом с ними стояла Трикси и еще несколько девочек и мальчишек из свиты Леди Старк – друзья Артура по Винтерфеллу. Они пересмеивались и показывали пальцем на Джейме и Бриенну, но на лицах их был написаны были скорее восхищение и радость, чем злая насмешка. Сердце Джейме обожгло благодарностью. Он выпустил Бриенну, наконец, из своего объятия, и, не слушая команд танцмейстера, зашагал к детям. Сольви держала в руках охапку синих и серебряных лент – может, то был трофей, добытый ребятишками на представлении Короля Ночи. При виде Джейме она начала подскакивать в руках у брата и подкидывать эти ленты: - Гляди, - запищала она, - Джейме, гляди, чего у меня есть! Джейме взял ее на руки и поднял повыше, кружась на месте. Синие и серебряные ленты полетели вокруг них, как волшебный вихрь. Сольви хохотала от радости. Мелькнуло улыбавшееся лицо Бриенны – и смущенная улыбка Артура, и сияющие глаза Трикси. Вместе с дочкой он вышел из зала, зашагал вдоль длинных столов, где стояли блюда с разными угощениями, истекали жиром пироги с дичью, блестели золотистые бока зажаренных на вертеле кур и поросят. Остановился, чтобы перевести дух. - Стар я стал для таких-то плясок, - пожаловался он дочери. – Не сорвал ли я спину? Ах, годы, мои годы! Видала ты когда-нибудь такого скрюченного старикашку? А это я! Он согнулся и зашамкал, изображая древнюю развалину: - Придется тебе разжевать для меня вон того поросенка, да только поживее работай зубками, не то твой старичок Джейме подохнет с голоду! Сольви захихикала. - Нет, никакой ты не старичок. Вы очень красиво танцевали с мамой, - заметила она. – Будто летели! Эй! Я тоже есть хочу. - А уж я, бусинка... Хоть целого поросенка теперь сьем. Ну, мы сейчас это поправим. Вот, садись сюда. Он усадил Сольви на стул, подсунув бархатную подушку. Набрав на тарелку всякого – пирогов и кусков жареного мяса, пряников и пышек, он сказал: - Так, мой милый ребенок, теперь не отставай. Они начали есть, пересмеиваясь, корча рожицы, хватая еду руками и ужасно веселясь. Сольви торопливо рассказывала Джейме о том, как был побежден Король Ночи, и как он страшно рычал, и тому подобное. Наконец, где-то в саду тоже заиграли музыканты. Люди потянулись к навесам, устроенным для танцев на свежем воздухе. Сольви зевнула, дожевывая курятину, и тут только Джейме сообразил, что время давно за полночь, и что дитя попросту клюет носом. Она что-то бормотала, держа в руке кусок пирожка, покуда он не выскользнул из маленьких пальцев на траву. Джейме наклонился, чтобы подобрать, и тут до плеча его кто-то дотронулся - робко, почти стыдливо. Он обернулся. Лицо у Бриенны было бледным, а губы кривились в подобии улыбки. Джейме, сам не понимая, почему, накрыл ее пальцы ладонью. Она не убрала руку, лишь крепче за него схватилась. - Что случилось? Клянусь тебе, я более не прикасался к вину, если это тебя гневит. Честное слово, я… Он как-то сразу протрезвел. Бриенна рассматривала придворных, беспомощно щурилась. Вздохнув, она негромко и быстро произнесла: - Джейме. Я нигде не могу найти Артура. Кажется… Лорд Рисвелл… тоже не может отыскать свою невесту.