Тысячелистник

Джейме соскочил с лошади и бросил поводья солдату, а сам побрел к лесной поляне. - Куда это ты? – встрепенулась Бриенна, до того дремавшая в седле. - Не ждите, я догоню, - он улыбнулся, остановился и подождал, пока с ним поравняется карета. Сольви высунула голову в окошко и протянула к нему ручонку. - Джейме, - сказала она, зевая, - ты тоже хочешь поспать? - Милое мое солнышко, - отвесил он серьезный поклон. – Я так скучал по тебе на Золотой Дороге, что решил тебя проведать. Этому малышка была очень рада. Он распахнул дверцу кареты и, не слушая протестов служанок и нянек, взял дочь на руки. Вместе они двинулись по поляне, и тогда Бриенна их догнала. - Ну, - огорченно сказала она. – Что еще за шутки? Мало мне артурова нытья?! Вы еще что придумали? Артур и вправду, едва им, в одном из замков северного Простора, сообщили, что леди Санса-таки женила Рисвелла на самой красивой из своих фрейлин, юной Трикси – впал в мрачнейшее состояние духа. С Джейме он говорил сквозь зубы, а на все слова матери лишь огрызался. Он ехал в стороне от всей процессии, с гордым, печальным и независимым видом. - Вот, - сказал Джейме, поставив девочку в густую траву. – Гляди-ка. Тут косят сено, а в такие дни, как сегодня, добрые духи разбрасывают тут угощение, сладкие ягоды земляники. Ну? Видишь еще одну? Он сорвал землянику и протянул Сольви. Она сунула ее в рот и стала вертеть головой, пытаясь тоже увидеть красные бусины в молодом разнотравье. Ветер трепал ее рыжие кудряшки. Теплый, обещающий надежду ветер раннего лета. Бриенна подставила подол, куда Джейме и Сольви насобирали пригоршни ягод. - Надо Артура угостить, - сказала девочка. Рот ее был вымазан красным. - Тогда идем. Не будем их слишком задерживать. Они побрели к дороге, по которой растянулись отряды из их маленькой процессии. Здесь было несколько королевских отрядов (Джейме прозвал их тюремщиками, однако они слушались его, видимо, наученные Тирионом), солдаты Тарта, которых перевезли сюда по случаю отъезда, слуги, служанки, лакеи и сквайры. - Какой чудесный день, - заметила Бриенна. Сольви схватила пригоршню ягод из подола матери и побежала к тракту, над которым стояли клубы пыли. - Быстро не беги, солнце мое! – крикнула ей Бриенна, и тут же смущенно посмотрела на Джейме. - Ты всегда была такой беспокойной мамашей, - сказал он, посмеиваясь. - Так ведь они такие быстрые, - начала она виновато. Потом добавила, стараясь говорить сухо и сурово. – Дети уж очень хлопотное дело. Не одно, так другое! Погляди на Артура. Вот что ему эта Трикси, право же! Пора учиться смирять себя! - Ежели сердце жаждет любви, трудно себя смирять, - глубокомысленно заметил Джейме. На это Бриенна только фыркнула. - Нет, в самом деле, - сказал он. – Кто в его годы не мечтал о чем-то сказочном, не ждал, что судьба одарит светом? - Ты, - отозвалась Бриенна. – Ты уже все для себя решил, сам ведь рассказывал, как тебе претило сватовство к Талли. - Я восхищался кое-кем из Талли, но уж точно не Лизой, - согласился Джейме. - Вот видишь. - Артур дело другое. Он… есть в нем мятежность духа. О том предупреждал и мой брат. Но я не виню его. Напротив – восхищен. Дети должны жить лучше нас, разве ты не согласна? Бриенна молчала, вышагивая с ним рядом, глядела прямо перед собой. Когда они подошли к обочине, она решилась и сказала: - Тебе одиноко в дороге, не так ли? Оторопев, Джейме засопел, явно не знал, что ей ответить. - Нет, я вполне справляюсь, - осторожно заметил Джейме. – Золотая дорога немного скучна, вот и все. - Мог бы ехать со мною рядом, - тихо проговорила Бриенна. Тут он понял, чего она хотела – с ней мало кто говорил, опасаясь, что разгневают нового (или старого, тут как посмотреть) лорда Ланнистера. Джейме, просияв, ухватился за выпавший ему шанс: - Разумеется, конечно, - деловито закивал он. – Столько всего нужно обсудить прежде, чем вернемся в Кастерли! Лицо ее дрогнуло, глаза налились влагой. Утес Кастерли, проклятое место, нехорошее… Но Бриенна быстро взяла себя в руки и сказала, выдавив улыбку: - Тогда будем вместе, милорд. Он изящным жестом подал ей руку, помогая забраться в седло. К ним подъехал Артур, усадивший сестренку впереди себя, а позади него поперек седла болтался, дремал и махал хвостом Снежинка. Лис щурился на закатном солнце и облизывался. - Вот вы где. Сольви говорит, вы землянику собирали, - уныло проговорил мальчик. - Ты мог бы пойти с нами, - приветливо кивнул Джейме. - Пф! Мне зачем эти игры? Я уже не дитя. - На, держи, - Бриенна отдала мальчику горсть ягод, оставшихся в ее руке. – Сладкая. В здешних краях превосходные ягоды. Много солнца и трав. Артур с подозрением оглядел и ее и Ланнистера. - Просто прогулялись вдоль поляны, - забормотала Бриенна, чувствуя, что краснеет. - Знаешь, мама, я тоже умею приглядывать за людьми, - дерзко ответил Артур. – Не тебе одной за мною следить! - Я за тобой не следила! - Аж горничную подослала все у меня выведывать! Хорошо, что это Герта, у которой вода в заднице не держится! - Артур! Джейме хмыкнул, и тут же смутился. - Выбирай выражения, Артур, - холодно сказал он. – Негоже так о лицах женского пола. Это грубо и низко. - Не грубее «тупой коровы», - буркнул Артур. – «Шлюхи и ее бастарда». Мне о твоем красноречии многое известно. - Доедем до Хаммерхолла и устроим еще поединок, - мрачно вымолвил Джейме. – Я вижу, твое сердце еще не насытилось местью. - Мало тебе досталось? – поднял бровь мальчишка. - Ну вот и поглядим. - Хватит, оба, - взмолилась Бриенна. – Что с вами такое, скажите на милость? Что вы цепляетесь друг к другу, как два репья? Тут Сольви захохотала. Она начала подпрыгивать в седле и напевать: - Джейме репей, Артур репей! Эй, эгегей! Эй, эгегей! - О Боги, девочка! – завопил Артур. – Я не для того тебя посадил покататься, чтобы ты заводила свои глупые песенки! И они еще долго переругивались, а Сольви горланила песни, радуясь, что у нее все слова как-то сами собой складывались меж собой. В эту игру она могла играть часами. Наконец, проснулся Снежинка, встряхнулся, покатился в дорожную пыль и принялся, визжа, гоняться за лошадями. Бриенна вздохнула. Чтобы отвлечь всех от шума и гама, она открыла дорожную суму, притороченную к дорогому седлу, и стала доставать пироги и пряники, теплые фляги с водой и молоком. Артур сначала ворчал, что его и без еды клонит в сон, но потом взял у нее два пирога с зайчатиной. Сольви начала грызть пряник, и Артур смахивал крошки, падавшие на ее платьице: - Ох, мартышка. Ну что за грязнуля! А ведь красивая могла бы выйти фрейлина! Сольви, не обращая на него внимания, вертела головой, разглядывала сады и поля, а потом сказала: - Мне очень нравится ехать! Давайте всегда так ездить! Давайте всегда ездить всюду, вместе! Отец обещал сделаться менестрелем! - Он обещал? – подняла бровь Бриенна. - Ланнистер и голоса-то не имеет, - заметил Артур, - чтобы петь. Кем ты собирался стать? Барабанил бы своею деревянной рукой, словно заяц, по сосновому пню? Джейме только посмеивался в ответ на этот бубнеж. Увидев, что ядовитые колкости не производят никакого эффекта, Артур отстал от отца и погладил Сольви по голове: - Ну, в одном с тобою согласен. Нет ничего приятнее, чем обедать в седле. Я тоже любил жевать пряники, когда мы с мамой были вдвоем. - Расскажи еще раз, как вы доехали до Стены! – пропищала Сольви в полном восторге. Бриенна, раздав всем еду, повела лошадь вперед, и Джейме тотчас очутился рядом с ней. - Кажется, ты больше не сердишься, - осторожно проговорил он. Она дернула плечом. Ночь, когда он ушел от нее, была мучительной, но утро принесло странное чувство облегчения. Она проснулась в прекрасном расположении духа, и ей приснилось что-то приятное, но она никак не могла вспомнить, что именно. За завтраком, куда явился и ее новоиспеченный муж, Бриенна старалась быть со всеми приветлива, не обращать внимания ни на сумрачную тоску Артура, ни на вопросительные взоры служанок. Когда, по ее распоряжению, стали подавать горячее мясо, приправленное острым асшайским перцем, которое, как она знала, Джейме очень любил (ей вовсе не хотелось порадовать своего непутевого муженька, сказала Бриенна себе, просто следовало вести себя так, чтобы более никто не косился на них в недоумении), явился вдруг Сэди. У него и всегда-то вид был такой бледный, точно его вытащили из постели, больного и несчастного, но в это утро помощник Тириона отличался особой торжественной мрачностью. - Вас просят к Деснице, миледи сир Ланнистер, - сумрачно объявил он, кланяясь Бриенне. - Поешь, - сказала она. Джейме же фыркнул, встал и, ни слова никому не говоря, направился прочь из комнат. Тогда Бриенна, оставив детей на растерянных служанок, пошла следом за Сэди. Пока шли, она все пыталась выведать причины столь ранней аудиенции, но тот отвечал уклончиво. Едва она переступила порог комнаты Десницы, ее охватило нехорошее предчувствие. Ходили туда-сюда слуги и гвардейцы, перетаскивая кованые сундуки и ставя их у стены. Тирион сидел за своим письменным столом, а при виде Бриенны, поднялся и развел обе ручки в стороны: - Наша прекрасная новобрачная! - Что это вы делаете? - Ах, пустяки, - отмахнулся карлик в нетерпении, - мелкие дела, требующие решения, покуда мы все еще здесь… Садитесь же, вот сюда. Мне так приятно называть вас леди Ланнистер! Бриенна прищурилась в ответ на это. Однако, и Тирион, как она заметила, разглядывал ее в упор и с жадным, затаенным любопытством. Опускаясь в кресло, она поймала на себе острый взгляд, направленный не куда-то еще, а на ее талию, и не выдержала: - В чем дело? Почему вы меня так разглядываете? Тирион смущенно покашлял и, делая вид, будто у него пересохло в горле, схватился на бокал с вином. Ей не стал предлагать. Сэди принес ей воды, сдобренной каштановым медом и розовыми лепестками. Она отказалась. Тирион помахал рукой, делая какие-то таинственные знаки всем своим лицом и тщедушным, но при этом странно – от лет ли, или от невоздержания – расплывшимся – тельцем. Бриенна оглянулась. Дверь за Сэди, удалившимся прочь, бесшумно закрылась, и они с Десницей остались наедине. Тирион налил себе еще вина, уселся, прочитал одно из донесений на своем столе, побарабанил толстыми пальцами по столу. Бриенна молчала, наученная тому (уж не Джейме ли ее научил? Она не помнила), что, ежели в собеседнике тебе видится смущение, следует дожидаться слов – а не спешить на помощь. Так и вышло. Тирион почмокал губами и не выдержал: - Как прошла брачная ночь, миледи? Оторопев от этой наглости, Бриенна молчала, разглядывала его в упор. Ему же как будто стало жарко, он принялся крутить огромной головой, оттягивая шитый золотом ворот камзола. - Что вам за дело? – наконец, проговорила она. Тирион нервно хихикнул. - Не прикидывайтесь, будто не понимаете. От успеха вашего брака зависит будущность моего брата, как Лорда Протектора, как лорда Ланнистера, как человека, чья жизнь была поставлена на карту. Корона ждет от него удачного брака, который продолжится удачным правлением. - И вы так сильно за него волновались, - хмыкнула Бриенна. – Явились бы к постели новобрачных и подержали свечу, раз тревожно было. Так вот зачем вы глаза об меня сломали? Прикидывали, гожусь ли к деторождению? И не слишком ли страшна для того, чтобы быть рядом с вашим красавцем-братом? Думаю, не слишком, а, напротив – смогу оттенить своим уродством неземную ланнистерскую красу. Несколько секунд Тирион взирал на нее, слегка раскрыв рот: видимо, не ожидал отпора, взвешивал ее слова – настолько глупа или настолько ядовита? В итоге, придя к какому-то неутешительному для себя выводу, он скорбно закачал головой и замахал руками: - Нет, нет, я не прошу вас делиться со мною вещами, которые никому знать не следует. И красоты мне не нужно, и не о том моя тревога. Вы оба уже в тех годах, когда имеете полнейшее право решать… И, к тому же… Есть же таинство, есть же, в конце концов, некое чувство приличия… - О котором вы позабыли, - вставила она. - Я только хотел бы услышать от вас, миледи сир, что у вас двоих все хорошо, понимаете меня? Что вы готовы продолжить свой путь рядом, вместе… - А что, если нет? Десница тяжело вздохнул, опустив очи долу. Бриенна поняла, что он не ждал от нее особой сговорчивости. И, конечно, сейчас в этой умной голове роились тысячи планов на случай, если Бриенна и правда сбежит, сбежит с детьми, потребует развода, и тому подобное. Дверь распахнулась, и в комнату вошел, стуча коваными подошвами, Джейме. Он направился прямо к брату и навис над ним, помахивая рукой из чардрева, тяжело пыхтя, точно бегал по лестнице вверх и вниз. Годы, мелькнуло у Бриенны в мыслях. Годы, годы… Но Джейме явно не о том думал. - Почему мои вещи вынесли, что, в Пекло вас всех, твои слуги себе позволяют?! Тирион что-то пробормотал, Бриенна не расслышала. Потом скатился со своего огромного кресла и закружил вокруг разъяренного Джейме: - Я делаю то, что дОлжно. Негоже, если супруги живут в разных комнатах, в сотнях шагов друг от друга, поэтому я и отдал распоряжение, чтобы вся семья соединилась, и вы с леди Бриенной… Он остановился, переводя дух и, когда Джейме сделал к нему шаг, попятился, но храбро держал голову высоко: - Вы должны жить вместе. После вчерашнего ходят нехорошие шепоты, мол, Ланнистера выгнали, мол, вернулся в свое одинокое логово, будто поджавший хвост пес. Я этого не допущу. Имя наше позором более НИКТО не покроет. Вы муж и жена, вот и будете таковыми, а свое сумасбродство побереги для ратных дел, старший брат! Джейме повернулся и уставился на Бриенну. - Как тебе новости, дражайшая супруга моя? Карлик вызвался быть надсмотрщиком в наших постельных делах! - Я действую в твоих интересах, в интересах твоей же семьи, - проворчал Десница, с опаской поглядывая на Джейме. Он вернулся за стол и залпом отпил вина. – Что за беда? Чем тебе может повредить переезд в комнаты миледи? Я не вижу ни единого резона против. - А ее зачем к себе вызвал? Что он от тебя хотел, Бриенна? Она покраснела. Джейме несколько секунд ее разглядывал, потом злобно захохотал. Тирион, от вина или же от гнева обрел наконец храбрость и повысил голос. - Да, я хочу убедиться, что все идет хорошо. Зачем, по-твоему, мне еще эти разговоры? Никакой вольности с твоей женой я себе не позволял! - Ты и прежде, в Винтерфелле, вынюхивал, как я на нее забрался, да что у нее под платьем, - забывшись, прорычал Джейме. – Мелкий, похотливый, отвратительный ты человек! - Хватит! – рявкнула Бриенна. – Довольно. Эти разговоры попросту мерзки. Я не собираюсь давать отчета, что вчера меж нами было. И ничего, откровенно говоря, не было. Тут Джейме прикусил язык, на лице же Десницы отразилась вся гамма чувств, главным из которых было разочарование. Бриенна покраснела. Она начала подниматься, про себя молясь, чтобы Ланнистер-старший более не открывал своего глупого рта. Напрасно. - А я вот считаю, что очень многое было, - прошипел Джейме, и она увидела, что его рука дрожит. - Правда? – она постаралась придать своему голосу как можно больше ледяной насмешки. - Ну, милая моя. Мало ли, что ты не осталась счастлива. Вопрос не к тебе, и вопрос щекотливый. Однако же… Ты под присягой бы не смогла лгать, что вовсе ничего не случилось. - От меня ответов под присягой не требуют. Покамест, - добавила она, увидев, как нахмурился Тирион. – Хоть я не ведаю, что там еще придет в голову нашему Деснице. - Мне показалось, что… - уперто начал Джейме. Тирион, неожиданно сильно, ударил ладонью по столу. - Скажите мне, что ваш чертов брак консумирован, и более я не желаю слушать, кто и чем доволен в вашей постели, иль нет. Свои распри решите в грядущую ночь, брат. Примени все свои умения, а, ежели таковых недостаточно, спроси совета у знающих мужчин. В Дорне говорят, что женщину боги создали из тысячи маленьких точек для удовольствия. Нетрудно уж отыскать одну или две. Вам же, миледи, советую быть посговорчивее с мужем. Нравится или нет, достигли вы вершины счастья или просто остались слегка раздосадованы – ваша обязанность любить его. Остальные детали оставьте себе. Мне и без того от вас слишком многое приходится выслушивать. И с этими словами наглый карлик налил себе новый бокал вина, выпив его залпом за какой-то миг. Он вытер рот рукавом и оглядел супругов заблестевшими глазками. - Ну? Скажите мне - да или нет, и я окончу это тягостное дело. - Откуда у вас право спрашивать, - начала Бриенна, приходя в холодную, долгую ярость. Вновь открылась дверь, стражники внесли еще один сундук и поставили у стены. Вместе с ними в комнату юркнул Сэди, подбежал к Тириону почти на цыпочках, неся в руках резной ларец темного дерева. Он водрузил его на стол и попятился, кланяясь и как-то глупо ухмыляясь. - Найдено, - прошелестел он. – Найдено, милорд. Тирион откинул крышку, поглядел на содержимое ларца, ухмыльнулся и поднял на всех красные от вина глаза. - Ступай. Молодец, Сэди. Ступайте все прочь, оставьте меня с лордом и леди Ланнистер. Едва дверь за слугами закрылась, Тирион вновь сунул свой нос в ларец. Потом поглядел на Джейме с торжественной, счастливой улыбкой. - Консумирован. Это… великолепно. Отлично вышло. Я горжусь тобой, брат мой. И вами, леди Бриенна. Бриенна подошла к столу, опять это скверное предчувствие – ощущение западни, как она теперь поняла – сковало ей сердце. На алом шелке, которым ларец был обит изнутри, она увидела скомканную, в липких засохших пятнах, кружевную ткань своей сорочки. Ее желудок сжался, горечь подкатила к горлу. Подошел и Джейме, с обиженным недоумением разглядывая добытый Сэди трофей. - Как вы посмели обшаривать мою комнату, мою постель, мою… - Мне нужно было доказательство. Сами понимаете, возлюбленные мои Ланнистеры, что в этот раз нам не пристало, ежели что, резать куриц и устраивать представление с девственной простыней. Невеста уже не девица, характера самого решительного… Меж вами много было розни в прежние времена… так что разговоры и слухи о неконсумированном союзе могли бы нам здорово навредить. Как это ни странно, несмотря на застилавший все ее мысли поток бессильной и слепой ярости, Бриенна каким-то отстраненным чувством понимала, что Тирион прав, от первого до последнего слова. И все же ее трясло от обиды. Она повернулась к мужу. - Ты. Так это ты все устроил, чтобы… Чтобы… это все ты… Так подло, так… Губы у нее запрыгали, а глаза стали мокрыми. Джейме замотал головой: - Ты же видишь, они распоряжались в моей комнате без моего ведома! Ну же, Бриенна. Стал бы я так гневаться и кричать, ежели бы сам к тому был… - Ты! – опять взвизгнула она, пересиливая желание разреветься совсем уж по-детски. – Это ты придумал, и брат твой с тобою заодно! Как вы можете! Как вы смеете! За что, за что, вы так со мною поступаете, так унижаете меня, - билось у нее в мыслях, но – и это она понимала преотлично – не тот был вопрос, с которым вообще было бы уместно обратиться к Ланнистерам. Джейме молча сгреб сорочку, вытащил несчастную из ларца, комкая в руке, словно грязную тряпку. В свирепом молчании он сделал шаг к камину, Тирион что-то предупреждающе затараторил, но Джейме не слушал – а Бриенна почти не слышала. Она начала плакать. Сорочка взлетела в потоке горячего воздуха над поленьями, скорчилась и занялась желто-алым, и тотчас превратилась в пепел, в черные снежинки сажи – так она была тонка. Эти черные лепестки осыпались в пламя, и все замерло и успокоилось. Бриенна только и слышала, что свой изумленный всхлип. Джейме взял ее за плечи, мягко повернул лицом к двери и повел прочь. Однако, он не был самим собою, если бы все не испортил - не прошли они и сотни шагов. Бриенна остановилась в переходе меж открытых галерей замка, пытаясь успокоиться, вытащила из рукава платок и начала вытирать лицо. Джейме взирал на это с плохо скрытым огорчением. Слезы у нее катились и катились, из носа потекло. В итоге Джейме мягко забрал у нее платок и начал сам вытирать ее дрожащее лицо. Бриенна старалась на него не смотреть, однако, когда он стоял так близко к ней, и смотреть было особенно некуда. Его зеленые глазища казались черными от печали. - Ну, полно тебе. Мы уже ушли от них. Все хорошо, Бриенна. Я не дам тебя больше в обиду. Он не посмеет так с тобой говорить. Никогда. Никогда больше. Обещаю. Джейме вытер ее щеку, отвел с нее мокрую прядь. - Ох, в Пекло все. Ежели бы знал, что это так тебя заденет, клянусь тебе, я сжег бы эту рубашку сам, и еще вчера ночью. - Но так не сделал, - огорченно выдавила она. Джейме поморщился, что в его случае часто выдавало нежеланное раскаяние. - Я позабыл о том, где мы с тобою находимся. Здесь ничто нам не принадлежит, - горько сказал он. – Наши вещи любой может обыскать, да и – погляди, нас самих, словно вещи, передают из рук в руки. Она отвернулась. - Нехорошее место, - задумчиво проговорил Джейме, проследив ее взгляд. Стайка девиц, одетых самых фривольным образом, неслась по мостовой, куда-то в покои рыцарей гвардии. Джейме вдруг хмыкнул. Может, их голые спинки и обтянутые прозрачным шелком зады настроили его на веселый лад. - Слыхала ты историю о браке меж стариком и танцовщицей? - Нет, - буркнула Бриенна, подумав: и не хочу. Но Ланнистер ее мыслей не слышал. - Наутро, просыпаясь в одной постели с юной женой, старик, знатного рода, но весьма дряхлый, велит своему слуге принести курицу. На глазах у жены он приказывает отрубить птице голову и полить кровью постель. «Что вы делаете, милорд?» - изумляется красавица. «Спасаю вашу честь, миледи». Джейме засмеялся, видя, что Бриенна нахмурилась. - Тогда юная жена берет простыню и от души сморкается в нее. «А вы что делаете, миледи?» «Вы спасли мою честь», отвечает она, «Я же спасаю вашу!». И Джейме заржал над собственной шуткой, приведя Бриенну в самое кислое расположение духа. - Ты находишь такие побасенки достойными повторения? – строго поинтересовалась она. – Это гадко. - Прости, - все еще посмеиваясь, отозвался Ланнистер. – Прости. Ты права, эти шуточки не для дамских ушей. Однако, вся эта глупая сегодняшняя возня напомнила мне… Я только хотел развеселить тебя, моя милая. Бриенна пожала плечами. Он разглядывал ее, сияя своей великолепной улыбкой. - Тебе лучше? Вдруг она поняла, что и впрямь, занятая тем, чтобы отчитать его за неподобающие разговоры, забыла о слезах. Они как-то сами высохли. И все же, когда возвращались к детям, Бриенна сердилась на Ланнистера – может, из-за того, как он все испортил этой дурацкой историей, ведь был с ней - до того - ласков, вежлив, благороден… И тут же она говорила себе: но он именно тот, кем себя в итоге проявил. А все остальное ты просто выдумывала, будучи влюбленной в него. Те времена прошли. И он никогда таким – на самом-то деле – не был. В Хаммерхолле их встретили шумно и суетливо. Слухи носились по двору, и Бриенна заметила, как вокруг них с Джейме образовался какое-то кольцо, состоявшее из кланявшихся с особым усердием людей. Она бросила поводья конюху, и, когда спешилась, Джейме очутился с ней рядом. - Гляди не на этих, - тихо сказал он, наклонившись к самому ее уху, - а вон туда. Он показал взглядом. На ступенях боковой галереи стояли рыцари Простора и Северной Марки, настроенные к приезду гостей без всякого подобостратия. Они хмурились: все высокие, как на подбор, широкоплечие, выкормленные земляничными пирогами, бараниной да молоком, все в хорошо сшитых кожаных дублетах, с красиво изукрашенными ножнами на поясах. Старая вражда, вероятно, давала о себе знать, решила Бриенна. Эти ленные и межевые рыцари Северной Марки – Осгреи, Вебберы и прочие – к Ланнистерам никогда не питали любви, а, ежели выпадала возможность, пытались пойти войной. Джейме, видимо, давно это за ними знал, потому что, пройдя сквозь толпу приветствующих, направился прямо к этому хмурому братству. Он называл рыцарей по имени, и некоторые отвечали ему кивком или наклоном головы. Иные же просто молча таращились или неприязненно щурились. Наконец, один из этих молчунов – ростом с Джейме, с густой русой бородой и пристальным взглядом светло-серых глаз, вытянул руку. Джейме ответил на приветствие, охватив рыцаря за локоть. Они обменялись несколькими тихими словами. Когда Джейме вернулся к Бриенне, он выглядел весьма довольным собой. - Кто это? - Сир Барлоу Осгрей, старый товарищ… Он лучше других понимал меня, хотя и не питал особенной любви к Западу. Но кое-чем он был обязан мне и сестре, а потому, я полагаю, с ним будет проще. - Где же сам лорд Кордвайнер? Я посылала ему письмо от нашего имени, еще в дороге… - Ответили, что на первой летней охоте. - Они не с ним? Почему же? - Они вернулись раньше. Их предводитель пытался загнать какого-то особенно упрямого оленя, говорят, обещал вернуться через два рассвета, с добычей иль без. С ним остался небольшой отряд. Остальные вернулись сюда, чтобы приветствовать наш приезд. Замок башмачников произвел на маленькую Сольви огромное впечатление. Он был мрачным, и, на вкус Бриенны, неуютным. Сольви же привели в трепет головы оленей и горных баранов, что таращились янтарными глазами в полутьму большого зала. Ошеломили ее и чучела сов, цапель и прочих птиц – был тут даже павлин – которыми украсили полки над величественным камином посреди столовой. - Как тебе логово Кордвайнеров, маленькая леди? – наклонился к ней Барлоу Осгрей. Сольви, набравшись храбрости и стуча серебряной ложкой по золоченому блюдцу с земляничным кремом, сказала: - Все они неживые. Все-все. И цапельки, и павлинчик. Это просто умопоразительно! Барлоу и дамы рядом с ним так и покатились со смеху. Бриенна тоже фыркнула, а Артур сердито поправил Сольви: - Умопомрачительно! Или поразительно! Думай, что болтаешь, дитя. Вечно путаешься в словах. Сольви с философским видом облизала ложку - и улыбнулась зубоскалившему Барлоу: - И удимительно! Даже павлинчик! - Какая прелестная малышка, - воскликнула одна из дам Простора, и все наперебой принялись расхваливать девочку, мол, какие чудные у нее глаза, золотые волосы, острый ум, превосходная речь, красивые платья. Сольви купалась в комплиментах еще в Королевской Гавани – и теперь принимала все это с таким милым и сдержанным достоинством, что Бриенна диву давалась. После ужина детей отправили спать, общество же не желало расходиться. Расположились у камина, дамы достали вышиванья, а мужчины принялись смаковать запасы фруктового вина. Бриенна сидела тихо, не зная, куда деть свои руки - а главное, свои мысли, так ей были незнакомы разговоры, и так странны. Болтали об охоте, фазанах, перепелках, о каких-то земельных спорах, разделе чужих садов и полей, урожаях, платьях, шелковых плащах, и о прочей совершенно ей неизвестной чепухе. Джейме же был в этих разговорах словно рыба в воде. Многие споры он знал, как поняла она, еще со времен своего правления в Западном Крае. - Что же Фоссовеи? – деловито переспрашивал он. – Сир Тремейн все еще требует, чтоб лишь у него осталось право поставлять свой жидкий сидр к королевскому двору? И все принимались судачить и сплетничать о Фоссовеях, о яблоневых садах и нападениях на межевых рыцарей. Наконец, большинство дам поднялись и откланялись, напоследок не забыв присесть перед Бриенной в глубоких поклонах. Она улыбнулась им, не без труда, чувствуя и сама, сколь фальшивой и усталой выходила эта улыбка. И подумала, не пора ли ей оставить развеселившееся общество лордов северного Простора. Словно в ответ на ее мысли, сир Брайен Осгрей, младший брат Барлоу, с самодовольной улыбкой сказал: - Мы приготовили вам комнаты, миледи. Детская комната и ваша спальня. Думаю, маленькой дочери Короля за Стеной тут понравится. Лорд Кордвайнер даже приказал украсить комнаты игрушками. Детей у него нет, но детей он очень любит… - Сольви робеет спать в чужих домах, - тихо сказала Бриенна. – Я лучше положу ее с собой. То есть… Она осеклась, заметив взгляд Джейме. - С нами, - ее щеки запылали. После изумленной паузы Осгрей-младший пьяно гоготнул: - А, вот как. Не оседлал еще свою норовистую кобылу, Ланнистер? Все ищешь, как подступиться? Похабные улыбочки побежали по лицам мужчин. Только теперь Бриенна, оглядевшись, поняла, что почти все дамы, кроме нескольких молодых и довольно свободно себя державших – в открытых платьях, поняла она, наложницы или конкубины – из гостиной ушли. - Сир Брайен, - Джейме поднялся с места, - на два слова. Бриенна провожала их несчастным взглядом, думая, не стоит ли вмешаться. Она посмотрела на Барлоу, но тот, казалось, был доволен таким поворотом. Он сделал несколько больших глотков из золоченого кубка – и, перехватив взгляд Бриенны, мерзко ей подмигнул. Оба рыцаря вскоре вернулись, болтая, как ни в чем ни бывало. Когда Брайен уселся рядом со старшим братом, Бриенна заметила, что он потирает украдкой свою шею, и, когда он чуть сдвинул шейный платок из дорнийского шелка – она увидела свежую ссадину, точно ударили ребром деревянной ладони. Вел он себя при этом шумно и суетливо, хлопал Джейме по плечу, называл своим другом и братом, солнцем Запада и старшим из львов - и вообще, казалось, пришел к какому-то полезному для себя выводу. Джейме держался совсем непринужденно, захмелев и развеселившись пуще прежнего. Разговоров о приручении норовистых невест более никто не заводил. К удивлению Бриенны, едва закрылась дверь за Гертой, помогавшей ей снимать тяжелое платье, Джейме мгновенно протрезвел. Лицо его стало усталым и отрешенным. Он уселся за стол, где сквайр уже свалил в кучу донесения из Ланниспорта и окресностей, а также бумаги, догонявшие их в дороге – письма и наставления Десницы, письма с Тарта, из Хайгардена. Бриенна, оставшись в нижнем платье и чулках, забралась под толстое покрывало и притянула к себе засопевшую Сольви. Дочка обвила руками ее шею, что-то ласковое и глупенькое пробубнила во сне. - Пора ложиться, - тихо сказала Бриенна, глядя на спину Ланнистера. Он сидел лицом к свечам, и она видела лишь его плечи, упрямый затылок и просвеченные розовым уши. Ей стало почему-то жаль его. – Джейме. Мы уже легли. Он помолчал, шелестя своими бумагами. - Надеюсь, тебя не задели слова этого юного дуралея, - вдруг проворчал он. - Больше меня задело и огорчило то, как ты бросился в драку. - Не было драки. - Мне здесь не очень-то нравится, - сказала Бриенна, обводя глазами потолок, на котором изобразили сцену какой-то весьма кровавой охоты. – Я никогда здесь не бывала. - Я бывал, - сказал Джейме, отчего-то смягчившись. – Множество раз. Люди здесь живут такие. Ни слова без издевки. Потому прямота Осгреев мне милее иной фальшивой доброжелательности. Бриенна промолчала. Джейме поглядел на нее через плечо. Глаза его остановились на спящей Сольви. - Умопоразительно, - сказал он с нежной улыбкой. – И павлинчик! Даже павлинчик! Бриенна не выдержала и захихикала, прижимая ладонь ко рту. - Ложись скорее, - велела она, чтобы перестать смеяться. Джейме улыбался во весь рот, довольный, счастливый какими-то своими мыслями. – Мы все сегодня очень устали. - Не могу, - жалобно протянул он, отворачиваясь. – Я дал себе зарок к приезду в Кастерли хоть половину записей разобрать. - Что толку? Много было выпито, и тобой, в том числе… Джейме хмыкнул: - Не так уж много. К тому же, гнусная выходка Брайена меня весьма взбодрила. - Ну же, перестань. Но он упрямо возился с бумагами, вздыхал и сопел. Бриенна даже задремала, убаюканная треском дров в камине, ворчливым хором цикад за окном, теплым тельцем дочери, прижавшейся к ней. Но Джейме вдруг прошипел себе под нос: - Нет, ну что за проклятые буквы. Кто выдумал сочинять такие длинные слова! И почему я должен считать эти чертовы столбцы! Она посмотрела на его силуэт у стола. Даже затылок его выглядел несчастным. Бриенна осторожно сдвинула Сольви на подушки, прикрыв одеялом, накинула на себя плащ. Не надевая туфель, подошла к Ланнистеру. Пальцы его левой руки были измазаны чернилами. Перо дрожало, когда он выводил на листе какие-то длинные расчеты. Подвинув стул, Бриенна села сбоку. Джейме поднял голову и устало оглядел ее. - Прости меня. Скоро окончу. Все равно ничего не выходит. Ни одно число не сходится, как я не бьюсь. Она протянула руку и забрала у него листы. - Может, и не должно бы сходиться? Хмурясь и прикусив губу, она начала читать донесения о сборах подати с гаваней, рудников и мастерских. Это были разрозненные, кое-как и явно наспех составленные, отчеты по случаю прибытия Ланнистера. Неудивительно, подумала она, что у бедного Джейме голова кругом, да числа перед глазами разбегаются. - Ты не должна… - Постой, - Бриенна вытянула ладонь, - дай мне донесения из Кастамере. Тут что-то не то. Джейме изумленно послушался. Наконец, она положила бумаги на стол и поглядела ему в лицо. Ответом ей была смущенная ухмылка, как будто он уже понимал, что Бриенна произнесет. Зачем-то он скосил глаза на ее грудь, едва прикрытую белым кружевом. Бриенна закатила глаза, стянула плащ на груди и отвела с лица прядь распущенных волос. Поставила локоть на стол и постаралась придать своему голосу как можно больше строгой, тяжелой холодности: - По всему выходит, что шахты разорены или истощены. Всю подать собирают с борделей, которые, поставленный на место Протектора, лорд Бронн Черноводный открыл теперь там во множестве. Это правда? Джейме стеснительно крякнул. - Я задавался вопросом как-то раз, нет ли в тебе крови Ланнистеров? Ты строга, словно мой отец, и язвительна, как Тирион… - Джейме. Я спросила у тебя: это правда? - Нет. Не знаю… Я не особенно вникал в те дела, Бриенна, но, помнится мне, шахты приносили… Погоди. Откуда ты взяла, что они разорены? - Вот тут Бракс пишет Деснице о том собственными словами, - она сунула Джейме под нос свиток, но Ланнистер, бедолага, лишь подслеповато и беспомощно щурился. – Вот подпись, вот его печать. Обещаны были десять подвод с золотыми слитками для чеканки монет, а прислано всего три. Десница спрашивал, в чем дело, и Бракс ответил, что шахты не могут дать больше. Затем сир Бронн… Посмотри-ка сюда. Она порылась в бумагах и вытащила нужный свиток. - Докладывал, что бордели в гаванях Ланниспорта приносят большую прибыль, вызвался компенсировать недостачу золота налогами с них. - Да быть не может, - пробормотал Джейме, отталкивая от себя бумаги. – Ладно, или может? Бронн, конечно, та еще сволочь, но он мой друг… - Я не говорю, что он действовал против тебя. Но он явно покрывал потери Короны, а уж как это делал? Как умеет, да чем пришлось. - Ну, и прекрасно, - устало сказал Джейме. – Пусть так. Значит, он прикрыл неудачи шахт, и Короне мы ныне не должны… - О, еще как должны, - тихо и грустно отозвалась Бриенна, вытаскивая чистый лист и забирая у мужа перо. Она начала выписывать числа, а затем провела под ними черту. Джейме поглядел на это число, крупно написанное Бриенной в самом конце, и его лицо стало бледным от гнева. – Вот, гляди, сколько.