Тысячелистник

Они лежали рядом, почти в объятии: голова Сольви на плече у Бриенны. Обе розовые от сна, и их ресницы оставляли на фарфоровых щечках, облитых веснушками, длинные прозрачно-сиреневые тени. Ладонь Бриенны была раскрыта на подушке, лежала, словно прекрасный цветок. Солнце золотило макушку ребенка. Джейме подумал о них как о своих сокровищах, и еще подумал – более мне ничего у богов просить не надо, лишь сторожить этот сон, и пусть так будет везде, всегда. Остальное я вытерплю, ради них - что угодно. Он быстро собрался, умылся принесенной слугами теплой водой и позавтракал ранней, скорее терпкой, чем сладкой, черешней из местных садов. Спускаясь же вниз, во двор Хаммерхолла, чтобы проведать солдат и взять донесения о лошадях и каретах, он услышал мальчишечьи голоса. - А твоя сестра называет его «отцом». Что странно, ведь отец он только тебе… - Я ей не велю так говорить… Но Сольви наслушалась Короля, а тот ей, якобы, все объяснил. - Что именно? - Вся эта чушь: мол, отныне Ланнистер будет тебе отцом, ну, знаешь, как говорят с малыми детьми. Это вроде сказок, чтоб они не куксились. Я же всегда говорю прямо, не люблю ни лести, ни обмана… - Да, ты в том не мастер. - Мне скучно ее отговаривать. Она всего лишь малышка. У нее разум котенка. И я это давно заметил. Многие женщины невыносимо глупенькие, Барри. - Да, мой отец такое же говорит. И сам замечаю! Моя мать – страшная дура… Стук дерева о дерево. Пауза. И затем голос Артура: - Гм. Нет, моя не такая. Она вроде леди Старк: куда как умнее прочих… Но это не принесло ей никакой выгоды, видишь ли. Порой думаю – что, если бы она была глупа, как все эти фрейлины. Может, было бы легче. - А, это верно. Фрейлины всех ужаснее. Поднимут тебя на смех, а сами не отличат гарду от алебарды или крик фазана от куропатки. Зато гонору, словно они из золота сделаны. Что же до Ланнистера… Ну, и каков он? - Как воин? Калека. Хотя, врать не стану, стратег очень умелый. И он храбр. Этого не отнять. - Ты это говоришь, чтобы преувеличить свою победу на дуэли. Джейме заглянул за угол и увидел Артура и мальчишку Осгреев – самого младшего из выводка братьев – по имени, кажется, Барри – Джейме точно не помнил. Этот мальчик, почти ровесник Артура, теперь устроил поединок, в котором оба махали тренировочными мечами. Артур заложил правую руку за спину, явно красуясь перед Осгреем и стремясь продемонстрировать свое искусство. - Ну, может и так, - лениво согласился Артур, отступая. – ДОлжно же иметь немного скромности, пусть я и одержал победу над человеком сильнее и старше себя. Осгрей кинулся на него - и едва не вспахал носом пыль. Артур поймал его за плечо, рассмеялся: - Осторожнее! Видишь? Этим штукам я от него научился. - Хитрая скотина! – вскричал мальчик с гневом и восхищением. Джейме отправился в конюшни, размышляя, радоваться ли тому, что Артур все же признал в нем умелого военачальника – или разозлиться за то, как он всех судил и оценивал. Не слишком ли ты молод, взявшись рассуждать, кто из взрослых умен, а кто нет? – вскипала в сердце обида. И тут же: а сам я не был ли таков в его годы? В рядах под навесами царило странное оживление. Конюх, славный малый лет девятнадцати, кивком показал на белоснежного скакуна, вокруг которого бегали слуги. Рядом стояла гнедая кобылка, явно хороших кровей, а чуть дальше – вороной масти красавец с заплетенной на столичный манер гривой. - Только прибыли. Что же не предупредили, мол, будут еще? - Кто прибыл? - На рассвете явился лорд Кордвайнер. А с ним… Ваши же, - сказал конюх с равнодушным смешком. – Нагнали его на межах. Ну и растянули вы отряды, лорд Ланнистер. - Кто это? - Сир Хант. И уверяет, что явился к вам в начальники стражи, по приказанию короны, вот как… Джейме повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Его охватило странное чувство, смесь смятения и скверного предчувствия, и он все ускорял шаги, пока не понял, что почти взлетел на крыльцо замка. Тут он пронесся мимо павлинчиков и прочей пучеглазой живности, рывком отворил двери спальни – и застыл. Бриенна уже умылась и оделась: она выбрала, и он почему-то подумал об этом с раздраженной благодарностью - тяжелое и красивое платье темно-алого шелка, на лифе, прямо над сердцем, вышили маленькую эмблему – золотого льва. Она сидела в глубоком кресле, вытянув перед собой одну ногу, и ее узкая длинная стопа лежала на бархатной подушечке, водруженной на резном табурете. На коленях перед нею стоял незнакомый Джейме тип, весьма скользкой наружности, и осторожно трогал обтянутый чулком высокий взъем. Напротив Бриенны, в кресле, отодвинутом от письменного стола, сидел, развалившись, Хайл Хант собственной персоной. Сольви сидела на краю стола, болтала ножками и чирикала, словно воробей, рассказывая Ханту все новости, скопившиеся в его отсутствие. Тот кивал, но глаз с ноги Бриенны не сводил, и это было тем более возмутительно, что подол ее платья поднимался почти до самого колена… Бриенна повернулась, увидела мужа и опустила ногу на пол, а с нею опустился и край платья, торопливо скрыв то, что и вовсе показывать бы не следовало. Ее смех застыл, и губы застыли на полуслове. Хант оглядел Джейме из-под своих наглых ресниц. - Что происходит? – осведомился Джейме, впившись взглядом в лицо гостя. – Что вы здесь делаете? - Имел честь со своим небольшим отрядом нагнать лорда Кордвайнера, - лениво объяснил Хант. Он поднялся, одергивая камзол. – Он возвращался с охоты. Мы премило поболтали, а… А ваша супруга, кажется, больше рада меня видеть, чем вы, сир Ланнистер. Однако, придется смириться: я послан Королем. - С целью…? - Служить в замке Кастерли, - беспечно сказал Хант. – Равно как и усилить охрану вашей семьи. - А также петь, - с надеждой подсказала Сольви. – Петь всякое красивое, правда? - Конечно, мой солнечный зайчик, - сказал Хант и погладил ее по голове. – Я так по тебе скучал, драгоценная девица. Джейме сжал губы. Потом покосился на жену. Вид у Бриенны был виноватый. Она одергивала платье и разглаживала его на коленях. Юноша, который трогал ее ножку, сидел, порозовев от смущения. - А это еще кто? - Это Леор, он пришел снять мерки. Не знаю уж, почему, но Кордвайнер хочет сделать нам подарок… - Нам? - Мне и Сольви. - Это лучшие лайковые туфельки, миледи, - сказал Леор, - такие, которые вы никогда не ощутите на ноге. Мы делаем лучшие туфли во всех королевствах… - И поэтому ты, Леор, дотронулся до ног моей жены? Хант отчетливо хихикнул. Бриенна покраснела так, что шея пошла пятнами. - Но я лишь… - Поди прочь. - Закончим после, - торопливо пробормотала Бриенна, пока сапожник собирал свои пергаменты и ленты и пятился к двери. Он поклонился – и был таков. - Если я разрешу, - с нажимом сказал Джейме, едва дверь за ним захлопнулась. И опять Хант что-то ядовитое хрюкнул себе под нос. Джейме подошел к Бриенне и встал, положив ладонь из чардрева на ее плечо. Он почувствовал, как его жена напряглась. Теперь они стояли друг напротив друга – Хант и Ланнистер. Улыбка пропала с лица гостя, так и не тронув его бездумных светлых глаз. Обведенные темными ресницами, они производили странное – распутное, мучительное – впечатление. Хант несколько раз моргнул, потом взял Сольви на руки и сказал, отступая к двери: - Пожалуй, вам стоит побыть вдвоем. Простите, миледи Бриенна, что явился к вам в столь ранний час. Я решил, что не следует тянуть со своим визитом… Тем более, что дальше нам предстоит ехать вместе. - Вместе! – крикнула Сольви и провела ладошками по его небритым щекам. – Я так тебе рада, Хайл! Хант вышел, подбрасывая Сольви на руках и напевая вместе с нею какую-то балладу. Наступила тишина. Лишь где-то во дворах все стучали друг о друга деревянные мечи. - Мне больно, - тихо сказала Бриенна. Очнувшись, Джейме убрал руку с ее плеча. Он отошел к окну, проклиная свое ревнивое сердце и глупый язык. Что стоило бы просто кивнуть этому проходимцу, позволить сапожнику докончить свое дело, быть приветливым и спокойным, каким умел бывать в любой ситуации его проклятый отец? Да, Тайвин ни единым мускулом бы не дрогнул. Хоть бы и на его глазах кто трахнул его жену. Джейме содрогнулся, подумав об этом, и тут же решил – это было правдой. Все мы много лет жили, боясь даже думать об этом, но, в Пекло все, это. Было. Правдой. - Джейме, - позвала его Бриенна. – Что с тобой? Он понял, что стоит, ссутулившись, надувшись, сцепив руки за спиной, как старик, и с таким же брюзгливым и мрачным выражением на физиономии. По счастью, она не видела. - Рада его прибытию? – спросил он, слегка повернувшись, чтобы ей виден был лишь профиль. – Давай, скажи, не таи. - Чего я не должна таить? Или должна, по твоему мнению? - Ничего. Я, кажется, ясно спросил. Рада ли ты, что он нас нагнал? - Я не знала, что он прибудет… - И я не знал. Но вопрос мой был не о том, Бриенна. Она молчала, и ему пришлось развернуться к ней всем корпусом. Лицо у Бриенны было несчастным, замкнутым. Она прикусила губу изнутри. - Ты завтракал? – наконец, спросила она, с грустью разглядывая Джейме. - К чему вопрос? - Что с тобою такое? Джейме повел плечом: - Я не знаю. Следует быть веселым, учтивым, как твой обожаемый Хант? Прости, не обучен лицемерию. - Он не сделал ничего дурного. - Поэтому мы юбки задрали аж до самого лона? А он об твои ноги свои бесстыжие глаза смозолил? Бриенна шумно выдохнула, и тут Джейме заметил, как край выреза на ее платье врезался в высоко поднявшуюся белую грудь. От такого зрелища рана в его душе заныла еще сильнее. - Что ты такое городишь, Джейме Ланнистер?! - Напялила лучшее платье, - с обидой пробубнил он. – Думаешь, я слеп? О, это же наш любимый менестрель явился, не старый ворчливый муж. Бриенна поднялась, надела туфли и пошла к дверям, видимо, решив, что беседу продолжать нет никакого смысла. Он догнал ее в саду, где Бриенна бродила, взяв Сольви за руку. Сады здесь были с любовью ухожены и приведены в подобие ровных аллей: яблони, вишни, сливы и груши, и липовые рощицы… В кронах гудели пчелы, над цветниками танцевали бабочки. Бриенна шагала по мягкой траве, терпеливо отвечая на сотни вопросов, которыми Сольви мучала всех, кто ей только делал малейшую уступку. Джейме подошел к ним и зашагал рядом. Бриенна покосилась на него, но не прогнала. - Знаете ли вы, - сказал он, остановившись под деревом, - что здесь уже собирают первый урожай превосходной черешни? - А что… - начала Сольви, и тут Джейме, жестом ярмарочного фокусника, протянул руку и сорвал с ветвей алые ягоды. Он отдал их дочери. Сольви сунула в рот черешенку, а Бриенна, засмеявшись, взяла у Джейме еще пригоршню. Она села перед девочкой на колени и сунула две ягодки ей за ухо, и они повисли, как сережки. - Ой! – с восторгом закричала Сольви. – Вот такое! Мама! Да я же теперь красивше! Еще красивше! - Дальше-то некуда, - сказал Артур, подходя к ним. – Что это вы тут разгуливаете? - Джейме с утра не в духе, - сказала Бриенна с укоризной. – Наверное, плохо поел. Артур дерзко хихикнул: - Или беда с другого конца. Лорд Тирион говорил мне, что в старости у людей портится настроение, ежели с утра не… - О, боги. Прекрати это, Артур, пожалуйста. Шутки про ночные горшки дети твоих лет уже не повторяют. - Ну, так то «дети», матушка. А взрослому, вроде меня, можно и чуть посмеяться над бедолагой Ланнистером. Давай, Ланнистер, поведай нам причину твоей меланхолии. Что мучает тебя по утрам? Газы? Мысли о бренности всего сущего? То и другое? - Похвальны твои любознательность и уважение к старшим, - ядовито заметил Джейме. – И особенно трогательна твоя забота о моих бренных кишках. Артур загоготал: - Ты не путаешь старших и старость, Ланнистер? Джейме задумался над ответом, игнорируя несчастные взгляды, которые Бриенна на него бросала. Но, в конце концов решил, что пикироваться с мальчишкой – ужасная глупость. - Оставим. И правда почти одно и то же. Так что у тебя с завтраком? - Гм? Еще не ел. А там, кажется, к столу собирается давешнее общество. И вроде бы ждут нас. Говорят, лорд Кордвайнер пожаловал на рассвете. - И Хайл Хант! – пискнула Сольви. - Да, и твой любитель баллад, - холодно бросил Артур. Сольви тотчас разобиделась: - Он вовсе не мой. - Ну, и не мой! - Ну, и ничей! - Ну, и заткнись. - Артур! – рявкнула Бриенна. – Тебе что, три года?! - Ха! Ему еще меньше! Ему меньше всех, он младшейший из всех! Он всех только обижает, он глупый, как кот! - А у тебя вишня на ухе повисла, глупенькая ты сопля. И нет такого слова, запомни… - Артур! - Это украшение, - затопала ногами Сольви. – Это ты сопля! Джейме пришлось взять ее на руки и поцеловать покрасневшие от гнева щечки. - Ты самая красивая, - сказал он. – Красивая, как твоя мама. Артур быстро оглядел его, но ничего не сказал. - Иди ко мне, - примирительно пробормотал он, протягивая руки. – Прости меня, малышка. Сольви еще дулась, когда они пошли прочь от Джейме и Бриенны, но Артур что-то ей зашептал на ухо, и она разразилась счастливым хохотом. Джейме некоторое время смотрел им вслед. Потом повернулся к жене. - Бриенна… Она тревожно дернулась, словно попавшая в прицел арбалета олениха, еще не сознающая, откуда идет беда – но чувствующая - и он торопливо заговорил: - Прости. Я не должен был так с тобою говорить. Появление Ханта было для меня неожиданностью, и я… - И для меня, - тихо и обреченно сказала Бриенна. - Я обидел тебя, предположив… Сказав некую глупость, гадкую и несправедливую. Мне не следовало… Ты ничем себя не запятнала, ты ничего плохого не совершила, Бриенна. Все это моя, моя… глупая, странная ревность. Бриенна не ответила, но глаза ее потемнели, стали грустными и беззащитными. По лицу бежала резная тень от листвы. Джейме поглядел вслед детям – как они бредут по тропинке меж тщательно подстриженных кустов акаций и жасмина. Красное платьице Сольви казалось кусочком рубина, так переливался на солнце дорогой тирошийский шелк. Рукава белой рубашки Артура были закатаны до локтей. Может быть, подумал Джейме, сейчас самое время, чтобы… Он сделал шаг к жене, и еще один. Она не двигалась: не пятилась, не дрожала. Не сводя с нее глаз, Джейме положил руку на ее плечо, заставляя чуть склониться. Бриенна опустила подбородок, губы ее разомкнулись, и он, больше не позволяя себе сомневаться, коснулся ее губ своим ртом. От близости ее тела, ее дыхания, тепла и гомона птиц, и гула пчел, и всего вместе – его голова пошла кругом. Очень нежно он провел кончиком языка по ее верхней губе, думая – о, теперь осторожнее, маленькими шажками, вот так, вот так, вот… - Лорд Ланнистер! Миледи Бриенна! Бриенна отпрыгнула от него, как от ужа. Только в этот миг Джейме осознал, что она обнимала его за плечи, а точнее, лишь положила руки ему на плечи, но ему хотелось думать об этом как об объятии – пусть робком, пусть неуклюжем, как все, что они делали доселе… Перед ними стоял слуга и таращился на чету Ланнистеров с подобострастным любопытством. - Лорд Кордвайнер просит вас почтить его. Джейме откашлялся и провел ладонями по своему камзолу. - Будем безмерно счастливы. Он поглядел на жену. Бриенна стала того же цвета, что ее платье. Лорд Кордвайнер сидел в золоченом кресле в своих покоях и глядел на вошедших, слегка приподняв брови. Волосы и борода у него были густые и совершенно седые, но отливали пшеничной желтизной, оттого, вероятно, делали его черты как-то моложе и мягче. Он поднялся, когда Бриенна присела в глубоком поклоне, протопал к ней и, взяв руку, учтиво ее поцеловал. Тогда Джейме увидел, что старик, несмотря на сутулую спину, очень высок – почти с Бриенну ростом – и широкоплеч, и крепок. - Такая красавица, - протянул он, причмокнув толстыми губами, разглядывая Бриенну в упор, - вы расцвели. Статная, пышная, румяная, словно превосходно ухоженная мальва посреди цветника. И столь же строгая. Материнство женщине к лицу. Вот уж не думал, что красотка Бриенна с годами и правда в таковую превратится. Сей неуклюжий и хамский комплимент сопровождался все тем же жадным взглядом прозрачных серовато-зеленых глаз, окруженных белесыми ресницами и складчатыми выпуклыми веками. Глаза Простора, подумал Джейме с невольным отвращением. Глядят на тебя в упор, ничегошеньки не выражая. Жадность и себялюбие. - Благодарю, - Бриенна учтиво наклонила голову. – Не имела чести быть с вами знакома. - О, я о вас слышал от Тарли, - небрежно усмехнулся старик. – И все были слова, не предназначенные дамским ушам. Джейме нахмурился. - Но он говорил о вас с отеческой заботой, - Кордвайнер уселся в кресло, не сводя с Бриенны взгляда. – Его печалила участь дамы, избравшей путь рыцаря. Признаться, и мне это не было по сердцу. Путь кровав и – для вашего пола - полон бесчестья. Вы, впрочем, сами хлебнули из той чаши, родив бастарда. Теперь, когда жизнь расставила все по местам… Наконец он перевел взгляд на Джейме. - Дела прошлого нас не должны тревожить. Рад вас приветствовать в этих краях, моя славная золотая чета. Золотая чета на золотой дороге – что может быть прекраснее? - Разве что миг, когда дорога окончится в моем доме, - с нажимом сказал Джейме. – Этот путь, как бы ни был спокоен и бестревожен, все же довольно тяжел. Благодарю за уделенное нам время и за ваше гостеприимство. Кордвайнер показал на стулья напротив себя, и пришлось сесть, хотя Бриенна и поглядывала на мужа растерянно, опасливо. Джейме хотелось взять ее за руку или загородить собой. Старик пялился на нее, словно завороженный, и в глазах его мелькало нечто странное – изумление, восхищение? Или какая-то оценивающая спесь, что часто мелькала на лицах мужчин всех сортов, и знати, и черни, и солдат, и лордов – как смеет она быть столь велика, столь сильна, кто ей позволил?.. - Как вас приняли? – осведомился старик, делая жест своему слуге. Тот бросился наливать вино из стоявшего на решетке камина кувшинчика. – Не обижали ли вас наши невоспитанные мужланы Осгреи? Люди делятся на ос, шмелей и пчел, лорд Ланнистер. Одни приспособлены к войне, другие – к праздности, еде и веселью, третьи – к созиданию и труду. Но есть еще шершни. Пожалуй, Осгреи навроде шершней в нашем чудном саду, называемом Простором. Однако и такие злобные, смертоносные создания для чего-то нужны. Джейме осклабился, готовясь ответить на эту пышную речь чем-то остроумным, но перехватил взгляд жены – и прикусил язык. - Все в порядке, - только и сказал он. – Все было прекрасно. - Эти туфельки, этот подарок… Право же, я не ожидала, - начала Бриенна, когда пауза затянулась. Старик явно собирался послушать опасные шуточки Ланнистера, а то и обидеться на них. Джейме был рад, что Бриенна не дала скандалу случиться. - Бросьте. Не стоит благодарностей. И не скромничайте, миледи Бриенна. Леор донес сапожнику, что нога у вас… удивительна. Наверняка не так просто пошить на вас хорошую обувь. Нет ничего восхитительнее красивой дамской стопы, скажу я вам, лорд Ланнистер. Вы, должно быть, очень счастливы, имея возможность ласкать этот высокий свод. Есть особое наслаждение в том, чтобы провести языком там, где… - Думаю, я разберусь, что с этим можно делать, - процедил Джейме. И опять Бриенна с мольбой на него покосилась. Стараясь взять себя в руки, он закончил. – За подарок спасибо. Опять наступила тишина, мучительная и напряженная, словно кто-то тянул невидимую тетиву. - Дети? - отрывисто осведомился старик, отхлебнув теплого вина. Джейме взял бокал и помедлил прежде, чем отдать Бриенне. - Сольви здесь понравилось, - проговорил он. – Артур вроде как… Тоже рад. Кордвайнер хрипло хохотнул: - Ох, уж эти непослушные бастарды. И, - он поднял руку, видя, что Джейме ощерился. – Я в восхищении. Безо всяких шуток, мой лорд. Вы взяли на себя тяжелый труд, вышли на поединок, предназначенный лишь извалять вас в грязи и сплетнях… И все это ради одной вещи, которая единственная и может быть дорогА. Кровь возвращается к крови, сердце к сердцу. Многое я не мог бы простить Ланнистерам, и мы все знаем, что между нами то вспыхивает, то гаснет, вековая неприязнь, но я все готов вам простить за этот жест. Джейме напрягся. Бриенна положила руку на его левую ладонь, и старик усмехнулся, увидев это. В его прозрачно-зеленых глазах мелькали то жалость, то жестокий смех. - Мне кажется, вашего прощения я не просил, - сказал Джейме, и Бриенна опять сжала свои сильные пальцы вокруг его руки. – Да и мнения о своей семье не спрашивал. - О, конечно. Конечно. Лорд Кордвайнер поднял обе руки, в одной зажат кубок – и слуга, несомненно, привыкший к таким выкрутасам, ловко плеснул своему хозяину еще вина. - Извините меня. Я вижу, как вы преданы своей семье, только и всего. Простите, если облек это в неподобающие слова. Вы – владыка Запада, а я – всего лишь мелкий лордишка из Простора. - Это совсем не так, - запротестовала Бриенна. – Мы и в мыслях не имели унизить вас, милорд. Допив вино и явно наслаждаясь ее почти умоляющим тоном, наглый старик вздохнул и вытянул ноги, водрузив их на резную скамеечку. Он принялся скрести свою наполовину оголившуюся грудь, покрытую редкими старческими пятнами и белой, как подвальная плесень, порослью. - Все дело в том, что в моем браке мне боги не дали детей, - сказал он, поморщившись и заводя глаза к потолку. – Рождались мертвыми или не проживал и трех дней. Думаю, вы, лорд Ланнистер, знаете, о чем я. Это гадкое, гадкое чувство вины. Утратив всякую надежду, я стал искать забытья в разного рода увеселениях, покуда не обнаружил, что становлюсь похожим на распоследнего пьяницу и распутника. Но боги сжалились. Тогда со мною случилось… это. Я узнал, что одна из моих подруг там, на юге, родила девочку. Вот отчего я так восхитился вами, лорд Ланнистер. Узаконить бастарда – шаг непростой, и я через то пройду. Как и вы. Потому что я… Видите ли, мы с вами так схожи, ведь не так давно я тоже нашел свою давно утраченную дочь. - Простите?.. Бриенна боязливо посмотрела на мужа, но Джейме не успел ничего сказать, потому что ее – он это прекрасно видел – одолело сугубо женское и – непростительное - и неодолимое, любопытство. - Вы не знали, что у вас есть дочь? - О, долгая история. Когда-нибудь вам расскажу, как я ее искал и где я ее нашел… Через что ей пришлось пройти к моменту нашей с ней встречи. Покамест же скажу так: все, что делает ваш драгоценный супруг, миледи – это подвиг и благородство, и я на его стороне. А, кстати… Ведь малышка не его, правда? - Это уже не имеет значения, - заносчиво перебил старика Джейме. – Сольви моя дочь. Я привел ее в этот мир. Несколько секунд лорд Кордвайнер, не мигая, глядел ему в лицо, а потом фыркнул. - Клянусь, видели бы вы себя. С таким жаром, с таким апломбом! Да, счастливы ваши дети, моя золотая чета. А теперь скажу прямо: в знак нашей дальнейшей дружбы с Западом – я желаю вам сделать подарок. Небольшой замок в предгорьях. Бриенна разинула рот и мелко заморгала, ох, подумал Джейме нежно и тревожно, ох, глупенькая корова. Кордвайнер видел это: просто сиял, довольный произведенным эффектом. Джейме нашелся первым: - Это излишняя щедрость, здешние земли… - Все еще несут печать разора, особенно дальние укрепления, - отмахнулся Кордвайнер, будто того и ждал. – Замок пуст. Никто не претендует, он отдан мне. Хозяин погиб в осаде Хайгардена, как жаль. По лицу старика было видно, что не очень-то ему и жаль, но ответ его Джейме странно уколол. - Замок не только пуст, но и, по чести сказать, невелик. Однако, думаю, вы найдете время привести его в порядок. Со своей стороны обещаю всяческую помощь. Летом там очень хорошо, миледи. Дети смогут играть на лугах, покрытых цветами, ведь, полагаю, боги дадут вам еще детей… В ухмылке мелькнули крепкие желтоватые зубы, длинные и острые: - Ежели с умом, да без споров подойдете к делу, конечно. Ну, а охотничьи угодья просто-таки превосходны. - Нам не нужны земли Простора, - проворчал Джейме. – Я не выезжал на охоту, уже… Очень давно. Дела наши не позволяют быть праздными. Лорд Кордвайнер, в самом деле, все это совсем не обязательно. - Мне понадобится ваша милость, владыка Запада, - с неожиданной лаской проговорил старик. – И нам всем нужен союз Простора и Ланниспорта. Простор щедр и благодарен, Западный край – силен и обласкан Короной. Я знаю, что я делаю. Думаю, и вы все неплохо сознаете.