softcore

      Дана уже подходила к мастерской, когда получила странное сообщение от Минхо. «Не приходи в гараж.» Девушка нахмурилась. Не похоже, что он прикалывается. Это-то и настораживало. Выйдя из-за угла, она увидела полицейские машины возле здания мастерской. Беспокойство сдавило голову. Ни Чанбина, ни Минхо она не видела. Почему их нет? С ними что-то случилось? Засмотревшись, она не заметила, как ее схватили за руку и затащили в проулок между домами. – Тихо, Дана, не кричи, – Минхо стянул капюшон с головы, открывая свое лицо. – Я же только сказал тебе не приходить, как ты уже здесь. – Так я и была уже здесь! Что происходит? – Бина арестовали. – Что? – Вырвалось у нее не потому, что она не расслышала. Она не верила своим ушам. – Я все потом объясню. – Минхо спешил. Он хотел убраться оттуда побыстрее, пока их не заметили. – А что насчет тебя? – Он сказал мне валить с его гроссбухом. – Ли ведет ее за собой, держа за руку. – Куда мы идем? – К нему домой. Девушка следовала за Минхо, еле поспевая. Она не задавала вопросов и вообще не произносила ни слова, пока они шли. Он сказал потом. Он и сам сейчас на измене. Кровь бешено стучит в висках, а в голове такой бардак, что не невозможно сосредоточиться, из-за чего он иногда пропускал повороты. Соберись же, блять. Нельзя паниковать. Поддаться этому – значит совершить еще больше ошибок. Чанбину так не помочь. Нужно успокоиться как можно быстрее. Он остановился возле многоквартирного дома, оглядываясь по сторонам. Вроде этот. Элитное жилье с кучей камер видеонаблюдения. Минхо натянул капюшон пониже. Они поднимались на лифте на нужный этаж. Дана украдкой поглядывала на лицо парня. Холодное и бесстрастное, но глаза все же выдавали его. Ему страшно. Она поджала губы. Что она может сказать ему? «Не бойся, я с тобой»? Нет, это полная хуйня. Дана тянется к нему, хочет взять за руку, но лифт предательски останавливается в этот момент. – Пойдем, – он, наконец, выдавил из себя хоть слово. Спокойно, будто ничего и не произошло, слегка касался ее руки. Дверь была не заперта. Ли нахмурился и осторожно вошел первым, оглядываясь. Полиция была здесь. Среди этого погрома он замечает девушку, сидящую на краю кровати. Она слышит шаги очередных гостей, но не оборачивается, не поднимает голову. – Он говорил, что ты придешь, – сказала она, взглянув на парня. – Он не говорил, что меня будут ждать, – Минхо смотрит недоверчиво. Девушка? Кто она? Она не отсюда, ее корейский хорош, но японский акцент выдает ее. Чанбин ничего не рассказывал о ней, он вообще говорил, что у него никого нет. Она усмехнулась. – Меня зовут Юки, – она встала и, поклонившись, протянула руку Минхо. Ее рука нежная как цветок, с длинными красными ногтями, с тату, тянущейся от самого мизинца и уходящей вглубь широкого рукава шелкового халата. Юки красивая. Очень. Ее длинные волосы небрежно спадали, обрамляя ее милое лицо. Глаза томные, с поволокой, а губы пухлые, манящие, не оставляют ни одной приличной мысли в голове. И где только Чанбин ее нашел, еще и так бессовестно пиздел, что у него нет девушки. – Ли Минхо, – он несильно пожал ее руку. – Я слышала о тебе. А ты Дана, верно? – Девушка, стоявшая за спиной Минхо, кивнула. – Со много говорил о вас. Минхо все еще смотрит с недоверием. Чанбин был скрытным. Казалось, если хочешь, чтобы о чем-то узнал весь мир, стоило сказать об этом ему, но свою жизнь он держал за семью печатями. На это были свои причины. – Кто ты ему? – Ли сейчас не может быть ни в чем уверен. – Кто я… – Юки задумалась. И правда. Они не были парой в общепринятом смысле, не признавались в чувствах друг другу, Чанбин ничего не обещал ей, а она ничего не ждала от него. Если подумать, их ничего не связывало кроме качественного секса. – Иногда мы спим вместе. – Грустно ухмыляется она своим мыслям. Парень определенно примет ее за шлюху. – Ты же знаешь его. Он не дает обещаний, которые не может выполнить. Меня это устраивало. Обещания… Она говорит его словами. – Я понял. Прости. – Он отвел взгляд. Зачем смутил ее, идиот? – Все нормально, ты не доверяешь мне, я понимаю. – Они нашли что-нибудь? – Минхо кивает на бардак в квартире. – Нет, он не держал ничего дома. Дана слушает их, нахмурившись, и не понимает вообще ничего. Почему кругом полиция? Почему Чанбин под арестом? Почему Минхо… – Тебя тоже ищут? – Спросила Юки. Минхо кивнул. Дана внимательно следила за его реакцией, за его ответом. – Тебе есть, где пожить, пока все не утихнет? – Да, но… Чанбин… – Это моя забота. Минхо не понимает, хоть убей, какие отношения между этими двумя. Или она чего-то не договаривает, или Бин настолько хорош в постели, что это того стоит. Можно ли ей доверять? – Гроссбух, – девушка вытягивает руку. Если она знает о нем, значит она в курсе дел Чанбина? Или она подставное лицо, и им пиздец. Он не дает обещаний, которые не может выполнить.       Минхо кладет на ее ладонь флэшку с гроссбухом. Чувство, будто бомбу обезвреживает и вот-вот перережет не тот провод.       – Ты справишься с этим? – спрашивает он Юки, глядя, как предмет исчезает в сжимающейся ладони.       – Со мной все будет в порядке. Позаботьтесь о себе.       – Что теперь? – Сросила Дана, когда они оказались на улице.       – Мне придется уехать… на месяц или больше, не знаю.       – Я с тобой!       Он усмехнулся.       – Как же твоя учеба? Ты не должна бросать все из-за меня. Я поеду к отцу, а когда вернусь…       – Ли Минхо, у тебя с ушами плохо? Я сказала, что поеду с тобой, так что прекращай нести херню про мою учебу, ты не отделаешься от меня. – Дана была возмущена тем, как он мог подумать, что она согласится преспокойно отсиживаться здесь, пока он…       Минхо обхватил руками ее голову и прислонился своим лбом к ее.       – Ты даже не знаешь, почему меня ищут. Что, если я опасный преступник? – Ли смотрит ей в глаза не отрываясь.       – Ну, тогда у меня проблемы. Может, еще в заложники меня возьмешь? – Она не отводит взгляд.       – Я не шучу.       – А похоже, что я шучу?       Я тебя переиграю, чертов ты идиот.       Он перестает ломать комедию и ухмыляется. Эта девчонка… Спорить бесполезно.       – Бо-о-о-же, ты просто нечто! Даже бровью не повела.       – С волками жить – по волчьи выть, Ли Минхо, – дразнит она парня, отходя от него.       Автобус до Кимпхо в это время был полупустым. Минхо оглядывается по сторонам. Полиции нигде нет, а в автобусе одни старики и студент, спящий, прислонившись головой к окну. Уж кто и выглядел здесь подозрительно, так это он сам. Парень облегченно выдыхает, садясь на место.       Дана держала его за руку, сплетя их пальцы вместе, привалившись к его плечу. Как господин Ли примет Минхо? А ее? Она много думала о том, как будет жить в их доме так долго.       Неудобно как, черт.       Минхо смотрел в окно. Весеннее солнце впервые стало припекать. Он прикрыл глаза. Он тоже думал об отце. Что он скажет ему?       Девушка пошевелила рукой, меняя положение, чем отвлекла его от мыслей.       – Боишься? – Минхо взглянул на нее.       – Я же с яйцами, забыл?       – Точно, – он усмехнулся.       Он сам боится. Реакции отца, того, что его найдут здесь, что не удастся вытащить Чанбина. Но ее рука в его, и это успокаивает.

***

      Дом отца Минхо в тихом районе. Дана с интересом осматривалась вокруг. Спокойно. Прохладный ветер шевелит волосы на их головах. Воздух пропитан запахом цветущих деревьев. На улице ни души.       Мужчина открыл дверь и удивленно уставился на сына. Сложно было разобрать эмоции на его лице. Он перевел взгляд на Дану, кротко поклонившуюся ему.       – Ты не говорил, что приедешь. – Наконец произнес господин Ли. – Что-то случилось?       – Так и будем на пороге стоять? – Долго объяснять. Минхо не хочет делать это здесь.       Господин Ли фыркнул, отходя от двери, позволяя им войти.       – Можно нам пожить тут?       – Ты и невестку во что-то втянул?       Минхо смотрит непонимающе то на отца, то на Дану. Серьезно? Невестка? Что происходит между этими двумя? А главное – когда они успели спеться?       – Оставайтесь сколько нужно. Твоя комната свободна. – Продолжил он, не дожидаясь, пока Минхо разберется в терминах. – У тебя есть время до вечера, чтобы придумать историю, в которую я поверю, а сейчас мне надо идти.       Дана поднимается по лестнице, следуя за парнем в его комнату. Немного волнительно.       – Я и не знал, что вы успели поладить.       – Не то что бы…       Взгляд девушки скользит по комнате. Постеры каких-то музыкальных групп на стенах, шкаф с наградами за что-то и фотографиями. Ее внимание задерживается на одной. Выцветшая с годами, она стояла отдельно от остальных, более свежих. Женщина с ребенком, сидящим на ее коленях. Она так широко улыбается на фото, выглядит такой счастливой.       Это мать Минхо. И она…       – Хоть к тебе он смилуется, – Ли задумчиво произнес, все продолжая говорить об отце, заваливаясь на кровать.       …копия Даны.       Ей не по себе от этого сходства. Девушка отошла от фотографии и села рядом с Минхо. Он будто ничего и не заметил.       – Теперь ты расскажешь мне?       Минхо закусил губу. Казалось, даже можно было услышать, как в его мозгу усилилось мышление. Он подбирал слова, как сказать обо всем, не вдаваясь в подробности.       – Чанбин не только тачки чинил.       – Черт, просто скажи, что вы никого не убили.       Он усмехнулся.       – Он занимался контрабандой автомобилей. Бин не особо меня в это посвящал, он говорил не лезть в это, не хотел, чтобы меня тоже замели, так что я почти и не знаю ничего. На него могут и нелегальные гонки повесить.       – А тебя за что?       – Ну, скажем, есть, до чего доебаться. Штрафом за порчу асфальта не отделаться.       – Блять, Хо…       – Что? – Его лицо так близко. – Разве девушкам не нравятся опасные парни? – Он хитро ухмыльнулся и поцеловал ее. Минхо сидел на ступеньках перед домом, наблюдая за бродячими котами, которых он подкармливает, и курил после разговора с отцом. Странное чувство. Он не орал, не поднимал руку – ничего того, чем обычно заканчиваются их встречи. И впрямь странно. Куртка мягко накрыла его плечи. Дана села рядом с ним. Она заметила в темноте маленькие тени, окружившие блюдце с кормом. У Минхо доброе сердце. Она не заметила, как по лицу расплылась теплая улыбка. Да он просто магнит для котов. – Ты сидишь на холодном, – бросил он, затушив сигарету. – Беспокоишься? – Могу согреть, – он качнул головой. Ее лицо вдруг стало серьезным. – Слушай, Хо, я не хотела спешить с этим и говорить первой, но… Луна полная, и долбаная вишня цветет красиво, ты в розыске, мы сидим тут среди котов и, наверное, лучшего момента сказать, что я люблю тебя, не будет. – Слова срываются так быстро, сумбурно. Глупая. Она сидит, красная до ушей, и радуется, что он этого не видит. Глупая, глупая, глупая. Зачем сказала это? Слишком рано. Нужно было подождать еще год, два или десять, или пока кто-нибудь из них двоих не умрет, и тогда необходимость в этом отпадет. Призналась первой. Идиотка. Уму не постижимо. Просто смешно. – Думал, ты уже не скажешь… – Он задумчиво ухмыльнулся. – О, нет! Ты смеешься. Забудь. Просто забудь об этом. – Дана поднялась со ступенек и уже открывала дверь, чтобы вернуться в дом, но он, сорвавшись за ней следом, остановил ее. – Подожди! – Закрыв дверь, Минхо продолжал держаться за ручку как приклеенный. – Подожди. Я серьезен. Я настолько серьезным никогда в жизни не был. – Его взгляд бегал. Он не хотел этого, но задел ее. А ведь она в любви призналась. Пиздец. Знала бы она, как вспотели его ладони. – Прости, это не та реакция. Это я идиот. Я просто не ожидал. Девушка смотрит на него и ничего не понимает. Он уже сказал столько всего, но ничего из этого не было похоже на «я тебя тоже» или что-то в этом роде. Чувствует себя глупо. – Ты опередила меня… Это и есть «я тебя тоже»? – Я не умею складывать слова так, чтобы они красиво звучали, да и момент я испортил. Поверь, я чувствую больше, чем три слова. Это как… песня… ох, черт. – Он закрыл глаза, ругая себя за то, что все слова разом вылетели из головы. Дана впервые видела, чтобы он нервничал. Кажется, он и правда был серьезен. – Поцелуй меня уже.

***

Больничная стерильность ее квартиры встречает холодом, говоря о педантичности хозяйки. Джиен почти всегда на работе, так что и беспорядок устраивать некому. Она лишь приходит ночью поспать, чтобы утром снова уйти. Бывает, лежит часами на кровати в одежде, ни на что не реагируя, не имея сил дойти до ванной. В те редкие выходные, когда Чан приезжает к ней, дом кажется обитаемым. Поверхности обрастают брошенной одеждой, кружки с недопитым кофе собираются в стаю. Он работает даже сейчас, расположившись с ноутбуком в темноте кухни, чтобы не мешать ей спать. Лишь лунный свет и свечение экрана ноутбука нарушают эту темноту. Чан засматривается в окно. Луна полная и кажется такой большой. Выглядит мистически. Только сейчас, глядя на нее, Чан почувствовал, как устал.       Он вымотан. Но никогда не признается в этом. Неслышные шаги босых ног по каменному полу. Девушка целует его макушку, нежно касается плеча. Чан смотрит на нее, наливающую воду в стакан в темноте, не включая свет, почти наощупь. Приятное нежное чувство разливается внутри него. – Спать не собираешься? – Джиен садится на его колени, словно кошка. Трется ногой об его. Жутко холодная. – Ты замерзла? – Спрашивает он обеспокоенно, трогает открытые участки ее тела, ругая про себя за ее слишком легкую пижаму. – Холодно без тебя, – девушка шепчет, забираясь руками под его худи. Его мышцы напрягаются от прикосновений. Ледяные пальцы заставляют его дернуться. – Прости… – Пойдем, – Чан закрывает ноутбук. Джиен слезает с него и ведет за собой в спальню, держа за руку. Чтобы тот не наткнулся ни на что в темноте? Скорее, чтобы не вернулся обратно к работе, чертов трудоголик. Постель и правда холодная. Джиен жмется спиной к нему. Чувствует его тепло. Как его сильная рука ложится на нее. Как он зарывается носом в ее волосы. Объятия Чана – лучшее место в мире. Она скучала. – Давай уедем, – шепчет он, – туда, где тепло. Его рука по-хозяйски блуждает по ее телу, забирается под шелковый топ пижамы. Его ладонь такая большая, горячая. Скользит по нежной коже выше, к чувствительной груди, мнет ее. Джиен напряжена, натянута как струна. Вот теперь ей стало жарко. Она не отвечает на его предложение. Чан задевает ее затвердевший сосок, обводит его, прокручивает между пальцев. Он слышит ее рваное дыхание и целует ее шею чуть ниже уха. Он продолжит эту пытку, пока она не ответит, Джиен понимает это.       – Как ты это представляешь? – Хрипло говорит она на выдохе.       В паху и без того тянет, еще и Джиен трется об него. Черт…       – Очень отчетливо, – последнее, что он может ответить помутневшим от возбуждения сознанием. Его рука резко меняет направление и опускается в ее шорты, минует белье. Мокро и горячо. Пальцы Чана в ее смазке. Его малышка так обильно истекает ею. Он продолжает ласкать ее, пока не слышит первый умоляющий стон.