Проснувшись первой, Дана встала с кровати, осторожно сняв его руку с себя, и тихо вышла в коридор. Минхо слышал, как она говорила по телефону, что заболела и какое-то время ее не будет.
Девушка вернулась в постель.
– Врунья, – он притянул ее к себе и прижался к ее спине. – Прогуливаешь пары и прикрываешься болезнью. Ты очень плохая девочка, Дана. – Он горячо шепчет ей на ухо.
– Не говори это таким пошлым голосом, черт! – Она вырвалась из его хватки как ошпаренная.
– Что? Заводит? – Ли самодовольно ухмыльнулся.
– Чего ты так рано проснулся?
– Я вообще не спал.
Она смотрит на него непонимающе.
– Ты терлась об меня всю ночь… – Пояснил он.
– Боже, – ее лицо красное. Дана потупила взгляд. – Прости, тут правда тесно.
– Вот и я думал, что ты не специально меня возбуждала…
Девушке хотелось провалиться от стыда. Она прочистила горло и встала с кровати.
– Уже решил, чем займешься здесь?
– Нет, а что, есть идеи?
Дана сделала вид, что играет на невидимой гитаре.
– О-о-о, нет! Музыка в этом доме под запретом. – Минхо усмехнулся.
Она наиграно надула губы.
Он смотрел на нее, одетую в его худи, на нее голые ноги с острыми коленками, а по лицу расплывалась улыбка.
– Ты такая красивая, – задумчиво произнес он себе под нос, глядя, как девушка выходит из комнаты.
Дана готовила завтрак, когда он спустился.
– Твои колеса у тебя с собой?
Дана сначала не поняла, о чем он.
– Ах, это… Я их не принимаю.
– Почему? – Он смотрел на нее обеспокоенно.
Она вздохнула.
– Ты выглядела в порядке, я не думал, что ты бросила.
– Я и не начинала, – она прислонилась спиной к столу, опершись на него руками. – Просто… Тактильная терапия Минхо оказалась сильнее.
Парень ухмыльнулся. Он думал, что все это время она была на антидепрессантах.
– Я тут вспомнила, дядя Хенджина прокурор, может…
– Нет! Забудь.
– У тебя есть идеи получше?
– Нет, но… Нахер Хванов, прошу тебя.
– Хо, мы говорим о Чанбине, а тебя больше родственники Хенджина беспокоят?
– Думай обо мне что хочешь, но да.
– У тебя есть два дня, чтобы придумать что-то, а потом я иду к прокурору Хвану.
– Ты… – Он не успел продолжить, девушка уже ушла. – Черт тебя… – Он прошипел.
Дана легла на кровать. Ее саму не радовала мысль о том, что придется иметь дело с тем человеком. Но Чанбин… Она чувствовала себя должной ему. Она не забыла того, что он сделал для нее. Она попытается, пусть даже Минхо будет против.
– Эй, – он вошел в комнату и остановился у двери, глядя на лежащую на кровати девушку. – У нас все ровно?
– Ровно…
Минхо прошел к ней и сел на край кровати.
– Не делай такое лицо, мы не будем ругаться из-за того, что в чем-то не согласны друг с другом, мы не дети, Хо.
Он кивнул.
– Да, я не хочу этого. – Он взял ее за руку.
Дана смотрит то на него, то на их сплетающиеся между собой пальцы. Отчего-то сердце забилось чаще.
– Ты… нервничаешь?
– С чего бы?
– Я чувствую твой пульс, – он хитро ухмыльнулся.
– Тебе показалось. – Вот теперь она точно занервничала. Сейчас он напридумает себе.
– Снова ты врешь. – Парень наклонился к ней, внимательно рассматривая ее лицо. Дана старалась не смотреть ему прямо в глаза, но он так близко и смотрит в упор.
Он поцеловал ее искусанные губы. Легко, почти невесомо. Девушка хочет еще, но он отклоняется, не обращая внимания на ее недоумение. Она хмурит брови.
– Вспомнил, что не курил еще сегодня. Я пошел, – он издевается.
Парень сел на ступеньки и закурил, вспоминая выражение лица Даны. Он усмехнулся своим мыслям. Минхо только сейчас подумал о том, что не видел машину отца.
Докурив, он заглянул в гараж. Старый ниссан стоял, покрытый как минимум годичным слоем пыли. Парень попытался завести его. Двигатель лишь тарахтел и так и не запустился.
Ли открыл капот и, пока проверял систему, не заметил, как отец заходил к нему.
Дана спустилась вниз, но господин Ли уже был здесь. Девушка тихо развернулась, чтобы вернуться обратно незамеченной, но он окликнул ее.
– Невестка, ты куда?
– Извините, я не слышала, как вы вернулись.
– Кофе будешь? – Неожиданно спросил он.
– Н-нет, спасибо.
– Чего такая напуганная? Не помню, чтобы в тот раз ты была такой тихоней, – мужчина усмехнулся. – Я хотел поговорить, садись, – он указал на стул, а сам достал две кружки из шкафчика.
Дана сидела как на иголках. О чем он хочет говорить с ней? Она смотрела, как господин Ли делает кофе, а сама вспоминала все последние косяки Минхо.
– Спасибо, – сказала она, когда мужчина придвинул к ней чашку. – Так о чем…
– Минхо. Я говорил с ним и… Даже не смог поругать его. Он повзрослел. Я не знаю, в чем причина. Может, это ты на него так влияешь, а может, просто время пришло. Сейчас заглянул в гараж, а он возится с этим старым ведром, которому дорога разве что в утиль. Он научился трудиться… Раньше только и делал, что на гитаре лабал! Думал, долбаный Брайан Мэй растет, чтоб его!
Девушка смотрела, с какими глазами мужчина говорил о сыне.
– И спасибо, что ты с ним. Ладно, слушаешь тут бредни старика, не буду грузить тебя, – он махнул рукой и отхлебнул кофе.
Дана вошла в гараж. Он провел тут почти весь день.
– Соскучилась? – Он отвлекся от работы и взглянул на нее.
– Если скажу «да», поверишь?
– Не поверил бы, скажи ты «нет», – он ухмыльнулся.
– Да уж, повзрослел, – пробубнила она себе под нос. Такие, как Минхо, не взрослеют, кажется, никогда. – Ты весь день тут, пойди поешь хоть.
– Угу…
Дана поняла, что он никуда не спешит, и села рядом, наблюдая за его работой. Его руки грязные почти по локоть, со вздутыми от нагрузки венами, сквозь спадающие на лоб волосы виднелись блестящие капельки пота. Ей нравилось смотреть на него, когда он чем-то увлечен. Девушка закусила губу. Такой сосредоточенный. И красивый.
– Я уже нагреваться начал от твоего взгляда. – Произнес он, после чего поднял глаза на нее.
Девушка потупилась и отвернулась.
– Прости, я отвлекаю тебя. – Она хотела уйти.
– Нет, останься. Просто подумал, ты что-то хочешь.
– Ты умеешь с машинами обращаться… Это сексуально. – Она чувствовала, как краснела. Что за хуйню она сейчас сказала?
Он остановился и взглянул на нее из-под спадающей челки. Его глаза так округлились.
– Боже, что я несу. – Девушка запаниковала. Он это точно не пропустит мимо.
– Подожди-ка…
– Нет, не говори ничего!
– Ты поэтому столько времени в мастерской проводила? – Он усмехнулся.
Дана встала и хотела уйти из гаража, но он преградил ей путь.
– Я не буду тебя трогать, руки грязные.
– Вот и хорошо, дай мне пройти, а то я несу какую-то херню.
– Это не херня. Хочу знать твои кинки. – Ли смотрит на нее испытующе.
– Бля-я-ять, Хо! – Умереть бы со стыда да поскорей.
Он шумно вздыхает и тянется за тряпкой, чтобы вытереть руки. Делает это нарочно медленно, знает же, она никуда не денется.
– Так, значит, ты говоришь… – Он делает шаг вперед.
– Дай пройти.
– Нет, до этого. – Он продолжает наступать, делает это до тех пор, пока девушка не уперлась спиной в машину. Ее напуганный вид забавляет и умиляет одновременно.
– Что ты хочешь от меня? Ты же слышал, что я сказала.
– Говори со мной, Дана. Расскажи о своих желаниях. Я хочу знать все. Тебя за язык никто не тянул, ты сама начала это, а потом врубила заднюю. – Он так близко. Смотрит ей в глаза. Настолько близко, что она чувствует его дыхание на своей коже. – Говоришь «мы не дети», а сама…
– Хо…
– Я все еще смущаю тебя?
– Что ты хочешь, чтобы я сказала? «Трахни меня»?
– Да. Сойдет.
– Минхо, ты снова ведешь себя как придурок, – она оттолкнула его от себя и ушла.
Отлично, мудила. Так она не доверится тебе никогда. Нахуя было снова давить на нее?
Ли вернулся в дом. Дана лежала на диване в гостиной и, судя по подушке с одеялом, собралась спать здесь. Она даже не взглянула на него.
Парень закусил губу так сильно, что опомнился только почувствовав вкус крови во рту.
Поднявшись наверх, он хлопнул дверью так, что содрогнулся весь дом. Послышалась ругань отца и что-то про «хлопнуть по голове».
Давай, неуравновешенный придурок, продолжай в том же духе, и утром она уедет в Сеул.
Минхо сбросил грязную футболку и пошел в душ. Холодная вода должна была остудить кипящую в жилах кровь.
Снова все испортил. Зачем? В очередной раз показал свой блядский характер. Хорош, что сказать.
Он снова ранил ее. Видел страх в ее глазах и все равно продолжал. В висках пульсировала кровь.
Признайся, ты ведь возбудился, ебливый ублюдок. Когда ей некуда было деться, о чем ты подумал?
Взять ее прямо там.
«Вы с Хваном похожи.»
Он с силой ударил по кафельной стене. Боль отдалась по всей руке, отрезвляя его.
Нет, нихуя они не похожи.
Медитируй, дрочи, разбивай кулаки в кровь – что угодно. Но не причиняй ей боль. Она не заслуживает этого.
Она – самый хрупкий и нежный цветок, который ты должен беречь и любить. Он не расцветет, когда ты этого захочешь. Он расцветет, когда придет время.
Время…
Минхо спустился к ней. Девушка еще не спала. Она лежала, читая книгу, и бросила на него быстрый взгляд.
Парень сел рядом.
– Прости.
Дана не отвечала. Она прятала лицо за книгой.
– Ты не разговариваешь со мной?
Его сердце сжалось. Он не ожидал, что обидел ее так сильно. Что он должен делать теперь?
– Ты права, я мерзкий тип. И ты будешь права, если захочешь расстаться со мной.
Девушка пыталась не вздохнуть слишком громко, потому что желание приложить его этой книгой было велико, игнорировать его становилось все сложнее. Что за хуйню он несет? Вот это чувство вины. Ничего себе.
– Я не заслужил тебя…
– Ну начинается! – Она не выдержала и опустила руки с книгой. – Конечно не заслужил, я ведь хорошая, а ты придурок!
Он смотрит на нее и не знает, что сказать. Он рад уже хотя бы тому, что она заговорила с ним.
– Все, иди спать, Минхо.
– Ты останешься здесь?
– Да, я не хочу спать с тобой.
– Я тебе противен?
– Еще не решила. – Она заметила разбитые костяшки пальцев на его руке.
– Доброй ночи, – парень встал с дивана и пошел к себе.
Утром она проснулась от ругани, доносящейся со второго этажа. Она совсем не подумала о господине Ли. Он увидел ее, спящую в гостиной, и пошел поинтересоваться у Минхо, какого хера.
– Что ты ей сделал, засранец? Я тебя спрашиваю!
Не было слышно, что отвечал Минхо, но нетрудно было догадаться.
– Не похоже, что ничего! Ты совсем безмозглый?
Дана услышала шаги по лестнице.
– О, невестка, уже проснулась, – он удивился, будто его крик ни мертвого поднимет. – Почему ты здесь? Этот идиот обидел тебя?
– Нет, нет, просто нам было тесно.
Мужчина только подумал, что зря огрел сына, но тут же отмахнулся от этой мысли.
– Сам бы и шел тогда на диван, вот тупица, – пробубнил он себе под нос, идя на кухню. – Тоже мне.
***
Хван готовился к выписке. После той выходки его не примут обратно в психиатрическое отделение. Он неторопливо складывал вещи, когда пришел Чан.
– Ну что, готов?
Хенджин кивнул головой, промычав в ответ что-то утвердительное.
Чан положил на кровать конверт, не сходящийся от количества купюр в нем. Хенджин застыл в немом вопросе, глядя на него.
– Дана хотела отдать тебе их, когда тебя выпишут.
Хван опустил руки, перестав собираться. Он тяжело вздохнул. Это те деньги, что он перевел ей.
– Блять… Могла бы просто не тратить их, да хоть на свои похороны отложить – мне все равно.
– Ты разговаривал с дядей?
– Нет. Он ничего не знает. И вообще…
Ему похуй на меня.
– Привет, – Джиен махнула им рукой, войдя в палату.
Хенджин видел боковым зрением, как она нежно касается руки Бана. Он был бы рад этого не видеть.
– Вы сейчас квартиру смотреть поедете? – Она отвлеклась на звонящий телефон. Так и не удалось проводить их.
– Да.
– Я подъеду к вам после смены. Увидимся. – Девушка поспешила ответить на звонок и вышла в коридор.
Хван остановился на первой же квартире. Маленькая, с одной спальней и небольшой кухней, совсем не похожая на ту, в которой он жил в Сеуле. Зато без денег дяди.
Ему было все равно, где жить. Он не представлял, чем займется, как будет жить, на что, а главное – для чего. Плевать, насколько хорош вид из окна, тихие ли здесь соседи, как далеко автобусная остановка. Риелтор не ожидала, что он так быстро определится, предлагала посмотреть еще, но Хван устал. Он хотел лишь побыстрее подписать договор.
Он услышал, как Чану позвонили, и тот вышел из комнаты.
Наверняка это Джиен.
Тупое чувство. Он не знал его названия. Не знал, как описать его словами. Просто его душило каждый раз, когда он замечал их взгляды, случайные прикосновения. Он не ревнует. Джиен ясно дала понять, что между ними ничего не может быть кроме дружбы. Он смирился с этим. Тогда почему воздуха так не хватает? Бесит.
Он ставит подписи в нужных местах. Замечает взгляд женщины на его перевязанных запястьях. Она натянуто улыбается. Хван знает, о чем она думает.
Женщина прощается и уходит, он слышит, как Чан провожает ее.
Хван смотрит в окно. Улица оживленная. Взгляду есть, за что зацепиться.
Возле дома останавливается спортивное купе, привлекая его внимание быстрой умелой парковкой. Он видит знакомую черную макушку.
Кто же еще это мог быть.
В ее руках пакет с едой из ресторана и упаковка пива.
– Отметим твое новоселье. – Она передает принесенное в руки Хенджина и разувается.
На работе она совсем другая.
– А мне можно?
– Ну… немного… когда я отвернусь.
Хенджин усмехнулся. Даже Джиен нарушает правила.
– Кстати, Джини, по пятницам собирается группа поддержки. Тебе стоит попробовать. – Девушка помогала накрыть на стол.
Парень нахмурился.
– И да, когда я говорю «стоит попробовать», это значит «тебе придется это делать», – Джиен глотнула пиво и поморщилась от вкуса. – Ее ведет мой однокурсник, так что я буду знать, если ты соскочишь.
– Да уж, засада... – Неестественно протянул он.
– В этом городе ты под колпаком, милый. Еще не жалеешь, что не вернулся в Сеул?
– Нельзя жалеть, – он посмотрел на Чана в поиске поддержки. Тот просто хитро ухмылялся, наблюдая за этими двумя. Он хорошо знал Джиен. Хвану ничего не остается.
– Раз мы выпили, придется остаться у тебя до завтра!
Они пили, сидя до ночи на маленькой кухне, после чего просто легли на пол вповалку.
Хенджин не мог уснуть. Столько мыслей в голове. Они сливались воедино. Он не мог различить их. Просто шум, от которого все идет кругом.
Парень поднялся и тихо вышел на кухню, чтобы не разбудить спящих друзей. Он искал свои таблетки, когда Джиен вошла, потягиваясь.
– С тобой все в порядке? – В ее голосе звучит беспокойство. Она сонная, щурится от включенного света.
– Да, – Хван кивнул, стараясь не смотреть на нее. Когда кто-то так волновался за него? В глубине души он ждет утра, чтобы эти двое свалили уже и оставили его одного. Он рад, что не один сейчас, и, в то же время, это тяжело. Быть рядом с ней тяжело. Душить свои чувства к ней тяжело.
Блять, лучше бы она боялась и ненавидела меня. От ее заботы только больнее.
Она кажется холодной и жесткой, но ее сердце большое. Даже слишком большое для ее тела. Он уже понял это. Она лишь притворяется бесчувственной, но в ее душе ураган. Джиен... Она будет самой нежной девочкой, любящей, страстной.
Но не с ним.
Хенджин часто думал о ней. Какая она в отношениях? Какая она в постели? Где ее границы дозволенного? Наверняка в сексе она безотказная шлюха. Он думает о ней сейчас. В его мыслях она ебется как богиня. Аж дух захватывает. Она стоит за его спиной и волнуется, а он представляет, каково это, трахаться с ней.
Так грязно.
Какой же ты урод.
– Иди спать, Джиен, – хрипло произнес он, сглотнув собравшуюся во рту слюну.
